Новая проблема Ниона

      Нион проснулся от сильной головной боли, которая волнами раскатывалась по его темени, мучительно пульсируя. Он попытался встать. Это явно было ошибкой. В глазах потемнело от резкости движений и голова с силой закружилась, заставив снова осесть на кровать.       — Ох бля… — по крайней мере здесь ему дана возможность говорить то, что думает.       Понемногу до него начали доходить обрывки воспоминаний вчерашнего дня, а Нион, в свою очередь, пытался связать их в какую-то логичную цепочку. Ощущалось так, будто он вчера беспросветно пил весь вечер. Нехорошо. Тянет снова лечь и забыться на как можно более долгий срок. Иногда хотелось впасть в кому на некоторое время, чтобы избавиться от каждодневной необходимости функционировать. Чтобы не чувствовать усталость, только проснувшись и не ждать конца дня, дабы снова впасть в забытье. Просто лежать на больничной койке и видеть сны долго-долго.       Он медленно моргал, пытаясь прийти в себя. По утрам это нормальные мысли, которые есть у многих, наверное. Утрам? Нион включил телефон.       Тут острая стрела тревоги прошла сквозь всё его тело, будто разряд. Сердце ёкнуло. Шесть часов вечера. Видимо тело и разум действительно требовали перерыв. Его взгляд опустился ниже на меню телефона. Десять пропущенных от Лютера, два сообщения от классного руководителя. Но это ещё ничего. Снизу безжалостной черной полосой цепь уведомлений замыкало то, что по праву могло занимать место конца. Пропущенный от контакта «Отец». Тут руки Ниона непроизвольно с силой дрогнули. Он уронил телефон. По спине прошел холодок, следом за которым последовали неприятные мурашки. Родитель никогда не звонил ему просто так. Вчера Нион настолько забылся, что даже не подумал о последствиях своего пропуска.       Только сейчас он со всей ясностью осознал, что ему грозило. Глаза округлились, а голова заполнилась различными вариантами последствий. Он думал, что же делать? С минуты на минуту должен был вернуться отец. Нион не мог просто сидеть и ждать своей участи. Нужно исчезнуть, испариться отсюда.       В лихорадочном порыве он взял телефон, обулся и вышел в том же, в чём спал и ходил весь предыдущий день. Руки подрагивали, потому ему удалось завязать шнурки лишь несколько попыток спустя. Он выбежал из квартиры и понёсся по лестнице — переждёт пик гнева и вернётся, когда отец будет спать.       Нион немного успокоился. Это не первый раз, когда он проделывал такое. Отойдя немного от подъезда, беглец сбавил шаг. Не отпускало ощущение, что забыл о чем-то важном, оно было как жужжащий, назойливый комар над ухом, в то время, как ты не понимаешь, откуда же исходит этот раздражающий писк. Вспомнить не удалось и Нион просто смирился с тем, что человеческий мозг абсолютно непредсказуемая вещь, но на задворках сознания всё равно поселилась фоновая тревога.       Оставалось только переждать всё это. Нион опустил руку в карман. В наличии имелось немного мелочи, ключи от дома, да телефон, заряд которого был удручающе мал. Тут его живот громко заурчал, дав о себе знать. Всё-таки, он не ел с утра вчерашнего дня. Надо это исправлять.       Ближайший магазин находится через пару домов от его собственного. Нион медленно побрел по тротуару, по одну сторону которого росли деревья, которые всё время били его листьями по лицу, проблемы высоких людей, да. Но ему было слишком всё равно и он даже не пытался уклоняться от их ударов. Нион прошел мимо свалки, где сегодня досыпал бомж, которого тот попытался сильнее обойти, сделав крюк. После прохождения через злополучный двор алкашей, где на этот раз очередная компания сорокалетних мужиков жарила шашлыки и громко что-то распевала на всю улицу, он таки добрался до магазинчика. Внутри его встретила приятная прохлада и резкий холодный свет, контрастирующий с вечерней полутьмой на улице, Нион сощурился. Здесь он часто покупал фруктовый лёд по дешёвке, сухарики, которые не очень любил, но они были недорогие, луковые кольца и чипсы какой-то непонятной фирмы, которая продавалась, казалось, только в таких небольших заведениях вроде этого или захудалого ларька. Они с Лютером любили в детстве захаживать сюда вместе чуть ли не каждую прогулку, ведь у того всегда было немного деньжат с собой, и он никогда не обделял друга.       