***
Туманное утро в Бирмингеме поразило меня своей умирающей атмосферой. Каменные здания возвышались над центральной улицей города, после небольшого ливня дорога стёрлась с лица земли, и теперь толстые слои грязи, песка и помоев вызывали омерзение у местных богатеев. Я приехала в это место глубокой ночью и беспокоилась о том, где бы переночевать, а не о городском смоге из пепла и выхлопных газов автомобилей. — Добрый день, не подскажите, где я могу найти дом Эммы Хантер? — спросила я молодого человека с выбритой головой и густыми бровями. — Прямо, после лавки — налево, трёхэтажный дом, — парень хотел было пойти дальше, однако его зрачки заметно расширились, и сам он перешёл на испуганный шёпот, — вы… Вы Мелисса Пейдж? Обескураженная таким поворотом я медленно кивнула. Молодой мужчина кинулся в объятия, попутно то ли мыча, то ли плача. — Неужели вы меня совсем меня совсем не помните? Я… Да я… Я Дэнни пиф-паф! «Пиф-паф?». Я попыталась вытащить из памяти столь забавное имя, но все попытки были тщетны. — Извините, не могу вас вспомнить. Я тороплюсь, до свидания. Не очень приятно встретить на улице сумасшедшего, на вид, человека, но с другой стороны мне по каким-то причинам стало жаль этого Дэнни пиф-паф, чьи светлые глаза источали боль, ужас и напряжение. Я смело постучала кулаком в недавно покрашенную белёсую дверь. Только через пару минут из двери выглянуло кругловатое женское лицо. — Да…? — протянула она достаточно низким голосом. — Здравствуйте, я Мелисса Пэйдж, звонила вам по поводу жилья. Женщина выглядела примерно лет на 45, её шерстяное платье доходило до сморщенных стоп, обутых в лёгкие тапочки. Чёрные, как уголь, волосы аккуратно собраны в низкий пучок. Она широко улыбнулась и последовала вглубь дома, распахнув передо мной дверь. — Присаживайтесь, сейчас я сделаю чай, — Эмма Хантер, напомню, так звали женщину, кивнула в сторону круглого деревянного стола с немного обшарпанными ножками, — обговорим детали и цену. Чуть позже темноволосая женщина достала из низкого серванта посуду для чая и накрыла на стол. Перед моим носом чудесно пах банановый хлеб и зелёный чай. — Мисс Пэйдж, в комнате есть кровать с чистым бельём, небольшой столик и два стула, шкаф для вещей и ванная комната. Кухня, как видите, на первом этаже. За еду отвечаю я, сейчас не так много жильцов, поэтому по поводу провизии не переживайте. — Я поняла, сколько? — Три фунта в месяц. Я задумалась. Три фунта — не баснословная цена, но недёшево. Вполне нормальные требования для отдельной комнаты с мебелью, ванной и едой. — Согласна, тогда сейчас заплачу за два месяца. Хозяйка дома согласилась, очень бережно приняла деньги и отдала ключи от входной двери и комнаты. Я же в свою очередь потащила вещи на третий этаж. Как Эмма сказала, в моём распоряжении была небольшая кровать на деревянном каркасе, напротив круглый стол и стулья, почти дохлое растение на подоконнике, шкаф для вещей, а слева дверь в ванную комнату, состоящую из металлической овальной ванны, раковины и многочисленных полочек. Туалет, видимо, один единственный и на первом этаже. Ненароком я вспомнила свою бывшую личную комнату в родительском доме в Честере. Кровать с более мягкой постелью, прикроватная тумбочка, где всегда можно было найти журналы про одежду, шифоньер, широкое окно с видом на узкую улочку, голубые обои и светлый пол. По щеке скользнула невидимая слеза.***
