Себя за тучкой прячет Там, по небу, где-то катится Маленький, бурый мячик
Аарон чувствовал себя глупо, держась за юбку матери и смотря на своих родственников. Они о чём-то говорили уже ооочень долгое время и сердились на маму. Для маленького Аарона то, что близкие люди сердились на маму означало что они злились и на него. Лишь только Николас, который был старше него пытался заговорить с маленьким мальчиком, но Аарон немного боялся того, как Ники нависал над ним, поэтому продолжал прятаться. — Эй, Аарон, — Ники наконец присел на корточки, — не волнуйся, никто не сердится на тебя. Аарон недоверчиво посмотрел на него, а потом поднял взгляд на маму, но она была занята, сердито разговаривая с отцом Ники — Лютером. — Почему они злятся на маму? — наконец немного надув губки спрашивает маленький Аарон. Николас замялся. — Ну… понимаешь, милый, — неуверенно начал он. Ники взглянул на своего отца и тихо продолжил: — Похоже, у тебя есть старший братик. — Братик? — Аарон недоверчиво смотрит на него и, кажется, думает об этом, наконец, он сияет так, будто что-то понял. — Значит он будет жить с нами? — О. нет, это не так, милый, — Ники вздохнул. — На самом деле он… — Ники снова посмотрел на их родителей, — потерялся, поэтому мы будем его искать, — «наверное.» так и не прозвучало. — О, — Аарон вздохнул с сожалением. — Мы обязательно найдём его, обещаю! — Ники ободряюще улыбнулся ему и протянул мизинец. Итак, они дали обещание, скрепив его на мизинцах.***
Но явилось второе солнце И первое рядом с ним даже кажется не горячим Его зёрнышко упало когда-то ещё давно Прямо в сердце поля тюльпанов И выросло из цветов В лицо горя тебе и светится грибами ядерными
Эндрю не был желанным ребёнком. Тильда забеременела им, когда ей было только 17. Конечно, она знала что что-то происходит, когда начала себя плохо чувствовать, но не придавала этому должного внимания. Тогда она ещё училась в школе, заканчивала выпускной класс и на самом деле не была лучшей ученицей в классе и не стремилась поступить в высшее заведение, но тем не менее была вынуждена готовится к экзаменам, даже если всё, чего ей хотелось это пьяные вечеринки и секс. Её набожный брат Лютер и родители, которые лелеяли его и называли гением, все они требовали от неё результатов — Лютер, чтобы у него не было сестры-дурочки, а родители потому что она должна была соответствовать. В итоге она была вынуждена учиться, но на зло им «поддавалась греху», то есть похоти и всему, чему только могла. Итак, когда она наконец узнала что происходит, аборт было делать поздно. Всё, что она могла сделать это скрыть всё от родственников, родить и отказаться от ребёнка. К её счастью, живот не было видно даже на большом сроке, поэтому одна проблема была решена. Ей пришлось придумать какую-то историю, чтобы скрыть роды и восстановится, тогда это казалось невыполнимой задачей, однако каким-то образом она это сделала. Возможно, когда она впервые увидела этого мальчика, на какую-то секунду у неё проснулась материнская любовь и она дала этому ребёнку имя. Эндрю. Звучало хорошо, но Тильда так и не оглянулась, когда уходила. Через 19 лет Эндрю переполнял гнев. Даже не так, это была чистая ярость. Ни один мускул на его лице или теле не дрогнул, поэтому никто не мог понять. Он смотрел на свою биологическую мать и её брата сквозь стекло и уже ненавидел их. Рядом с ними сидел притихший мальчик, явно младше него, но всё ещё очень похожий. Женщина выглядела так, будто не хотела здесь находится и лишь мужчина пылал энтузиазмом и мнимым милосердием. Он ненавидел их.***
Моё чёрное солнце Дети таблеток, дети рекламы Тяжело больные, к выходу ломимся, как таран И там дорога прямая в телеэкраны Но с теми, кто там бывал уже давно Не справляются доктора И у каждого своя рана И кому-то небо в сеточку Но а кому-то моря из-под крана Кому-то не быть кометой Кому-то горит экран А кому-то бить по гробам А кому-то по барабану
