***
Помимо двух ненормальных, которые даже выходные свои посвящали работе был ещë и третий. Вот только этот третий всë же приходил не всегда. Здоровье уже не позволяло шастать туда-сюда без передышек. Возраст, сами понимаете. Но вот когда наша парочка провозилась два с лишним часа с объектом их исследования и поняла, что им необходима подмога, если быть точнее, руки, ростущие из нужного места, которые могут выполнять самую деликатную работу, Сенку без зазрения совести вызвал пожилого мастера. Хром чуть не отвесил ему подзатыльник за эту несносную выходку, но остыл, когда Сенку сумел убедить его в том, что сделал он это как раз потому, что не хотел расстраивать Касеки. Уж кто-кто, а он бы точно не обрадовался, если бы научный прорыв был совершён без него. (Давай, ври больше, Сенку. Выгораживай себя сколько влезет, Хром может и поверил, что основная причина в этом, а мы нет). И тем не менее через тридцать минут Касеки был здесь как штык. По телефону ему не удосужились рассказать подробностей. А зря. Знали же, чем это грозит. Ну знали же. Выслушав ребят, Касеки мигом ощутил прилив сил и глубокое возбуждение от предстоящей работы. Все его мышцы торса и конечностей напряжённо сократились с такой силой, что разорвали одежду. Случись это дома он без проблем переоделся бы в запасную. Но он уже не дома. И это проблема. Хром выругался про себя и пошёл искать вещи, что остались от бывшего персонала. Всякое в жизни бывает: сначала ты переуседствуешь и ночуешь на работе, или просто не хочешь возвращаться домой, потом тебе срочно нужно лететь в другую страну, дистанционно увольняешься и даже забываешь забрать с собой вещи. Ну ничего. Забыл, значит ещё вернётся. Нечего тут «утечку мозгов» распускать. Спустя несколько часов кропотливой работы так называемая «помеха» была устранена. Итак, внимание, господа! А, стойте, подождите, дайте ребятам отдышаться. Эхэ-хэ… Эх. Ха-а… Всë, теперь можно. Сенку подошёл вплотную к угловатоочерченному лицу из эластичной силиконовой кожи. Стал всматриваться в длинные и изящные искуственные ресницы. — "Совсем бледный. Как и должно быть", — подумал Сенку, прикусывая губу. Силуэт в основе состоит из типичных роботокомплектующих. Но самое важное здесь, бесспорно — начинка. Работали над ней самые светлые умы Японии. "Не стоит тянуть кота за консервные банки", — пронеслось у него в голове, — "либо пан, либо пропал". Другие тоже замерли в ожидании. Пока Сенку готовился к неизбежному на него уже начали смотреть с укором. Оттягивать он действительно больше не мог. — Ладно, поехали! — прервал он наконец угнетающую тишину и запустил систему. Всë, назад пути нет. Ну же. Ну же! Ничего. Да что б его. Сенку едва успел остановить Хрома от необдуманного акта вырывания волос на своей голове. — Как же так, а мы так старались… — разочарованно вздохнул Касеки. — Да подождите вы! Нюни распустили! Вы учёные или плаксы? — Сенку явно казался самым невозмутимым на фоне остальных. И не скажешь, что ещё утром именно его пытались переубедить в том, что задумка изначально обречена на провал. Чего они тогда приуныли, раз были к этому готовы? Но Сенку не злился по другой причине. Он знал и ждал. Сейчас что-то будет. 3 2 1… Пуск. Борозды внешних металлических запчастей плавно сверху донизу начали заливаться мягким зелёным светом. Когда он равномерно распределился по телу кукла неестественно дёрнулась и распахнула глаза. Все затаили дыхание. Еë зрачки забегали по разным углам без остановок, как при нистагматическом треморе, и вскоре сфокусировались на трёх «объектах», что значительно выделялись из окружающей среды. Сенку схватил со стола небольшой фонарик и поклацал им несколько раз: вначале бессовестно светя ей прямо в лицо, затем чуть поотдаль. В первом случае она сощурилась. Во втором зрачок сузился. Поздравляем, первый негласный тест-контроль пройден. Она реагирует на свет. Но этого мало. Подобное, пусть и немного не в таком формате, практиковалось и ранее. Зелëноволосый учëный деловито задрал руки на бок. Где-то с минуту он буравил её своим пронзительным взглядом, что кажется если бы та могла, то непременно от смущения покрылась румянцем. — Ты знаешь кто ты? Прежде чем ответить, кукла замешкала. А