Пару часов я потратила, чтобы полностью обустроиться и хоть как-то привыкнуть к незнакомой обстановке. Как позже выяснила, туалет действительно находится на первом этаже, он в более менее нормальном состоянии, поэтому и один. Несколько раз я встретила других жильцов: милую старушку с интересным чепчиком на голове, пару молодых людей в служении и молчаливого мужчину средних лет. В общем, как только я закончила возиться в месте под названием «Дом» и собралась выйти прогуляться, уже стемнело. По пути к выходу я встретила мисс Хантер, та безоговорочно вручила в руки какое-то хлебобулочное изделие с корицей и кратко объяснила, как добраться до паба к бармену — мистеру Фэнтону. — Держи, передашь эту записку и скажешь, что она от Эммы, он поймёт. Всё, ступай. Как днём по улицам городка перемещались жители с прискорбными лицами, так и ночью они никуда не делись. Я вполне слилась с ними, ибо моё лицо выражало конкретную вымотанность и лёгкую печаль. По дороге к пабу иногда встречались фонарные столбы, освещавшие почернелые тротуары и дрожащие фигуры людей. Место назначение, докуда я добралась — паб на первом этаже тёмного здания, из окон которого просачивался жёлтый свет. Я распахнула перед собой тяжёлые двери и, никак не отреагировав на любопытные взгляды посетителей, твёрдой походкой добралась до барной стойки. — Добрый вечер, вы Гарри Фэнтон? — обратилась я к мужчине. — Добрый, да, я. — Эмма передала вам записку. Моя ничуть не дрожащая рука протянула записку бармену, который поблагодарил меня и решил продолжить разговор: — Вы… — Мелисса Пэйдж. — Теперь живёте у Эммы? — Верно. — Я пожала протянутую мне руку. — Что ж, приятно познакомиться, Мелисса, угостить чем-нибудь из бара? — Нет-нет, благодарю. Мне нужно идти, до встречи. — До встречи, мисс Пэйдж. Я гордо развернулась и вышла из заведения, где почти на каждом шагу кто-то распивал алкоголь или курил. После густого дыма сигарет в пабе на улице казалось свежо. Я ни в какую не хотела сейчас возвращаться к стенам своего «Дома», поэтому присела за небольшой столик, находившийся недалеко от выхода. Неизвестно, сколько я так просидела в полудрёме, но очнулась, когда меня обошла неизвестная фигура и села слева. Я не осмеливалась нарушать тишину, это сделал незнакомец. — Куришь? — прозвучал приятный баритон с небольшой хрипотцой. — Да. По голосу можно понять, что это нестарый мужчина, тот пошуршал в карманах и протянул мне портсигар. Я взяла одну сигарету и подставила край под пламя зажигалки, которую уже приготовил мужчина. Он повторил мои действия, и вот мы вместе сидели и вдыхали ядовитый дым табака. — Мелисса Пэйдж. — Утвердительно отчеканил собеседник, специально не спрашивая меня. — Откуда вы знаете моё имя? — Давний знакомый сказал, он знал тебя на войне. Что там забыла? — Год работала медсестрой. Пару раз была в зоне активных атак, а так я ходила по окопам и искала… Живых. — Год… Сколько тебе? — 24. Напомню, мы сидели почти в кромешной тьме, собственно я не могла толком рассмотреть незнакомца, однако почувствовала внимательный взгляд на себе. — Я воевал там. И тот, кто рассказал о тебе, тоже. Ты пересекалась с ним, вот и запомнил твоё имя. — Как вас зовут? — я повернула голову в сторону мужчины, тот хмыкнул, будто я задала вопрос, ответ на который должен знать каждый ребёнок. Чья-то машина пронеслась по дороге, осветив всего на долю секунды его лицо. Этого хватило. Я смогла разглядеть прямой нос, глубоко посаженные глаза, твёрдый, как сталь, взгляд, красивая линия подбородка с выделяющимися скулами и цвет глаз… Цвет глаз был настолько необычен и притягателен, что я дёрнулась. Молчаливый холод, сизое утреннее небо, отражающееся в кристальном озере. — Томас Шелби. Я молчала, это имя ничего не говорило, и я притворилась немой. Спустя ещё какое-то время мужчина произнёс: — Ищешь работу? — Да. — С дуру ляпнула я. — Помощник бармена, здесь. Шелби обратно зашёл в паб, а его серое пальто едва коснулось моего колена. Какое-то время я продолжала сидеть на этом чёртовом стуле, переваривая возникшее предложение. Из паба начинали выходить пьяницы, и бросать в мою сторону мерзкое «Кис-кис». Через пару мгновений след мой простыл.***
