***
Университетское футбольное поле оказывается пустым, впрочем, как обычно в это время дня. Тэхён уверенным шагом идёт по газону, оглядываясь по сторонам. У него, почему-то, дрожат колени, но это его не останавливает. Ему нужно высказаться, рассказать правду Юнги и решить что-то, наконец. Его так заебало страдать, вариться в этом странном, необъяснимом дерьме одному. Он хочет чтобы Юнги тоже ощутил весь абсурд ситуации, если он не уже. Парень поправляет свою брошь-ласточку на том самом пиджаке и сворачивает за трибуны — место, где прячутся студенты, чтобы уединиться или скурить косячок - другой запретной травки. Место, куда пригласил его Юнги для разговора своим сообщением. Место, что окажется могилой для его души. — Долго ждёшь? — сходу спрашивает Ким, подходя к Церберу, стоящему к нему спиной. — Не очень, — как всегда безэмоционально отвечает Юнги, убирая телефон в карман. Ещё буквально секунда и Тэхён падает на землю от встречи своего лица с кулаком Юнги. Вот такой хуйни он ожидать точно не мог, хотя, наверное, стоило. Тэхён сплëвывает алый сгусток крови и проводит по губе пальцем, рассматривая оставшуюся на нём кровь — как минимум рассечение. Болеть будет долго. Ещё несколько секунд и его седлает тело Юнги. Кима снова ударяют в лицо кулаком, схватив за лацканы пиджака. Тэхёну смешно от происходящего абсурда. На что он надеялся, когда шёл на эту встречу? Он не раз видел, как Цербер разносил в пух и прах тех парней, что подходили к Миëн. Так почему он решил, что не получит по своей физиономии после расставания с ней? Но они с Миён расстались друзьями. Так за что? За то, что помог увидеться с бывшим? Наверное, в глубине души Тэхён надеялся, что Юнги тоже чувствует к нему что-то, но, видимо, ошибся. Юнги знает о соулмейтах больше чем Тэхён, он должен был осознать их связь раньше Кима. Видимо Цербер не хочет принимать такого соулмейта и если Юнги правда сейчас избивает своего предначертанного осознанно, то это даже смешно. Тэхён смеётся уже в голос от очередного удара, чем озадачивает своего палача. Тот задерживает свой кулак в воздухе, так и не завершив удар. Лицо Тэхëна в крови — левая бровь рассечена, нос кровоточит, нижняя губа посинела, а скула в ссадинах. Юнги озадаченно смотрит на свою смеющуюся жертву и злость закипает с новой силой. Он хватается за пиджак обеими руками и начинает трясти парня под собой с диким криком: — Наигрался?! Теперь доволен?! Я говорил тебе, мать твою, ты её не достоин! Ты знаешь, как она плакала, черт возьми?! Она так сильно, блять, плакала из-за тебя, злоебучий Дыроискатель! — он все так-же трясëт Тэхёна, чей смех перешёл в истерический и беззвучный. Трясёт, пока не чувствует колющую боль в ладони. — Блять! Что это? Мин одëргивает руку и смотрит как одинокая капля крови стекает по ладони к запястью. Оказывается он так сильно сжимал чужую одежду, что не заметил как острые края маленькой брошки впились в его руку. — Что за? — Юнги переводит взгляд вниз, пытаясь найти то, что могло его поранить. И находит… Взгляд замирает на золотистой птичке, клюв и голова которой окрашиваются в багровый. Тэхён успокаивается, замечая на чем сфокусировался взгляд Цербера. Он болезненно усмехается окровавленной улыбкой и вздыхает облегченно — побои закончились. — Я надеялся, ты заметишь её раньше, — хрипит Тэхён. Но его слова долетают до Юнги, как сквозь толщу воды. Мин тянется пальцами к металлической птице, неверяще. Медленно. Словно осознавая что-то для себя. Проходится указательным пальцем по её краям, растирая свою кровь по основанию броши. Ощупывает, будто хочет почувствовать что-то знакомое и чувствует. Его пальцы до сих пор хранят на своих кончиках каждый её изгиб и он ахает, падая на землю рядом с Тэхëном и отползая от него, словно от прокаженного. Тэхён присаживается на земле, стирая рукавом кровь с лица, пока Юнги пялится на него огромными глазами. Осознание. До Юнги наконец дошло, какой же он глупый. Дошло, почему Ким Тэхён засел в его голове с самой первой встречи. Дошло, почему так больно было смотреть со стороны, как Ким целовал кого-то в коридорах универа. Дошло, почему в глаза смотреть не мог, ведь тонул каждый грëбаный раз. Потому что в этих глазах бездна космическая с яркими созвездиями галактик. Дошло, почему разрывало между ним и «Ласточкой». Потому что он и есть Ласточка. Всегда был. «Мистер Дыроискатель» — Ласточка Мин Юнги. Он же сам рассказывал своему соулмейту, что люди начали путать любовь с первого взгляда с обычной похотью и желанием, а в итоге запутался сам. Как он мог не признать в Тэхëне свою родственную душу? Идиот. — Я всю жизнь думал, что моя судьба — это женщина. Любящая, милая, заботливая, но никогда не задавался вопросом «почему с девушками ничего не выходит?». Не задавался, пока не встретил тебя и твои сказки о соулмейтах, — шипит от боли, пока вытирает уголок рта и разбитую губу. — Отказ от предначертанного в наше время, совершенно обычное дело и мы, судя по всему, не станем исключением, — он оборачивается на Юнги и смотрит в глаза. У того слëзы застилают зрачки и от этого вида становится больно, не только физически. — Как тебе такой соулмейт, Юнги? — разводит руки в стороны, показывая себя. — Неожиданно, правда? — и улыбается своей фирменной, квадратной, той от которой у Мина сердце замирало, когда он наблюдал украдкой, улыбкой. Юнги не находит слов. Он молча наблюдает как Тэхён поднимается на ноги, пошатываясь от лёгкого головокружения, придерживая голову рукой. Тэхён снимает испачканный пиджак и вытирает им своё лицо. Всё равно одежда безвозвратно испорчена. Дрожащие длинные пальцы отстёгивают брошку и Тэхён небрежно бросает её к ногам Юнги, всё ещё сидящему на земле. Парень переводит взгляд с маленькой птички на лицо Тэхёна, смотрит нечитаемым взглядом. По его щеке катится одинокая слезинка и Тэхён усмехается. — На память о разбитой мечте — найти предначертанного. Юнги