Ночные кошмары

Сердце учащенно билось, будто прыжки маленького кролика, бегущего от хищника. Казалось, что ещё чуть-чуть — и его инфаркт схватит. Майкл стоял в своей комнате. В детской комнате, в доме своего отца, с которым он некогда жил. Снова эти две чёртовы двери по сторонам, и шкаф напротив кровати. В комнате царил мрак, жуткий холод, что подбирался под одежду, и тишина, давящая на уши. Пока Майкл растерянно осматривал свою старую комнату детства, раздался детский смех где-то в коридоре, рассекающий мертвую тишину. Майк замер. Мурашки табуном пробежали по коже, а сердце ушло в пятки. После детского смеха послышался отделяющийся детский плач. Снова тишина. Сейчас наступит самый нелюбимый момент Майкла в этом кошмаре. За правой дверью слышатся глухие тяжёлые шаги. Парень подошёл к некогда белой деревянной двери, и положил ладонь на ручку двери. Шаги остановились. За дверью слышалось хриплое и тяжёлое дыхание. Будто человек, что курил больше 50 лет, заболел раком лёгких. «Пора закончить с этим кошмаром». — Подумал Майкл, открыв дверь нараспашку. Но никого там не было. Лишь темнота, что обволакивала весь коридор. «Но почему? Ведь всегда на этом сон заканчивался».

НЕ СЕГОДНЯ.

За спиной Майкла раздался жуткий, раздирающий душу детский голос. Скорее нет, множество голосов, от взрослых и хрипящих, до детского визга смешалось в голосе его младшего брата. Парень резко повернулся, и ему пришлось поднять голову вверх, чтобы посмотреть в лицо кошмарного Фредбера.

ВО ВСЕМ ТВОЯ ВИНА! ТВОЯ ВИНА, ЧТО Я СТАЛ ТАКИМ!

Зарычал Фредбер. После огромная когтистая лапа замахнулась, и рассекла грудную клетку старшего Афтона. Грудь пронзила острая болью перед глазами тут же стало мутнеть. Медведь нанес второй удар. Кровь хлынула изо рта. После он провалился в темноту коридора, под затихающий смех Фредбера, и последний крик младшего брата. В следующую секунду Майкл подскочил на кровати. По лбу стекал холодный пот. Он встал с кровати, и направился в ванную. Зеркало в ванной обладало подсветкой, и после темной комнаты глаза не так слепило. Сняв футболку, он взглянул на себя в зеркале. В отражении на него смотрел потрепанный жизнью парень, но исцарапанной лапой аниматронника груди не было. Был лишь красивый, рельефный пресс, почти без шрамов. Надев футболку назад, он умыл лицо холодной водой, и вернулся назад. - Что случилось? — Встав на локти и сладко зевнув, спросила девушка, лежа на кровати. - Просто плохой сон. — Ответил Майкл. Его все ещё потрухивало после сна. - Снова? — Откинувшись на подушку, спросила девушка. - Да, и... мне все время снится один и тот же дурацкий сон... о нем. Майкл садится на край кровати, потирая виски, в попытке снять напряжение. - Ползи сюда. — Увалившись обратно на подушку, девушка раскинула руки для объятий. Майкл, не заботясь о том, что он слишком стар, чтобы с ним обращались как с ребенком, быстро заползает в ее объятия, крепко обнимая ее, словно пытаясь забыть воспоминания, вызванные кошмаром. Девушка уткнулась носом ему в макушку, и стала гладить его по голове рукой. - Все в порядке, я с тобой. это просто сон... По щекам Майкла текли слезы. - Я по сей день не могу простить себе эту ошибку. Теперь я не только днём живу с этой мыслью, но и ночью уснуть не могу. Я виноват в его смерти. Я не могу... — Сквозь зубы прошипел он. Нет, это не было зловещее шипение, которое бывает при ярости. Наоборот, это было из-за сильной боли в душе. - Мы обязательно все решим. — Не переставая гладить его по голове, сказала девушка. — Теперь все хорошо, я здесь. Как же Майклу не хватало этих слов в детстве, когда из семьи ушла мать. Даже родной отец после ухода матери не говорил ему таких слов. От этого было ещё больнее. Майкл больше ничего не говорит, вместо этого просто лежит, уткнувшись лицом в твою грудь. Через некоторое время тишины дыхание Майкла становится тихим и ровным. Больше ему ничего не снилось этой ночью.