Детский дом был адом. Эндрю мог сказать это, смотря на очередного обкуреного подростка и очередного бедолагу, которого избивали до потери сознания. Он привык. Он приспособился. Он выживал. Дети здесь жестоки, Эндрю знал не понаслышке, все, кроме него, стремились вырваться отсюда, независимо от того куда и могли идти по головам, если это означало мнимую свободу. Он знал, что многие в конце концов становились преступниками или умирали за очередной мусоркой. Он знал это, он видел и он слышал. Он всегда возращался в детский дом, потому что знал, что лишь здесь можно найти что-то близкое к безопасности. У него даже было уже несколько задержаний и срок в детской колонии, возможно поэтому другие дети к нему даже не подходили и не рыпались в его сторону. Возможно, поэтому он был одним из многих. Такой же. Несмотря на то, что у него даже не было настоящей фамилии, несмотря на то, что он, кажется, единственный кто в совершенстве мог управлять своими эмоциями в его возрасте. Он всё ещё был таким же, одним из немногих. Он сидел, положив голову на согнутое колено и, смотря на небо, думал каким же будет его следующий дом. Задержат ли его, в конце концов, за убийство?***
Но не сомневайся братик, однако Мы все годимся, чтобы собой землю удобрять Одинаково, так что И если пятый раз щёлкается затвор Оба понимаем мы, к чему клонится разговор
— Привет, Эндрю! — с энтузиазмом воскликнул Ники. — Мы рады что ты всё-таки пришёл! Эндрю молча садится за столик и смотрит на них с пустым лицом. Он думает, должен ли он уйти прямо сейчас или послушать что они скажут? В любом случае, он уже здесь. — Эм… — Ники неуверенно улыбается. — Что ж, на самом деле сначала с тобой хотел встретится Лютер, но я уговорил его позволить это сделать нам. Эндрю всё так же бесстрасно смотрел на них и подозвал официанта. Если он в итоге пришёл, то мог хотя бы поесть, верно? — Мороженое, — просто сказал он. — Какой вкус вы желаете? — официант явно чувствовал себя некомфортно и всё время ёрзал. Эндрю перевёл на него взгляд и мальчик вздрогнул. Эндрю посмотрел на витрину. — Шоколад. Официант кивнул и сбежал. Он снова посмотрел на родственников, думая будут ли они наконец говорить по делу или продолжат свою чушь. Они неловко помолчали, а потом Аарон взорвался. — Какого хрена ты пришёл сюда, раз делаешь вид что нас не существует! Ты можешь хоть слово сказать нам? Мы твои братья! Эндрю поднял бровь. — Это вы пригласили меня, — указал он. Аарон покраснел, то ли от разочарования, то ли от злости. — Эй-эй, давайте успокоимся, — попытался Ники. Аарон фыркнул. — Слушай, — Аарон повернулся к нему, яростно смотря. — Мы семья и… — Семья, — перебил Эндрю, словно пробовал слово на вкус и скривился в отвращении, впервые показывая эмоции. Семья? Ему незнакомо это слово. Для него семья это боль, кровь и насилие. — Да, — он раздражённо фыркнул, игнорируя выражение его лица. — И Лютер хочет, чтобы мы «воссоединились». — Лютер хочет, — Эндрю посмотрел на них. Значит вот как? — Да. Может хватит повторять, как попугай? — Слушай, Эндрю, — Николас звучал мягче. — Мы тоже хотим, чтобы мы могли стать семьёй. Эндрю хмыкнул. Аарон снова фыркнул. — Послушай, разве не было бы хорошо иметь братьев? Мы… С Эндрю было достаточно. Сколько можно было говорить о мнимой семье? Они приглашали его только для того, чтобы не портить картину идеальной семьи или сделать из их «воссоединения» сопливую историю, такую, какие сотнями показывают в телевизоре. — Где вы были раньше? — спросил он. — Когда я был в детском доме? Один и без фамилии, где вы были тогда? — его переполняла злость. Эти дети не понимают, что ему пришлось пережить и сделать, чтобы просто выжить. — Мы… — начал Ники. — Мы не знали, — тихо признался он. — О? — насмешливо протянул Эндрю. — Мы были детьми! — возмущённо кипел Аарон. — Я тоже, — Эндрю встал. — Был. Мороженое было забыто.***
К чему катится солнца шар И с кем косится горизонт Ни к чему не лежит душа Почему ты тогда пришёл? Но по новому горя, тебе готовое принять И нас не выпустить из пламенных объятий Моё чёрное солнце!
