Последняя

Последняя любовь она особенная. Тот, кому повезло найти ее познает счастье и умиротворение по-настоящему. В ней уже не будет сумасшествия и страсти, не будет ярких красок. Но что же тогда придет на смену им? Он так любил жену. И когда она ушла в иной мир в его сердце образовалась пустота. Похожая на ямку в глине, из которой вычерпываешь воду, а она все равно наполняется. Только рытвина в его сердце была наполнена болью… Они жили по-разному. Были и ссоры и расставания. Были долги и утрата всего. Были минуты счастья и достатка. Страсть первых сумасшедших дней в Ницце. Быт в Аргентине. Пахнущая полынью ревность. Нежность объятий на рассвете. Первый крик четверых детей. Первые разбитые тарелки, в пылу подросткового бунта. Первые слезы от неразделенной любви. Их первые шаги в взрослой жизни. Все это было, а теперь останется только в его памяти. Вместе с его Золушкой, кажется все и даже воспоминания помутнели. Элизабет с первого взгляда показалась ему знакомой. В ней он почувствовал что-то такое, что роднило ее с Синди. Быть может уверенность, музыкальность. Способность сказать открыто о себе даже не самую приятную информацию. С первого звука ее игры он почувствовал как края душевной раны слегка затянулись. Он сидел в кресле. Лучший друг. Дорогой Пуаро оставил этот мир. По своей воле, или в силу обстоятельств сейчас было не важно. Гастингс вспоминал годы, проведенные вместе. Их шутки на троих и иногда на четверых. Ужины, расследования, влюбленности и поклонники. Ту самую квартиру в Whitehaven Mansions где слева от входа сидела мисс Леммон, а там в главной из комнат, в кабинете за столом аккуратно разложив листы бумаги заставлял работать «маленькие серые клеточки» выдающийся бельгиец. Капитан нехотя отбросил воспоминания. Теперь от них было не по себе. Как будто была целая жизнь, целый мир и вот не стало. И он единственный кто помнит об этом мире. Он встал и подошел к окну. Атмосфера пустоты и увядания вокруг, как будто кричала о том, что все имеет свой конец. И он совсем близко. Внезапно из-за туч выглянуло солнце. Не жаркое, но достаточно яркое для этого времени года. Луч попал на оставленную вчера на столике бутылку. Яркий зайчик отскочил и пробежал по дереву. Гастингс открыл окно и в комнату хлынул поток свежего, даже холодного воздуха. В соседней комнате раздались звуки фортепиано. Элизабет играла умиротворенно и с надеждой. Музыка, ветер с улицы и солнечный зайчик. И в этом почти опустевшем доме, в этой полуразрушенной увядающей пустоте появилось что-то новое. Новое начало. Артур вошел в зал. Элизабет поймав его взгляд как обычно встревоженно бросила игру и встала из-за инструмента. В абсолютной тишине они стояли глядя в окно. В абсолютной тишине капитан Артур Гастингс встал на колено и нежно надел на палец женщины кольцо. В абсолютной тишине иногда прерываемой скрипом ступеней они поднялись на второй этаж. Теперь он точно знает — последняя любовь она особенная. В ней правят нежность и понимание желаний без слов.