дрожит. Он всё ещё поверить не может. Он ненавидел Тэхёна за его непостоянство и чуточку за то, что сам был влюблён в него практически с первого взгляда. Невероятно красивое лицо и безупречная улыбка, что казалась милее всех встреченных в жизни, поселились в мыслях неизлечимым вирусом, ещё с начала первого курса. Даже в школьные годы так ни от кого не крыло. Юнги нравилось наблюдать за этим парнем, приглядываться, изучать. Но всё рухнуло, когда наконец, было принято решение подойти познакомиться и пригласить на кофе. Юнги тогда нашел Тэхёна в коридоре, рядом с кабинетом английского, в объятиях незнакомой девицы. От этого зрелища защипало в районе грудной клетки, словно дыру насквозь пробили из дробовика. Было больно. Ещё больнее стало, когда Миëн поделилась с ним своим счастьем. У неё появился парень. Парень — Ким Тэхён. И сердце — окончательно, в щепки. Видеть его с разными девушками в университете было неприятно, но видеть его рядом с лучшей подругой — ад, невыносимая пытка. Вечное желание сбежать и исчезнуть, чтобы не видеть, не слышать, не знать. И он старался. Избегал парня, как мог. Бежал от него и от своих чувств изо всех сил. А, оказалось, бежал от собственной судьбы. И сейчас глазам поверить не может. Тэхён — его соулмейт. Это его он целовал в музыкальном кабинете, где Юнги засиживался постоянно. Потому что это единственное место, где чувствовал себя свободным, освобождённым от вечных разговоров про больницы, лекарства и деньги, которые были постоянной темой в его доме. В этом кабинете он чувствовал себя в безопасности. Так и в тот вечер, на вечеринке в честь Дня всех влюблённых, он пошёл в свой любимый музыкальный кабинет чтобы подышать свежим воздухом и подумать о чём-то другом кроме Ким Тэхёна в этой белой рубашке, углы воротника которой были окрашены в красный в форме сердца, а большие, черные пуговицы с красными камнями отражали свет стробоскопа лёгким блеском. Чёрные зауженные брюки подчёркивали все нужные детали мужского тела и Юнги чуть ли не кончил в штаны от этого вида. Тэхён начинал бесить ещё сильнее, от того что был так же не доступен для Юнги. Запретен. Тот поцелуй у открытого окна перевернул жизнь Мина с ног на голову. Он ощутил эти волшебные прикосновения, но в голове снова всплыл образ Тэхёна. Юнги поспешил оставить своего соулмейта, трусливо сбежав от него. И ненависть к Ким Тэхёну полыхнула с новой силой. Юнги мечтал встретить предначертанного всю свою жизнь, как его дедушка, но долбаный Ким Тэхён никак не хотел покидать его голову. И это сраное чувство измены, предательства оседало на подкорке его сознания. Но предательство кого? Соулмейта или Тэхëна? Не понятно. Юнги смотрит в спину уходящего парня и его лицо искажается от беззвучного рыдания, а колени прижимаются к груди. Ему так мерзко от самого себя. Он только что избил своего соулмейта и если бы не остановился вовремя, то неизвестно чем бы все закончилось. Юнги так злился на Тэхёна из-за Миëн, что перестал себя контролировать. Он бил его с такой силой, что непонятно как Техён вообще смог подняться на ноги. И как теперь жить?***
Тэхён не приходит на учёбу на следующий день и Юнги старательно делает вид что ему всё равно. Хотя чувствует под рёбрами собственное сердце, которое мечется внутри, словно загнанная птаха. Больно. Эту ночь не спали двое. Тэхён плакал в своей квартире: сначала от боли, что усилилась спустя время после взбучки, а обработка ран и ссадин заняла больше времени, чем он мог себе представить. Лицо начало опухать и ныть пульсирующей болью. Проявляющиеся синяки на подбородке и скуле расцветали фиолетовым и бордовым. Ужасный вид. Позже, он безобразно рыдал в наполненной ванне уже от обиды. Неужели в этом Цербере действительно столько злости и ненависти к нему? Тэхён ведь не сделал ничего плохого ни ему, ни Миëн. Так за что ему так раскурочили лицо? И не только лицо. Кажется душу и сердце тоже задели. И внутри саднит сильнее, чем снаружи. Это за помощь Миён? Если так, то Тэхён отказывается помогать кому-либо ещё. Юнги тем временем заперся в своей комнате, усевшись за пианино и сложив голову на крышку любимого инструмента. Пальцы крепко сжимали золотую ласточку, а разбитые о чужую челюсть костяшки нещадно зудели. Он всё это время отрицал произошедшее. Как такое могло произойти? Как Ким Тэхён мог оказаться соулмейтом Юнги? Ким Тэхён, который ни разу не смотрел на Мина и называл чёртовым Цербером. Ким Тэхён, подонок, меняющий девушек в своей постели чаще, чем носки. Ким Тэхён, разбивший сердце лучшей подруге, заставив ту рыдать и давиться слезами. И только за это, он уже заслужил разбитое лицо. Но это всё равно не успокаивало. Возможно, сначала нужно было поговорить и узнать, что на самом деле произошло между Тэхёном и Миён. Но Юнги не может себя контролировать, когда дело касается его семьи и близких. Сам понимает что вспылил и погорячился накинувшись на парня без разговора. Просто, Ким Тэхён творит с Юнги необъяснимые вещи. Юнги хочет Тэхёна себе, полностью и без остатка. Хочет любить его, заботиться, делать счастливым. Хочет что бы тот улыбался ярко и по-настоящему, а не фальшиво, как обычно. И в то же время хочется ударить. Выбить всю дурь. Да просто убить, нахуй. Потому что не его, не Юнги. Ничей. Потому что выбешивал своими настойчивыми попытками подружиться. А Юнги не может быть ему другом, да и не хочет. Ему больно вообще-то, потому что он, блять, любит. Да, Юнги за один вечер потерял первую любовь и соулмейта. Пиздец. Сегодня никто не донимает его на лекциях своим присутствием и этого, почему-то, так не хватает. После занятий Юнги идёт в спортзал. Сегодня первый баскетбольный матч, а он совершенно на него не настроен. Юнги выходит к своей команде. Зал дружно приветствует своего капитана, а тот на автомате смотрит в сторону трибун, где обычно на тренировках прыгал Тэхён и орал свои дебильные кричалки. Но сегодня там