— Так долго искала Гарри или что-то другое? Я нашла мисс Хантер на кухне. В тёмной комнате со старыми кухонными принадлежностями и большим столом стоял аромат только что приготовленной еды. — Что-то другое. — Сев за стол, я обнаружила перед собой щедрую порцию тушёного мяса с овощами и кусок чёрного хлеба. — Кто такой Томас Шелби? Почему-то я была уверена, что Эмма его знает. От неожиданности вопроса хозяйка выронила деревянную ложку на столешницу. — Боже упаси так громко называть его имя! — почти взревела мисс Хантер, — он — один из братьев Шелби. Главарь банды «Острые козырьки», пожирающей душу нашего города. Самый старший из них — Артур, а самый младший — Финн. Не дай бог ты встретишь какого-нибудь Шелби. Сын соседки напротив — бывший член их банды. Сейчас он ходит с простреленной коленкой и глубокими шрамами на лице, чем-то не угодил им. Я не решилась говорить женщине, что я не только встретила какого-нибудь Шелби, но и беседовала и курила с ним за одним столиком. Она всё не унималась: — Старший постоянно с девками всякими таскается, Джон ерундой мается без конца, а этот Томас, он уж ходит всем морды набивает и условия свои ставит… Я пожалела, что спросила о Шелби именно Эмму, она, как я убедилась, всей душой ненавидит братьев и при этом побаивается их. Я кратко поблагодарила хозяйку за ужин и удалилась к себе. Свежий воздух просачивался в комнату через распахнутые оконные ставни из дерева. Безумно рада тому, что окна не выходят в сторону главной улицы, это давало мне шанс дышать не различными зловонными ароматами англичан, а воздухом, который немного чище. В голове по каким-то причинам возник образ Томаса Шелби, меня передёрнуло, когда я представила, как он вырезает на лицах различные узоры ножом, простреливает коленные чашечки и продаёт чьи-нибудь органы. Хоть мисс Хантер и предупредила о его опасности, однако у паба он показался просто молчаливым человеком, который беседовал со случайными людьми и вспоминал эту страшную войну. По спине прошёлся табун мурашек от воспоминаний. Моментами жаль, что я не была убита каким-нибудь итальянцем и не погребена под землю вместе с тем, что удалось увидеть. Если уж моя работа была сложна не в физическом плане, то в моральном это уж точно. Было время, я боялась мёртвых людей, но из-за войны стала страшиться глаз тех, кого находила еле живым. Разорванные лица, оторванные конечности, висящие кишки и потухшие взгляды. За год успела подлатать несколько тысяч солдат, и даже тех, кого было бессмысленно отправлять в госпиталь. Сотни солдат я умертвила определёнными сыворотками, чтобы отмучились поскорей. Ноги беспощадно задрожали от нахлынувших воспоминаний, и я рухнула на кровать. После нескольких попыток я успокоила дыхание. Было неприятно оттого, что тот мужчина заставил вспомнить про войну. Я в сотый раз соглашаюсь с неоспоримым фактом — война рушит жизнь. Даже если ты живой, в сердце нет ни пуль, ни осколков, и оно бьётся. Рука на автомате потянулась за пачкой сигарет. Я подошла к окну. Небольшой ветер затушил горящую спичку в моих руках, уже другой я зажгла свою сигарету. По вкусу она намного отличается от тех, что были у Томаса Шелби. Его сигареты были дороже и крепче, и оттенок табака со смолой были намного ярче, также чувствовалась нотка цитруса. Я поморщилась от вкуса своих дешёвых сигарет и, потушив начатую, выкинула в окно целую пачку. А позже легла спать.***
Сентябрьское утро началось с очень тяжкого подъёма. Еле разлепив глаза после такого крепкого сна, я надела суконное платье и спустилась на кухню. Мисс Хантер порадовала меня свежеиспечённой булкой с брусничным джемом. Часов в семь утра я уже шагала к знакомому заведению. — Доброе утро, мистер Фэнтон, тут такое дело… — Я немного помялась перед барменом. — Мистер Шелби предложил мне работать вашей помощницей. Раскатистый смех Гарри заставил мою бровь скептически подняться, увидев это, он спросил: — Вы серьёзно…? Ладно, кто именно предложил? — Томас. — Отчеканила я. Я удивилась тому, что Фэнтон вот так просто поверил мне. Мужчина пожал плечами и пропустил меня за барную стойку. Чуть меньше часа потребовалось, чтобы я выучила меню паба и запомнила нахождение каждой бутылки. Ещё через час я уже спокойно обслуживала посетителей. — Отличная работа. — Благодарю, мистер