Проклятый

      Ян посмотрел на свой почти полный стакан с пивом, и снова пропустил тост. Он глянул на Наце, который только вовлекся в общий пьяный разговор, встал из-за стола и пошел в ванную. Дверь ванной была рядом с той спальней, которую занял Калум, и где прямо сейчас был Юре. Яну отчего-то было неспокойно за это их уединение. Они знали ирландцев чуть больше полугода, за это время они провели вместе от силы дней пятнадцать, и нельзя было сказать, что между ними была хотя бы крепкая дружба. Это были хорошие рабочие отношения, выгодные для обоих сторон, с элементами забавных подкатов Конора к Бояну, а Калума к Юре.       На счет Мачека, Ян бы сказал, что знает его как облупленного: Юре был самым открытым, самым беззаботным и приветливым членом их команды. Кажется, абсолютно безотказным. В него невозможно было не влюбиться, что бы это там не значило. Хотя сам Юре, будучи джокером уже два года, не завел ни одной даже невинной интрижки, пусть его список контактов ломился от номеров новых знакомых со всей Европы. Он всегда был до безумия тактильным, как и все они, и поцелуи на сцене и за кулисами, были разновидностью нормы. Но такие вещи ведь и составляют романтические отношения? Он не раз видел, как Юре громко смеялся, пока Калум тискал его. Почему тогда ему так тревожно?       Ян обнаружил, что уже несколько минут стоит у двери ванной, и крутит ручку в разные стороны, обитая в своих мыслях. Только он отмер, Юре, весь красный и взъерошенный вылетел в коридор, сверкая глазами.       — Ян! — выдохнул он облегченно, схватил его за руку, затащил в ванную, захлопнул дверь и прижался в порывистом крепком объятии. Ян поморгал, прежде чем также сложить на него руки. Юре бодал его плечо и понемногу выравнивал дыхание.       — Хэй, Юрчек? — он медленно погладил его по спине. Под пальцами выделялись изменившие форму и размер, лопатки. — Что-то плохое произошло?       — Нет. — его голос прозвучал неуверенно.       — Ладно. Калум. Он тебя обидел?       Юре молчал. В дверь тихо постучали, и в щели появилось лицо Наце.       — Можно к вам?       Ян кивнул и жестом попросил его запереться. Наце так и сделал.       — Давай к нам тоже.       Наце прижался к Юре со спины, делая объятие еще более тесным. Светловолосая голова откинулась ему на грудь. Очевидно, Юре нравилось, что они оба так близко.       — Всё плохо? — одними губами спросил Наце, глядя Яну в глаза. Тот чуть пожал плечами. Тогда он обратился к Юре. — Как ты себя чувствуешь? Хочешь домой?       — А вы поедете со мной? — он повернул голову, чтобы заглянуть Наце в глаза. Парни опять переглянулись.       — Если ты хочешь. Да, конечно. Машина внизу. — Наце слегка потрепал его волосы и ослабил объятия, чтобы выпутаться.       — Сможешь сказать нашим парням, что нам придется уехать? — спросил Ян. Наце кивнул, погладил спину перед собой с обнимающими руками Яна, и вышел. Юре облизнул губы. У него появился здоровый румянец на лице.       — Это чувствуется лучше, когда мы вдвоем? Или слишком? — на всякий случай уточнил Ян.       — Лучше, — стыдливо сказал Юре, тоже отпуская его. — Это плохо, что вы постоянно должны быть рядом теперь. Возитесь со мной.       — Брось, все отлично — улыбнулся ему Ян. — Теперь и предлогов не надо искать, чтобы пообжиматься лишний раз. — они оба смеялись.       — Я отпросился. — снова заглянул к ним Наце. — Можно ехать.       ***       Всю дорогу домой они слушали радио и громко подпевали песням. Ян и Юре в обнимку сидели сзади, время от времени дразня Наце поглаживаниями и вытянутыми ногами вперед в цветных носках. Он их с удовольствием щекотал.       — Думаешь, мы втроем уместимся на твоей кровати? — с сомнением сказал Наце, когда они, добравшись, стали устраиваться на ночь. Юре выделил каждому по своей самой большой футболке.       — Думаю, будет тесновато, но это ведь хорошо? — он выглядел таким довольным. Ян фыркнул.       — Нам приходилось спать и в более спартанских условиях. Три подушки ведь у тебя найдется?       — Да. Наверное, нужно купить еще парочку, на случай, если придется ночевать всем впятером. — Юре прикусил губу, улыбаясь. Из шкафа он достал еще одну подушку.       — Тогда и кровать тоже придется расширять. — Наце похлопал его по плечу. — Я в душ.       — Покажи мне свою спину? — попросил Ян, когда они остались вдвоем.       Юре повернулся к нему. Футболку он снял минутой раньше. Он почувствовал как ласковые пальцы проходятся по коже лопаток. Захотелось прикрыть глаза от удовольствия. Он расслабил плечи.       — Болит здесь? — спросил Ян.       — Когда ты трогаешь, не болит. — прошептал Юре. Ян отошел до своей куртки и вернулся с круглой банкой.       — Это ведьма мне дала. Сказала, что тебе может помочь, когда крылья будут резаться особенно активно. Я тебе забыл отдать.       — А что там? — Юре с любопытством обернулся к нему. Ян открыл банку. Внутри было что-то похожее на крем, нежно-зеленого цвета.       — Какая-то мазь. — Ян пожал плечами. — Попробуем?       Юре кивнул. Мазь пахла приятно, но отдавала лесным запахом и еще немного — болотом. Ян взял мазок на пальцы и нанес на кожу лопатки. Юре вздрогнул. Мазь холодила кожу и спина, кажется, впервые за долгие дни, перестала даже чесаться.       — Так, ну все, готово. — сказал Ян, когда закончил. — Твоя спина выглядит гораздо лучше.       — Чувствуется тоже. — улыбнулся Юре. — Спасибо.       Когда вернулся Наце, они все втроем устроились на кровати: Ян и Юре, как большая и маленькая ложки, и Наце — лицом к ним.       — Что произошло у вас с Калумом, кстати? — спросил Ян, медленно поглаживая его от плеча до локтя. От пояса до бедра в том же ритме ходила рука Наце.       — Он меня поцеловал. — не стал юлить Юре. Ему было так комфортно и спокойно между его парнями, что он легко принял неприятную тему разговора. — И приставал вроде как. Это не чувствовалось так, как вы обычно прикасаетесь ко мне. Я не знаю, почему так. Стало неприятно, и я… — он вздохнул. — Сбежал.       — Неприятно, потому что он — парень? — спросил Наце. Их взгляды в темной комнате встретились. Юре что-то медленно соображал. — Если так, то мы зря теряем время с ирландцами, — Наце вздохнул. — Нужно искать девушку.       — Легко проверить, дело ли в том, что наш Юрчек — убежденный натурал. — весело фыркнул Ян и приподнялся на локте, чтобы видеть Наце. — У нас в распоряжении целых два парня для научного эксперимента.       Юре засуетился между ними, чувствуя неладное.       — Какого еще эксперимента? Ян?       — Дано: один очень симпатичный, совершенно неопределенный в ориентации ангелок. — Ян явно забавлялся, глядя, как Юре становится пунцово-красным. — Два привлекательных молодых мужчины. Нужно доказать, что наш ангел никак не отреагирует на их внимание.       — Не н-надо, — Юре метнулся к Наце, чтобы спрятать у него на груди пылающее лицо.       — И как мы это докажем, уважаемый доктор математических наук? — улыбнулся Наце.       — Поцелуй Юрчека. — Ян закусил губу. — Не так, как ты обычно чмокаешь его на сцене. Давай, хорошо поцелуй.       Юре старался сопеть потише, и вообще прикинуться еще одной подушкой на этой постели. Наце осторожно погладил его по волосам, чтобы тот поднял лицо.       — Он не отстанет. — Наце глянул на раззадоренного своей идеей Яна, потом на Юре. Он смочил свои губы языком. Нельзя было сказать, что он был слишком против эксперимента. — Не бойся. Можешь сам, если хочешь.       Юре сделал последнюю попытку сопротивляться друзьям, но чувство благодарности за то, что они были с ним этой ночью, и легкое колющее любопытство, подтолкнули его к действию. Он сглотнул, прикрыл глаза и легко прикоснулся к губам Наце. Парень сейчас же ответил на касание, вовлекая его в более чувственный и глубокий поцелуй. Юре протяжно выдохнул, принимая ласку. Губы Наце, с чисто физиологической точки зрения, ничем не отличались от губ Калума: очень мужские, немного шершавые от ветреной погоды, обрамленные мягкой щетиной. Наце пах зубной пастой, и своим собственным запахом — родным и понятным для него. Может быть поэтому, поцелуй был так хорош, что сбежать от него совсем не хотелось. Напротив, хотелось эти губы в свое полное распоряжение до самого утра. Он тихо заскулил, когда и Ян губами прижался к его открытой шее, а его рука сжала ягодицу Юре через тонкое белье. Это было слишком. Он отстранился, заметавшись вновь. В панике, не заметил, как Ян потрогал его и спереди, где его член весьма положительно отреагировал на эксперимент.       — Что и требовалось доказать, — с удовольствием отметил Ян. — Гетеросексуальность не подтверждена.       Юре как ошпаренный выскочил из постели и быстро сбежал в ванную, шепча ругательства себе под нос. Никто не пошел за ним. Наце и Ян ударили друг другу «пять».       — Это был жестокий эксперимент, Янче. — Наце лег на спину, стараясь теперь не думать о гибком теле в своих руках. Он тоже не был железным, но его эрекция тут точно была неуместна. — Завели и бросили, получается.       — Зато мы узнали, что дело не в том, что Калум — парень. — восторженно отозвался Ян, но тут же задумчиво затих. — Хотя… это же значит, что у нас проблемы посерьезнее.       — Что ты имеешь в виду?       — Скорее всего, Юре неприятно от его действий, потому что Калум не любит его. Или, наоборот, Юре не влюблен. Черт её пойми, как эта любовь должна работать.       — Мне кажется, что дело как раз в том, что для любви нужно время. Хоть немного. Чтобы они, я не знаю… сходили на свидание? — Наце глянул на Яна. — Наш Юре — романтичный парень. Мне кажется, он мог бы влюбиться, если бы за ним как следует поухаживали.       — Какой ты джентельмен, оказывается. — Ян протянул руку, чтобы пощекотать его. Наце рассмеялся. В дверях появился смущенный Юре. Он залез на свое место между ними и коснулся обоих парней холодными ногами. Впрочем, никто их них не возражал, они вернули свою прежнюю позу.       — Ты в порядке? — Наце спросил тихо.       — Да. Но, давайте больше так не делать? — Юре получил от обоих парней согласие и пожелание спокойной ночи.       ***       За завтраком к ним присоединились Крис и Боян. У них было намечено интервью для одной из местных газет на сегодня. Наце и Ян поделились своим предложением о свидании для Юре и Калума, и Боян согласно кивнул.       — Я думаю, мы справимся вчетвером. А вы… сходите куда-нибудь, повеселитесь. — он посмотрел на Юре, отпивая кофе. Маленькая кухня едва вмещала пять взрослых мужчин.       — Как на счет парка аттракционов? — предложил Крис. — Мне кажется, это один из самых романтичных вариантов.       — Моё лучшее свидание было на воздушном шаре, — сказал Наце.       — Господи, это же жуть, как дорого! — Юре плеснул кофе от эмоций.       — Не дороже, чем арендовать частный самолет? — поддел его Боян, и все они рассмеялись. — В любом случае, что бы ты не выбрал, помни, что мы рядом, и приедем по одному звонку, если что-то пойдет не так.       ***       Юре волновался. Он пытался проанализировать весь свой романтический опыт, чтобы понять, как именно срабатывает его влюбленность. Обычно девушка просто нравилась ему, а потом они шли на свидание. В процессе возникала химия, взаимное притяжение и, вуаля, — они уже влюблены. Но с Калумом ему только предстояло пробудить свою симпатию на свидании, и это выбивало из колеи. Он как следует пообнимался со всеми своими парнями (Ян опять вогнал его в краску легким шлепком по заднице напоследок, напомнив о ночном происшествии), и чувствовал себя заряженным, когда ехал на свидание. Даже если их химия не сработает, он был почти уверен, что не почувствует боли до вечера. А там Крис и Боян обещали составить ему компанию на ночь.       С Калумом они встретились в кафе, договорившись начать с обеда. Конечно, между ними висело напряжение после вчерашнего побега Юре, и необходимостью буквально вызвать у себя чувство любви. Но, с первых минут, Юре понял, что это чувство есть только у него: Калум не сердился. Он сыпал комплиментами, шутками, будто ничего его и не обидело. От этого ему искренне захотелось довериться. Ирландец не был неприятным. Особенно, когда от него не разило пивом. Они быстро нашли общие интересы — для двух драммеров это было не сложно, — и за разговорами время пролетело незаметно. Они пропустили сеанс в кино, на который собирались сходить, пришлось ограничиться пешей экскурсией по городу. На короткое сообщение от Бояна, Юре прислал в ответ их с Калумом веселое селфи, чтобы тот понял, что все у них идет хорошо. Он даже почувствовал легких бабочек в животе, когда снова согласился подняться в ту квартиру, где ирландцы остановились. Не почувствовал он ничего неладного, когда вдруг выяснилось, что Конора дома нет.       — Он придет часа через два. Оказывается у него есть еще знакомые словенцы, — смеялся Калум, — не сдавай его Бояну.       — Разве Конор рассчитывает на то, что Боян будет с ним?       — Ну, у них пока неплохо идет. — парень улыбнулся. — И у нас с тобой тоже. Не думаешь?       Юре тоже улыбнулся. Он на самом деле думал, что ответ «да». Он только разогнул спину после того, как снял обувь в прихожей, как Калум прижал его к стене спиной. Кожа на лопатках вновь зазудела, он поморщился, слегка потерся о стену. Она была ужасно плоской и не особо помогла.       — Уже можно поцеловать тебя? Я весь день только об этом и думаю. — его лицо вновь оказалось так близко. Юре настроился относиться к этому поцелую также, как к поцелую Наце — это была проверка, родились ли у него чувства. Он кивнул.       Калум прижался к нему губами, также настойчиво и влажно, как в прошлый раз. Ладно, не так уж плохо, если расслабиться и перестать думать о том, как беспокоит спина, и почему не приходит никакое чувство облегчения. Он опять потерся лопатками.       — Ну чего ты ерзаешь? — спросил Калум, — Крылья растут?       — Что?.. — Юре медленно отстранил его от себя на вытянутую руку. Калум теперь не выглядел таким же дружелюбным, как весь этот день. — Что ты сказал?       — Хочешь, немного почешу тебя? — он фыркнул, — а если ты сядешь на мой член и немного на нем попрыгаешь, то вообще будешь здоровее всех здоровых.       Юре чувствовал как холодеет от осознания. Калум все знал о его состоянии. Он не верил, что кто-то из его парней, даже по пьяни, мог рассказать ему.       — Эта стадия ведь уже наступила, да? — Калум продолжал смотреть на него, как на жертву, — Когда трахаться хочется больше, чем жить? О, видимо, еще нет, раз ты все еще не голый и не в моей постели. Но она очень близка. Поверь мне.       — Это ты сделал? — хрипло выдохнул Юре, испуганно на него глядя. — Ты дал мне вдохнуть…       — Ангельская пыль, да. Ты уже в курсе, я вижу.       — Но зачем? За что?..       — Сильнейший приворотный эффект, — с жутким английским акцентом сказал Калум, кого-то цитируя. Он вновь приближался к нему, — так мне сказал один колдун в Лондоне, когда я покупал у него эту дрянь. Меня достало, что ты нос от меня воротишь, все играешь в дружбу, а я так тебя хотел, с самых первых пре-пати, аж яйца звенели! — он зло рассмеялся. — Колдун мне пообещал, что каких-то пару недель, и ты на стенку полезешь без меня.       — Он тебя обманул, — Юре чувствовал, как его душа темнеет от отчаяния и разочарования. — Эта штука работает не так.       — Да что ты знаешь, Юре? Ты просто еще не в той стадии. Подожди пару-тройку дней, и ты будешь молить меня тебя трахнуть. Ну или, если упустишь момент, и я уеду назад, а твой гон достанется твоим дорогим друзьям. И тогда ты будешь корчиться у них в ногах, чтобы они пустили тебя по кругу.       — Ты больной ублюдок! — вскрикнул Юре, отталкивая его от себя. — Ангельская пыль убивает меня! Каждый день превращает меня в монстра. Чтобы я остался жив, мне нужна любовь, долбанный ты похотливый придурок! Какой толк во всех твоих действиях, если между нами нет даже намека на чувства?       — Что? — скривился Калум, — Любовь? Блять, какая еще любовь? Ты должен был стать ходячим сексом, при чем тут чувства?       — Я тоже был у ведьмы. — бросил ему Юре, обуваясь. — Кажется, тебе надо лучше читать инструкции с тому, что ты покупаешь.       Калум не остановил его, когда он вышел за дверь и пошел прочь, не разбирая дороги. Его последняя надежда на то, чтобы остаться живым в конце этой трансформации, разрушилась, как карточный домик. Глаза застилали слёзы. Он почти доверился. Почти поверил, что сможет влюбиться.       «У тебя все еще есть друзья, которые готовы на все ради тебя» — напомнила ему Конштантина своим голосом в его голове.       Он достал телефон, открыл их общий с ребятами чат, в котором последним сообщением была их с Калумом фотография и четыре сердечка в реакциях.       «И тогда ты будешь корчиться у них в ногах, чтобы они пустили тебя по кругу.» — вспомнил он слова ирландца.       Внутри всё болело. Он не знал, виновата ли в этом была пыль, или просто он, наивный дурак, должен что-то сделать, чтобы избавить всех их от этой проблемы. Он стер их фото из чата, выключил телефон и на нетвердых ногах направился куда глаза глядят.