— Зачем он вообще приходил! — кипел Аарон. — Аарон… — Нет! Он наш брат! Но он выглядел так, будто ему плевать и всё же он пришёл! Зачем? Если мы его не интересуем? — Аарон яростно зашёл в свою комнату и плюхнулся на кровать. — Его тоже можно понять, это неожиданно для него так же, как и для нас, — мягко говорил Ники, садясь рядом. — Ему нужно время. — Время! — фыркнул он. — Прошёл год с тех пор как мы его нашли! — Верно, год. И лишь сейчас Лютер хочет, чтобы он вошёл в семью. Аарон наконец остыл и вздохнул. — Как думаешь, он примет нас? — уязвлённо спросил он. — Обязательно! — Ники улыбнулся и сжал его плечо. На телефон пришло сообщение, Ники быстро прочитал его и написал ответ. Ники ухмыльнулся: — Он согласился.***
— Итак, ты передумал, — Аарон поднял бровь. — Ммм… — Эндрю задумчиво посмотрел на них. — Но у меня есть условия. — Условия? — Ники перегнялулся с Аароном. — Да, — Эндрю задумчиво попарабанил пальцами по столу. — Я встречусь с Лютером и Тильдой ещё раз, но если они мне не понравятся, я не буду с ними общаться. Никогда, — Эндрю посмотрел на них. — Хорошо, — Ники кивнул. — Но она твоя мать! — Аарон встрепетнулся. — Нет, она твоя мать, — Эндрю посмотрел на него. — Для меня она инкубатор — женщина, которая выносила и родила меня, называй как хочешь. Аарон возмущённо нахохлился. — И, — продолжил Эндрю, больше не обращая внимания на брата, — вы заключите со мной сделку. — Сделка? — Да, сделка.***
Горит оно нам, там на весь мир А с ним новая доминанта горит Я счёл это сон лишь, но вдруг Взошло моё чёрное солнышко
— Я расскажу вам один секрет, Лютер, — Эндрю придвинулся ближе. — На самом деле это я убил Дрейка, после того как он в очередной раз изнасиловал меня. Лютер нахмурился: — Что ты такое говоришь, мальчик! — Лютер раздражённо посмотрел на него. — Спир хорошая и уважаемая семья! Ты просто хочешь оклеветать их или не понимаешь что такое братская любовь? Хватит выдумывать! Я знаю, что ты никого не убивал, иначе ты бы сейчас был в тюрьме! Эндрю криво усмехнулся. Очередной, — подумал он. — Я так и знал, я должен был знать лучше, перед тем как рассказывать нечто подобное.***
Крыши людьми рыгали Я под ними видел тех, по кому даже не рыдали Совсем И сколько обведённых тел Имело б к ним комментариев А ты представь, если б асфальт мог разговаривать? И сколько разбивалось об бетон? И сколько слёз было вылито прямо на тротуар? И что он бы сказал в ответ? Да, в общем-то, ничего Несмотря на всю ту печаль, у асфальта эмоций нет
Эндрю видел немало смертей за свою недолгую жизнь. Он видел тех, кто делал это сам и видел тех, кого убивали другие. Он слышал плачь и крики, слышал мольбы о прощении и смех. Истерический смех. Возможно это даже был он. Он не помнил. Любые эмоции давно были забыты для него, оставлены позади, закрыты где-то в тёмном ящике в его подсознании. Было странно, как человек с эйдетической памятью может не помнить чего-то столь элементарного, но запоминать то, чего лучше не помнить. Дилемма. В любом случае, подумал он, смотря на свои обвитые повязками руки, какое ему дело до чужого горя, когда даже до своего ему не было дела.***
А вот какой-то человечишка Возомнил себе перечить богам Искусство и долото взял и чувством Наделил холодный, мёртвый камень
