Мгновения в кадре

Тэхёна в десять утра разбудил звонок телефона, он тихо встал и вышел из спальни, чтобы не разбудить Чонгука и поговорить с Юнми. Из разговора в две минуты стало понятно, что без проблем не обошлось, но Тэхён только вздохнул, ответил, что сегодня он об этом думать не будет, у них выходной. Завтра в восемь утра они соберутся в студии и поговорят. Юнми согласилась и попрощалась, Тэхён пошел на кухню и сходил в ванную, а потом с улыбкой подходит к своей комнате, где до сих пор спит его пупс. В спальне темно, плотные шторы закрывают большие окна. Чонгук лежит спиной к двери, тонкое одеяло сбилось в ногах, окутывая бедра и открывая красивый, соблазнительный торс. Тэхён, закусив губу, медленно подходит к кровати и ложится рядом, двигается вплотную и обнимает Чонгука за талию, губами водит по спине и до линии роста волос. Они уснули только в два ночи, болтали, посмотрели видео в ТикТок, выпили бутылку вина. А перед сном снова забылись в руках и губах друг друга, после чего Чонгук сразу уснул, вымотанный прошлым днем. Тэхён уснул позже, прижимая к себе своего пупса, и полностью довольный их совместным днем, несмотря на все дерьмо вокруг. Чонгук в руках Тэхёна теплый, горячий во сне под его губами, такой милый, такой сладкий. Тэхён не может сдержать легкой улыбки и вдыхает аромат его кожи, носом прижимаясь между лопаток. Ему хочется, чтобы Чонгук всегда засыпал рядом с ним в его постели и просыпался здесь же, в его руках. Тэхён ни словом не обманул: он влюбляется все больше с каждой встречей, с каждым мгновением. А если учесть, что этих встреч было так мало за недели их отношений, то Тэхён ощущает будто нехватку Чонгука. И огромная разница все же есть: встречаться урывками или вот так, провести вместе вечер, ночь, проснуться рядом. Им этого не хватало, Тэхёну не хватало точно. Он ладонью легко гладит пресс Чонгука, на что тот тихо выдыхает и мычит во сне, Тэхён улыбается и ведет рукой выше. Хочется и этот день провести так же: рядом, за разговорами, совместными перекусами. Чтобы не бежать и не думать ни о чем, только друг о друге. Тэхён задумывается о том, что в его жизни такого и не было. Не было отношений, чтобы он хотел проводить все свободное время с одним человеком. У него и свободного времени не было, а если и было, то он либо спал, либо отдыхал в клубах и на вечеринках, также проводя его в компании своего окружения. Но вот чтобы так, тихо и уютно, с ласками, поцелуями и смехом между ними, это все же впервые. Все-таки его мальчик особенный, Тэхён все больше и больше это понимает. Ведь мальчишка двадцати лет заставил его задуматься об этом и захотеть быть рядом, пусть вначале Тэхён и не разглядел, относился легкомысленно, как и привык. Но сейчас его глаза полностью открыты, и он видит, кто перед ним: искренний человек, который так сильно тянется к нему, что хочется его поймать и держать, что Тэхён и планирует делать. Никогда внутри не было столько нежности и желания укрыть от всего, Тэхён себя целым сейчас ощущает, и это очень приятно и правильно. Чонгук в его руках напрягается и выдыхает, мелкая дрожь пробегает по его плечам, Тэхён ее своими губами ощущает, продолжая покрывать кожу мелкими поцелуями. Чонгук руку на своем животе пальцами обхватывает и сжимает, говорит сонно и хрипло: — Тэ, который час? — Десять утра. — Ничего себе, — вздыхает Чонгук. Чонгук открывает глаза, в спальне полумрак, и губы, которые легко касаются его спины, вызывают довольную улыбку. Господи, неужели он провел ночь с Тэхёном, в его доме и постели, и проснулся с ним же? Иногда до сих пор всплывают такие мысли, Чонгук вроде и привыкнуть к этому хочет, к их отношениям и к тому, что они вместе, но и привыкать не хочется. Хочется этот трепет ощущать и чувство нереальности, как в мечтах. А понимание того, что это реальность, делает слишком счастливым. — Знаешь, о чем я думал? — тихо спрашивает Тэхён и водит зубами по коже на плече. — О чем? — с улыбкой спрашивает Чонгук. — О том, что хочу как можно чаще засыпать и просыпаться с тобой. Невероятные ощущения. Чонгук улыбается шире и губу закусывает, медленно разворачивается и ложится на спину, смотрит на Тэхёна, который теперь нависает чуть сверху. Тэхён улыбается ему в ответ, пальцами цепляет челку и убирает ее с глаз, таких еще сонных, но всегда прекрасных. Чонгук сейчас выглядит еще моложе и милее, а ведь Тэхён помнит, как эти самые глаза вчера сверкали страстью и желанием, Чонгук в эти моменты становится совершенно другим. Сколько огня в этом молодом парне, и его всего хочется себе забрать без остатка. — Я тоже был бы не против засыпать и просыпаться с тобой, Тэ, — шепчет Чонгук, улыбаясь. — Не верю, что это происходит. — Перестань, пупс, — шепчет в ответ Тэхён и наклоняется. Он касается легко губами губ в нежном нажиме, Чонгук глаза прикрывает и кладет ладони на широкую спину, гладит теплую кожу. Потом отворачивается и быстро говорит: — Дай мне пять минут, я хочу нормально тебя поцеловать. Тэхён смеется и отклоняется, Чонгук быстро встает с кровати и тихо шипит, когда поясницу тянет от резких движений. — Все нормально? — Тэхён хмурится и внимательно смотрит на Чонгука. — Все отлично, — усмехается Чонгук, проходя мимо кровати, — просто у меня очень страстный мужчина. Тэхён смеется и кричит вслед: — Это ты меня довел, я не мог сдержаться. Он слышит смех Чонгука, когда тот выходит из спальни, и откидывается на подушки. Зачесывает волосы назад и смотрит в потолок с легкой улыбкой. Нужно придумать, чем им сегодня заняться, ведь вечером придется отвезти Чонгука в общагу, чтобы тот мог подготовиться к занятиям в пятницу. Они вчера об этом говорили, Тэхён видел волнение в темных глазах и нервно закушенную губу, но и Чонгук понимает, что не может бросить учебу и не появляться в универе вообще. Он отличник на своем потоке и обожает то, чем занимается, и снова злость поднимается внутри из-за того, что его пупс может получать насмешки в спину из-за этого мудака. Но Тэхёну нравится, как Чонгук реагирует на всю ситуацию, без большой паники, он больше растерян, а еще зол, и это понятно, Тэхён вообще в бешенстве из-за него. И он точно что-нибудь придумает, но не сегодня. Чонгук возвращается в спальню через пять минут, прикрывает дверь и с улыбкой идет к постели. Тэхён, лежа на спине, раскрывает объятья, Чонгук улыбается еще шире, и эта улыбка невероятная. Тэхёна она в восторг приводит, как и сверкающие черные в полумраке комнаты глаза, когда Чонгук заваливается на него сверху. Тэхён его сразу обнимает и губы приоткрывает, когда Чонгук наклоняется и целует его. Медленно и плавно, не спеша проникает языком в рот и ладонями накрывает щеки. Эти изменения в Чонгуке так нравятся и подстегивают раскрывать его еще больше, ведь в самом начале Чонгук ни то что сам его поцеловать стеснялся, но даже просто поддержать разговор. А сейчас его пупс с удобствами расположился на нем, пальцы запустил в чуть спутанные волосы и целует так сладко и глубоко, что тело жаром обдает от его вкуса и веса сверху. — Вот так просыпаться еще лучше, — хрипло шепчет Тэхён, когда Чонгук начинает целовать его скулы и шею. — Где же тот стеснительный студент, который в глаза мне боялся посмотреть? Тэхён смеется, когда Чонгук сначала замирает, а потом кусает легко за шею и поднимает голову. В глаза смотрит таким открытым взглядом, что теплее становится. — Но сейчас же ты мой мужчина, — тихо отвечает Чонгук, — и я тебя уже знаю. А я слишком этого хотел, чтобы теперь стесняться. Тэхён смотрит в ответ более серьезно, поглаживая спину, а потом одной рукой путается в густых волосах на затылке. — Целиком и полностью поддерживаю, пупс, каждое слово, — шепчет Тэхён. Чонгук улыбается широко, а его снова тянут вниз для поцелуя. Тэхён их резко переворачивает, укладывая Чонгука на спину, целует более жадно, тягуче, обхватив шею ладонью. Он срывает с губ Чонгука короткие томные стоны, его пупс уже ерзает на постели и дышит чаще, возбуждаясь. Так быстро и отзывчиво, Тэхён улыбается ему в губы и медленно разрывает поцелуй, дыша часто в губы. — Какие у нас планы на сегодня? — тихо