***
Пара закончилась, и Миу начала закидывать свои вещи в сумку с плюшевым брелком. С ряда выше, она ловит взглядом двух друзей педиков, и прыскает слюной. Сукхара и Педома, хвастаются за ручки, и выскальзывают из аудитории как счастливые голубки. Они, блять, ими и являлись. Эти два, ебаных, голубка были счастливы вместе. — Почему эти два пидораса, не считаются с мнениями других? С каких пор они, такие якобы крутые, что бы хуй класть на это? Сопли развезли розовые… Сбоку от неё усмехается подруга, и Ирума оборачивается на неё. Блондинистые передние волосы, были заведены назад, оставляя лишь небольшие пряди и чёлку, ограничивая у затылка распущенные волосы. — Да ладно тебе, Миу, пусть они радуются. - Пианистка улыбается, и одевает на плечо удобный миниатюрный рюкзак. Миу кусает нижнюю губу, изнутри. Она была рада за своего мелкого кровососа, но зависть съедала. Она видела отношения других и раньше, но она так много слушала от Кокичи о его отношениях, что она так заебалась, что уже держала в себе все свои чувства к той кого любила, на последних нервах. — Ладно ладно, пусть ебутся. - Она неловко хлопает глазами, видя строгий взгляд, и ёжится. - Да ладно тебе, бля... Я ж знаю, что они оба, те ещё девственники. Акамацу вздыхает складывая руки, перекрестив их на груди. Дожидается когда Миу закинет все свои вещи в сумку и задвигает стул. — Какие у тебя планы? Ирума довольно и гордо улыбается. Она была довольна этим вопросом, ведь был большой шанс, что Акамацу что-то предложит. — Я свободна, а что, Каэде? Девушка наблюдает как милая сердцу вздыхает, и начинает идти к выходу. Ирума быстро закидывает сумку за плечо и спешит за ней по пятам. — Я хочу сходить в консерваторию. Ирума уже была готова идти в другой край города с ней. Они учились на разных специализациях, но к счастью имели общие предметы. И то что Каэде училась на композитора, было ужасно интересно. Кажется, именно эта пианистка, сама и сделала для Ирумы стандарт романтичности классики, и игры её для других. А консерваторию обозначала одно — Каэде хочет сыграть на пианино. И её выйдет послушать. Хотя, иногда казалось что туда ходить болезненно. Ирума точно знала, что сначала Акамацу поступала именно в ту консерваторию, но она не выскочила на бюджет, так что пришлось подать документы сюда. На удивление, для Миу, несмотря на это Акамацу была счастлива и оптимистична. Ещё одна причина, считать девушку прекрасной. — Окей, я иду с тобой. Довольная усмешка, и Ирума встряхивает свои пышные, блондинистые волосы, на которых остались следы покраски в пепельно-розовый. Каэде немного молчит, и улыбается. — А если я хочу пойти одна? Хорошо, Миу застали врасплох. От её охуенной компании отказывались, но бля, это был не какой-то идиот, а вполне себе недурная Акамацу-сан. Ирума сжимает плечи, и начинает теребить свой локон у лица. — Я-я не думала что ты будешь против, но раз так... Раз так, то хорошо можешь пойти одна... Сука… Каэде хихикает, и слыша как педагог громко кашляет, явно намекая на то что аудиторию пора освободить, хватает девушку младше за плечо, и тянет за собой, пока Ирума сама не включается, и с писком торопится за Каэде. — Я пошутила, мы идём вместе, Миу. Девушка по-детски готова улыбнуться от счастья, но показывает лишь самодовольность и довольно приобнимает девушку за плечи, выходя из аудитории вместе. — То-то же, Дурамацу! А то что ты будешь делать без своей пиздатой подруги, ааа? Не хочешь же оказаться под взглядами извращенцев? Блять, не то. — Хотя, такая плоско грудка как ты, хер кого привлекать будешь. Желательно, чтобы никого не привлекала. Ирума не выдержала бы конкуренции. Каэде насилу улыбается, и выдыхает, поправляя подвёрнутые рукава рубашки. — А я вот беспокоюсь за тебя. Разве так приятно, ощущать на себе взгляды, и знать что на тебя дрочат? Пианистка остановилась, и вздохнула. Ирума остановилась рядом, и поглядела на девушку. Она почти была готова открыть рот, чтобы ответить, как Акамацу повернулась к ней, прижав