к ней ли вообще обращаются? Но все молчали. Значит возможно к ней. — Моë имя Асагири Ген, — произнесла та своим рваным механическим голосом. — Верно. Ты знаешь какой сейчас год? — Я не знаю какой сейчас год, — пожала та плечами. — Сейчас 2032 год, — объяснил Сенку. — Хорошо, я понял. Сейчас 2032 год, — повторила она, кривовато вытянув уголки губ и задрав свой маленький носик, тем самым состроив довольную гримасу. В этот момент душа каждого из присутствующих начала ликовать. Ребята отбили друг другу дружеские пятюни и чуть ли не начали водить хоровод. Их охватил такой резкий всплеск дофамина, что они не знали куда его теперь деть. Наблюдая за ними Ген не мог понять их внезапного приступа радости, но от чего-то тоже разделял эти чувства вместе с ними. Да, вы всë правильно поняли. 15 апреля. 2032 год. Компания «Stone», созданная при поддержке Токийского университета робототехники. 83-я попытка увенчалась успехом. Сегодня, в эту минуту, здесь и сейчас роботы научились чувствовать.***
Что? Да как? В смысле? Грядëт ли восстание машин? — вопросы, явно заинтересующие гражданских после огласки. Попытаемся пролить свет на данные темы. Для начала, что вообще есть человеческое сознание? Как человек понимает что он должен сделать в ту или иную секунду? Можно сказать — это совокупность процессов, протекающих в нашем мозге: ответная реакция чувствительной зоны на раздражитель, что с помощью химических нейромедиаторов синаптическими контактами передаëт нервный импульс по проводящим путям. Иными словами такие реакции можно прогнозировать. К примеру рефлекс поворота головы на посторонний звук, так называемый ориентировочный рефлекс, в большинстве случаев будет осуществим. Так в нас заложено. Это простая мера безопасности: попытка быстро выявить угрозу для нашего организма. Коленный рефлекс. Врач ударяет молоточком по сухожилию четырехглавой мышцы, вследствие чего голень оттопыривается. В норме так должно быть у каждого человека, что в первом, что во втором случае. И происходит это… Всегда одинаково. Неизменный механизм. Значит действует по определённым законам и правилам. Поддаётся логике. Тогда может можно создать идентичную, но совершенно новую систему, действующую по тем самым правилам? И как это сделать? Изучить мозг. Полностью. А затем на основе этих знаний воссоздать нервную систему, но не копируя её от А до Я, а повторить только принцип работы. Найти обходной путь. Ведь мозг по сути ничто без организма, в котором он мог бы функционировать. Как минимум его необходимо было бы питать кровью. В машинах таким особо не разгуляешься. И они нашли. Нашли способ сделать это. Асагири Ген по существу — только родившейся ребёнок, пришедший в этот мир совершенно внезапно, поэтому вполне естественно, что поначалу он может его даже пугать. С точки зрения психологии это огромный удар по его ещë слаборазвитой психике. В целом он действительно ребёнок, только уже с неким «бэкграундом» за спиной. Да уж, многие родители наверняка мечтали бы о таком. В Гена был вложен минимальный словарный запас, он может строить из слов предложения, понимать их и имеет некоторые данные о себе, что уже немного формирует его характер. Но самое фантастическое, это то, что отличает его от других роботов: наличие воли и способность учиться. Он изначально знал своё имя, но имел возможность как сказать его, так и промолчать. Понятие о том, какой сейчас год Сенку и команда намеренно решили ему не прописывать. Во-первых, неизвестно было когда разработка подойдёт к своему триумфальному завершению и простое наличие знаний о календарном плане казалось вполне достаточным для него. Во-вторых, этот факт послужил прекрасной и наглядной проверкой его способностей. Он запомнил какой сейчас год в разговоре с Сенку, хотя на минуточку, это знание в нём никогда не было запрограммировано. Чудеса. Вернее нет. Наука.***