спрашивает Тэхён. — Может, конкретно какие на «сейчас»? — Чонгук губу закусывает и ведет ладонью по прессу Тэхёна, медленно проникая пальцами под резинку боксеров. — Оу, ненасытный пупс, — Чонгук губы быстро облизывает от взгляда, который потемнел, любимые губы изогнуты в соблазнительной усмешке. — Ты против? — он глубже проникает рукой под белье и накрывает член рукой, тот тяжелеет в его ладони и увеличивается. — Я хочу… — Я точно не против, — выдыхает Тэхён, прикрывая глаза, так приятно жаром обдает пах, он двигает бедрами навстречу руке. — Тебя я хочу всегда. Тэхён целует глубоко, стягивая с Чонгука боксеры, и ложится сверху, накрывая своим телом. Любые планы сейчас могут подождать, когда его мальчик так сладко стонет под ним. __________________ — Я хочу, чтобы ты мне рассказал о вашем с Хосоком пари! Чонгук говорит уверенно и громко, потому что Тэхён снова хотел перевести тему, пообещав «потом». Они быстро приняли душ и сделали заказ еды с доставкой, а теперь валяются на постели и болтают. Вообще не хочется из нее выбираться, тем более когда рядом такой красивый, сильный мужчина с зачесанными назад влажными волосами и в одних боксерах. Чонгук снова себя сегодня поймал на том, что он завис, его на этом поймал и Тэхён, на что рассмеялся, шлепнул по заднице, чмокнул и потащил в спальню. Чонгук пока не знает, как не зависать, он и сейчас лежит на животе и смотрит на довольного Тэхёна, который смеется и сверкает глазами. — Чонгук, там ничего интересного… — Слушай, мы познакомились с тобой, когда я выполнял условия одного из самых дебильных пари за всю историю человечества, и я признался, — Чонгук пальцем указывает на смеющегося Тэхёна. — Хотя, скорее всего, это было сделано в порыве паники, но неважно. Уж у вас точно не хуже. Тэхён цыкает и вздыхает, глядя на Чонгука, а потом говорит: — Ладно, я расскажу, но то, как я проиграл, не особо хорошо говорит обо мне. Чонгук сразу перестает улыбаться, он хлопает глазами, уже боясь подумать, что же там такое… — Эй, ты о чем думаешь? — Тэхён выгибает брови и смеется тихо, щелкнув Чонгука пальцем по кончику носа. — Это никак не связано с тем, о чем ты подумал. — А о чем я подумал? — тихо бубнит Чонгук. — О каких-нибудь парнях, я полагаю, — Тэхён фыркает, а Чонгук поджимает губы и опускает голову. — Окей, слушай. Это было больше двух лет назад, мне предложили серию съемок с одним журналом, — Чонгук снова поднимает взгляд и внимательно слушает. — Я согласился, потому что выгодное предложение, за серию всегда платят больше, чем за одну съемку. Плюс бренд довольно известный, как и журнал. Мы с Хосоком встретились в баре выпить, я ему рассказал, тот сразу начал ржать и ответил, что я не смогу даже закончить одну съемку, не говоря уже о серии. Он знал их главного фоторедактора, который участвует при каждой большой съемке, и как он сказал: «Этого придурка даже самые стойкие и лояльные фотографы с трудом выдерживают». А типа зная мой характер и отношение к тому, кто вмешивается в процесс, Хосок сделал вывод, что я не вытерплю. Я, конечно, задумался, но решил не отказываться, все же деньги хорошие, плюс отличные партнеры. Хосок лишь поджал губы и предложил забиться на пари: если я проведу хоть одну съемку, то он мне на день рождения подарит камеру, о которой я тогда мечтал. Сука, я ночами о ней грезил и на те же деньги с серии хотел купить, там такие линзы и фокус, — Чонгук прыскает от смеха, когда видит, как Тэхён закатывает глаза и качает головой. — Ну и соответственно, если я проигрываю, я снимаюсь для его журнала. А ты знаешь, я это терпеть не могу, тем более реклама. Так вот, мы поспорили, и я поклялся себе, что выиграю, не может же быть тот редактор настолько плох. Никогда я еще так не ошибался в своей жизни, — Тэхён фыркает, глядя на Чонгука, который во все глаза глядит на него. — Чтоб ты понимал, с самого начала съемки этот идиот не отходил от меня. Он мешал мне двигаться по площадке, кричал на модель, даже если она хорошо работала. Заглядывал мне в камеру и чуть ли ни после каждых десяти кадров требовал, чтобы я показал результат. Я скрипел зубами, сука, кто так работает?! Меня уже трясло от него, и я отправил его за ноут, куда сразу идут кадры, пусть там пыхтит. Но нет, он хотел «участвовать в процессе», — Тэхён кривит губы и делает кавычки пальцами, а Чонгук тихо смеется. — Он только что на шею мне не сел, кричал, психовал, что все не так, бедная модель уже не знала, что ей делать. И это продолжалось больше часа с одним образом. Но когда он начал выхватывать мою камеру, чтобы показать мне, как нужно снимать, — Чонгук приоткрыл рот и распахнул глаза, глядя на Тэхёна, который дернул челюстью, — я не выдержал, это было слишком. Оттолкнул его от себя и врезал по морде так, что он грохнулся на задницу в ноги модели. Такой тишины на площадке я за всю свою карьеру не слышал. Блять, он меня так взбесил. Все прекрасно знают, как именно я люблю работать, и да, сейчас мне больше доверяют, я сделал себе имя и репутацию, но все равно не всегда можно избавиться от толпы на съёмках, я это понимаю. Сколько работаю, таких придурков я не видел больше, он переплюнул всех. Он сразу вскочил, начал орать, оскорблять меня, кричать о том, что мне оказали честь, предложив работу с моей-то репутацией, — Тэхён скривил губы, а Чонгук нахмурил брови. — Это взбесило меня еще больше, от меня он услышал не меньше в свой адрес, а по итогу его ассистенты держали меня, чтобы я ему не врезал еще сверху. Разорвал с ним контракт, вернул предоплату и сказал, чтобы они забыли обо мне, как о фотографе. Поэтому, пупс, — Тэхён усмехается и в глаза смотрит, — я могу быть в работе очень даже несдержанным. И конечно об этом также многие узнали, это трепло решил поведать о том, что я не профессионал, эгоист и не умею работать с людьми. Кто-то из фотографов при встрече потом мне руку пожимал, — Тэхён смеется, как и Чонгук, — говорил, что я за них всех ему вмазал. Ну а кто-то начал еще больше шептаться о том, что мало того, что Ким Тэхён таких открытых взглядов придерживается, а еще и не стесняется об этом заявлять всем, так и работает вот так, на людей бросается. Ох, пупс, — Тэхён прикрывает глаза, откинувшись на подушки, — общество очень интересная штука. К сожалению, кому-то только повод дай утопить другого, они это сделают с причиной или без. А Хосок снова ржал надо мной, передавая мне сплетни обо мне же и готовя фотосессию для своего журнала. Такая вот история. Чонгук молчит и кусает губу, глядя на Тэхёна, который лежит на спине, положив руку под голову, и смотрит в потолок. История вроде отчасти и забавная, но только отчасти. Тем более он знает, как ревностно Тэхён относится к своей работе и что скандалы в его жизни не были чем-то необычным, но это не значит, что каждый раз не бесит и не причиняет боль. Просто его Тэхён, видимо, закрылся от этого, решив плевать и смеяться тем людям в лицо, чем показывать, что ему неприятно. Чонгук протягивает руку вбок и кладет ладонь на его ребра, поглаживает нежно, Тэхён переводит на него взгляд и смотрит с усмешкой. — На самом деле это ужасно. Я про поведение этого мужика, — Тэхён смеётся, сверкнув белыми зубами. — Не представляю, чтобы я рисовал, а вокруг кто-то бегал и бубнил на ухо, кричал, что надо так или так. Все же это вдохновение, это связь между тобой и тем, с кем ты работаешь. Ну, а зная твой характер, — Чонгук морщится, — я почти не удивлен. Тэхён смеется громче, накрывает ладонью руку Чонгука и тянет к губам, целует пальцы. Чонгук на это улыбается шире. — Да и фотки просто огонь, — Чонгук вздыхает. — Ты, Ким Тэхён, причина моих бессонных ночей, кожаные штаны никогда в жизни не были такими соблазнительными, как на тебе. — Даже так? — Тэхён лениво улыбается и выгибает бровь. — Нужно будет прикупить кожаные штаны, тебе и мне, и устроить фотосессию. — Тэ, — Чонгук смеется громче и опускает голову, носом зарываясь в одеяло, его плечи мелко дрожат от смеха. — Это будет очень сексуально, — Тэхён кивает, продолжая с улыбкой глядеть на смеющегося Чонгука. — Ну а камеру ты купил? — спрашивает Чонгук, переводя тему, на что