***
Жемчужно-белый месяц кое-как виднелся через сгустившиеся тучи цвета воронова крыла. Мало существенная морось тихонько ударяла по крышам и понемногу делала мокрым всё в округе. Вникнув во все замечания, адресованные мне несколько часов назад, я несмело постучала в дверь. В глаза все фальшиво твердили, что я —эталон, несмотря на погрешности, и я уж очень привыкла к преклонениям. Это сыграло со мной в безотрадную шутку. В конечном счёте мои золотистые утренние кудри походили на сено. Чёрное и белое крылья Несущей Равновессие, которые я царственно носила на спине, отяжелели. А недостаточная по длине пудровая ночнушка, покрытая ядовито-малиновой накидкой нараспашку, пропитались влагой. Королева обернулась такой, какой её видели на самом деле. Жизнь справедливо отвесила мне оплеуху за легкомысленность. Я увереннее забарабанила по металлической поверхности без искривлений. Немного погодя, дверь в черепашьем темпе отворилась. — Кому я, чёрт побери, понадобился в такое позднее время?! Наружу высунулся вялый и ворчливый хозяин дома с растрёпанной тёмной шевелюрой на голове. Заприметив жалобную меня, в мгновение ока его бровь озадаченно приподнялась. — Вики? — Мальбонте, я... — Что ты здесь делаешь в такую погоду, да ещё и ночью?! Живо заходи внутрь! Без долгих объяснений я смиренно юркнула вглубь помещения. В потёмке, обволокшем просторные импозантные апартаменты, приглушённый свет горел исключительно в спальных покоях. Мы, полуобнажённые, пребывавшие в бездействии друг напротив друга, молчали. Непредвиденно ладонь авантажного бессмертного, задержавшись ненадолго в воздухе, с величайшей предосторожностью коснулась моего лба. — Не горячий. Сначала поругал меня за появление на его пороге без приглашения в промозглую ночь, а после беспокоился за моё самочувствие. Мне приходилась по душе индивидуальная забота Мальбонте, которую он проявлял только ко мне. — Я... — одновременно оборвали тишину мы и удивлённо переглянулись. — Во всём была виновата моя неподготовленность, поэтому я начну говорить то, ради чего сюда пришла, — твёрдо произнесла я, избавив метиса от не идущих к делу пыхтений. Извинения сквозь чувство самоуважения ему давались непросто, но растерянный взгляд мужчины выдавал угрызения совести в нём. Однако его воздыхательные речи мне вовсе и не требовались. — Ты многократно давал мне советы и предложения, как лучше поступить, а я оставляла их без должного внимания. Все кланялись предо мной, часто высоко оценивали мои идеи. И в результате я стала безупречной в собственных глазах. — Я стыдливо покосилась в бок. — Мне давно следовало поставить голову на место. — С моих уст слетел нервный смешок. Мальбонте погрузился в задумчивость, а потом, отважно подступив ко мне, сказал: — У тебя румянец на щеках. Ты пила? — Я выпила пару бокалов вина для храбрости, — я нелепо улыбнулась во весь рот. Доставляющий удовольствие своим внешним видом бессмертный проказливо щёлкнул меня по носу. Кокетливо хихикнув, я бережно дотронулась рукою до мужской груди, невзначай зацепив взором привлекавшие внимание косые мышцы на его животе, что заставило меня тревожно сглотнуть от начавшего гореть сильнее желания внутри тела. Рядом с Мальбонте взбудораженность не была удивительной вещью. Однако при данных условиях на нём из одежды были лишь серые бриджи, которых метиса до безумия хотелось лишить. — Так ты прощаешь меня? — предприняв попытку отвлечься от лицезрений желанного мускулистого торса, я вскинула голову, хлопая ресницами. Немного поразмыслив, метис значительно сократил расстояние между нашими лицами, ощерив зубы. Кончики носов соприкоснулись. В тот же миг мои щёки стали ещё розовее. Жажда слиться воедино изворотливо рвалась из меня наружу. Я смятенно прикусила нижнюю губу. Мальбонте приоткрыл рот, очевидно нацелившись поцеловать меня. Однако несомненность потерпела крушение, как только излюбленный бессмертный на выдохе произнёс: — Нет.