только Миён. Она машет другу и улыбается, как-то слишком счастливо для того, кто недавно разорвал отношения и рыдал на его плече. Тэхёна нет. Но так, по-блядски, хочется чтобы был. Кричал что-то, тряс своими нарисованными плакатами, улыбался, когда Юнги закинет очередной мяч в кольцо. Игра совершенно не идёт. Юнги рассеян и невнимателен. Пропускает подачи и не может удержать мяч. Однако, он хорошо натаскал свою команду и им все-же удаётся обойти противника на несколько десятков очков. Победа. Но Юнги не чувствует себя победителем. В раздевалке игроки смотрят на капитана непонимающе, но подойти и спросить о чём-то, никто не решается. Он отвечает на их взгляды тихим "простите" и удаляется в душ. Простояв там с пол-часа под прохладными струями воды, даже не сушит мокрые волосы. Вместо того чтобы отправиться с командой отмечать победу, он бредёт в музыкальный кабинет. Ему нужно выплеснуть в музыку всё то, что кипит у него внутри, но в коридоре его ловит Миëн. — Юнги, ты не видел Тэхёна? — Зачем он тебе? Ты же не собираешься бегать за ним и пытаться вернуть? — он почти испуганно смотрит на подругу, крепче сжимая в кулаке золотую брошку. Так и не смог выпустить её из рук. — Что? Нет! Я хотела его поблагодарить и извиниться. — Чего? За что это? Испуг сменяется непониманием и сведёнными к переносице бровями, а Миён хватает его за локоть и отводит за угол, где они не будут привлекать лишнего внимания. Она тихо начинает говорить, виновато опустив голову и перебирая свои пальцы. — Послушай, Юн-и, я тебе ещё не успела рассказать, но... — она осторожно коснулась своими пальчиками его руки и сжала крупную ладонь в своей, маленькой. — Ты только не переживай, ладно? Я... виделась с Тайлером... — Что...? — Юнги растерянно выдёргивает руку из её ладони. — Какого... — Прости... я должна была предупредить тебя, но ты бы меня отговорил. Мне было это нужно, понимаешь? Чтобы... чтобы двигаться дальше... Миён мнётся, ей так стыдно перед лучшим другом. Предавать его доверие хотелось меньше всего, но ради собственного спокойствия, пришлось. И эти глаза, что смотрят на неё разочарованно, дают понять — загладить свою вину будет очень трудно. — Тайлер пытался связаться со мной всё это время, а я, как обычно, игнорировала его. А потом он пропал. Если раньше стабильно раз-два в неделю от него приходили письма, то тогда о нём не было слышно три недели. Я начала паниковать, боялась что с ним что-то случилось. Поэтому, втайне от тебя, пыталась связаться с ним сама, но, оказывается, он сменил номер. Юнги приоткрывает рот, желая что-то сказать, но, глядя в виноватые глазки подруги, закрывает обратно, позволяя закончить оправдательную речь. — И да, я пыталась встретиться с Хоби и Джуном, но они тупо сбегали увидев меня, — девушка тихо усмехнулась, — Видимо, думали что ты где-то рядом и снова изобьёшь их. Тогда я решила попросить помощи у Тэ и он согласился. Кулаки Юнги невольно сжимаются. Хочется снова ударить Тэхёна, но вонзившаяся острыми углами брошь отрезвляет, усмиряя вспыхнувшую вновь злость. — Тэхён нашёл Хоби и узнал у него новый номер Тайлера. Он договорился с ним о встрече для меня. Тай прилетел из Англии на следующий день и рассказал что женится... Родители выбрали ему невесту и он не может отказаться от свадьбы... Именно поэтому я пришла к тебе, чтобы выплакаться... Но... Это пошло мне на пользу, Юнги. Я отпустила его. Теперь мне хорошо, понимаешь? Юнги понимает. Его глаза, медленно увеличивающиеся в размере, говорят об этом. Он понимает что Миëн рыдала на его плече не из-за Тэхёна, а из-за своего бывшего. Он понимает, что избил Тэхёна ни за что. И ведь Ким даже не сопротивлялся, принимал удары, хотя мог с легкостью спихнуть с себя озверевшего парня и ударить в ответ. Но он спокойно лежал и терпел пока соулмейт его избивает. Юнги осознает — он просто идиот. — Прости, Миëн, но мне нужно найти Тэхёна... Кажется, я сделал кое-что очень плохое... Он срывается с места и бежит прямиком к Тэхëну домой, даже не слыша брошенное вслед "что ты сделал?". Юнги надеется что застанет его и собирается просить прощения. Не знает как, но если придётся — встанет на колени и будет умолять простить его. Юнги добегает до дома своего соулмейта на своих двоих, хотя на автобусе было бы быстрее, но он просто не смог бы спокойно стоять в ожидании транспорта. Он забегает в нужный подъезд и дальше по лестнице, чуть не падая на ступеньках. Он выдохся. Стоит перед дверью и стучит изо всех сил по металлической поверхности двери, одновременно нажимая на звонок. Тишина. Пробует стучать снова и его накрывает волной безысходности. Глаза начинает резать и щипать от подступающих слёз. — Тэхён, впусти меня. Пожалуйста. Но в ответ всё та же звенящая тишина. Лишь быстро разгоняемая трепыхающимся сердцем кровь, барабанит по перепонкам. Тэхён не откроет. Ещё несколько попыток достучаться до хозяина квартиры обречены на провал, но Юнги не сдаётся. Он барабанит по двери кулаками, пока горячие дорожки жалят его щёки. Он хочет чтоб его впустили, ему необходимо увидеть Тэхёна и сказать тому жалкое "прости". Даже, если после этого, дверь хлопнет перед его носом. Но нет. Ему не откроют, не впустят, не выслушают извинения. Юнги падает на пол из-за дрожащих коленей и бессилия. Сожаление и вина мучительно разъедают изнутри. Он безудержно рыдает осознавая совершённую ошибку, но понятия не имеет как её исправить. Юнги сидит возле квартиры Тэхёна до глубокой темноты. За дверью всё так же тихо. А вот о происходящем в голове непрошеного гостя, сказать тоже самое, нельзя. Она гудит и почти взрывается от кишащих в ней мыслей. Юнги всё проебал. В один момент.***