Тэхён цыкает. — Хосок мне ее все равно подарил на день рождения через два месяца. Но насчет кожи ты подумай, — Тэхён разворачивается набок, кладет ладонь на ягодицу Чонгука и сжимает ее с силой, на что Чонгук тихо шипит, — это будет идеально в кадре. Тэхён проводит языком по внутренней стороне щеки, глядя на задницу Чонгука. Пальцами проникает под край боксеров на бедре и гладит упругую плоть, уже представляя, как это будет аппетитно выглядеть. — Вообще-то я тебя в кожу хотел одеть, — шепчет Чонгук, наблюдая за Тэхёном, который с какой-то жадностью глядит на его задницу. — Что я могу сказать? — Тэхён переводит взгляд и в глаза смотрит. — Твой фотограф тоже будет фотографировать тебя в кожаных штанах. Чонгук смеется, а потом губы приоткрывает, когда Тэхён подается навстречу и целует плавно, продолжая неторопливо мять сочную ягодицу. — Тэ, можно вопрос? — Тэхён отклоняется. — О твоей работе. Тэхён щурится и кивает, а Чонгук продолжает: — Твои фотосессии… Ну, ты понял, — Тэхён фыркает от смеха на смущенный вид Чонгука, и снова кивает. — Ты же снимаешь и полностью обнаженных людей, да? Понятно, что в интернете этого нет, только в нижнем белье, но об этом я где-то читал, типа индивидуальные личные фотосессии. Это правда? Тэхён внимательно в глаза смотрит, пока Чонгук кусает губу и ждет ответа. — Это правда, пупс, — спокойно отвечает Тэхён. — Это личные фотосессии, думаю, мало кто хочет это выставлять в интернет, или ты плохо искал, — Чонгук хлопает глазами, на что Тэхён усмехается. — Не вижу в этом ничего плохого, почему нет? Натурщики тоже бывают обнаженными, их рисуют, передавая красоту тела, эстетику обнажения, это появилось не сейчас. То же самое с фотографией. И я же не один этим занимаюсь, знаю еще парочку фотографов, просто я это делаю более открыто и не стесняясь, мне похрен. Тебя это смущает? Тэхён внимательно смотрит в глаза и ждет ответа. — Нет, меня это не смущает, — тихо отвечает Чонгук. — И ты прав про натурщиков, с этим не поспоришь. — В этом и был твой вопрос? — тихо спрашивает Тэхён, заправляя волосы Чонгука пальцами за ухо и внимательно глядя в глаза. — Не совсем, — Чонгук кусает губу и опускает взгляд. — А какая фотосессия была… самой откровенной у тебя? Тэхён мягко улыбается на то, каким Чонгук выглядит взволнованным, будто боится услышать ответ. Он понимает, что именно смущает Чонгука: его взгляд на моделей и отношения к ним. Тем более он знает, чем могут закончиться фотосессии, сам же Чонгук тому пример. Только как дать понять этому неуверенному до сих пор в чем-то мальчику, что у них все иначе, глубже и серьезнее? — Самая откровенная? — спрашивает Тэхён, а Чонгук смотрит на него исподлобья и кивает. — Это были две девушки. Они были парой и недавно поженились, — Чонгук удивленно хлопает глазами. — Скажу сразу, сами по себе эти девушки довольно раскрепощенные, не стесняются ни себя, ни своего тела, ни даже меня. Они заказали у меня фотосессию себе как один из подарков на свадьбу и устроили перед камерой… прелюдию. Чонгук распрямляет плечи и во все глаза глядит на Тэхёна. — В с-смысле прелюдию? — В прямом, — фыркает Тэхён. — На постели, с поцелуями, ласками, поглаживаниями, в общем — полный набор, все, как в жизни. Кто-то снимает хоум-видео, а они захотели фото от меня в черно-белом цвете с именно такой эстетикой. — Нихрена себе, — хрипит Чонгук. — Да уж, — смеется Тэхён. — Мне, конечно, приходилось притормаживать их, чтобы поменять ракурс, освещение, какие-то детали, но в целом я им там вообще не сильно мешал наслаждаться друг другом. — Пиздец, это какое-то порно, — бубнит Чонгук и отворачивается, поджимая губы. — Эротика, милый, — смеется Тэхён, замечая, как раздраженно сверкают темные глаза. — В итоге они так увлеклись, что мне пришлось покинуть студию и оставить их наедине. Очень, хм, интересная парочка. — Да уж, — недовольно фыркает Чонгук, все еще не глядя на Тэхёна. — Пупс, — Тэхён вздыхает и пальцем нажимает ему на подбородок, чтобы тот посмотрел на него. — Ты спросил — я ответил, не собираюсь врать. И нет, меня это не завело. Чонгук смотрит ему в глаза, в груди ревность разливается, подбираясь к горлу, и сжимает его. — Потому что они девушки? — В том числе, — кивает Тэхён. — И потому что это моя работа. Предвещая твой вопрос — нет, с парнями у меня подобной фотосессии не было. Чонгук отводит взгляд, думая о том, что с Ким Тэхёном сама фотосессия может быть прелюдией. По крайней мере, у него так и было, потому что завелся он нереально, да и Тэхён тоже. Тэхён хмуро смотрит на него, облизывает зубы под нижней губой и говорит твердо: — Я понимаю, к чему ты завел эту тему, Чонгук, — Чонгук переводит на него взгляд. — И я не хочу, чтобы ты считал, что для меня любая модель как цель для чего-то большего, а откровенная съемка сразу путь к сексу, потому что это не так. Это работа, вот и все. Да, я не скрываю, что я не ханжа, ты все прекрасно понимаешь. Но почему понять не можешь, что ты — это совершенно другое? И я не хочу, чтобы из-за этого были проблемы. Чтобы после подобных фотосессий ты накручивал себя и думал о том, что в какой-то там модели я могу с чего-то вдруг увидеть то, что не вижу в тебе. Тут наоборот, мой милый пупс, — Тэхён мягко улыбается и кладет ладонь ему на щеку, — я в тебе увидел то, что не увидел в сотнях и сотнях других. Почему бы тебе не подумать об этом? Чонгук тихо выдыхает и улыбается, глядя в карие глаза, которые глядят с нежностью и так пристально, будто гипнотизируют. — Я очень постараюсь не ревновать, но ничего не обещаю, — тихо говорит Чонгук. Тэхён смеется и наклоняется, целует плавно, проникая медленно в рот языком, сжимает мягкие вкусные губы. Чонгук прикрывает глаза и тянется к нему, обнимая одной рукой за шею, чтобы поцелуй стал глубже, отдаваясь жаром в теле. Тэхён легко прикусывает нижнюю губу, лижет быстро ее и смотрит в глаза Чонгука с близкого расстояния. — Придется мне как-то тушить твои вспышки ревности, мой строптивый пупс, — Чонгук смеется ему в губы. — Но я до сих пор надеюсь, что ты снова окажешься перед моей камерой. Только уже на постели, с минимумом одежды, твое тело так шикарно будет смотреться в кадре. Тэхён гладит его спину, смотрит на изгиб плеча и острые ключицы, он действительно этого хочет. — Ты же знаешь, что я смущаюсь перед камерой, — шепчет Чонгук. — А в таком образе… — Смущаешься меня? — Тэхён улыбается хитро. — Глупости. Мы еще вернемся к этому разговору. А сейчас я хочу кое-что тебе предложить, и очень надеюсь, что ты согласишься. — И что же это? — Мы получили подтверждение на съемку на Чеджу, которая была уже запланирована давно. Серия на два дня, я улетаю в среду вечером. Четверг и пятницу работаю. — Я не хочу чтобы ты улетал… — Дослушай сначала, — усмехается Тэхён. — Я хочу, чтобы ты прилетел ко мне в пятницу вечером, и выходные мы проведем там, — Чонгук в удивлении распахивает глаза и чуть отодвигается от Тэхёна. — Я и так планировал там остаться и отдохнуть, но в моей жизни появился ты, и естественно я хочу, чтобы ты был там со мной. Это будут прекрасные выходные. Чонгук в шоке смотрит на улыбающегося Тэхёна и не верит своим ушам. В груди сердце начинает биться быстрее от мысли о том, что они могут провести все выходные на Чеджу, только вдвоем и никого больше. Это похоже на мечту, которая рядом с этим мужчиной может сбыться, как и многие другие. — Я… я не знаю, Тэ, — сбито шепчет Чонгук и с волнением губы облизывает. — Не знаю, получится ли у меня… — А почему не получится, пупс? — Тэхён спокойно улыбается и переворачивает Чонгука на спину, нависая сверху. — Я оплачу тебе билеты, номер у меня уже давно заказан, впишу и тебя туда. Ты после пар в пятницу прилетишь ко мне, у нас будет две ночи там и целая суббота, вечером в воскресенье вернемся. Неужели ты не хочешь? Соблазнительный шепот теряется в шее Чонгука, когда Тэхён целует теплую кожу, Чонгук прикрывает глаза. Неужели это правда? — Хочу, — выдыхает Чонгук. — Очень хочу, Тэ. — Значит, все решено, — Тэхён чмокает родинку на шее и поднимает голову, улыбается ярко своей невероятной улыбкой. — Я не говорил раньше, потому