Фэнтон. — Зовите меня Гарри. — А вы зовите меня Мелиссой. — Договорились. Я отойду на пару минут, не оплошай. А, точно, всё, что попросят братья Шелби — за счёт заведения. Гарри отсутствовал больше десяти минут, в это время я протирала стаканы, пока не услышала, что кто-то бесцеремонно дёрнул оконные ставни, предназначенные для заказа, не заходя в само заведение. Томас Шелби. Заприметив меня за барной стойкой, молодой мужчина сузил глаза. — Бутылку рома. Я молча отдала целую бутылку, он также молча взял её из рук, чуть коснувшись кончиками пальцев до моего запястья. Томас достал из грудного кармана знакомый портсигар, положил его передо мной и удалился. Я хотела выкинуть этот портсигар, если бы не моё чёртовое желание курить. К обеду паб заметно опустел, в углу дремали алкоголики, и Гарри словно под землю провалился. Поэтому я без угрызения совести нашла старую пачку спичек, и наконец-то, клубки табачного дыма удовлетворили мой разум. Чуть позже Гарри объявился с пышным букетом алых роз. — Погляди-ка какие красивые. — У тебя появились поклонники? — с иронией пролепетала я. — Завидуешь? По правде… Я купил их для одной женщины, и ты её сто процентов знаешь. — Мисс Хантер? — Именно. Я хочу тебя попросить об одной вещи, за это можешь взять отгул послезавтра, — Фэнтон ловко, как жонглёр, убрал чистые стаканы в столешницу, — отнеси цветы с запиской Эмме. Я окинула взглядом мужчину и кивнула. — Когда мне это сделать? — Сейчас. Послезавтра можешь не приходить. Бармен запихнул небольшую бумажку в цветы и с гордостью вручил их мне. С ног до головы ощущаю себя почтовым голубем для влюблённых. К двум часам солнце выглянуло из-под кучевых облаков. Так непривычно видеть город в более ярких красках. Кажется, не одна я радовалась в этот момент солнцу. Местные дети дружно бегали друг за другом, да и вечно угрюмые мужики собрались кучками за стол, чтобы пообедать. — Меня попросили передать вам. — Улыбнувшись, я отдала букет раскрасневшейся хозяйке дома, та скользнула глазами по записке и хихикнула. — Не смотри на меня, как на дуру, Мелисса. — Женщина отвернулась к кухонному столу, пряча улыбку. — Если думаешь, что романы полагается заводить молодым — ты глубоко ошибаешься. И вообще… Где торчишь с утра до вечера? Работу нашла что ли? — В пабе, я помогаю по работе Гарри. — Краем ухо я уловила недовольное цоканье. — В пабе, который принадлежит Шелби? Милочка, и тебя туда взяли? — Мне предложил работать мистер Шелби. — А…Мистер Шелби. Я бы точно не догадалась! Можешь поконкретней? — Томас Шелби. — Если не хочешь говорить, так и скажи, не надо мне тут врать! Меня начинали раздражать эмоциональные качели мисс Хантер. — Зачем вы спрашиваете, если не верите? Как по-вашему я передала эти цветы? Караулила Гарри до тех пор, пока он не сказал отдать их? В моих руках оказалась бутылка тёмного пива. Ноги с внезапной быстротой понесли меня в комнату. К окну. Проходя мимо стола, я заглянула в серебряное зеркальце. В упор на меня глядели глаза цвета елового леса, короткие густые чуть волнистые волосы свисали с головы до середины тонкой шеи, немного курносый нос и пухлые бледные губы. Под глазами также красовались синеватые круги. Я облокотилась на пошарпанный подоконник, интересно, сколько лет этому зданию? С неба всё продолжало улыбаться солнце. С каждым днём оно будет всё реже и реже появляться на небосводе. Начинающаяся в сентябре осень даёт о себе знать. К счастью, на улице уже давно спáла летняя духота и свежесть немного развеивала смог в Бирмингеме. Не помню, чем я занималась столько времени, но сейчас лежала в постели, прокручивая в голове пройденный день. Я довольна своей работой в пабе. Да, нахожусь поблизости семейки Шелби. Да, перед глазами маячат толпы противных мужиков, постоянно требующих подливать им дешёвый бурбон, на который они сливают последние деньги. Большую часть времени я делаю вид, что чем-то занята. Запары на работе совсем немного, по крайней мере, так обстоят дела. Зарплата меня вполне устраивает. Но… Я остаток жизни буду протирать стаканы, расставлять стулья и раздавать бухло, параллельно куря сигареты, которые мне подкладывает Томас Шелби, и отсчитывая минуты до конца смены, чтобы доплестись до комнаты и улечься спать? Я судорожно вдохнула.***