После нескольких часов проведённых на холодном полу подъезда, утро приветствует Мина ознобом, режущей болью в горле и температурой. Внутреннее состояние смешивается с физическим и превращает Юнги в подобие киселя, растекшегося по кровати. Обеспокоенная Миëн врывается в его комнату примерно через час, после того, как поняла что ни лучшего друга, ни бывшего парня снова нет на учёбе. Вчерашние слова "кажется, я сделал кое-что очень плохое" заставили подругу изрядно понервничать. Зная Юнги и его вспыльчивость, в голове уже нарисовались ужасные картинки и их последствия. И вот, желание и необходимость выяснить правду заставляет девушку сбежать с лекций и прийти к Юнги. Миён находит Мина в ворохе одеял и пледов свернувшегося калачиком. Чуть вьющаяся каштановая чёлка прилипла к его лбу, а покрасневшие щёки и тяжелое дыхание выдают болезненное состояние парня. — Юн-и, ты как? — заботливо шепчет подруга, убирая влажные пряди со лба прохладной ладонью. Юнги мычит, ворочается, пытается прижать колени ещё плотнее к груди в поиске тепла. Девушка видит как трясется тело друга от холода и решается залезть к нему, под кучу одеял и обнять со спины, согревая. — Юн-и, расскажи мне, что ты сделал? Он её слышит и понимает, но молчит. Жмётся сильнее к теплому телу за спиной и медленно разворачивается к ней лицом. — Я идиот, — за гранью слышимости, куда-то в ключицу. Юнги обнимает Миён, тычется носом ей в шею, переплётает ноги с её. Ищет дополнительный источник тепла всем телом и находит. Миëн его греет, хотя ей самой жарко в этом убежище из одеял. Она снова шепчет: "расскажи, я хочу знать". И он рассказывает. Сломленным, хриплым шепотом рассказывает ей всё, что хранил в себе и тащил тяжким грузом, не имея шанса свалить свои проблемы на кого-то ещё. Подруга слушает о первой влюбленности разбившей сердце, то что слышала уже не впервые. Потом слышит имя... Ким Тэхён... Тот самый, с которым она обнималась и целовалась при Юнги, не зная что это первая и самая настоящая любовь лучшего друга. Она и представить не может, каково было Юнги смотреть на парочку. А она ещё и звала друга на свои "свидания". Она почти плачет от досады и сожаления, пока Юнги не произносит решающее "соулмейт" присваивая ему имя Кима и называя Ласточкой. Миён всё это время встречалась с предначертанным своего лучшего друга... Вот это делает больно даже ей. Если бы она знала изначально — она бы никогда так не поступила. Юнги надрывным шёпотом выкладывает всё. Как невыносимо было на парня смотреть, особенно в обнимку с Миён. Как собственная гордость не позволяла подружиться с возлюбленным, чьё сердце ему не принадлежало, лишь бы не делать себе больнее. Как хотелось ударить порой за его настойчивость и как избил его за трибунами стадиона. Тут уже Миён в ужасе охнула и начала молиться, чтобы Тэхён был в порядке. От любви до ненависти один шаг. Любовь можно разрушить безразличием, отношением или поведением, а ещё эгоизмом и требованиями. Но у Юнги так не вышло. Как бы Ким Тэхён не был к нему безразличен, как бы не относился и как бы эгоистично себя не вёл — Юнги любил его. И эта любовь перетекала в горячую ненависть, только любовью быть не перестала. — Я так его ненавижу, — снова шёпот, перебиваемый шмыганьем заложенного из-за слёз носа. — Из самой сильной любви рождается ненависть. Поверь, я знаю о чём говорю. Миён гладит его по волосам и прижимает к себе крепче, тихо нашептывая отчаянное "Прости. Если бы ты рассказал раньше..." и едва сдерживая собственные слёзы. Его мечтой было найти соулмейта и подарить ему вселенскую любовь. Миён уверена, его предначертанному повезло бы несказанно. Но Юнги начал не с того. Он начал с ненависти. И чтобы показать свои истинные чувства, придётся сбросить все маски и открыться по новому.***
Ещё четыре дня Юнги проводит в своей кровати, борясь с простудой и с желанием сдохнуть. Миён все так-же навещает друга ежедневно, принося его любимые мандарины. От неё же, Юнги узнаёт что Тэхён так и не появляется на учёбе, а его телефон всё так-же не отвечает. Но Юнги не собирается сдаваться, больше нет. Вернувшись в университет он решительно настроен узнать о состоянии Тэхёна и любым способом связаться со своим соулмейтом. Он пытается вспомнить хоть кого-то, с кем Тэхён общался на постоянной основе, но не может воссоздать в памяти ни одного лица или имени. Потому что Ким Тэхён общался со многими, а Юнги старался игнорировать его. А даже если украдкой наблюдал за Кимом, то всё его внимание было сосредоточенно только на нём же. — Ты узнавал у Чонгука? — спрашивает Миëн когда Юнги падает на стул рядом с ней в аудитории английского. — Чонгука? — Чон Чонгук. Лучший друг Тэхёна. Я разве не говорила? — Нет, Миён! Не говорила! Не могла раньше рассказать об этом Чонгуке, пока я не сломал свой мозг думая у кого можно узнать, хоть какую-то информацию? — Прости. Я думала, ты его знаешь. — Показывай этого Чонгука, — он поднимается с места и хватает подругу за руку, утягивая за собой к выходу. — Да вон он сидит, — она кивает в сторону задних парт, — В белой футболке. Юнги находит глазами белое пятно среди кучки студентов, рассевшихся на задних рядах: кто на скамье, кто на самой парте и активно что-то обсуждающих. Парень в белоснежной футболке улыбается по-кроличьи соседу справа и завязывает в хвост свои пушистые, кудрявые волосы почти до плеч. Юнги слишком быстро и агрессивно поднимается на верхние ряды, обескуражив студентов, возле которых он неожиданно останавливается. — Чон Чонгук, — зовёт он парнишку, выпучившего на него оленьи глаза, — Можно тебя на минутку? Это срочно. Чонгук опешил от вежливого тона Цербера, ожидая что кому-то из его друзей может снова прилететь в лицо, но умоляющий взгляд и какой-то встревоженный вид баскетболиста заставляют парня подняться и под повисшую в аудитории тишину, выйти из кабинета. — Ты же лучший друг Тэхёна, верно? — спрашивает заходя в мужской туалет и прикрывая за собой дверь, чтоб им никто не помешал. — Допустим, — тушуется Чон, отходя от парня к дальней стене. Он уже в курсе что лучший друг расстался с Миён и даже отхватил по лицу от Цербера. Да и последствия видел сам, лично. Чонгуку