что ждал подтверждения планам и хотел сделать сюрприз. Теперь все в силе, и я уже хочу, чтобы скорее прошла эта неделя. — Теперь я тоже хочу, — Чонгук широко улыбается, а Тэхён взгляда от него отвести не может. — Спасибо тебе. — За что? — Тэхён в вопросе выгибает бровь. — За то, что делаешь счастливым, — шепчет Чонгук, глядя в глаза. Тэхён облизывает губы и усмехается, пытаясь так же, как и Чонгук отбросить сейчас мысли о том, что у них есть одна проблема за стенами этой квартиры. Но все неважно, главное, что Чонгук не отворачивается от него и остается рядом. — Это тебе спасибо, пупс. — За что? — с улыбкой спрашивает Чонгук. — За то, что ты самый невероятный и прекрасный, — Чонгук мило морщит нос, на что Тэхён смеется. — Да, приторно прозвучало, но что я могу поделать? Тэхён целует смеющегося Чонгука, в этот момент раздается звонок в домофон, привезли доставку. Они нехотя встают с постели, Тэхён быстро натягивает штаны и идет открывать курьеру дверь. К сожалению, как и все хорошее, этот день быстро заканчивается. Они обедают дома, потом снова болтают и смотрят телевизор, а Чонгук убеждает Тэхёна сходить в магазин и что-нибудь приготовить вместе. Тэхён упирается и мило хнычет, что не привык ползать по супермаркету, лучше просто заказ сделать, но Чонгук его подгоняет. Он хочет так банально что-то приготовить с Тэхёном, и у них почти получается ничего не спалить. Чонгук с грустью каждый раз смотрит на время, потому что оно бежит слишком быстро, и так не хочется прощаться. Но ему нужно подготовиться к завтрашнему дню, он за два дня пропустил много пар, поэтому еще полночи будет сидеть за конспектами. Плюс осознание того, что нужно вернуться в реальный мир вызывает волнение и скручивает в животе неприятным узлом, но это придется сделать. Они прощаются в машине, и как не хочется отпускать Чонгука. Тэхён в этот момент понимает, что его работа, которую он обожает, его карьера, в которую он столько сил вложил и времени, пахал, как проклятый, сейчас теряется на фоне того, что ему нужно время с Чонгуком. Он целует нежно своего пупса, обещая позвонить, а потом смотрит, как тот быстро пересекает стоянку и скрывается за дверью. Это были невероятные сутки, которые Тэхён очень хочет повторить и приумножить. Он заводит двигатель и выезжает на дорогу, думая о том, что принесет им завтрашний день. Что он принесет ему, Тэхён уже примерно представляет, принимая во внимание звонок Юнми утром. За Чонгука он переживает больше. Но его пупс сильный, он точно должен справиться. ___________________ Тэхён сидит в своем кабинете за столом, откинувшись на спинку кресла, и, скривив губы, слушает объяснения, прижимая мобильный к уху. Напротив него сидит Юнми, нервно стучит пальцами по колену в черной джинсе и отбрасывает свои светлые волосы с плеча назад. — Я прошу вас понять, — в сотый раз говорит госпожа Ли, на что Тэхён уже глаза закатывает, — это не столько мое решение, сколько генерального… — Прошу, давайте без этого, — прерывает ее Тэхён, — я все понял. Вы разрываете со мной контракт. Снова. — Нет. То есть, да, — женщина тихо выдыхает. — Понимаете, эти фото бросают… — Бросают какую-то там тень на кого-то, — Тэхён фыркает. — На меня, возможно, не спорю, но мне похрен. Но у нас же как? Почему-то, несмотря на то, что человек профессионал, другие заглядывают к нему в койку, морщатся и показывают свою ограниченность в том деле, которое их даже не касается. Именно это сейчас и происходит. Мне совершенно похуй, если ваш генеральный гомофоб, или ему не хочется, чтобы мое имя стояло в графе фотографов на страницах его журнала. Меня это не волнует. — Господин Ким… — Госпожа Ли, — твердо и резко прерывает ее Тэхён, сжимая челюсти. — Я вас понял и услышал, и скажу только две вещи. Во-первых, это не первый раз, когда ваш журнал так поступает. Я согласился с вами работать снова, но это был последний раз. Забудьте мой номер и о том, что я существую, тоже забудьте. Даже спустя год-два-три-пять я не соглашусь с вами работать. И, во-вторых, выражу вам немного своего уважения. Вы лично мне позвонили, как главный редактор, в отличие от другого журнала, который просто прислал письмо на электронку. Так что, — Тэхён усмехается, — не волнуйтесь, в Сеуле вы не одни такие ограниченные. Хорошего дня. Тэхён отключает вызов, бросает телефон на стол и откидывает голову на подголовник, прикрывая глаза. Утро началось просто шикарно. Они в восемь утра с Юнми собрались в офисе и разгребают то, что произошло за эти дни. Два журнала позвонили Юнми вчера и сказали, что плановые ближайшие съемки отменяются из-за того, что типа их планы поменялись. Они извиняются и очень сильно надеются в будущем на дальнейшее сотрудничество. В переводе — мы подождем, пока дерьмо рассосется, и снова к вам вернемся. Но Тэхён насчет них еще подумает, и может быть пошлет куда подальше. А другие два журнала полностью прервали контракты, высказав свое личное отношение к личной жизни Тэхёна, и это бесит очень сильно. Как будто снова все заново начинается, как и три года назад. Один журнал и правда просто прислал письмо, вот и все. И вот второй, тот самый, с которым Тэхён снова согласился сотрудничать больше месяца назад после того, как тот его кинул в прошлый скандал, снова отвернулся от него. А Тэхён-то думал, что там что-то изменилось. Видимо, не до конца. Но ему совершенно похуй на это. Кто-то уходит, кто-то приходит. Его бесит само отношение, эти мерзкие идиоты, которые почему-то считают, что личная и сексуальная жизнь человека должна как-то влиять на его работу и карьеру, статус. Но, к сожалению, это было, есть и будет, люди всегда будут копаться в чужом грязном белье, воротить носы от тех, кто, по их личным взглядам, не такой, каким должен быть. И именно это раздражает больше всего. — И что теперь? — тихо спрашивает Юнми. Тэхён вздыхает, мысли улетают к его пупсу, он смотрит на часы. Уже десять утра, Чонгук должен быть на парах, и они еще не созванивались. Только утром обменялись сообщениями. А ему очень интересно, как он там, волнение смешивается со злостью от того, что они оказались в такой ситуации. Он поднимает голову и смотрит на Юнми, которая выглядит серьезной и даже немного раздраженной, это вызывает усмешку. — Что сказать? — Тэхён пожимает плечами. — Я же хотел больше свободного времени? Теперь оно у меня есть. Юнми закатывает глаза, а Тэхён смеется. — Не смешно, — фыркает Юнми. — Сука, они меня бесят. — А что, мне плакать что ли? — Тэхён стучит пальцами по подлокотнику и думает. — Что там с теми, которым мы отменили фотосеты в среду? Три личные. — Они были очень недовольны, но согласились подождать, — Юнми открывает свой ежедневник и смотрит в него. — Потому что понимают, что если отказаться совсем, потом можно не пробиться вообще, а так они в очереди. — Если так будет продолжаться, очереди вообще никакой не будет, — тихо говорит Тэхён и открывает свое расписание на ноутбуке. — До такого точно не дойдет, — отвечает Юнми, не глядя на Тэхёна, пишет что-то в ежедневнике. — Ты вытянул тот скандал три года назад и не был так популярен тогда. А сейчас, думаю, будет легче. Ты слишком хорош, а твое скандальное имя даже кого-то наоборот притягивает. Тэхён переводит взгляд на сосредоточенную девушку, та все так же пишет что-то, не глядя на него. С одной стороны, Юнми права. С другой, никогда не знаешь, что будет дальше. — Вот за что я тебя люблю, так это за твой оптимизм, — с улыбкой говорит Тэхён, глядя на нее. Юнми поднимает голову и смеется в ответ, отвечает с улыбкой: — А я люблю тебя за хорошую зарплату и возможность бесплатно поездить везде. Ну и да, с тобой весело работать. — Язва, — фыркает Тэхён и снова смотрит в свое расписание. Они молчат пару минут, потом Тэхён снова говорит: — Все очень просто. Все личные ставь на освободившиеся места от журналов. И даже одно еще останется. Поставь так, чтобы свободным остался какой-то вечер. — Хорошо, — кивает Юнми, записывая за Тэхёном, а потом смотрит на время. — У тебя съемка через час, нужно выезжать. — Да, хорошо, — Тэхён тоже смотрит на часы, нужно написать Чонгуку. — Пока все, держи