Коньяк, бурбон, джин, бренди, шотландский и ирландский виски. Примерно так начался мой вечер следующего дня в мелком городке в Англии. Понятия не имею, что за повод, но кажется, все решили сегодня посетить паб. Мы с Гарри каждую минуту подливали посетителям напитки, опустошали пепельницы и открывали пивные бутылки со скоростью света. — Эй, — низкорослый мужчина со смешными усами обратился ко мне и чуть ли не в лицо кинул пару фунтов, — это за пойло, а это за красивое личико. Он добавил ещё пару купюр, а за спиной послышался галдёж его товарищей по разуму. Я фыркнула и, смахнув эти жалкие деньги за «красивое личико», отвернулась от пьяного обольстителя. Тот глянул куда-то в сторону и поспешно удалился. Я услышала еле уловимый стук об деревянную поверхность. Оконные дверцы, из которых можно разглядеть VIP-ложу, настежь раскрыты. Я встретилась с парой внимательных глаз. — Виски и три стакана. Мистер Шелби захлопнул дверцы после того, как получил заказ, оставляя меня в недоумении. Через пару минут из VIP-ложи послышалось фальшивое пение ирландской песни. Саркастично хмыкнув, я сказала, что ухожу сейчас домой. — Давай, послезавтра не опаздывай. Я поспешно удалилась через задний выход из паба, ибо главный вход был полон какими-то недоумками, икающими от виски и поющими песни. Только успела я обойти здание, как нарисовалась другая проблема. — Не подскажешь, сколько времени? — незнакомый мне мужчина издал звук, похожий на икоту и кашель, и уставился в моё раздражённое лицо. — А-а-а… Барменша! Не признал сразу твоё миленькое личико, это судьба! Ублюдок выл почти на всю улицу, размахивая мерзкими ручонками. Не знаю, кем себя возомнил этот пьяница, однако он с дури толкнул меня в бетонную стену паба и попытался впечатать в неё своей тушей. А я далеко не вчера родилась, и с реакцией всё в порядке, поэтому я ловко увернулась от 90-та килограммов. — Ах ты сучка драная! Вздумала отвертеться?! В руках мужчины блеснул металл. Новая большая доза адреналина ударила в кровь. Словно разъярённый буйвол, толстяк кинулся на меня, держа короткими распухшими пальцами перочинный нож. Моё дыхание спёрло, чувствовала, как пульс сердца стучит по голове. Искренне благодарю свой неоднократный опыт по холодному оружию. Мерзавец вынудил проснуться той личности, которая, как теневая сторона, следовала за мной во Франции. Я с безумной резкостью вывернула запястье мужчины, отчего тот завопил, как резаная свинья, и выронил нож. Холодное оружие оказалось в моих руках.***
В этот раз сон был поверхностным, нервным, чувствительным и непродолжительным. Моё ангельское спасение — чашка крепкого кофе. Я сделала первый глоток чудесного напитка, и мои вкусовые рецепторы наполнились терпким привкусом кофе. Странно, курить совсем не хотелось. Мисс Хантер была в хорошем расположении духа и, узнав о моём выходном, предложила вместе приготовить рыбный пирог. Давненько я не готовила еду, последнее, что состряпала перед тем, как уйти на войну, — яичница на завтрак… Для матери. — Так вот, Мелисса, — хозяйка вывела меня из ностальгии, — рыбу и яйца Гарри сегодня утром занёс, представляешь? Нужно и его угостить пирогом. Я займусь тестом, а ты выпотроши рыбу и порежь её кусочками. — Что за рыба? — мой голос еле заметно дрогнул. — Речная какая-то, Гарри сказал, при большой температуре все мелкие косточки становятся мягкими, это значит не придётся их выковыривать. Женщина посвистывала и умело вымешивала тесто, я же, как полоумная, крепко схватилась руками за кухонный нож с деревянной рукояткой и пялилась на рыбу. — У тебя получается? — из-за спины поинтересовалась Эмма. — Да, Мисс Хантер. Я судорожно выдохнула и