одну из рук к плечу. Чё? Нахуя? — Аээ… — Можешь застегнуть пуговицу, милая? Блять. И только теперь она заметила что рукава держались на подвязках, и закреплялись пуговицей, которая видно выскользнула из петли. Самой её вернуть было сложно, Ирума сама понимала. Руки с накладными ногтями, с ярко-красным лаком, потянулись к пуговице, и аккуратно вставили её на место. — Ощущать себя желанной круто, пусть довольствуется видами. - Ирума отпустила чужую одежду поправив рукав, вместо милой подруги. – Не буду же я давать им своё тело, просто потому что. Ладно, окей, немного лжи. В школьные года, она трахалась с теми кто впечатлял её. С теми, кому она не боялась довериться, и кто соглашался использовать гандоны. Можете, составить список требований, сосунки. Но сейчас, особенно когда она была готова на что угодно, для получения Каэде, весь секс пошёл нахуй, и осталась лишь мастурбация. Которая всё равно была той ещё хернёй, учитывая что жила она в общежитии. — Я знаю, Миу. Спасибо. Каэде вздыхает, улыбаясь уже более спокойно, и берёт подругу за руку. — Ну, пошли сексуальная соблазнительница. Ебать. Ирума кажется смогла бы ввести себя что угодно, потому что намокло нехило.***
На фоне играет Бетховен. Соната №17, Буря часть 3. Ирума кусая губы, стучит ногтями по экрану, лихорадочно повторяя в голове название произведения, вводя его в поисковике и скачивая. Музыка добавляется в плейлист, и Ирума откидывается на пыльном кресле, в концертном зале консерватории. Любуется блондинкой на сцене, которая то выгибала спину, то сгибалась над роялем, полностью отдаваясь игре, расходясь руками в разные стороны. Вроде слева басовый ключ, а справа… Скрипочный? Бля, похуй. Она запрокидывает голову на спинку кресла, закрывая глаза и слушая музыку, которую играла Каэде. Акамацу играла от всей души, вкладывала душу в игру. Девушка томно выдыхает, радуясь что огромный зал, с "отличной акустикой" (как сказала Каэде) позволял заполнить всё пространство, музыкой. Пианистка была занята, а значит и не могла узнать что Миу наслаждается игрой. Хотя, это бы только порадовало старшую. Тогда пусть, хоть просит эссе на тему того, насколько Ируме нравится игра Каэде. А сейчас хотелось просто слушать. Слушая музыку, девушка вдыхает глубже, и уходит в мысли. Каэде смогла получить постоянный доступ в этот зал, благодаря тому что милой даме (которая красилась как реальная шлюха, по мнению Ирумы. Стоило показать Кокичи, кто такие реальные портовые шлюхи), из приёмной комиссии очень понравилась Акамацу, и теперь девушке было позволено использовать рояль в зале, где сейчас находились подруги. Ну а хуле нет, Каэде реально заслуживает лучшего. Так что... Вот какого хуя, эта дама, просто дала возможность играть в этом зале, а не протолкнула Каэде на бюджетное место?? Да, конечно, даже так это было очень лестно, но ведь это было недолгое наслаждение, верно же? Хотя… Миу открывает глаза, и уныло поворачивает голову вбок. Но ведь, Каэде получала удовольствие от игры здесь. Да и, если бы она поступила здесь, они бы и не познакомились… Девушка подпирает голову о руку, благо подлокотники тут были. Вроде, было и к лучшему, а вроде и жаль Каэде… Она ничего не потеряла, но не получила того чего хотела изначально. Миу начала накручивать прядь волос, не замечая как музыка постепенно затихает, повторяя мелодию. Тишина приходит, но минуту спустя слышно как скрипит табуретка, и Миу оживляется. Слыша глухой стук обуви пианистки, Ирума выпрямляется и ухватывает телефон, открывает первую попавшуюся на глаза социальную сеть. Листает немного. Бля, что за ванильные нежности на аккаунте Омы? Быстрый взгляд на местоположение. Кафе в парке, чуть дальше их корпуса. Девушка визжит от того как, Каэде резко кладёт свои руки на плечи Ирумы. Сука, обошла ряд на котором сидела Миу, и с заднего ряда решила напугать? — Ты слушала? - Счастливый голос за спиной. Даже так, Миу видела её счастливую улыбку. И теперь, Ируме было неловко врать о том что ей вообще было плевать. — .... Да. - Наконец-то выдаёт голубоглазая. - Очень красиво. Каэде смеётся, и наклоняется ближе, позволяя почувствовать её грудь шеей, обнимает. Ух, бля. Как бы часто Ирума не говорила что Каэде "плоскодонка", давно имелись другие мысли. — Я рада, что тебе понравилось. Ирума выдыхает и кладя телефон на колени, укладывает руки на ладошки Акамацу, которая обнимала за шею. Она обхватывает эти ручки, с длинными пальцами, и рассоединяет их. Будет дерьмово, если Ирума начнёт таить. — По домам? — Да.***