меня в курсе, если что. — Как скажешь, — отвечает Юнми, встает и выходит из кабинета. Тэхён берет телефон и пишет сообщение Чонгуку: Пупс, ты как? Занят? Да. Я на паре. Все нормально? Тэхён губу кусает и ждет ответа, которого нет минуты три. Не сказал бы. Прости, важная лекция, я потом из общаги напишу. Хорошо, буду ждать. Целую. Целую. Тэхён вздыхает и сжимает в руке телефон. Ему хочется поговорить с Чонгуком, поддержать. А вообще хочется оказаться рядом и обнять. Он понятия не имеет, что там у него происходит, но очень надеется, что из-за этого мудака Сонджэ его пупсу не сильно перепадает порция общественного внимания из-за тех фото. Уже хочется все узнать и поддержать. Но у Чонгука учеба, а Тэхёну уже нужно собираться и ехать на съемку. У него забит весь день до самого позднего вечера. _______________ Чонгуку кажется, что это самый ужасный день в универе, который у него был за почти два года. Еще вчера, когда он вернулся в общагу, Чимин осторожно поведал о том, что в этот день тему фоток в этой чертовой газете обсуждали больше, чем в первый день. Ясно, дерьмо попало на вентилятор и разносится повсюду. Чонгук напряженно слушал его, сжав с силой губы и не имея никакого желания идти завтра в универ. Но у него нет выбора, он же не может бросить учебу или сбежать, это полный бред. Да, хотелось бы отсидеться в тени и не появляться хотя бы неделю, но он не может пропустить столько занятий. Еще и его руководитель, господин Чхве, позвонил вечером и поинтересовался, почему Чонгук отсутствовал почти два дня. Чонгуку показалось, что преподаватель в курсе той грязи, которую притащил в универ Сонджэ, и все ждал прямого вопроса, но не дождался. Господин Чхве лишь сказал, что ждет Чонгука завтра на занятиях, у них начинается важная тема и задание по нему также имеет большое значение. Чонгук пообещал, что будет присутствовать. Заходя на территорию академии, Чонгуку хотелось сжаться. Чимин шел рядом такой же напряженный, волнение за друга его тоже не отпускало. Чонгук осматривался по сторонам и мог поклясться, что в этот раз замечает на себе заинтересованные и пристальные взгляды, от этого хотелось сжаться еще больше. Хотелось многого. Хотелось не отпускать от себя Чимина, чтобы тот был рядом постоянно, и ощущать его поддержку. Еще хотелось плюнуть в каждую рожу, от которой, по мнению Чонгука, он получал косой или слишком заинтересованный взгляд. Но больше всего хотелось к Тэхёну. Хотелось быть у него в квартире и спрятаться, чтобы, как вчера, не думать о том, что происходит вокруг. Вчера у них получилось вырвать себе время и забыться, но по факту это проблему не решило. Первые две пары у них профильный предмет с господином Чхве, Чонгук прощается на улице с Чимином и идет в свой корпус, стараясь вообще не смотреть по сторонам, только прямо перед собой и стиснув зубы. Мечтает сегодня не встретить Сонджэ, вообще больше никогда не видеть этого ублюдка, из-за которого приходится все это переживать. Но как только Чонгук заходит в свою аудиторию, то понимает, что многое все же изменилось. На долгие пару мгновений все смотрят на него, снова хочется съежиться, но Чонгук лишь сжимает крепче лямки рюкзака на своих плечах и идет на свое место под пристальными взглядами своей группы. Неудивительно, ведь именно они знают Чонгука. Может, вся академия и не обратит на него сильного внимания, но здесь люди его знают два года, и легко узнают на фото в той газете. Чонгук садится на свое место, пара парней, с которыми он близко общается, здороваются с ним, Чонгук кивает в ответ. Волнение заставляет дрожать пальцы и сердце в груди, пока Чонгук готовится к паре, не глядя по сторонам. Хочется провалиться сквозь землю, когда он все же поднимает голову и осматривается. Да, кто-то уже не обращает внимания на него, кто-то шепчется, кто-то смеется. А кто-то смотрит с таким презрением, будто видит что-то неприятное в Чонгуке. Это сжимает горло обидой и злостью, Чонгук переплетает пальцы на столе и размеренно дышит, опуская голову. Сука, никогда он не думал, что попадет в такую ситуацию. Никогда, ни в школе, ни в универе, не был объектом общественного интереса, а тем более негатива. Но он вспоминает слова Тэхёна о том, что не обязан отчитываться или объясняться перед кем-то за свою жизнь и за то, какой он есть, это придает сил и немного уверенности. Его Тэхён проходил и через худшее, чем взгляды обычных студентов, поэтому и он справится. Именно так себя убеждает Чонгук, когда слышит сбоку: — Гук, ты как? Он поворачивает голову и смотрит на своих сокурсников, которые сидят рядом и смотрят на него. — Нормально, — Чонгук слабо улыбается им. — Не обращай внимания, — парни улыбаются ему, будто хотят поддержать. — Ага, — Чонгук с усмешкой кивает и вздыхает, когда в аудиторию заходит преподаватель. Просто нужно пережить это и отвлечься, чем и занимается Чонгук, сидя на паре. Самое лучшее, что случилось за этот день в универе — это сообщения от Тэхёна. Чонгук сидел на второй паре и не смог сдержать улыбки, когда Тэхён написал. Отвечал быстро и кратко, потому что не мог отвлечься от занятия, но внутри стало теплее. Уже хотелось сбежать в общагу и позвонить своему мужчине, услышать уверенный любимый голос и немного успокоиться. Потому что все остальное было каким-то диким кошмаром. Когда две первые пары закончились, Чонгук вышел из аудитории и пошел в туалет, дальше у него по расписанию лекция на другом этаже. Он заходит в мужской туалет, где снова привлекает внимание. Чонгук, как может, игнорирует все это, закрывается в кабинке и жмурит глаза, стараясь больше злиться, но только не паниковать и не расстраиваться, потому что не все эти взгляды вызваны просто праздным интересом. Есть давящие и презрительные, от них хуже. Он выходит из кабинки и идет к раковине, чтобы помыть руки, а затем вздрагивает от неожиданности, когда рядом сбоку появляется парень и с сальной ухмылкой смотрит на него через отражение в зеркале. Чонгук его не знает, но видно, что это кто-то со старшего курса. Он стискивает зубы и старается не обращать на него внимания. — Скажи, детка, — от этого наглого и издевательского тона неприятная дрожь бежит по рукам, — а ты гуляешь только со знаменитостями, или у простых смертных тоже есть шанс? Снова хочется сбежать, Чонгук прикрывает глаза и быстро рвет бумажные полотенца, чтобы вытереть руки, не обращая внимание на этого придурка и его пару друзей за спиной, которые хихикают, как дебилы. — Просто мы не прочь с тобой познакомиться поближе, — продолжает парень, рассматривая Чонгука. — Страниц в газетах не обещаем, но будет весело. Чонгуку противно это слушать, он сглатывает желчь, которая подступает к основанию языка. Бросает смятую бумагу в мусорное ведро и молча хочет пройти мимо, но его хватают за плечи, останавливая. — Не торопись… — Отвали от меня, — сквозь зубы шипит Чонгук, бьет по рукам, чтобы его не трогали, и смотрит со злостью на парня перед собой. Видит неприятную ухмылку и взгляд скользкий, передергивает плечами. — Какой дерзкий, — усмехается парень, а его друзья смеются громче. — Все же только звезд обслуживаешь? Может передумаешь? Чонгук часто дышит и молчит, поджав губы. От обиды глаза начинает щипать, потому что это точно не те слова, которые хочется слышать в свой адрес, и не те взгляды, которые хочется ощущать на себе. — Не заинтересован, — сквозь зубы отвечает Чонгук, — ни в тебе, ни в твоих друзьях. — Так мы заинтересуем. Парень облизывает уголок губ, а потом громко смеется вместе с другими парнями в спину Чонгуку, который, оттолкнув его с пути, вылетает из туалета. Лицо, шея и уши горят, Чонгук быстро идет к лестнице, чтобы подняться на нужный этаж, и часто дышит, стараясь сдержаться и успокоиться, потому что все, что хочется сделать сейчас — это снова сбежать. Но он идет на следующую пару, молясь про себя, чтобы последние три занятия прошли как можно быстрее. Труднее еще и от того, что он на обеде не увидится с Чимином. У того занятия по хореографии, и он будет тренироваться. Кажется, пары идут слишком медленно, тянутся, Чонгуку сложно сосредоточиться, потому что единственная