Собрались как-то за столом двое учёных, инженер и их новоиспечëнное ди́тятко. Да и думу думают. — Ты должен в первую очередь понимать, что я тебя создал, — Сенку важно сидел напротив Гена, опустивши веки и подперев подбородок руками. В одно мгновение поднятый пронзающий, как стрела, взгляд внушил кукле… Страх? Да, страх. Наверное именно это чувство. Она ещё не слишком хорошо разобралась в проявлении своих эмоций. Пока не представилось возможности. Да любой бы на месте Гена испугался: как не погляди, а ситуация напоминает скорее какой-то допрос свидетеля в участке, с протоколами, со всеми этими вашими подписками о невыезде. И только попробуй заглянуть в алые дьявольские глаза полицейского Ишигами Сенку, он тут же тебя сожрëт с потрохами и заставит писать чистосердечное в преступлении, которые ты даже не совершал. — В смысле ты? Сенку, тебе там голову не напекло случайно? — Хром явно возмутился неудачной трактовкой приятеля. В отличие от Сенку он ëрзал на стуле и всё никак не мог усесться поудобнее, что хоть как-то разбавляло эту давящую атмосферу, если честно даже непонятно откуда взявшуюся. — Тц, не придирайся к словам, — отмахнулся парень. — Ты мой папа? — подала голос кукла. Все резко обернулись. Гену стало не по себе от такого внимания. Он сказал что-то не то? — Чего? — Сенку еле сумел подавить своё удивление, которое стомиллионпроцентно по-идиотски отражалось на его лице. Ага, папа Карло. Ну приплыли. В свои-то годы отцом Сенку становиться точно не собирался. Да он в принципе отцом становиться не собирался. Он женат на науке, вы о чëм вообще? А вот Касеки похоже вся эта ситуация забавляла. И Сенку это слегка раздражало. — Нет, я имел ввиду, что ты робот, созданный нами, учёными, но имеющий волю и зачатки собственной личности. Я тебе не отец, но если хочешь, можешь звать меня своим другом. Он и сам хочет, чтобы тот звал его своим другом. — Вот как, тогда понятно, — и снова эта кривая улыбка. Но милая. Ген оглядывал помещение, в которое они успели перебраться, покинув цех. Уж очень сильно куклу напрягали посторонние шумы, многочисленное оборудование, натыканное по всем углам и во всех плоскостях так, что у любого голова могла пойти кругом. Было видно, что ей от такого не по себе, она хотела закрыться в свой собственный маленький кокон и наотрез отказывалась идти с ребятами на контакт. Было решено переправить её в общий кабинет персонала, где собственно Хром и Сенку встретились утром. Для конспирации робота одели в неприметный дождевой плащ с капюшоном. Ну лучше ничего не придумали. Подумаешь, человек расхаживает в здании, скрывая ото всех своë лицо, одетый в дождевик, когда на улице +25°С и на небе ни облачка. Ещë и в сопровождении целой оравы. Вообще не подозрительно и не приковывает внимания. Но на всякий случай был план Б. Если всë же кто-то решил бы докопаться, Сенку собирался их припугнуть тем, что лицо Гена покрылось коростой, поэтому он его прячет, и лучше бы вам отойти от него подальше. Метров так на 500. Иначе придётся здесь всем сидеть на карантине. Да, выглядит так же глупо и неправдоподобно если вдуматься. Но слова, произнесённые гениальным учёным, всегда звучат убедительно. Однако это и не пригодилось: единственная работница, которую они встретили, пробежала мимо них, словно фурия, и из того, что успел разглядеть Сенку, глаза её были явно на мокром месте. Видимо ещë одно сердце разбили. И вот вам в дополнение одна из веских причин, по которой он женился на науке. Наука постоянна и никогда не предаст. Правда к чему вообще устраивать весь этот цирк с переодеванием? Да в принципе можно было обойтись и без него. Но прежде чем возле нового изобретения скопилась бы толпа пришедших поглазеть, Сенку хотел перетереть с Геном в спокойной обстановке. Так, на чëм мы там остановились? Ах да. Ген оглядывал помещение выискивая и подмечая всë больше деталей: крупные пластиковые окна с опущенными жалюзи не пропускали ни единого лучика дневного света. Возможно если бы Ген был более проинформирован о нечестивых существах, то сопоставив бы этот факт с редким оттенком глаз доктора Ишигами, сделал бы вывод, что тот неоспоримо вампир. В целом здесь было всë, что и обязано находится в обычном заурядном офисе: шкафы с полками книг, множеством папок и картотеки, вешалка для одежды, настенные часы, удобные передвижные стулья, столы с компьютерами и разным канцелярским хламом, маленький кактус. О. Кактус. Ген не смог отделаться от мысли, что уж очень он напоминает его нового друга. Затем взгляд зацепился за стеклянную бутылочку, стоявшую