Удивительно как Нил со своим острым языком и умением создавать Эндрю проблемы, мог повлиять на него одним лишь взглядом или словами. Как бегунок и кролик мог заставить его чувствовать что-то, кроме злости и похоти. Однако именно Нил держал свои руки при себе и противостоял ему, когда был не согласен с чем-то. Именно он тот, кто думал об Эндрю, как о человеке, а не о том что он мог ему дать. Именно он тот, кто доверял Эндрю свои секреты и именно с ним Эндрю мог делать тоже самое. Только себе, и, может быть, Бетси он мог признаться, что он хотел Нила, хотел его и всё, что он предлагал. Нил держал его на плаву, доставал со дна и склеивал кусочки вместе, даря тепло как чёртово солнце, нагревая его стены и заставляя их плавится лишь для него. И без него Эндрю чувствовал как рушится. Чувствовал, как отлетают склееные кусочки и склеиваются заново, только в этот раз в очередном приступе ярости. Ведь Нил пропал, ушёл как настоящий кролик. Именно в этот момент он осознал как зависим. Осознал, что у них были поводки друг друга, вот только сейчас никто не мог потянуть за другой конец.***
А вот люди почему-то ведут себя как бетон Живут и все как-бы тонут Жрут и на всё готовы Желудок — не голова: переварит, не зная что это И нас таких даже не миллион и не два Посмотри (Тут внутри у всех ядерная война)
— Эй, чудовище! — Элисон раздражённо зарычала, подходя к воротам. — Неужели так сложно закрыть ворота? Если бы хоть что-то делал на тренировках, то мы бы!.. — Эли, не стоит, — попыталась Рене. — Нет, Рене, ты только посмотри!.. Эндрю, сидящему в воротах, было всё равно. Ему было плевать как его называли или что они о нём думали, в конце концов они не важны. Однако Нил, за которым Эндрю наблюдал в этот момент, похоже так не считал. — То мы бы что, Элисон? — Нил смотрел прямо на неё, заграждая вид на Эндрю. — Мы бы уже давно были в финале! — Элисон стояла на своём, такая же упрямая как и Нил. — Да, — насмешливо протянул он, — то есть это не из-за защитников, не способных защитить ворота? И не из-за того что команда не может играть вместе? — Нил поднял голову, смотря сверху вниз. — Нил… — Дэн попыталась взять его за руку, однако он лишь отошёл в сторону. — Что? Я просто напоминаю, что это Эндрю тот, кто всегда защищает ворота на играх и именно он пропустил всего 11 мячей из 150 бросков в первой игре против Воронов. И именно он играл два тайма даже при синдроме отмены, не в обиду Рене сказано. Если бы Вороны не были таким дерьмом, я бы даже пожалел что он здесь, а не там, где его бы ценили, — Нил вздохнул. — Вы всё время требуете от него большего, будто он какая-то машина, а не такой же человек, как и вы. Нил ушёл, больше не смотря ни на кого. … — Зачем ты это сделал? — скучающе спросил Эндрю. — Потому что это правда, — Нил не смотрел на него. — Я не нуждаюсь в защите, — Эндрю упрямо смотрел на него. — Послушай, я это знаю, — Нил бросил то, что делал и повернулся к Эндрю. — Но я устал это слышать и я не буду извиняться за то, что сделал. Эндрю ненавидел его. — Да или нет, кролик? — Да.***
Себя за тучкой прячет Там, по небу, где-то катится Маленький, бурый мячик