Девушка идёт, слегка пошатываясь и стуча своим коротким, каблучком проходит по коридору общежития, в полной тишине. Раскрывает дверь в отведённую ей комнату, шарахая её со всей силы о стену. Ируме не приходится долго искать свою соседку глазами, и та появляется перед ней, готовая к выходу на работу, и застывшая в руках с духами, около своей кровати. — Бля, ты заебала шататься по три часа со сборами на работу! - Тряся полупустой бутылкой алкоголя. - Съебись уже! Ещё пять минут, и соседка выбегает из комнаты, оставляя на кровати Ируму, которая оставила бутылку на полу, и теперь сидя, снимала обувь. Чёрные ботинки, на коротком каблуке, летят к двери. Девушка хватает бутылку вновь, поднимает ноги на кровать, и вжимается в стенку. Начиная понемногу хныкать, приближает к губам донышко бутылки. Алкоголь кажется должен быть горьким, но уже присутствующее опьянения, приглушило весь вкус. Плевать что девушка даже не убрала макияж, и теперь тушь потекла. Несколько громких глотков, и бутылка опустошается. Стеклянка откидывается вбок, на пушистый плед. Сейчас она сжала руки, и вздрагивая плечами, прижала их к груди. Многим людям, стало бы сложно дышать, но с огромной грудью, это не было такой сильной проблемой. Но это не так душило. Ебаные эмоции, душили сильнее рук. Заебись, просто шикарно. Убирая руки от груди, руки хватают плед и сжимают. Грудь начинает нервно и прерывисто вздыматься. Если сейчас не успокоится, станет хуже. Пять минут частого дыхания, попыток не думать о чём либо. Эмоции успели притупиться так быстро, благодаря алкоголю. Вдыхая глубоко, в последний раз, и опуская руки на кровать, Ирума опирается на них. Быстро проползает по кровати, задевая коленом бутылку, и тянется рукой к стулу у стола. Подтягивает его к себе, и хватает сумку. Усаживаясь на коленки, девушка начинает дрожащими руками искать в сумке телефон. Есть. Как только телефон оказывается в руках, сумка неряшливо возвращается на стул, а Миу заходит в контактную книгу. Разговоры же отвлекают, да? Нет, ей не нужна поддержка, ей нужен просто какой-то разговор. Быстро листает вниз, пропуская номера служб безопасности, в начале контактов, и начинает выбирать. Сукхара (педик). Явно нет, он наверняка спал. Да и максимум хорошего, которое было в их общении, это момент, когда он помог ей, дав нужную критику. Сквиртило звёзд. Бля, откуда номер Кайто? Контакт был грубо удалён. Пианистка. На время Миу застывает. Наверное, только у Каэде, название контакта и не менялось. Явно, нет. Сын шлюхи. Ома? В принципе, вариант. Этот дурак не будет так сильно бесить в таком состоянии, да и спать в такое время, он ещё и не думал. Ирума нажимает на иконку контакта, выбирает набрать, и прикладывает телефон к уху. Гудки, в ожидании поднятия трубки. Сука, как долго. Но трубку всё же берут. — Бля, шлюха, ты чуть не разбудила моего соседа по комнате. Ома тоже жил в общежитии. Ирума недолго молчит, а потом выдыхает. — Почему ты вообще не съехался со своим ёбырем, всё ещё? Он же живёт в квартире, вы можете жить вместе. Парень замолкает, а потом кашляет в трубку. — Ты бухая? — Да. Так почему? — Слушай, шлюха, почему ты выпила, завтра учёба, я не... Кокичи, пытается съехать, но его грубо перебивают. — Блять, я спросила, почему ты и твой парень, являясь такой ванильной парочкой, всё ещё не живёте вместе? Я точно знаю, ты хочешь быть к нему ближе, пидорас. — Сука, ладно-ладно. - Раздражённо выдыхает парень в трубку. - Я не хочу его