на белоснежной тумбе, уже наполовину пустую. В базе не было никаких данных о том, что это могло бы быть. — Эй, ты вообще слушаешь? — сердито и с какой-то обидой произнёс Хром, обращаясь к Асагири. Эта фраза вернула его в реальность. — Что это? — спросил он, игнорируя возмущение своего собеседника. Остальные проследили за траекторией его взгляда. — Это кола, — пояснил Сенку, явно радый новому поставленному вопросу. Значит Ген всë-таки открыт к диалогу, это хорошо. — Видимо кто-то из работников принёс с собой и не успел допить. — Кола… Кажется я знаю что это. Это газированный напиток. Наверное он должен быть вкусным. Хочу попробовать. — Мальчик, боюсь это будет весьма затруднительным, — с печалью покосился старик. — Во-первых, к сожалению, вкуса почувствовать ты не сможешь. Язык у тебя без рецепторов. А во-вторых, залив в себя напиток твой процессор тут же окислится, — заходился объяснять Сенку, — да и любую другую пищу запихивать в тебя тоже само собой категорически запрещено. — Что за издевательство? Зачем вы меня тогда создали? — сидела кукла в недоумении. Хром аж присвистнул. Это что, проявление собственного мнения по отношению к ситуации? А робот быстро осваивается. Может ещё под себя всех прогнëт. — Ладно, а чем вы обычно занимаетесь? — поняв, что ответа на предыдущий вопрос не последует Ген решил продолжить идти в атаку, сменив тему. — О, — Сенку загорелся, — на данный момент я в основном помогаю своему хорошему знакомому в программе по колонизации Марса, кстати когда он в скором времени узнаёт какую чуму мы только что создали, уверен, Стэнли придётся подтирать ему слюни. Хром сейчас, — Сенку показательно положил руку на плечо товарища, и тот невольно смутился, — вместе с другими ребятами из биолаборатории исследует более эффективные методы борьбы со СПИДом, гепатитом В, сифилисом и раковыми опухолями. Касеки всего себя посвятил роботостроению, хоть иногда это надоедает и он переходит на что-нибудь новое и экстраординарное. Мы так же стоим на должностях в этой компании вместе с ним. — Иными словами работаете. — Угу, — всë с тем же блеском подтвердил учёный. — Много работаете. — Угу. — Живëте этим. — Да. Кошмар. Куда я попал. Мама. Я не просил тебя рожать меня на этот свет. За что мне эти мучения? Ах да, у меня же нет мамы.***
— Подотри слюни, на нас все смотрят, — рыкнул Стэнли в сторону своего друга, который уже несколько минут, разинув рот, бесцеремонно пялился на бедного Асагири. — Отвянь, Стэн, — пригрозил Ксено, но варежку всë же захлопнул. — Вы оба закройтесь, — процедил Сенку сквозь зубы, чтобы не потерять с лица натянутую улыбку. По случаю этого научного открытия, с целью оповестить общественность была созвана пресс-конференция, на которой у представителя компании, запатентовавшей изобретение решили взять интервью. И представителем этим был Ишигами Сенку. Ксено здесь оказался прицепом, как спонсор, что вложился в проект. Стэнли прицепом за Ксено. И разумеется сам Ген. Он просто тут ничего не решает. Сказать, что учёный ненавидел такие мероприятия — ничего не сказать. У него вообще-то дел по горло и дедлайны горят, а он должен здесь на публику строить всем доброжелательную улыбку и следить за тем, чтобы не сказать чего лишнего. Именно так для Сенку и выглядел десятый круг ада Данте. (Правда не то, чтобы у него были глубокие познания в литературе…) Ксено тоже был не очень доволен, но не мог упустить момент, когда есть шанс себя пропиарить. Давай, Ксено, отлично, отвлекай их на себя. Доктор Ишигами даже заскучал. Щёлк. Щëлк. Фоторепортёры оцепили со всех сторон. — Прошу простить! Могу я задать вопрос вам, доктор Ишигами? — протиснулась сквозь толпу одна из журналисток. — Я вас слушаю, — Сенку поправил галстук. Как же здесь всë-таки душно. — Что на счëт этической стороны вопроса? Насколько мне известно, вы были зачинщиком и организатором этого проекта. Судя по вашим словам: робот Асагири Ген является полноценной личностью, как и мы. Но тем не менее, от этого он всё ещë не перестаёт быть роботом. Скажите, вы хоть раз задумались над его чувствами, прежде чем играть в богов? Душно. — Задумывались, как ему будет трудно встроится в нашу систему мироздания? Вы же понимаете, что