медленным движением вспорола брюхо рыбёшке. Моментально в голове возникла война. Я по сей день ощущаю на себе запах смерти, кажется, он навеки прилип к коже и оставит в покое только тогда, когда каждая клетка моего бренного тела раствориться в почве. Пришлось замотать руку в марлю, чтобы не трогать рыбу голыми руками, вернее то, что находилось в ней. Мягкие похолодевшие органы мокро хлюпали под пальцами. Чересчур жидкая кровь растеклась по столешнице. Марля давно уже промокла, но я продолжала выкручивать внутренности рыбы и скидывать их в ржавую раковину. — Ну и капуша ты. — Буркнула под нос Мисс Хантер и с большим размахом***
— Держи, Гарри. — С лучезарной улыбкой я протянула замотанный в пергамент кусок пирога. — Благодарю, Эмме понравились цветы? — Ещё как. М… — Я немного помялась, — вы давно вот так…вместе? Мужчина хрипло рассмеялся. — Давно ли? Знакомы прилично, а вот так — совсем недавно. Я продолжала прибирать барную стойку, игриво улыбаясь. Пасмурная погода за окном приятно рассеивала солнечный свет. Не забывая про неприятнейшую ломоту в теле из-за плохого сна, интересный роман бармена и хозяйки дома поднял мне настроение. — Кстати, — выражение лица Фэнтона немного помрачнело, — Томас искал тебя вчера в пабе, он был зол, поэтому… — Стаканчик водки, пожалуйста. — Перебил бармена какой-то мужчина. Не скажет до конца. Он был зол, поэтому… Поэтому что? Убьёт меня? Зарежет где-нибудь за углом? Будет мстить за то, что просто не нашёл меня на рабочем месте в мой же выходной день? Меня не на шутку насторожили слова Гарри. Хотелось куда-нибудь спрятаться от ледяных глаз Шелби, одно его присутствие рядом будоражит кровь. В плохом смысле. Меня пугала неизвестность. Пугала непредсказуемость его действий. Это ужасно. Ужасно почти весь рабочий день шарахаться от звука открывающихся дверей. Сердце, словно расстроенная скрипка, мерзко скрипит при мысли, какие изощрённые способы существуют для расправы недругов. — Светлого пива. — Что-нибудь подешевле налейте, пожалуйста. — Коньяка три рюмочки. Я в трансе обслуживала клиентов, разливая алкоголь и пряча деньги в кассу, пока не услышала короткое: — Виски на двоих. Глаза моментально переместились с грязных стаканов на продолжительный взгляд Томаса Шелби, уходящего в VIP-комнату. Если бы верила в бога, то я бы перекрестилась. Выдох. Я же не на расстрел иду? Хотя в данный момент от него я бы не отказалась. — Садись. — Послышался голос из-за спины, как только я поставила виски на стол. Шелби закрыл дверь и сел напротив, медленно разлил алкоголь по стаканам и приказным голосом отчеканил: — Пей. Я шумно выдохнула перед тем, как сделать несколько глотков обжигающе крепкого напитка со вкусом солода и гречихи. — Вчера тебя не было. — Гарри дал мне выходной. — Только я могу давать тебе выходные. — Том облокотился на край стола, вгрызаясь в меня глазами. — Что вам нужно? — Не в курсе, что медсёстры знают запрещённые способы самообороны. Я повела бровью. Понятия не имею, о чём он говорит, но ладони сжались до белых костяшек. — Судиться долго не будут. Убийство главного банкира — не самое лучшее решение. — О чём вы… Мужчина хмыкнул и чуть ли не прилетел к оконцу. Немного отодвинув ставни, Шелби кивнул в сторону легавого, который хмурил брови и расспрашивал какого-то барыгу. — Это была самооборона. — Вырвалось из моих уст, после попытки сглотнуть образовавшийся колючий ком в горле. — Мне поверят больше. — Зачем вам это? Брюнет подошёл почти впритык. — То, что я видел — доказывает, что ты потенциально полезна для «Острых козырьков». — Какого чёрта? Мой страх слепо перешёл на злобу. — Либо ты у меня на побегушках, либо сейчас отправляешься к легавым. Мы испепеляли друг друга взглядом. Негодованию не было предела. Какого хера я должна быть у него на побегушках? Томас достал из грудного кармана пиджака кожаный кошелёк. — Я вам не шлюха. — Огрызнулась я. Шелби молча разжал мои пальцы, положил в них денежные купюры и ушёл.