ощущения

вчера ты — мой стеснительный и, на первый вид, невинный мальчик, впервые решил проявить инициативу, чего я никак не мог ожидать, ведь каждый раз тебя приходилось практически умолять посмотреть мне в глаза, когда мы оставались полностью нагими. а сейчас ты просишь воплотить в жизнь самые грязные мысли, что до этого момента хранил в самых темных и недоступных уголках своего сознания. я не могу отказать тебе, кажется, ни в чём. чтобы узнать о твоих идеях подробнее пришлось немало постараться, ведь каждое слово давалось тебе с трудом и с краснеющими от смущения щеками, но мне слишком хотелось угодить тебе полностью. лишь от невозможно сильной любви к тебе, я сейчас стою на коленях прямо на мягком коврике, что находится рядом с нашей кроватью, и мысленно благодарю тебя за то, что уговорил купить его пару месяцев назад, без него было бы совсем неприятно; в одной лишь белой футболке, что доходит до середины бёдер, едва скрывая красную влажную головку, что невыносимо приятно трётся о мягкую ткань. на глазах темная непроглядная повязка, ведь, по твоим словам, с ней все чувства будут ещё острее, а тебе, видимо, так хочется испытать меня на прочность. и я позволю тебе сделать всё, что захочется, иначе почему бы я нервно переставлял колени, пытаясь создать трение возбужденного члена о что-нибудь, но терпел, скулил словно щенок. самый послушный и верный щенок, как неоднократно говорил ты сам. ты бесстыдно пользуешься моей беспомощностью, ведь на запястьях черные кожаные браслеты, соединённые цепочкой, не дающие мне полную свободу действий. а на шее массивный ошейник такого же цвета, из-за которого глотать вязкую слюну становится слегка проблематично, но когда твоя рука сжимает поводок и тянет себя, мне не остаётся ничего, кроме как быть послушным мальчиком. по коже бегут раздражительные мурашки, то ли от холода, то ли от возбуждения, что накатывает с новой силой после каждого томного выдоха. в комнате сейчас наверняка из освещения лишь одна блядская подсветка, и зная тебя, я уверен, что она пылает красным, как и твои щеки, которые ты пытаешься скрыть под волосами, хоть знаешь, что я и так не увижу ничего, пока ты сам не позволишь. чувствую, как твоя стопа давит мне на затылок, наклоняет вниз, пока я не соприкасаюсь носом с пальцами на другой твоей ноге. как всегда твое тело пахнет приторно сладко, как я люблю. понимаю, что ты хочешь от меня получить, когда давишь сильнее, почти вжимая меня лицом в бархатную кожу. тогда я на пробу провожу языком по ней, ощущая слегка выделяющуюся венку. размазываю скопившуюся слюну, кончиком тяну ее выше. поцелуями поднимаюсь к коленке и точно также спускаюсь вниз, вылизывая твои пальцы, веду самым кончиком между них, обильно слюнявя. ты подставляешь мне вторую ногу, с которой я проделываю тоже самое. хочется вылизать тебя полностью и, кажется, совсем скоро ты предоставишь мне эту возможность. собственный член изнывает от желания, я тянусь руками вниз, чтобы влажно потрогать себя. но ты дёргаешь сильнее, неприятно сдавливая шею, показываешь мне, что нужно быть хорошим мальчиком. и я слушаюсь, убирая руки, укладываю их тебе на колени. чувствую лёгкое прикосновение к своей щеке, сначала вздрагиваю от неожиданности, но после понимаю — это ты гладишь меня по скуле, мягко проводишь подушечками пальцев, обжигая кожу каждым прикосновением, что ощущаются слишком остро и приятно, до мурашек по всему телу и тянущего низа живота. вскоре ладонь резко сжимает мою челюсть сильнее, заставляя приоткрыть наверняка блестящие от слюны губы. большой палец толкается внутрь совсем немного, давит на розоватый язык и проходится по ровному ряду зубов. я даю время поиграться с моим ртом как тебе угодно, погладить мою щеку изнутри, резким движением ввести палец до последней фаланги, царапая чуть отросшим ногтем мое нёбо, медленно выскальзывая наружу. а после припухшими губами плотно обхватываю его, мокро посасывая, языком размазываю слюну по всей длине, пока ты сам решаешь, когда толкнуться глубже, наслаждаясь