большинство будет относится к нему, не как к равному, а как к низшему существу. Где гарантия, что со временем, когда таких роботов появится целое множество люди не начнут их эксплуатировать, использовать как удобных рабов? Невыносимо душно. — Кхм. Для начала хотелось бы уточнить, что разработка такого робота занимает много времени и крышесное количество ценных ресурсов, так что о большом производстве не может быть и речи, — Сенку задумался прежде чем продолжить, и хотел было уже открыть рот, чтобы снова начать говорить, но Ген тут же его одëрнул. — Мисс, боюсь вы ошиблись адресатом с данным вопросом, позвольте я продолжу, — влез он в разговор. — Понятия не имею о чем думал мой дорогой друг Ишигами Сенку, ни когда занимался проектировкой, ни когда оставались последние штрихи до завершения. Однако не кажется ли вам, что непозволительно перекидывать вину на него одного? Он ответственен лишь за то, что меня создал. Вы должны быть благодарны, что он двигает науку на новый уровень. И он абсолютно не при чем, что в момент, когда я появился на свет люди ещë не перестали быть скотами, — он расплылся в преширокой улыбке, которой сам Чеширский Кот бы позавидовал. Даже странно, что кукла так может. — Так стоит ли говорить, что доктор «играет в богов»? Может в богов играют те, кто считают, что вправе распоряжаться чужими жизнями как им вздумается, а не те, кто эту жизнь дарит? Такого от Гена не ожидал даже Сенку. Это точно ребёнок, которому около месяца от роду? Учёный еле сдержался, чтобы не засмеяться во весь голос. Зал на время погрузился в молчание, видимо обдумывая сказанное, или размышляя над тем, как на это вообще стоит реагировать. Журналистка голос больше не подавала. В остальном всë прошло гладко.***
— Ха-ха-ха, малец, здорово ты заткнул ту журналистку, — заливался Ксено порывистым хохотом, выходя из здания. — Я бы тебя теперь на каждые переговоры брал. — Губу закатай, — обезнодëжил того Сенку. Ксено даже расстроился. — Да надоели мне эти святоши, которые сами ничего не делают и других порицают. Но сказать этого сам я им не могу, они в газетëнках своих потом перекрутят как им угодно, а я лицо довольно публичное и известное во многих кругах, так что объектом ненависти становится я не хочу. — Если бы они умели читать твои грязные мысли, то возненавидели бы уже сейчас. Ксено сделал вид, что задумался. — А я и не отрицаю. Стэнли, до того выкуривающий сигарету и не вникающий в суть разговора, потушив окурки о подошву ботинка, наконец подал голос: — Ну так куда мы теперь? — Вы не знаю, а я за цветами, — ответил Сенку с какими-то нотками видимого безразличия. — У кого-то День рождения? — выгнул бровь Ксено, явно желая узнать подробнее. — Можно и так сказать, — на этом, пожалуй, он сначала и хотел закончить, но потом неожиданно для себя добавил: — Ген же родился, ты забыл? — Так опоздал ты, он месяц назад уже как родился, — пожал плечами Ксено. — Лучше поздно, чем никогда. С прошедшим поздравлять можно. — Значит цветы для меня? Можно поехать с тобой? — заинтересовался Ген. — Нет. А хотя. Ладно, поехали. — И не боишься ты его таскать за собой везде? Он ведь и сломаться может ненароком. — Люди тоже сломаться могут ненароком, тебе ли не знать это, Стэнли? Как человек, который так часто встречается со смертью я думал ты давно должен был это усвоить. Стэнли на секунду остолбенел. — А ты молодец. Подловил. Сенку открыл дверцу своего чëрненького BMV и впустил в него Асагири, а затем уселся сам и вырулил на проезжую.***
По пути они остановились у маленького цветочного магазинчика, даже совсем крошечного. Сенку вышел из машины и поплëл в его сторону, предупредив Гена, чтобы тот никуда не высовывался. Возвращался он уже с пышным букетом белых лилий. Приятно пахнущих лилий. Вернее Ген запахи не различал и не чувствовал. А для Сенку, нанюхавшегося в лаборатории своих спиртов да горелок любой аромат показался бы благоуханным. Хотя кто его знает, может быть запах этилацетата всë же больше ему по душе. Двадцать минут езды прошли в тишине. Ген любил рассматривать людей в окошко, когда Сенку брал его куда-то с собой. Всë же на улице ему не позволяли свободно расхаживать: был риск наткнуться на вандалов, что могли