страшно, если честно. Кто знает, может Юнги намерен избить всех, кто связан с Тэхëном. — Как давно вы с ним виделись? — Пару дней назад, — кудрявый отступает ещё на шаг защищаясь, но замечает что Цербер сам выглядит не лучше побитой собаки и немного смелеет, — А что? Что за допрос? Хочешь закончить начатое и забить его до смерти? Эти слова режут без ножа. Чонгук знает что сделал Юнги, а Мину стыдно, просто пиздец. Совесть мучает и сжирает болезненно медленно. — Нет. Я совершил ошибку и хочу извиниться перед ним, — виновато склоняет голову, словно просит прощения и у Чона, — Скажи что он в порядке. — В относительном, — Чонгук складывает руки на груди, демонстрируя накаченные бицухи, и смотрит на Цербера уже увереннее, — В любом случае у тебя ничего не выйдет. Ты опоздал со своими извинениями. Юнги испугано поднимает глаза на собеседника и чувствует как начинают дрожать колени. Что значит опоздал? — Что ты имеешь ввиду? — голос почти дрожит. — Тэхён уехал в Тэгу позавчера. Это наш родной город и там остался дом его родителей. Когда я провожал его, он не мог определиться когда вернётся, лишь отдал мне заявление на академический отпуск. — Блять! — рычит Юнги и Чонгук вздрагивает от неожиданности, — Послушай, Чонгук, ты должен сказать мне его адрес. Мне необходимо всё исправить. — Прости, но я не могу. Я пообещал никому не сообщать его местоположение. Цербер, словно сорвавшийся с цепи, бьёт кулаком по плитке на стене от чего Чон снова вздрагивает. Шокированный взгляд провожает уходящего Юнги и упирается в пострадавшую плитку по которой паутинкой разошлись трещины и остались кровавые следы. Облегченный вздох разлетается в тишине и Чонгук благодарит всех богов за то, что на месте этой плитки не оказалась его голова. Сразу после разговора Юнги на всех парах летит из университета домой. Он категорически настроен отправиться в Тэгу первым же рейсом: автобусом, на поезде или на самолёте. Не важно, лишь бы быстрее добраться. Он планирует обыскать весь грёбаный город, если понадобится, и найти Тэхёна. Всё это время Тэхён сам шёл на встречу своему соулмейту, пытался наладить контакт, подружиться, быть чуточку ближе, а тот только скалился и рычал не подпуская и отталкивая. Теперь очередь Юнги следовать за своей Ласточкой, найти его, вымолить прощения и любить, любить, любить. Если, конечно, ему позволят. Он забегает в дом не здороваясь с отцом и дедушкой, торопится в свою комнату, обозначая свой приход лишь громким хлопком входной двери. Необходимые вещи и документы тут же летят в дорожную сумку. Но наспех собранному багажу не суждено покинуть этот дом, как и его хозяину, потому что сквозь толщу двери Юнги слышит как его зовёт отец из комнаты деда: — Юнги! Вызывай скорую, немедленно! Нет. Только не сейчас. Пожалуйста. Сумка остается на полу, а Юнги врывается в комнату дедушки, где возле кровати сидит на коленях отец и что-то шепчет пожилому мужчине, сжимая худощавую ладонь в своих руках. Старик, которого Юнги уже с трудом может назвать своим дедом, из-за внешнего вида, держится правой рукой за грудину. Его лицо искривилось в болезненной гримасе, а левая рука и вовсе не может пошевелиться. Всё его тело неестественно худое, — скелет обтянутый кожей, — мечется в агонии по постели, пытаясь избавиться от боли внутри. Страшно. — Дедушка, — тихо выдохнул Юнги, не замечая как слёзы заструились по его щекам. — Чего ты стоишь?! Вызывай скорую! — плача кричит отец через плечо. — Нет, пап. Юнги подходит к мужчине на полу, у того лицо застыло в недоумении. Он ослышался? Парень кладет руку отцу на плечо и легко сжимает. Сам ревёт как ребенок, не может смотреть на мучения родного человека, но терпит. — Мы д-должны... его отпустить... Он уже достаточно на... намучился, пап, — Юнги захлебывается собственными словами, заикается и оседает на пол, рядом с отцом. Мужчина рыдает в голос, прижимает ко лбу руку умирающего отца, говорит что-то, но Юнги не разбирает слов. Его трясёт в истерике и воздуха катастрофически не хватает. Уши закладывает гудящим звоном, а он прощается мысленно со своим любимым дедушкой. Пора отпустить человека, который потерял радость жизни. Отпустить туда, куда он так стремится последние несколько лет.***
Тэхён слышал и стук в дверь, и последовавшее тихое рыдание за ней, но сил открыть её и впустить Юнги, не нашёл. Его лицо расцвечено различными оттенками синяков и выглядит абсолютно «не очень». Он просто не мог показаться в таком жалком виде перед тем, кто это с ним сделал. Всё что ему оставалось — подпереть спиной дверь и прижать колени к груди, тихо плача от голоса за дверью, звавшего его. Он так и уснул, на пороге своей квартиры. Через пару дней Тэхён принял решение — на какое-то время уехать в родной город. Там похоронены его родители и он уже очень давно их не навещал. С таким "красивым" лицом появляться в университете он всё-равно не сможет. Тем более, видеться сейчас с Цербером, кажется вообще непосильной задачей. Тэхён пишет заявление на академический отпуск, он просто не знает когда найдёт в себе силы вернуться и взглянуть своему предначертанному в глаза. Он предупреждает лучшего друга и просит проводить его на вокзал. — Только не говори никому мой адрес. Если кто спросит, просто скажи что я уехал навестить родителей. — Не понимаю такой срочности. Давай хотя бы закончим семестр и поедем вместе? — Нет, Чонгук-и. Мне нужно немного отвлечься и побыть одному, — он поглаживает друга по плечу и пытается улыбнуться, но медленно заживающая губа ужасно болит. — Я навещу и твою маму тоже, передам ей привет от тебя. — Это всё из-за Цербера, да? Ты боишься его? Что он сказал тебе? Пригрозил что убьёт тебя, если увидит в универе? Из-за этого ты хочешь уехать? Давай мы с парнями побьём его?! Поставим этого злобного карлика на место? — Он ни при чём, Гуки, — Ким усмехается другу, прерывая бесконечный поток вопросов. — Не нужно никого