нагружать, понятно? Наступает тишина между обоими. Да, надо было позвонить кому-то другому. Они оба могли довериться друг другу. — У тебя что случилось? Ты явно не в клубе, раз не просишь себя забрать, но ты выпила. - Первым нарушает тишину Кокичи. — Меня убивает Каэде. — Вау, не знал что ты из сук, которые рыдают по любимым. — Мне напомнить, как ты, припёрся ко мне и начал рыдать, о том что Шуичи любит другого, из-за недопонимания? — ОКЕЙ, блядь, я кладу трубку. Миу вздрагивает. — Нет нет нет, погоди! Я не понимаю что делать, бля, пойми. — Слушай, ты знаешь, что я сам не разбираюсь в подобном. — Но, бля, с Сайхарой вы же как-то сошлись? — Он случайно проболтался о своих чувствах. — Бляяять... Миу готова завыть. — Тебе сейчас надо лечь спать, дура бухая, ты нечего сейчас не сможешь что либо решить, в таком состоянии. — Сука, но... — Ты ложишься сейчас спать, тупая прошмандовка, ясно? Кокичи говорит настолько грубо и строго, насколько это возможно. И это действует. Итогом не придя не к чему, девушке пришлось лечь спать.***
— Выглядишь плохо. Ирума, чуть не подавилась молочным коктейлем. Убирая трубочку изо рта, она ставит стакан на стол, и кладёт одну из рук на стол. Вторая рука, сжимает все пальцы, кроме большого. Блондинка с голубыми глазами указывает на себя. — Я всегда выгляжу потрясающе, ты должна знать об этом, Каэде. – Ирума фыркает, оправдывая словами своё состояние после ночи. Каэде вздыхает, и ставит стакан с малиновым лимонадом на стол. Миу напрягается, когда видит что девушка напротив убирает с плеча лямку рюкзака, и оставляет его на двухместном диванчике. Скорее, это даже кресло?.. Нет, явно нет.. Каэде поднимается с места, и обходит их столик. Садится рядом, заставляя Миу растерянно сдвинуться в сторону стены. Старшая берёт руку Ирумы со стола, и сжимает двумя ладонями. Какого чёрта... — Ты же знаешь что я волнуюсь? Можешь быть собой, а не выдавать себя так? Обе девушки смотрят друг на друга, даже не моргая. Каэде серьёзно, но с явным беспокойством, а Миу волнуется. Каэде взяла её за руку. Бля, да, они ходили за ручки, но сейчас то, она держала её руку, поглаживая и нежно сжимая. Это сука другое, для Миу это было слишком интимно Она не сдерживается, и протяжно скулит вжимая в плечи голову. Акамацу вздыхает и садится ближе. — Что случилось? — Я просто пила ночью, чего тебе... — Тогда почему ты отрицаешь что всё как всегда? Ты весь день сидишь сама не своя, а со мной почти и не говоришь. Да и глаза, у тебя не выглядят так, будто ты просто бухала. Ты плакала? Вот блять. Всё ещё? Блять, ну да, она ведь даже под утро проснулась, разрыдалась... — Да. Скрывать уже не вышло бы, так что она сдалась. Каэде ещё некоторое время обеспокоено смотрит на девушку, а затем вздыхает, прикрыв глаза. Акамацу отпускает руку. Как жаль. Но разочарование, быстро пропадает, когда к щеке прикладывают аккуратную ладонь, вновь заставляя пискнуть. Каэде прижимается, и обнимает за талию. Ирума теряет хватку, и краснея пытается заставить себя дышать, желает отодвинуться но некуда. Её лишь притягивают ближе, и заставляют смотреть в глаза. — Я волнуюсь о тебе, более чем о подруге. Если что-то плохо, пожалуйста, скажи. А в следующий миг, Ирума ощущает как пухлые губы, касаются её щеки. Это происходит недолго, но окончательно Ирума потеряла суть происходящего. — Что ты блять.... — Я тебя люблю, Миу. Голубоглазая застывает, и молчит, тупо ошарашенно глядя на пианистку. Так с минуту, а затем руки сами ложатся на плечи, талантливой девушки, которая слишком спокойно выглядела по мнению Миу. — Серьёзно? Она сталкивалась ранее с тем что её обманывали с признанием, что бы подшутить. Даже если она знала что Каэде так бы не сделала, и доверяла ей, она волновалась. — Да. А ты? Миу задумывается, и спустя пару секунд, выдаёт. — Я тебя люблю, Дурамацу. Каэде смеётся, не сдерживаясь от прелести того что Миу даже сейчас не отступила от своей дерзости, и счастливо улыбаясь, прижимает возлюбленную ближе, накрывая чужие губы своими.