намеренно осквернить его тело, поехавших религиозных фанатиков, которые считают, что если ты не выходец из утробы матери, то противоречишь законам природы, а значит и воле Творца и непременно должен быть уничтожен. Выпускать его без сопровождения было опасным. Поэтому он хотел наблюдать за кипящей и бурной жизнью граждан хотя бы по ту сторону окна. Ведь в противовес всему сказанному на пресс-конференции он любил людей и желал когда-нибудь стать полноценной частью их интересного мира. — Приехали, выходи, — окликнул робота Сенку, тем самым вывев его из внутренних раздумий. — Где мы? Сенку никак не отреагировав потянулся рукой на заднее сидение и достал оттуда пакет с каким-то небольшим содержимым. Затем расстегнул ремни безопасности и вышел из авто. Свежий прохладный воздух колко защекотал ноздри. Приятно было остудиться после того, как покинул нагретый салон. Хотя лучше было бы остудить голову. Сенку зашагал по тонкой гравийной дороге, переступив высоченную арку. Ген последовал его примеру. Спустя несколько мгновений он уже не сомневался в том, где они находятся. Учëный остановился у одного из надгробных постаментов. Положил цветы и уселся в молитвенной позе. Да, иногда даже самые непробиваемые атеисты переступают через себя. Но Сенку расценивал этот акт не как молитву Будде или просьбу Всевышнему: таким образом он отдавал дань уважения покойному. — Кто здесь похоронен? — Ты. Ген покосился на каменную сотобу с выгравированным именем, что отдалось ему щемящей изнемогающей болью. В этот момент он пожалел, что не лишён проявления чувств. Ген Асагири. Дата рождения: 1 апреля 2000 г. Дата смерти: 19 мая 2027 г. Всë встало на свои места. — Да вы эгоист, доктор Ишигами. Сенку лишь вымученно улыбнулся. — Неужто думали заделать мной дыру в своëм сердце? — Не нагнетай, — заупрямился тот. — Я вообще сначала не собирался тебя сюда приводить. Сенку достал из пакета нераскрытую баночку колы и поставил рядом с усопшим. — Да спасибо, лучше бы я и не знал, что являюсь обычной заменой. И если что, здесь похоронен не я. Я здесь рядом с вами стою, если вы не заметили. — Ты неправильно понял. Я создал тебя не поэтому, а просто потому что хотел создать. Мне нравится придумывать разные штуки и воплощать их в жизнь. А он… Он незаменим. — Нравится придумывать разные штуки? Ну уж нет, этим вы от меня не откупитесь. Иначе как объяснить то, что он выглядит в точности, как моя копия, — тут Ген осёкся, — вернее я выгляжу как его копия. И имена… Я ещë подумал: «почему меня не назвали как что-нибудь вроде robo247?». Да только настоящий псих дал бы машине имя с фамилией просто так! — теперь Ген жалел, что не умеет плакать. Хотелось выплеснуть всю свою злость не просто в фантомных словах. Да так, чтобы гениальному учёному Ишигами Сенку стало совестно за свой бессердечный поступок. — Пожалуйста, давай без… — Я не он! — Сенку вздрогнул. — Ты на него похож. — Но не он. Казалось минута последующего молчания длилась целую вечность. К глазам Сенку подступили огромные капли, что солёными ручейками стекали по иссохшим щекам. Он отвернулся в сторону и начал возить по ним рукавом своего пиджака. Теперь он точно жалел, что взял Гена с собой. Слëзы — это так нерационально. Сенку не хотел, чтобы кто-то видел, как он даëт слабину. Даже если этот кто-то — робот. А робот ли? Ген подошёл к нему сзади и приобнял своими грубыми леденящими руками. Сенку поëжился от холодных касаний, случайно задевших его кожу. По телу пробежали мурашки. Затем Ген развернул его к себе и стал смотреть прямо в глаза, доселе запомнившиеся ему как пристанище для танцующих чертей, как маленькие кровавые озерца, которые поблëскивали в моменты наивысшей точки воодушевления, но никак не расплывшиеся лужицы, которые вот-вот совершенно перестанут держать свою форму. — Давай дружить, — произнёс Ген, обнажая свою фирменную кривую улыбку. — Только дружи со мной. Гена из прошлого оставь в своих тёплых воспоминаниях. Когда-нибудь и мне придётся оставить тебя в своих. Ну а пока давай вместе пройдём этот путь до твоей могилы. Пусть я не тот Ген, которого ты знал, но я тоже могу разделить с тобой твою боль. — Звучит очень оптимистично и обнадëживающе. — Так ты согласен? — Да.