Аарон не знал действительно ли он был рад найти своего старшего брата. Он всегда хотел того, кто будет заботится о нём, когда мама была занята и того, с кем сможет поговорить, но Эндрю был другим. Он предложил ему защиту взамен на то, что Аарон останется с ним до конца университета и у них не будет отношений, а потом… он просто игнорировал его. Аарон бесился, злился на то, что Эндрю его просто бросил и, конечно, он нашёл Кейтлин. Милую девушку, которая заслуживала большего, но хотела его, даже со всеми его тараканами. И, конечно, конечно Эндрю узнал, каким-то образом он всегда знает. А потом Эндрю просто разорвал их сделку. Из-за Джостена. И Аарон снова разозлился. — Лучше бы я не знал, что ты существуешь! — кричал он. А Эндрю просто посмотрел на него и ушёл. С тех пор Аарон видел его только на тренировках и играх. Эндрю больше ни разу не пришёл на совместный сеанс у Бетси. И если Эндрю все называли монстром, а его нормальным, то почему именно он чувствовал себя монстром?***
Но явилось второе солнце И первое рядом с ним даже кажется не горячим Его зёрнышко упало когда-то ещё давно Прямо в сердце поля тюльпанов И выросло из цветов В лицо горя тебе и светится грибами ядерными
— Так Эндрю… старший? — в шоке спросил Мэтт. — И они даже не близнецы? Но они так похожи! — Да, — Ники икнул, уже изрядно пьяный. — Я думал вы знаете, ребята, — он посмотрел на них. — Это было объявлено как только они попали в команду. — Ну… — Мэтт замялся. — У меня тогда было своё дерьмо, поэтому я даже не проверял. — Я знала, — Дэн пожала плечами. — Что? Я капитан! — Да-да, — Элисон отмахнулась от неё. — Итак, как это произошло? — Я не знаю должен ли я говорить это вам… — Да ладно, Ники, мы ведь не просим разрешить один из споров! К тому же, ни одного из них сейчас здесь нет. — Ну… — Ники оглянулся, а потом нагнулся к ним, говоря тихо. — Я не знаю всего, но…***
Моё чёрное солнце Моё чёрное солнце Моё чёрное солнышко Моё чёрное солнышко Моё чёрное солнце Моё чёрное солнышко
Нил любил просыпаться раньше Эндрю в доме в Колумбии. Обычно Эндрю просыпался как только чувствовал на себе взгляд или движение рядом, но сегодня был тот редкий случай, когда он спал крепко. Его волосы светились во всё ещё неярком свете лучей, а лицо выглядело так спокойно и расслабленно, чего нельзя было увидеть в повседневности. Он не знал сколько он так наблюдал за своим не-парнем. — Пялишся. Нил вздрогнул от неожиданности, но всё же его губы расплылись в искренней улыбке. — Я знаю. Эндрю фыркнул и открыл глаза, сонно моргая, его глаза на солнце всегда казались золотыми. У Нила перехватило дыхание. Красивый, — подумал он. — Кофе, — Эндрю прервал молчание и зевнул. — Всё в порядке, ты можешь ещё поспать. Эндрю поморщился, но всё же кивнул, наблюдая как Нил встаёт и идёт в ванную, а позже возвращается. Эндрю поднял бровь. — Да или нет? — Нил улыбнулся ему. Эндрю обдумал это. Нил терпеливо ждал. — Да. Нил медленно подошёл и, наклонившись, поцеловал его в лоб. — Я ушёл. Нил так и не увидел как покраснели уши Эндрю.***
Горит оно нам, там на весь мир А с ним новая доминанта горит Я счёл это сон лишь, но вдруг Взошло моё чёрное солнышко
Бетси, как всегда, сидела в своём кабинете, ожидая Эндрю. Эндрю очень изменился за этот год. С появлением Нила в их жизнях, он начал показывать ей больше, хотеть большего и признаваться в большем. Конечно, это также было благодаря терапии. Тот путь, который он проделал... был невероятным. Би действительно гордилась им. То, как он изменился с первого их сеанса, работа, которую он проделал была просто огромна. Бетси посмотрела на стеклянные фигурки, которые подарил ей Эндрю и улыбнулась. Да, в конце концов, с ним всё будет хорошо. Конец :Р