бить. Просто я хочу отдохнуть. Всё в порядке. Будем на связи. После объявления посадки до Тэгу друзья тепло обнимаются и прощаются чуть не со слезами на глазах, словно расстаются на долгие годы, хотя каждый знает — даже если захотят — не расстанутся. Всё равно будут видеться, ведь стали друг другу братьями очень давно. Приехав в место где жил ребёнком Тэхён идёт по знакомым дворам и улицам, что хранят счастливые воспоминания прошлого. Дерево с которого он упал и сломал руку, пытаясь достать с хрупких веток застрявший мяч. Тогда было больно, а сейчас вспоминается с улыбкой. Кафе, в которое его водили мама и папа за хорошие оценки на контрольных. Там и сейчас подают самую вкусную лапшу, которую он пробовал в своей жизни. Детская площадка, заросшая сейчас высокой травой, но сохранившая старые, ржавые качели на которых он познакомился с лучшим другом. Дом. Родительский дом всё так-же ухожен и излучает родное тепло. Арендаторы хорошо о нём заботились. Тэхён в этом городе ищет встречи с самим собой. Маленьким, беззаботным, счастливым. Хочет вспомнить каково это было. Как здорово было знать что любят ни за что-то, а просто за то что есть. Как учили чему-то хорошему: папа учил чинить велосипед, мама — самому зашивать порванную одежду, бабушка — готовить. Но почему-то его не научили самому главному: как собирать себя по кусочкам, когда тебя сломали и выбросили; как жить, зная, что твоя прошлая уютная жизнь разрушена, а новая такая пугающая, неизвестная и неопределённая; как обходиться без самых важных людей и как жить с чувствами, которые не нужны тому для кого они расцвели. Его не научили чему-то действительно важному. Но он сам научился любить. Хотелось чтоб Юнги полюбил его тоже, хотя бы как друга, но ничего не вышло. Для Юнги Тэхён — изгой, отброс общества. Ласточка. Только бескрылая и убогая. Ненужная в своей ничтожности. Юнги определённо подходит звание Цербера. Он как дьявольский пёс вцепился своей острой пастью в загривок Тэхёна и протащил через АД. Через семь кругов точно, по подсчетам Тэхёна. Круг первый. Он влюбился в его аромат. Мягкий, нежный, но в конце оказавшийся ядовитым, разъедающим внутренности химическим составом. Круг второй. Целует его губы и сходит с ума. Больше не может спать, мечтая об этих губах. Горячих, нежных и чертовски недоступных. Круг третий. Юнги избегает, игнорирует. Ненавидит. Презирает. Смешивает с грязью и не смотрит в сторону Тэхёна. Круг четвёртый. Улыбается. Смеётся. Этот смех в голове на репите, самым приятным звуком. Плачет. Открывается. Тянет в свой омут, засасывает глубже, не осознавая свою вину в убийственных действиях. Круг пятый. Играет для Тэхёна на пианино. Открывает свою сущность с другой стороны. Как казалось — прячет оружие. На самом же деле — сжигает в своём адском пламени, которое извлекалось из клавиш и казалось музыкой. Тэхён в нём так и погиб, как чертов мотылёк. Но Юнги тащит останки дальше. Круг шестой. Бьёт. В лицо, но достаёт до души, вырывает сердце. Танцует свой победный танец на "могиле" Тэхёна, уверенными движениями проезжаясь по окровавленному лицу, ликуя, что в очередной раз оказался прав. И тащит, дальше, на следующий круг. Круг седьмой. Тэхён влюблён в него. Признаться себе = пустить себе пулю в висок. Но Тэхён признаётся. И впервые чувствует, как это, жить с разбитым сердцем. Так болит разбитое сердце? Щиплет, колет и осыпается куда-то в пятки, оставляя на своём месте дыру, давящую в ребра из-за чего практически невозможно не вздохнуть, не выдохнуть? Можно ли полюбить того, кто протащил тебя через Ад? Тэхён знает — да. Он и сам полюбил. Теперь в этом Аду ему всю оставшуюся жизнь вариться, ведь он здесь по воле своего соулмейта. Своего предначертанного. Самой судьбой посланного. Ад — судьба Тэхёна. Вселенная и судьба — суки, раз послали Тэхëну хуй, во всех его значениях.***
Как в пресловутых драмах по телеку — пасмурная погода, мелкий, мерзкий дождь и холодный ветер были под стать настроению присутствующих на кладбище. Проститься с усопшим пришли лишь самые близкие: Юнги с отцом и Миëн со своими родителями. Девушка держит лучшего друга за руку и укрывает их от дождя большим черным зонтом. Сегодня всё чёрное, от одежды до неба над головой. И огромная скорбная дыра в грудине, тоже черная. Юнги не плачет. Ему невыносимо больно, но он держит себя в руках изо всех сил. Смерть дедушки не стала неожиданностью, но к такому себя не подготовить. Юнги желал провести с ним как можно больше времени, но сам дед этого уже не хотел. Хотел уйти и оставить свою семью жить дальше. Уже без него. Хотел избавиться от бесконечного страдания. Дедушка любил свою семью больше всего на свете, но жизнь без соулмейта стала для него пыткой. Юнги видел это в почти безжизненных глазах деда. И умирал от этого сам. Юнги понимает его. Он сам сейчас дико хочет к своему соулмейту. К Тэхёну. Найти утешение в его объятиях, но он не имеет ни малейшего понятия каково это — обнимать своего предначертанного. И вряд-ли Тэхён вообще позволит ему когда-нибудь себя обнять. Но хочется взглянуть на него, посмотреть в глаза, утонуть в них и…захлебнуться. Может от этого было бы чуть легче. Его разбивает на части, словно кусочки пазла от этих разрушающих чувств и безнадёжности. Он так хотел чтобы дедушка познакомился с его предначертанным, увидел своего внука счастливым и, как оказалось, они даже успели познакомиться. Вот только счастливого внука дед не увидел, но даже он смог догадаться об их связи раньше, чем сам Юнги. Пока парень был на больничном, он, как обычно, зашёл к деду после ужина чтобы поговорить и вместе почитать. Они часто так делали, но из-за болезни Юнги не вставал с постели, да и не хотел заражать старика. Вот и заглянул к деду только когда стало чуточку лучше. Дедушка заметил состояние внука. Не только болезненное, но и разбитое, отражающееся в глазах. Старший моментально почуял неладное и начал