Тучная продавщица посмотрела на него неприязненно, как будто привыкла уже кидать на всех, кто бы не заходил такой взгляд. Достав купюру в 50 рублей, Нион расплатился за небольшую пачку тех самых чипсов непонятной фирмы, со вкусом лука и сметаны, которую брал всегда, даже не удосуживаясь пробовать другие вкусы.       — Вот спасибо, нормальную не мог дать? Обязательно надо мятую, всю ее в руках искомкать, — бормотала продавщица себе под нос, пока искала сдачу, даже не смотря на него и будто разговаривая сама с собой.       Наконец, забрав свой остаток мелочи, он поспешно вымелся из помещения. На улице заметно потемнело с момента его захода в магазин, хотя, казалось бы, он пробыл там всего пару минут. Глаза успокоились в привычной полутьме и Нион присел на лавочку во дворе. Ему нравилось смотреть на жёлтую луну, уже проявляющуюся на вечернем небе, параллельно похрустывая чипсами. Он получал отдых и необходимое спокойствие от такого незамысловатого времяпрепровождения.       Тут Нион почувствовал, как что-то мягкое коснулось его плеча, едва не подскочил, выпав на секунду из блаженной прострации. Взглянув на существо, потревожившее его одиночество, мгновенно успокоился. Чёрное пушистое облачко ткнулось мордой ему в плечо и мурлыкнуло, призывая обратить на него внимание. Кошки всегда любили Ниона, будто настроившись с ним на одну волну радиоприемника, всегда сходились к месту его пребывания, когда он садился передохнуть. Нион всё так же бездумно запустил руку в мягкую шерсть на голове Мурки и, поглаживая время от времени, постепенно снова отвернулся к луне. Так они и сидели вместе, наблюдая за окружающей реальностью. Вот упал листок со старого дерева, сверчок объявляет всей округе о своём присутствии, где-то вдали ему отзывается товарищ, шумит двигатель заводящейся машины, кто-то хлопает дверью подъезда, возвращаясь домой.       Нион в очередной раз поднял руку для поглаживания, но кошки не оказалось на месте и ладонь просто прошлась по воздуху. Он обернулся. Чёрное пятнышко стремительно ускользало прочь, напоследок мяукнув ему, будто предупреждая. Он насторожился. Если бы имел кошачьи уши, сейчас бы наверняка поджал их.       Вскочив с лавочки, Нион нервно огляделся. Вдруг сделалось страшно, всё разительно переменилось. Он вдруг заметил, насколько стемнело. Темнота, укрывающая его своим спокойствием, стала вдруг источником тревоги, скрывая в себе взгляды, отовсюду следящие за ним. Кусты и деревья стали укрытием для опасности, затаившейся там, поджидающей, когда он подойдёт поближе, падение листьев — звуком приближающихся шагов. Хотя нет, это действительно были шаги.       Огромный пёс, обнажив клыки, подходил к нему всё ближе. С пасти стекала пена из слюны, глаза бешено вперились в новую жертву. Похоже он был очень голоден. К тому же не одинок. Из-за спины вожака выглядывали ещё двое таких же оголодавших на улицах и питавшихся отходами собак, достаточно умных, чтобы смекнуть — когда темнеет, групп людей становится меньше. Остаётся много одиноких и незащищённых жертв.       Нион слышал о трагичных случаях, связанных с бездомными собаками, но никогда не думал, что подобное произойдет с ним. Теперь жертва это он, собственной персоной. У Ниона инстинктивно включился защитный механизм «бей или беги!» и он сорвался в ту сторону, куда убежала кошка, хотя умом то понимал, что при столкновении с собаками бежать — не лучшая идея, но самосохранению плевать на такие мелочи и он, судя по всему, запихал это знание подальше, ведь на обдумывание своего положения времени совершенно не осталось.       Собаки как по команде бросились за ним. Запах страха жертвы, тяжёлое громкое биение её живого сердца, паническое бегство — всё это лишь разжигало охотничий азарт псин, итак изрядно соскучившихся по тёплому и вкусному мясу, слишком долго они довольствовались вонючими объедками, выбрасываемыми двуногими существами, как жалкая подачка.       Нион слышал их рычание, то, как клацают их клыки от стука челюстей из-за быстрого бега. Они смогут одним укусом свернуть ему шею. Эти твари дышали в спину, жадно высунув языки, казалось, будто их мерзкое дыхание ощущается в воздухе. И всё приближается. Ещё ближе. Почти.       