— И ахнуть не успев, выражение его глаз утратило живость и силу чувства, а губы соединились в единую горизонтальную линию. Дистанцирировавшись от меня, он, не торопясь, устроился на кресле в полшага от королевской кровати, апатично оглядев мой силуэт снизу вверх. — Что? — заторможенно вырвалось из меня. Мои брови поползи вверх. — Ты была права... — Подметив крайнюю степень ошеломления, в которой находилась я, Мальбонте продолжил: — Тебя следовало бы проучить. Я ощутила напряжение в скулах, рассерженно прошипев: — Мстительность — твоё второе «Я». Что один, что другой из нас двоих были в курсе, за что он так со мной поступил. Мои не занимательные рабочие оплошности без колебаний можно было оттеснить. Исповедальной ночью перед обагренной кровью битвой с Шепфой и его последователями я предпочла в качестве спутника жизни Люцифера, отвергнув страстные чувства Мальбонте и оставшись с ним лишь в союзниках. В комнате сильнейший бессмертный отплатил мне той же монетой. — Да, я себе не изменяю, — метис саркастически усмехнулся. — Я извинилась за свои ошибки, придя сюда в холод и дождь, а ты издеваешься надо мной?! — вспыхнув, я ринулась к Мальбонте и оставила недостаточно отчётливую пощёчину на его щеке. Переизбыточная темпераментность — мой спутник. Нанесение ему запредельного вреда не являлось моей целью. Я всего-навсего выставила напоказ своё огорчение его дурачеством и в срочном порядке собралась покидать этот дом. — Ты и впрямь обнаглела свыше всякой меры, — прозвучал позади, проникнутый злобой, низковатый голос. Моё запястье сию секунду оказалось чрезвычайно туго сжатым. Тревога взяла меня в кольцо. В угольных глазах напротив промелькнули ярко-красные искринки. Это не предзнаменовало ничего хорошего. О попытках вырваться из рук этой махины можно было лишь плакать. Шумно припечатав меня к стене, от чего я болезненно ахнула, Мальбонте атаковал уста жёстким поцелуев. Он урывками беспощадно прикусывал нижнюю губу, приневолив испробовать железный привкус, а затем скользнул языком глубже, соприкоснувшись с моим. Метис стал гораздо напористее и даже стиснул мои хрупкие плечи. Я прижала кулачки к груди, размышляя, стоит ли оттолкнуть упорно добивающегося своей цели мужчину. Но одновременно с этим мозг рисовал в голове истощавщее сильный жар продолжение. И я, взойдя на верный по моему мнению путь, с азартом бросилась в наступление, откликаясь на возбудимые действия напарника. Длинные филигранные пальцы Мальбонте стали бойко стягивать шлейки ночнушки вниз. Сползающая ткань задела соски, из-за чего я издала короткий стон, который мой партнёр тут же прервал очередным чувственным поцелуем. Атласное платьице оказалось забытым у самых пят. Сильнее стиснув руками мои плечи, метис внезапно швырнул меня на кровать. Я вскрикнула. Не предоставив возможности прийти в себя, он взобрался сверху. Беззаветно влюблённые взоры встретились. Я целиком и полностью потопла в беспросветных очах своего в прежнее время содруженника. Пышущая зноем страсть во мне открылась к нему давным-давно. Сбросив со счетов Люцифера, я решила оставить юного Сатану без наималейших сведений об этой ночи. Крупная ладонь чуть ощутимо расположилась на моей щеке. Впоследствии, полный обаяния бессмертный, созерцавший каждый нагой элемент стройной фигуры, добросовестно провёл рукой вниз. Достигнув карминового нижнего белья, Мальбонте с лихорадочной поспешностью высвободил мои бёдра из под него. Немилосердно впившись пальцами в изгибы талии, небесный властитель