расспрашивать. Юнги всё и рассказал. Поделился всем: от начала и до конца, а дед лишь легко улыбнулся и сказал: "Мой глупый Юн-и. Я думал ты догадаешься сам. Разве ты не видел КАК он на тебя смотрел?" А как Тэхён на него смотрел? Как Юнги мог заметить, если у него самого смотреть на Кима сил не находилось? А если смотрел, то боролся с собственными чувствами и желанием либо поцеловать, либо ударить. Когда ему замечать то, что творится в чужих глазах, если у самого внутри бушует тайфун? Он в тех глазах самого себя оставил и похоронил. И додуматься что перед ним всё это время была родственная душа — не хватило ума. Разум до последнего отрицал подобную возможность, тогда как сердце уже принадлежало этому человеку. Юнги смотрит как намокает земля на свежей могиле. Мысленно прощается с любимым дедушкой и просит прощения за то, что так долго не давали ему обрести покой. Возможно, из-за собственного эгоизма и нежелания отпускать. Он не слышит чужих шагов, но чувствует как крепко теплая ладонь подруги сжимает его руку. Он смотрит на девушку, но ее взгляд направлен куда-то за его плечо. Самообладание трещит по швам и осыпается под ноги, когда он видит Тэхёна стоящего в десятке метров. Тот прячется от дождя под ветвями разлапистого дерева, кора которого уже почернела от сырости. Или Юнги так кажется. Потому что сейчас у него перед глазами всё чернеет. Только Тэхён ярким, светлым пятном режет зрачки. На нём бежевое пальто нараспашку, белая рубашка под ним, а волосы всё с той же странной причёской — половина розовая, половина блонд. Тэхён не для этого места. Здесь темно, холодно и пахнет смертью, а Тэхён светится, как маяк в темноте. Манит к себе как мотылька на открытый огонь. Очередь Юнги сгорать. Миён не верила, что Тэхён вернётся. Она написала ему смс, о смерти дедушки Юнги, ещё три дня назад. В сообщении просила вернуться, поговорить с Юнги, ведь тому хуёво люто. Вдвойне хуже чем Тэхëну. Хотя, по какой шкале измеряется душевная боль? Люто хуёво двоим. Одинаково. Тэхён не ответил ни на одно сообщение. И вот он здесь. Миён, на самом деле, рада что он смог. Собрался с силами и приехал. Она надеялась, что приезд Тэхёна спасёт лучшего друга, пока не увидела, как искажается его лицо, ломая маску мнимого спокойствия. Юнги держался, не хотел рыдать, но от одного только вида Тэхёна всё рушится. У того ещё заметны не сошедшие синяки, затянувшиеся ранки на брови и губе. И это ему не идёт. Это Юнги сотворил с ним. И от этого ломает сильнее. Уголки губ ползут вниз подрагивая, брови хмурятся и он не выдерживает. Отводит взгляд и рыдает стиснув зубы и зажмурив глаза. Миён подталкивает друга вперёд, заставляя сделать шаг к своему соулмейту. И тот, наконец, шагает. Идёт медленно, опустив голову словно нашкодивший ребёнок, не видит ничего перед собой. Не замечает как Тэхён к нему почти бежит, стараясь не подскользнуться на мокрой траве. Он не может оставаться в стороне. Больше нет. Этот сломленный Юнги царапает душу. И это самое ужасное что видел Тэхён. Он больше никогда не хочет видеть слёзы Юнги. Только если это слёзы счастья. Поэтому он не говорит ничего, сгребает парня в объятия и утыкается носом в шею. Господи, блять. Они рыдают, обняв друг друга за плечи, не в силах больше держать в себе то, что зудело под кожей так долго. Все эти чувства и эмоции сейчас растекаются со слезами и проникают в организм через поры. Достают до сердца. Исцеляют, склеивают, соединяют воедино. В объятиях — как в раю. Несмотря на дождь и ветер — им тепло. Наконец-то, после стольких холодных дней вдали друг от друга. Отпускать совершенно не хочется, но Юнги отстраняется и шепчет тихое «забери меня» и Тэхён не может, да и не хочет отказывать. Он берёт Юнги за руку, кивает Миён, безмолвно спрашивая разрешения увезти парня. Девушка кивает в ответ и легко улыбнувшись, вытирает выступившие слезинки. Родители смотрят удивлённо и, в то же время понимающе, вслед уходящей парочке. Девушка кивает и им, словно говоря — всё в порядке. И вопросов никто не задаёт. Тэхён помогает Юнги сесть в машину на пассажирское место, а сам садится за руль. Он не знает что говорить и что делать. Между ними всё сейчас такое хрупкое, недосказанное и странное. Парень заводит машину, не спрашивает куда ехать, просто увозит Юнги. Не важно куда, просто подальше от этого места, которое разит горем, тоской и болью. У Юнги глаза заплаканные, нос и щеки красные от слёз и холодного ветра. Он успокоился, но изредка шмыгает носом и вздрагивает. Взгляд прикован к своим ладоням покоящимся на коленях. Не может он взглянуть на соседа. Духу не хватает, да и просто боится позорно разрыдаться. Он вздрагивает машинально когда теплая ладонь Тэхёна накрывает его руку и осторожно сжимает. Тот будто просит успокоиться. Легким поглаживанием большого пальца словно намекает, что всё будет хорошо. Ведь теперь Тэхён рядом. Мин смотрит как переплетаются их пальцы. И это настоящая магия. Чужие, но такие родные прикосновения расходятся под кожей легкими электрическими разрядами от кончиков пальцев и до самых пяток. Всё тело обдаёт волной легкой вибрации и это просто невыносимо приятно. Их ладони идеально подходят друг другу и ощущаются так правильно. Он решается посмотреть на Тэхëна: у того глаза чуть опухшие, красные, смотрят уверенно и спокойно на дорогу. Облегченный выдох растворяется в тишине и Юнги закрывает глаза. Он не знает что будет с ними дальше. Даст ли Тэхён ему шанс всё исправить, начать сначала? Но сейчас он так сильно хочет уснуть спокойным сном, впервые за долгое время. Он так пиздецки устал умирать ночами, мучаясь кошмарными снами и дурацкими мыслями. Безмятежный сон наконец настигает его и он не сопротивляется. Тэхён смотрит на расслабленное лицо парня и притормаживает на обочине. Спящий Юнги невероятно красив. Подрагивающие ресницы, причмокивающие пухлые губы — очарование. Во сне тот совершенно другой. Его