мысль — поскорей бы вернуться в общагу. Радует только то, что за оставшееся время никто больше к нему не подходит, чтобы что-то сказать по поводу слухов и фотографий в той чертовой газете. Его друзья с группы общаются с ним нормально, будто ничего и не случилось, сидя рядом и даже пытаясь втянуть в разговор, только вот Чонгук точно сейчас не лучший собеседник. На него давят эти взгляды и насмешки, пусть и тихие, которые он видит и замечает, особенно в своей группе от некоторых парней. Они смотрят брезгливо и будто с ненавистью, сразу понятно, что это связано с его ориентацией, потому что раньше такого не замечалось. Но Чонгук лишь пытается не обращать на это внимания и просто отсидеть пары, постоянно глядя на время и подгоняя его. Впереди выходные, и он очень надеется, что к понедельнику все это хоть немного поутихнет. Когда заканчивается последняя пара, Чонгук облегченно выдыхает, быстро собирает свои вещи с диким желанием свалить отсюда и спрятаться в своей комнате. Ему нужно еще сходить к господину Чхве, уточнить кое-что по заданию, которое им дали на выходные, и он наконец уйдет отсюда. Еще радует то, что он ни разу не увидел Сонджэ, потому что после этого ужасного дня Чонгук мог бы не сдержаться, если бы еще и тот что-то вякнул в его сторону. А устраивать драки в универе сейчас ему точно не нужно. Чонгук, поговорив с преподавателем, быстро спускается на первый этаж и выходит из универа. Пересекая стоянку, Чонгук невольно напрягается, когда видит своих сокурсников, которые стоят у машины и курят. Именно те, кто прожигал Чонгука презрительными взглядами, сейчас снова смотрят на него, и от этого Чонгук стискивает зубы, ускоряя шаг, молясь про себя, чтобы они лишь молчали и дали уже уйти отсюда. Но удача, видимо, сегодня не на его стороне, потому что один из них, Соджун, выходит вперед и перегораживает Чонгуку путь. — Куда-то торопишься, Чон? — ухмылка неприятная, Чонгук прожигает его прямым взглядом. — К мужику своему бежишь на свидание? — А тебя это разве касается? — глухо спрашивает Чонгук, снова начиная злиться. — Очень рад, что нет, — фыркает Соджун и кривит губы. — Я думал, ты нормальный, а ты чертов педик, — он смеряет Чонгука взглядом. — Мерзко даже смотреть на тебя и находиться в одной аудитории. — Ну так не смотри, — сквозь зубы говорит Чонгук. — Мне, может, твоя рожа тоже не особо нравится… — Что ты, блять, сказал? — звучит с угрозой, Соджун подается вперед. — Я, как минимум, в отличие от тебя, нормальный. Чонгук понимает, что уже не выдерживает. Нервы на пределе, этот день выжал из него все соки и моральные силы. Он сжимает кулаки и дышит часто, злясь и не обращая внимание на то, как от обиды сжимает горло. — Нормальный? — хрипит Чонгук. — И дружки твои, которые сейчас ржут, как идиоты, — Чонгук указывает на них рукой, — тоже нормальные? Я бы сказал, что вы ограниченные и сующие свой нос туда, куда не следует. — Сука! Соджун хватает Чонгука за толстовку и дергает на себя, в этот момент двое друзей Чонгука подлетают к ним. Один отталкивает Соджуна, другой держит Чонгука, видя, что тот уже сжимает кулаки. — Отвали от него, Соджун, — говорит Ливон. — Неужели ты один из тех, кто будет разводить еще больше грязи из-за херни? Тебя это вообще не касается. — Грязь здесь только он, — Соджун указывает на Чонгука, который часто дышит и не сводит с него взгляда. — Видеть его в своей группе не хочу. — Ну так пиздуй в другой универ, — рявкает Чонгук и скидывает с себя руки друга. — Это же твои проблемы, что ты там не хочешь, и уж точно не мои. Чонгук больше не выдерживает и быстро уходит, кажется, все тело вибрирует от злости и обиды, и у него нет ни единого желания вообще возвращаться в стены универа, в котором ему так нравилось учиться последние два года. _________________ Тэхён смог позвонить только в пять вечера после очередной съемки. К этому времени Чонгук немного успокоился, сидя в своей комнате. Его накрыла какая-то апатия, он не привык быть объектом негативного внимания, тем более на такую тему. То, что сегодня было в универе, ему казалось таким мерзким, что он понятия не имеет, как вернется туда в понедельник и продолжит учиться. Только мысли о том, что Тэхён проходил подобное, и скорее всего, в его случае все было намного хуже, немного придает сил. Чонгук откладывает планшет и берет телефон, как только тот звонит, и он видит их с Тэхёном фотку на заставке вызова. — Да, Тэ, — тихо отвечает Чонгук. — Пупс, привет, — Чонгук слышит слабую улыбку в голосе Тэхёна, и невольно чуть улыбается сам. — Ты где, в общаге? Как день? — Да, в общаге, — Чонгук ложится на кровати, спина затекла, пока он сидел и рисовал. — День? День ужасный, — Тэхён в своем кабинете за столом поджимает губы, услышав это и какой-то пустой голос своего мальчика. — Честно, я не знаю, как вернусь туда в понедельник. — Что произошло? — резко спрашивает Тэхён. Чонгук вздыхает и накрывает лицо ладонью. С одной стороны, он не хочет ничего говорить, зная, что все это взбесит Тэхёна. С другой, хочется поделиться и услышать слова поддержки. — Все это давило на меня, — глухо отвечает Чонгук. — Это негативное внимание, насмешки, взгляды. Некоторые смотрели так, будто что-то мерзкое увидели. Один мой одногруппник прямо сказал, что ему теперь противно учиться со мной в одной группе. Ну, думаю, он не один такой. — Гребаные гомофобы, — сквозь зубы выплевывает Тэхён, сжимая кулак. — Ненавижу их. — Ну да, — фыркает Чонгук. — А какие-то старшекурсники сделали мне недвусмысленное предложение развлечься. Уточнили, западаю ли я только на звезд или с ними тоже не прочь. — Твари, — Тэхён часто дышит, ощущая, как ярость заполняет сознание. Есть дикое желание ходить с Чонгуком по универу и затыкать каждый мерзкий рот, потому что его пупс это выслушивать не должен. — Так что, — пустым голосом продолжает Чонгук, — это был точно не самый лучший день. — Мой пупс, прости, — хрипло шепчет Тэхён, прикрывая глаза, — мне так жаль… — Мы уже говорили об этом, — перебивает Чонгук. — Единственный, кто должен перед нами извиняться — это Сонджэ. Только мне его извинения нахрен не нужны. — Они никому не нужны, — раздраженно говорит Тэхён. — И я не хочу говорить о нем. Единственное, что я хочу, — это увидеть тебя. — Я тоже хочу, — Тэхён слышит улыбку в голосе Чонгука и сам улыбается. — Я уже соскучился и хочу обнять тебя. Но у нас не получится. — Может, что-нибудь придумаем, — Тэхён хмурит брови и стучит пальцами по столу. — У меня через час еще одна личная съемка, потом мне нужно отредачить кучу фоток, снова работы на полночи. Но я могу это делать дома, а ты приедешь ко мне и просто будешь рядом. Чонгук улыбается шире и смотрит в потолок, в этот момент в комнату залетает Чимин и замирает, глядя на Чонгука. Понимает, что тот болтает с Тэхёном, кивает и начинает переодеваться. А Чонгуку очень хочется сделать так, как сказал Тэхён, жаль, что сегодня не выйдет. — Я очень хочу этого, Тэ, — тихо отвечает Чонгук, — но не сегодня. Нам дали большое задание на выходные, Чимин сейчас уезжает с друзьями с курса на день рождения и вернется только завтра. И я наконец побуду один и буду рисовать. Задание важное, я не могу его провалить. А если я поеду к тебе, то не смогу рисовать. — Любитель одиночества в творчестве? — усмехается Тэхён. — О да, — фыркает Чонгук. — Иногда это мне необходимо. — Понимаю, — Тэхён вздыхает, он так хотел увидеть Чонгука. — К тому же это может помочь привести немного мысли в порядок, — Чонгук смотрит на Чимина, который носится по комнате, а потом хватает полотенце и выбегает за дверь. — И сколько времени займет это задание? Я не выдержу еще и завтра без тебя. Сам притащу к себе, будешь рисовать в спальне на кровати. — Там я точно не смогу сосредоточиться, Ким Тэхён, — смеется Чонгук, а Тэхён с улыбкой слушает его голос, надеясь, что его пупс немного сейчас отвлечется и расслабится после их разговора. — Но тоже надеюсь, что завтра увидимся. — Не надеюсь, а так и будет, — Тэхён смотрит на время. — Чимин надолго уезжает? — До завтрашнего вечера. — Ясно. Ладно, у меня дела, я позвоню тебе, как освобожусь. Целую