ненасытно припал к шее, оставив на восковой коже вишнёвые засосы. Испытывавший сильное влечение, метис самопроизвольно царапал мои бока, а я с внезапными рывками выводила вытянутые тонкие ссадины на широкой спине, приглушённо вздыхая. Как можно заключить, без пустяковых увечий в тот раз не обошлось. Выстроив влажную дорожку до налитых грудей, приподымавшихся от ритмичного дыхания, Мальбонте, стиснув одно из полушарий, переметнулся на второе, принявшись ласкать языком затвердевший ореол, а следом нещадно прикусил его. Я издала короткий визг. Моё тело было подвержено усладительным мучениям, от которых я шустро измокла. Я настырно стала стаскивать ногами спортивные бриджи с метиса. Возымев намерение поменять масть, и стать верховодящей фигурой в близости, едва лишь мы очутились целиком и полностью голыми, мне удалось выкарабкаться из-под проникнутого энергией бессмертного. Хлипко ударив мужчину, я смогла расположить метиса в горизонтальном положении на спине. Глаза Мальбонте расширились от изумления. Во имя мести он определённо собирался преодолеть меня в ту ночь, но я дерзко отразила его натиск. Приулыбнувшись по-кошачьи, я страстно целовала его губы, подбородок, шею, упиваясь любовником сполна. Вихри неприглаженных белокурых волос прыгали на метисе. Отстранившись от своего партнёра, в полной боевой готовности я, сконцентрировалась на том, чтобы осторожно оседлать его. Вошедший в суть дела бессмертный осадил меня взглядом, в котором поблёскивал азартный оскал. Осуществление плана к глубокому сожалению меня вынудили отложить решительным толчком в плечо. Оклемавшись, я приподняла голову, оценив своё положение. Каким же было моё ошеломление, когда я обнаружила, что мои ноги лежали по бокам от головы метиса, а тело вверх тормашками упало на мускулистый торс. Перед собой я наткнулась на центральный мужской элемент строения. К щекам прильнула кровь. Тот час же позади раздался каверзный смешок. Я возмущённо опустила брови. Мальбонте любил власть даже в постели. Смирившись со своей участью, я открыла рот, приступив к беспардонному деянию. Припухшие уста застенчиво скользили по направлению вниз, а затем возвращались к верховью крайней мужской плоти. Мальбонте удовлетворённо испустил вздох. Его пальцы, не считавшиеся с волей и мнением других, вонзились в мои ягодицы. Поскольку способность говорить у меня отняли, я едва только смогла зажмурить веки. Скупая слеза самопроизвольно покинула линию берега. Следом я ощутила, как нечто мокроватое закралось меж моих бёдер, собирая выступившую на складках влагу. Притуплённый стон вырвался из груди. Подмяв под себя метиса, я, залюбовавшись исполненным счастья и нежным чувством выражением глаз бессмертного, провела большим пальцем по нижней губе, избавляясь от полу-жидких излишков. — Ты изумительна, Вики, — славно протянув родное мне имя, прошептал близкий друг, вызвав растерянную улыбку на уставшем лице. Интересно, смотрел ли Мальбонте на другую девушку в подобном положении с такими же теплотой и азартом? Говорил ли ей умильные слова? Я не думала, что мне стоило бы об этом знать. Мой напарник вновь завёл шаловливое препирательство, постаравшись ухватиться за мою талию, дабы в который раз зафиксировать меня в желаемом положении, но у меня получилось перехватить его запястья. — Пришёл мой черёд, — самоуверенна сказала я. Впустив небольшой поток воздуха в лёгкие, я, набравшись храбрости, борзо оседлала метиса, наконец-то пропустив его внутрь своего тела. В медленном темпе вены Мальбонте, расположенные вдоль запястьев и окрест век, устрашающе заполнились чернью, с чего я вдруг боязливо утратила решительность, однако дать отступ было невыполнимо. Вероятнее всего, переизбыток