теплотой и влажностью моего рта, точно представляя вместо пальца свой член. себя хочется потрогать просто невыносимо, кажется, кроме собственного возбуждения я не чувствую почти ничего, кроме желания сделать тебе как можно лучше и получить свое вознаграждение. палец с влажным хлюпом покидает меня, собственные руки снова медленно спускаются вниз, к болезненно изнывающей головке, но стоит мне только прикоснуться кончиком указательного, как неожиданно на щеку с резким звуком ложится твоя ладонь. пощечина слабая, совсем не для того, чтоб унизить еще больше, а чтоб привести в чувство. от безысходности я начинаю скулить, слепо ластиться к твоим коленкам, тереться о них взмокшим лбом и виском, просить сделать что-нибудь. — ты пообещал быть хорошим мальчиком, помнишь? не отвлекайся, — чокер сдавливает шею сильнее, заставляя меня издать полустон, как самая настоящая блядь. твоя рука гладит затылок, сначала нежно, трепетно, но вскоре, как и ожидалось, возвращается прежняя грубость и она с силой давит, заставляя лицом уткнуться в пах сквозь ткань слегка промокшего белья. видимо, тебе тоже не терпится. мягкие поглаживания в волосах воспринимаются как одобрение, всё еще связанными руками тянусь к ткани, а ты впервые помогаешь мне чуть поднявшись с кровати, позволяешь раздеть тебя полностью. твоя рука на затылке направляет, и я, высунув язык, как самый послушный мальчик, пытаюсь дотянуться к члену. а когда получается, лижу еще раз уже шире, чувствуя возбуждающую тяжесть на своем языке, что скользит снизу вверх по всей длине. вбираю в рот только головку, играюсь с ней самым кончиком, толкаясь им в уретру. ты не выдерживаешь, ладонь снова укладываешь на щеку, подушечкой большого пальца оглаживая растянутые вокруг члена блестящие губы. мне хотелось бы увидеть тебя сейчас, посмотреть в сверкающие похотью глаза, как я люблю это делать практически всегда. вместо этого перед глазами лишь слегка пугающая тьма, но я доверяю тебе, как никому другому, знаю, что ты не причинишь мне боли. сам опускаюсь еще ниже, кажется, заглатывая больше половины. ты не торопишь, слишком нежно гладишь под челюстью. возбужденная головка толкается мне за щеку, туда, где снаружи я все еще чувствую твою ладонь. я знаю, что ты тоже ощущаешь очертания своего члена у меня во рту, и краснеешь от этого еще больше. бёдрами поддаешься вперед, входя во всю длину, отчего повязка на моих глазах намокает, а горло неприятно саднит. я отстраняюсь, с мокрым звуком выпуская член изо рта, а ты выдыхаешь недовольно, вновь заполняя меня полностью, размашисто трахая поддающиеся стенки. горячая плоть пульсирует всё отчетливее, но спустя пару толчков покидает меня. от моих губ к крупной головке тянется тонкая ниточка слюны, что разрывается, когда она водит по лицу, размазывая по нему предэякулят вперемешку с вязкой слюной. теплые капли семени попадают на мои губы, высунутый язык, щеки и, кажется, даже на повязку, которую ты трепетно снимаешь в следующую же секунду. я жмурю глаза, хоть смысла в этом не было, ведь с освещением я угадал, слишком хорошо зная тебя. — ты хорошо постарался, умничка, — тканью повязки убираешь оставшуюся сперму с моего лица и улыбаешься стеснительно, — хочешь, чтоб я поигрался с тобой? — хочу.. — шепчу на выдохе, прижимаюсь ближе, стараясь чувствовать тебя всем телом и, наконец, провожу ладонью по собственному члену, хныкая от долгожданного удовольствия. — поднимись на кровать. я слушаюсь, пока ты ложишься у изголовья, руками хлопая по своим бедрам, приглашая. перекидываю одну ногу через тебя, усаживаясь на них, начиная медленно скользить вперёд-назад по твоему члену, коленками упираясь в кровать. твоя рука обнимает возбужденную плоть, скользит по всей длине, особое внимание уделяя красной головке. я не в силах больше сдерживаться, кончаю на твой живот и, делая последние движения, чувствую под собой скользкую влагу. немая благодарность за все мои старания — самый нежный поцелуй от тебя прямо в губы, пока наши руки переплетаются в самый крепкий замочек.