твою сладкую попку. Чонгук начинает громко смеяться, на что Тэхён не сдерживает довольной ухмылки. — Это обещание, Тэ? — лукаво спрашивает Чонгук. — Можешь не сомневаться, пупс. Целую. — Целую, — с улыбкой отвечает Чонгук и кладет телефон на кровать. Ему и правда стало легче, лучше и как-то свободнее дышать после их разговора. В данный момент кажется, что если Тэхён будет рядом, то он сможет выдержать все. ____________________ Сон Виен, адвокат, к которому обратился Тэхён, сидит напротив него в кабинете. У Тэхёна скоро начнется съемка, но и Виен сказал, что разговор не будет долгим, у него тоже мало времени. Тэхён слушает его, поджав губы, пока мужчина перед ним сорока лет в костюме двойке черного цвета и синей рубашке рассказывает о том, как продвигаются дела. — Как я тебе в самом начале и сказал, Тэхён, если ты что-то хочешь стрясти с них, то только через суд, — Виен спокойно смотрит в глаза и продолжает: — Я связался с главным редактором, тот, не особо волнуясь по поводу всей ситуации, ответил, что увольнять они никого не будут. Это было ожидаемо, по факту странно увольнять человека за то, что он делает свою работу. А если господина Кима что-то расстроило, то они приносят свои извинения и могут с нами встретиться в суде, — Тэхён стискивает зубы, не моргая глядя на адвоката. — В принципе, Тэхён, если бы это было в прямом смысле незаконно, то не существовало бы вообще этих газет и подобных сайтов со слухами, сплетнями и прочей хренью, — Виен машет рукой. — Да, многие судятся, добиваясь моральной компенсации… — И при этом получая еще больше огласки, — вставляет Тэхён. — И это тоже, — Виен кивает. — Если ты еще хочешь, то мы начнем процесс. Тэхён вздыхает и откидывает голову на спинку кресла, думая об этом. Сейчас, когда первая злость прошла и он соображает более спокойно и с холодным разумом, то понимает, что ничего уже не изменишь. Деньги эти ему от них не нужны. Ему нужно, чтобы те, кто это сделал, пострадали тоже немного, и даже не журнал в этом виноват, а конкретных два человека — Сонджэ и его братец. Тэхён даже дергаться бы не стал из-за этой херни, если бы не Чонгук на фото и то, что приходится терпеть его пупсу в универе. — Нет, не надо, — спокойно отвечает Тэхён и поднимает голову, снова смотрит на адвоката. — Я придумаю, как разобраться с теми, кто меня расстроил. — Не сомневаюсь, — усмехается Виен и смотрит на часы. — Если это все, то я поеду. — Да, это все, спасибо, — Тэхён поднимается с кресла вместе с Виеном и пожимает ему руку. — Не за что. Звони, если что. — Обязательно, — усмехается Тэхён и снова садится в кресло, когда за адвокатом закрывается дверь. Ему нужно готовиться к съемке, идти в студию и настраивать аппаратуру. Хорошо, что это личная фотосессия, она пройдет быстрее. И нет у него желания запускать судебные процессы, от которых он получит лишь деньги, но не моральное удовлетворение. Он придумает что-нибудь другое. __________________ Чонгук уснул поздно, полностью уйдя в рисование после разговора с Тэхёном и отъезда Чимина. В два ночи написал Тэхён, что он вернулся домой, Чонгук ему перезвонил, голос у Тэхёна был усталый и сонный. Они попрощались, а Чонгук рисовал почти до четырех утра. Его это успокаивало и отвлекало. Сначала он думал, что из-за его состояния у него ничего не выйдет, но одиночество и музыка в наушниках настроили на нужную волну, не хотелось отрываться от планшета. Чонгук закончил лишь тогда, когда глаза уже сами закрывались, чуть не уснув прямо сидя на кровати с планшетом в руке. Проснулся он в одиннадцатом часу, спал крепко и без снов, видимо, полностью вымотанный. На телефоне сообщение от Тэхёна, что тот выезжает в студию и просит позвонить, когда проснется. Чонгук улыбается и решает сначала сходить в туалет и почистить зубы, сделать кофе, а потом поболтать с Тэхёном. Когда он возвращается в комнату через пятнадцать минут, телефон, который он бросил на кровати, звонит. Чонгук подходит с улыбкой, надеясь, что это Тэхён, но когда видит, что ему звонит мама, улыбка сходит с лица. Почему-то липкое неприятное ощущение дрожью проходится по плечам, когда Чонгук берет телефон и отвечает на звонок. — Да. Привет, мам. — Привет, Чонгук, — голос у мамы взволнованный и будто злой. — Чонгук, может ты мне объяснишь, что происходит? — вопрос звучит еще громче. — Что это за фотографии? И что это все значит? Ноги не выдерживают и подгибаются, Чонгук оседает медленно на кровать и прикрывает глаза. Блять, только не это… Он молчит, не зная, что вообще может сказать на это, а мама продолжает: — Мне моя коллега сегодня рано утром прислала ссылку на статью, а там твои фотографии с каким-то… мужчиной, — Чонгук размеренно и глубоко дышит, а руки начинают дрожать. — Мы не собираемся это обсуждать по телефону, поэтому едем к тебе. — Ч-что? — выдыхает Чонгук, выпрямляясь в спине. — Да-да, — нервно говорит Чон Нари. — Мы будем уже через час у тебя. Предупреди, чтобы нас пропустили. Очень надеюсь, что ты сможешь нам хоть что-то объяснить. Телефон выпадает из руки, когда Чонгук ее опускает. Сердце колотится, как бешеное, он невидящим взглядом смотрит перед собой и вообще не понимает, что ему делать. Его родители не знают о его ориентации, Чонгук всегда со страхом думал, как он преподнесёт эту новость, понятия не имея, как отреагируют его папа и мама. И уж точно не так собирался об этом сообщать, не так и не сейчас. Паника набирает обороты, страх перед разговором с родителями сковывает тело, Чонгук не знает, что говорить и как поступить. Он хватает телефон и вскакивает с кровати, нервно ходит туда-сюда и набирает номер Тэхёна. Слушает гудки, но тот не берет трубку, видимо, работает, а телефон, как обычно, оставлен в кабинете. — Черт, черт, черт! Чонгук жмурит глаза и размеренно дышит, ему правда страшно посмотреть в глаза родителям. Ему страшно увидеть их реакцию на эту новость, а еще страшнее понять, что их отношение к сыну изменилось. Но выбора все равно нет, Чонгук так надеялся, что все это не дойдет до его родителей в Пусане, но даже там есть «добрые» люди, которые покажут и расскажут все. Осталось просто снова это пережить, а это пострашнее, чем насмешки в универе. Чонгук опять чувствует такую усталость, кажется, нет конца и края этому ночному кошмару. ______________ Чонгук не может остановиться и нервно ходит по небольшой комнате, пока ждет родителей. Судя по времени, они уже скоро должны приехать, в ожидании паника не отступает, Чонгук за этот час передумал все, что мог. Снова звонил Тэхёну, чтобы просто услышать его голос, но ответа опять не получил. А когда слышит стук в дверь, то резко останавливается у кровати и со страхом смотрит на дверь. Сердце в ушах оглушает ударами, когда он, словно на ватных ногах, подходит к двери и щелкает замком. Отходит медленно назад, во все глаза глядя на родителей, которые заходят в комнату. Первой идет Чон Нари, его мама, за ней Чон Инсон, папа закрывает дверь и смотрит на сына. Это и есть его любимые родители, которые в ответ тоже очень сильно любят сына, всегда поддерживали и помогали. Но сейчас глядят так, будто впервые видят, хмуро и пронизывающе, от этого становится хуже, а горло сжимает тревогой. — Привет, — хрипло шепчет Чонгук, стоя перед ними и сжимая телефон в руке. — Привет, — отвечает Нари, глядя сыну в глаза, ее губы плотно сжаты, а отец за ее спиной выглядит таким злым, каким Чонгук его не видел за двадцать один год. — Чимин здесь? — Н-нет, он с друзьями уехал… — Хорошо, — твёрдо говорит мама и подходит к кровати Чимина, садится на нее и откладывает сумочку в сторону. — Мы сможем спокойно поговорить. Она нервно поправляет свои темные волосы, заправляя прядь за ухо, а Чонгук не уверен, что разговор будет спокойный. Есть ощущение, что его родители еле сдерживаются, они напряжены, злы и растеряны. Чонгук стискивает зубы и садится на свою кровать напротив мамы, все также сжимая телефон в руках. Папа стоит сбоку, сложив руки на груди и не сводя взгляда с сына. — Так что, Чонгук, — напряженно начинает мама, — ты можешь объяснить, что это за фотографии? А Чонгук не знает, что на это ответить. Как