Тут глаза Ниона заприметили в темноте дверь, которая уже закрывалась за человеком, зашедшим в подъезд. Он вложил все силы в движение, в этот бег, больше похожий на быстрый рывок, если не всматриваться. Каждая мышца была напряжена, каждая клетка в его теле боролась за жизнь, за возможность существовать, дышать. Лицо залил пот, время словно замедлилось, как во сне, но он всё же успел ухватить ручку и быстро нырнуть в помещение, резко захлопнув дверь, о которую с силой ударилось массивное тело, после чего послышался жалобный скулеж, который, впрочем, быстро сменился злобным досадливым лаем и скрежетом когтей о дверь.       Нион осел на пол, тяжело дыша. Пот стекал ручьем, кровь раскатисто стучала в висках. Жарко. Он только что был на волоске от смерти.       Иногда он размышлял о том, зачем вообще существует, есть ли ему вообще место в этом мире и так ли необходима его жизнь, которая абсолютно ничего не меняет и не имеет никакого значения, когда есть сотни таких же, если не лучше. Сейчас же было абсолютно наплевать. Ощущение того, что он существует совсем другое, насыщенное, ярким пятном заняло его сознание. Он может дышать, функционировать, сидеть и думать сейчас, вместо того, чтобы быть раздираемым на куски мерзкими тварями. На какой-то период времени все его проблемы перестали иметь значение. Он мог просто отдыхать. Жить.       Так Нион сидел всего несколько секунд, пока не поднял взгляд и не заметил, что он тут, вообще-то, не один. Тот, за кем закрывалась дверь, тот, кто шел перед ним.       Рядом с лестницей, застыв с поднесённой ко рту сигаретой в руке стоял человек, удивлённо вылупившись круглыми глазами, которые через мгновение пришли в более нейтральное состояние, а светлые брови приняли удивленный вид, за счёт одной приподнятой. Мятая школьная форма, с накинутой поверх какой-то спортивной кофтой, не заправленный ворот, грязные кроссовки, растрёпанные волосы.       Нион, конечно, узнал его.       — А ты ещё че тут забыл? Преследуешь меня, что ли, зараза? Вы все там сговорились? — Ниен нахмурился, на лице появилось недовольное выражение, словно говорящее «да как ты меня заебал».       Нион потянулся было к ручке, дабы сбежать и уйти от ответа, но вспомнил, что чуть не убило его прямо сейчас и содрогнулся. Внезапно обнаружил, что трясся всё это время. Он попытался собраться с мыслями и унять дрожь.       — Я… на меня напала стая собак. Они там, — на секунду прикрыв глаза, тихо пробормотал он, приходя в себя и указывая на дверь.       — Неудивительно, здесь всё время ходят голодные псины, нужно всегда быть готовым защищаться. А ты… по тебе явно не скажешь, что ты это можешь, — Ниен не перестал злиться, но стал говорить спокойнее. Возможно, что ему даже стало немного любопытно.       Нион промолчал на это замечание, хотя что-то кольнуло в душе и он был немного задет.       — Что ты вообще здесь делаешь? Мутный двор, позднее время. Опять закладку ищешь? — с безразличной ухмылкой поинтересовался Ниен.       Нион отвёл взгляд.       — Нет я… просто гуляю здесь. А ты что здесь делаешь? — неуклюже попытался сменить тему Нион.       Ниен был удивлен, что этот с него ещё что-то спрашивает и сказал, больше от неожиданности:       — Курю, как видишь. И от бати прячусь. Не твое дело, так то, — и действительно закурил сигарету, до того лежавшую в руке, — так и будешь на полу сидеть?       Нион спохватился и встал с холодного пола перед дверью.       Старый обшарпанный подъезд, покрашенный по-советски: стены снизу, ступеньки по краям. Тёмно-синяя краска, правда, уже слезла во многих местах, но обновлять ее никто, видимо, не собирался. Было темно и сыро, только свет фонаря на первом этаже несколько спасал ситуацию.       Нион всё ещё трясся. Ему очень хотелось как-то снять стресс, успокоить себя.       — Не найдется сигареты? — решил рискнуть он.       — А что, трава уже закончилась? Быстро же ты, — кажется он ещё больше утвердился в своей версии с поиском новой закладки. Ниону отказали. Проигрыш. — да ладно, держи уже, а то у тебя припадок намечается. — устало вздохнул Ниен.       Ниону стало менее страшно. Он на ватных ногах подошёл к Ниену, который опёрся спиной о стену и также встал рядом, принимая протянутое спасение. Иногда можно просто расслабиться и покурить с людьми.       — А поджечь? — Ниону было неловко спрашивать что-то ещё, но без этого просто не обойтись.       — Ладно уж, так и быть, — Ниен порылся в карманах брюк и достал неприметную зажигалку, быстро подкинул ее в воздухе и поймал, после чего так же перекинул ему.       Нион нервным движением словил её и таки зажёг сигарету. Он почувствовал необходимость поблагодарить, ведь Ниен, можно сказать, спасал его во второй раз.       — Спасибо. За сигарету, да и за…вчерашнее, — ему было неловко говорить о той ситуации, где его увидели с наркотой.       Ниен немного удивился, но ничего не сказал, продолжая курить и смотреть в другую сторону. Немного подумав, он все-таки соизволил дать ответ.       — Ты только никому не говори, что чел из моей компании тебя того, ну, отпиздил. И что я там был, — без обиняков вспомнил он, — скажут мол, опять от меня неприятности ученикам и школе, батя недоволен будет. Он итак зол, что я бухущий вчера был.       Нион понял, что тот имел ввиду под «прячусь от бати». Это ж та же ситуация, что и у него самого! Вот так встреча. Он сделал затяжку, раздумывая над ответом. — Да кому я расскажу? Сам же там был, ну… с травой. А батя твой, что, такой строгий? — осторожно продолжил эту тему Нион, видя, что собеседник больше расположен, чем раньше. Да и всё равно ближайшее время он будет находиться здесь, опасаясь встретить собак, почему бы не поговорить? Нион сам стал более расслабленным. Возможно и из-за сигареты, благодаря которой он перестал трястись как бешеный.       — Вообще, он нормальный мужик. С ним можно поговорить, обсудить. Но когда на него находит злость, точно попадёшь под горячую руку. Будет истерить, орать, может даже отпиздить, — видимо в системе ценностей Ниена это было нормальным, он и сам, чего уж греха таить, перенял такое поведение. В некотором смысле у них в семье была своеобразная гармония — как показалось Ниону, когда он слушал это.       — Мой тоже немного разошёлся вчера. По правде говоря, и я сейчас ушел из дома по той же причине. Он узнает о прогуле — мне пиздец. С ним не договоришься, — тихо проговорил Нион, будто отец был у него прямо со спиной.       Раньше он обсуждал это только с Лютером, так что было в какой то степени неловко и непривычно. Он испытывал смешанные эмоции, говоря это.       — Попробуй защитить себя, дать отпор, не будь тряпкой. Раз слов не понимает. Я со своим иногда дерусь вот.       Отпор? Ему было страшно идти на такое. Драка с отцом? Об этом он даже и не думал. Когда он говорил Лютеру о таких случаях, тот часто советовал просто переждать, не попадаться на глаза. В этом был смысл. Хотя Ниона и тяготила необходимость всё время стараться не попадаться на глаза, молчать, когда тебе что-то не нравится, лишь бы не навлечь гнев, молчать, когда страдают другие.       Отец часто ссорился с матерью. Сын не видел этого, ведь обычно в это время сидел в углу своей комнаты, боясь выйти. Но слышал. Битье посуды, крики, ругань, куча матов… Словом, такой подход не уменьшал его несчастья, а лишь был короткой передышкой от опасности. Так может всё же стоит попробовать по-другому?       — Я не знаю, смогу ли я. Мы с ним со стороны выглядим как ствол дуба и осиновый прутик.       — И кто же в этом виноват? Ищи выход. Во всяком случае, попытка не пытка, — да, возможно Ниен и был груб, его слова немного задевали, но он был прямолинеен и говорил то, что думает. Это, в определенном смысле, положительное качество. Может и правда не стоит сидеть сложа руки.       — Я всё-таки попробую, — решился он, — уже поздно, наверное, мне пора. Слушай, а ты здесь живёшь? — Нион подумал о собаках и сглотнул ком в горле. Спутник бы ему не помешал.       — Нет, зашёл в рандомный падик, кнопки кода все вдавлены в домофон, так что дело нехитрое. Мне тоже пора уже, батя, наверное, успокоился. Да и сиги закончились, на тебя последнюю проебал.       Когда они вышли, было уже совсем темно. Собак не видно. Постояли, да ушли, смекнув, что сегодня останутся голодными, если задержатся. Идти с кем-то было явно спокойнее, Ниен здесь свой считай.       — Бывай. Не так уж ты и плох, — обронил Ниен, перед тем как разминуться, после чего поспешно скрылся.       Нион простоял так ещё пару минут, пялясь на место, где стоял его спутник. Он не так уж плох?