возбудимости в теле воспитанника тьмы являлся этому причиной. Во всяком случае, подобные доводы более или менее успокаивали и чуть будоражили в эротическом понятии. Почувствовав очерствелую тягость ниже пояса, я взвизгнула. Сплетя в воздухе наши ладони, Мальбонте протолкнулся в меня глубже. А затем, поэтапно наращивая темп, мужчина принялся непредсказуемыми мучительными рывками двигаться между содрогающихся от крайной пылкости ног, отчего моя грудь возбуждающе подпрыгивала. Ударившая в нос запахом секса, спальня была переполнена лакомыми шлепками, заводящими стонами и, шедшими от сердца, криками. Я безустанно всматривалась в своё отражение в зрачках, налитых тьмой. Как бы я хотела остаться с Мальбонте наедине в этом дьявольском мире. Измождёная, всполошенная и накалённая я, растаяла от исступления, вызванного жёстким рывком изнутри бёдер. Под занавес, мы, крепко прижавшись друг другу, слились в чувственном поцелуе... — Я прощена? — засыпая, напоследок спросила я. — Теперь да, — ответил метис с многосложной ухмылкой и притянул меня к себе.***
Время спустя
Прежде белёсо-голубая погодливая небесная высь была окутана пасмурным дымчато-серым клубковым куполом, а людской мир захлестнул запредельный хаус и исполненная большой сокрушительной силой ненависть. Причиняющие мучение с каменным сердцем Всадники Апокалипсиса друг за другом ступали на наши земли, поочерёдно восседая на троне властителя, отодвинув многоопытного бывшего правителя на должность обычного помощника кровожадной Чумы. Но я неистово верила в не подлежащий огласке план Мальбонте, местами доставлявший мне душевные ноющие раны. Могучий метис был до крайности умён и проницателен. Он отлично знал своё дело. Я была готова терпеть и ждать. Беспроглядная синева давненько нахлынула на надзвёздную сферу. Отдалённо доносилась искусная игра оркестра бала Всадницы. Наши слившиеся в согревающих объятиях и страстном поцелуе фигуры освещала лишь неизмеримая иссиня-белая луна. Покинув на время своих сотоварищей из Ордена Сопротивления, я и мой истинный возлюбленный наконец-то осталась без свидетелей на крыше школы ангелов и демонов. К великому сожалению моя первая, засевшая в памяти навечно, бурная ночь с Мальбонте не сделала из нас безудержных любовников. Мы изрядно тайно позволяли себе забыться друг с другом, однако — не более. А Шепфамалум, бивший по ушам и нервной системе сильнейшего бессмертного, не хотел полностью отпускать его мальчика, в котором один из братьев-создателей тысячелетиями взращивал тьму, что приводило к неоднократным ссорам между мной и метисом. И вот, находясь в наводящих ужас обстоятельствах, мы впервые за десять лет близких отношений поняли, что меня и Мальбонте связывала не просто неистовое влечение, а что-то большое, что принято называть громким словом «любовь». Я, как неудавшаяся спутница жизни, даже не задумывалась о дальнейших романтичных связях с Люцифером. Отныне мне нужен был лишь один единственный... — Какую цель ты преследуешь? — допытливо спросила я, подозревая каким будет ответ, и коснулась руками массивных плеч мужчины. — Я не скажу тебе, Вики, — вопреки растаявшему между нами двумя льду, раскрывать для меня карты он намерен не был. Истомленно закатив глаза, я проговорила: — Почему? Его губы были у моего уха. Я слышала, чувствовала его дыхание, его запах. И невольно закрыла глаза. — Потому что ты не найдёшь в себе силы бороться дальше, а я этого не хочу. Я хочу, чтобы ты стояла на своём до последнего. Чтобы выжила. И, кто знает, может, в самом конце мы окажемся на одной стороне. И наши губы встретились вновь... Будем. Мы будем вместе. Сквозь бурю и пламя мы к этому придём и построим новый, находящийся в равновесии и покое мир.