можно это объяснить, что сказать? Он выдерживает взгляд мамы и тихо отвечает: — Я не знаю, что тут можно сказать. — Не знаешь? — Нари повышает голос. — Ты целуешься с каким-то мужчиной! Что это вообще такое?! Мне моя коллега присылает эту мерзость с вопросом: «Твой сын что, гей?». Я в таком шоке, Чонгук, я глазам своим не поверила. Мы не поверили, — Нари быстро машет рукой в сторону мужа. — Как это вообще возможно?! И с каких пор ты… Мама замолкает и кривит губы, отворачиваясь. Чонгуку больно это видеть, потому что это именно отвращение в глазах мамы, в ее мимике. Она видимо не может сказать слово «гей», так еще и по отношению к своему сыну. Хочется расплакаться и нервно рассмеяться одновременно, но Чонгук лишь сглатывает и отвечает тихо: — Всегда, мама, — Нари переводит на него взгляд. — Я всегда был таким… — Я не хочу это слушать! — голос папы, громкий и резкий, проносится по комнате, Чонгук вздрагивает и смотрит на него, когда Инсон делает шаг к нему. — Мы отправили тебя в Сеул учиться, ты так мечтал об этом, ты же у нас отличник, один из лучших на потоке. И что мы в итоге получаем? Эти позорные снимки? Чонгук, да как ты можешь… — Что могу? — сдавленно, но более твердо спрашивает Чонгук, глядя в глаза отцу снизу вверх. — Быть таким, какой я есть? И что, я от этого перестал быть вашим сыном? Так тяжело и больно, шею будто веревкой оплетает от обиды и неверия, что это происходит. Чонгук, как может, сдерживает слезы, это уже выше его сил. — А наш сын не может любить мужчин, — резко отвечает Инсон. — Не может с ними целоваться и прочее. Этого не будет… — Уже есть… — Закрой свой рот, Чонгук! — Инсон делает к нему шаг, возвышаясь над сыном и сжимая кулаки, дышит часто, а Чонгук напрягается всем телом и не моргает, пока смотрит в злые глаза. — Этой мерзости не будет в моей семье. Ты должен быть нормальным мужчиной, который создаст семью, как и все нормальные люди. Чонгук уже не может слышать это слово. «Нормальный». Нормальный, блять. А они с Тэхёном не нормальные, как и тысячи и тысячи людей. Чонгук быстро моргает и тихо выдыхает, говорит как можно спокойнее: — Я такой, какой есть. И это не изменится только потому, что кому-то это не нравится. — Я не собираюсь слушать этот бред, — говорит Инсон и отворачивается, дышит часто, будто хочет успокоиться. — Я тебе все сказал. А теперь мы делаем так, — он снова разворачивается и глядит на сына. — На следующей неделе ты забираешь документы из академии, собираешь все свои вещи и возвращаешься в Пусан… — Что? — Чонгук вскакивает с кровати и смотрит на отца во все глаза, не верит своим ушам. — Там ты поступишь в колледж искусств, он у нас тоже хороший, — продолжает Инсон. — Вы издеваетесь надо мной? — Чонгук не выдерживает и повышает голос. — Эта академия была моей мечтой столько лет, я же отлично учусь. — Да, мы видим, — говорит Нари и встает с кровати, теперь стоя рядом с мужем. — Видим, как ты учишься. Чонгук, как ты можешь? Как ты мог допустить, чтобы эти мерзкие снимки появились везде? Как ты вообще можешь… быть с мужчиной? Господи… — А ты как можешь быть с мужчиной, мам? — бесцветным голосом спрашивает Чонгук, ему кажется, что он падает сейчас. — Ты что, еще грубить вздумал? — сквозь зубы рычит Инсон, пока его мама, открыв рот, смотрит на сына. — Ты уезжаешь домой, это последнее слово. И там ты будешь жить с нами. Жить, как нормальный человек… — Я никуда не поеду, — хрипло говорит Чонгук, его трясет мелко от злости и непонимания, от того, что его родители говорят все это. — Именно мы платим за твою учебу, Чонгук, — твёрдо отвечает Инсон. — За учебу, за общежитие, за все то, что у тебя есть сейчас. И ты в этом городе не останешься. Мы больше платить за это не будем. Чтобы к концу следующей недели забрал все документы и вернулся домой. — Вы не можете так со мной поступить, — глухо говорит Чонгук, слезы сдерживать все сложнее, он знает, что его глаза уже блестят, и быстро моргает. Родители смотрят на него и молчат, а потом Нари делает к сыну шаг и говорит более спокойно: — Мы всегда любили тебя, Чонгук, и поддерживали, делали все для тебя и твоего будущего. Никогда ничего не заставляли делать, доверяли тебе… — А теперь не любите и не доверяете? — шепчет Чонгук, глядя в глаза маме. Та поджимает губы и отвечает: — Любим, но этого принять не можем, это неправильно. Ты должен пересмотреть свои интересы и жизнь, Чонгук, и мы, как родители, имеем право это требовать от своего сына. Чонгук смотрит маме в глаза и молчит, ему на это сказать нечего, он слишком устал. Видимо, его родителям тоже больше нечего сказать, потому что в конце Нари говорит: — Нам пора уезжать, отцу сегодня в ночную смену. Он приедет за тобой в пятницу. Когда за ними закрывается дверь, Чонгук не может двинуться с места и все так же стоит возле своей кровати, глядя в стену. Он ее не видит из-за слез, которые все же заполняют глаза и бегут быстро по щекам. Все это кажется нереальным, такого просто не бывает в его размеренной и спокойной жизни. Чонгук часто думал, как и когда он сможет открыться родителям, с трепетом и страхом обдумывал это, но хотел подождать. Хотел отучиться, ведь не планировал никаких отношений, у него правда в голове были только учеба и творчество, рисование и саморазвитие. И конечно, как каждый ребенок, он мечтал, чтобы родители приняли и поняли его, но все вышло именно так. Родители не понимают и не принимают, и дали ясно это понять. Чонгук вздрагивает, когда телефон в руке начинает звонить. Медленно поднимает руку и смотрит на дисплей, это Тэхён. Он сглатывает и смотрит на их фотографию, где они улыбаются, она сделана два дня назад, когда они валялись на постели, такие довольные и улыбающиеся. Кажется, что прошло уже столько времени, потому что последние сутки вымотали морально полностью. Чонгук блокирует экран, не отвечая на звонок, он не хочет и не может сейчас с кем-либо разговаривать. Даже с Тэхёном. Да, есть дикое желание снова сорваться к нему, утонуть в крепких объятиях, получить поддержку. Но Чонгук не знает, что ему дальше делать. Что делать с теми условиями, которые ему поставили родители. Тэхён снова звонит, а Чонгук сидит на кровати Чимина и смотрит на свой телефон на кровати напротив. Смартфон брякает сообщениями, а Чонгук не двигается, лишь смотрит в пол, лежа на кровати друга. Ему сейчас не хочется ничего, в голове столько мыслей. Обида от слов родителей сменяется злостью, Чонгук почему-то чувствует себя опустошенным. Он и не замечает, как проходит время, час за часом. Телефон иногда звонит, приходят сообщения, но Чонгук не отвечает, все также лежа на кровати Чимина. Скоро вернется друг, и его Чонгук тоже видеть не хочет, не хочет ни с кем разговаривать. Поэтому поднимается с постели, тело кажется каким-то тяжелым, и сложно двигаться. Он начинает переодеваться, натягивая синие джинсы, белую футболку и черную кожанку. Из зеркала на него глядят пустые темные глаза, лицо полностью безэмоциональное. Когда Чонгук берет телефон и кидает его в рюкзак, в комнату залетает довольный Чимин и швыряет небольшую сумку на пол. — Блять, мы так охрененно отдохнули, — Чимин широко улыбается, глядя на хмурого друга. — А ты куда? К Тэхёну? — Нет, — кидает Чонгук и хочет пройти мимо. Но Чимин замечает, что с ним что-то не так, он будто зол, а взгляд какой-то опустошенный. Поэтому перехватывает друга за руку, останавливая, и встревоженно глядит в глаза. — Что произошло, Чонгук? — серьезно спрашивает Чимин. Чонгук вздыхает и дергает руку, вырывая ее из пальцев Чимина, и кривит губы. — Ничего, с родителями пообщался. Чимин хлопает глазами и смотрит в спину Чонгука, спрашивает резко: — Постой, ты куда? — Чимин, отстань, я просто хочу побыть один. Когда за Чонгуком захлопывается дверь, Чимин осматривает комнату и хмурит брови. Если Чонгук разговаривал с родителями насчет фотографий, то ему страшно представить, что это был за разговор. Он только надеется, что его друг побудет один, прогуляется и успокоится. Потом вернется, и они поговорят, потому что ему совершенно не понравилось, как выглядел Чонгук. Как будто слишком уставшим и разбитым.