хочется гладить, прижимать к себе и целовать. Совершенно другой человек. Не тот, что ещё совсем недавно казался самым ужасным наказанием. Этот спящий парень самое красивое существо на свете, что видел Тэхён в своей жизни. За окном уже темно когда Юнги открывает свои глаза. Первое что он видит — лицо Тэхëна. Парень улыбается проснувшемуся соулмейту и тому хочется приблизиться, провести рукой по щеке, притянуть к себе. Но он сдерживает себя. Смотрит сонными глазами и тоже улыбается, запуская мурашки у парня напротив. Тэхён не говорит ничего, молча заводит машину и едет дальше. Юнги не задаёт вопросов, ему неважно куда они едут. Лишь бы вместе. Только бы с ним. Юнги охает когда они оказываются на пустынном ночном пляже. Дождь уже давно закончился, а ветер очистил звёздное небо от чёрных туч. Тэхён выходит из машины, обходит её и открывает дверь для Юнги. Он так же достаёт из багажника два тёплых пледа и протягивает один из них Мину. Забравшись на капот машины и завернувшись в плед, Ким хлопает рядом с собой и Юнги повторяет его действия. Им сложно о чём-то заговорить. Они не знают с чего начать и оба просто пялятся в небо, прислушиваясь к шуму волн, разбивающихся о берег. Смущённые и растерянные лица освещает лишь полная луна, а взгляды бегают от созвездия к созвездию, не зная за что зацепиться. Вдали от города небо выглядит иначе, завораживает своими яркими звёздами и волшебством. Тэхён замечает пару падающих звёзд и смотрит на Юнги, когда слышит тихое "вау" с его стороны. У того губы приоткрыты в немом восторге, в глазах небо со звёздами, но Тэхён уверен что где-то там, внутри, столько боли сейчас — умереть легче. Он знает, потому что проходил через это. — Я приезжал сюда когда умерла моя бабушка. Мне было так страшно хоронить единственного родного человека, что я не хотел идти на похороны. Но госпожа Исыль убедила меня в обратном. А после, она посоветовала съездить к морю. Мол, по какой-то легенде, море и небо сливаются в единое целое на линии горизонта. И если поговорить с морем, то оно передаст твои слова туда, на небо, тем кого с нами уже нет. Знаю, звучит глупо, но я так и сделал. Всю ночь рыдал на песке и разговаривал сам с собой. — Стало хоть чуточку легче? — Ни капли, — смеётся Тэхён, — Но я смог высказаться. И у меня было чувство, что меня действительно выслушали. Самовнушение. Или что-то в этом роде. — Тебя воспитывала бабушка? — спрашивает Юнги, немного замявшись. — Вроде того. Родители много работали, чтобы я и ба ни в чем не нуждались. Их постоянно не было дома, лишь редкие телефонные звонки. Я так злился на них, хотел привлечь их внимание, устраивал истерики. Но бабушка учила меня — если ты кого-то сильно любишь, то должен их радовать и заботиться о них. Поэтому я послушался её и был самым примерным ребёнком. Родители баловали меня за хорошие оценки, но никогда не перебарщивали. Они не задабривали меня подарками, компенсируя время проведённое врозь. Но абсолютно всегда проводили его со мной, когда появлялась свободная минута. Они многому меня научили и я благодарен им за их старания. Когда их не стало, я не переставал думать что они где-то, ну, в очередной командировке. Мне было так проще. — Мне жаль... — Мне тоже. Но мои раны старые и почти затянулись, а вот тебе нужно высказаться. — Я... Я не знаю что говорить, на самом деле. Дед и так знал что он для меня особенный человек. Мы часто разговаривали с ним по душам. Он знал обо мне абсолютно всё. Он даже раньше меня понял, что ты мой соулмейт. А я был просто придурком... — Как и я... — Нет, — перебивает Юнги, — Ты пытался подружиться, хотел нормально общаться, а я бежал от тебя, как от огня... — он поворачивается к Тэхёну, смотрит в глаза напротив, так же уверенно как раньше, только сейчас без режущего и леденящего душу безразличия. — У меня ещё есть шанс всё исправить? — Ты разбил мне лицо, — отвечает тихо, но без претензии в голосе. — Прости. Я так виноват перед тобой. Миён была не в силах рассказать мне что случилось тогда. Она продолжала рыдать, пока не отключилась. Я думал, что это ты обидел её, — он опускает виновато голову на пару секунд и снова смотрит в глаза. Даже при лунном свете они засасывают черными дырами. Это будоражит. До кончиков пальцев. — Ну, а ты разбил мне сердце... Дважды... Или трижды, я сбился со счёта. Давай будем считать, что мы квиты? Моя кардиомиопатия не проходит уже третий год... Я не хочу закончить, как дедушка... Считай мои страдания наказанием за то, что ударил тебя. Я за эти годы достаточно намучался. У Тэхëна глаза огромные, а брови чуть не путаются в линии волос. Три года? — Я влюблён в тебя еще с первого курса, Ким Тэхён, — начинает Юнги свою болезненную исповедь. Рассказывает всё. До мельчайших подробностей. Обнажает все чувства. Настоящий, искренний и смелый. Тэхён поджимает губы, пряча смущённую улыбку и смотрит на парня сквозь пелену слёз. Не может поверить в услышанное, но уже точно уверен — они два кретина. Он наблюдает как Юнги спускается с капота убирая плед, встаёт перед Кимом и кладёт ладони на его колени. — Знаю что нам будет сложно, но я хочу попробовать. Я ждал тебя, с тех пор как узнал о предначертанных. И полюбил задолго до того, как узнал что ты и есть он — мой соулмейт. Моя родственная душа. Моя половина. Моя Ласточка. Мы потеряли столько времени. Из-за собственной глупости. Я хочу быть с тобой, Ким Тэхён. Всегда. Каждую минуту, секунду, каждый миг. Если ты позволишь... Пожалуйста... — Поцелуй меня, — еле слышно, от переизбытка эмоций, шепчет Тэхён. И этого достаточно. Юнги тут же, резко тянет его за ноги, опуская на землю. Тот спрыгивает, но мгновенно оказывается прижат задницей к машине. Прижавшись всем телом его целуют, притягивая за шею. Юнги целуется так умопомрачительно, что колени подгибаются. И Ким даже рад, что оказался зажат между тачкой и чужим горячим телом. Он так долго этого ждал. Горячая волна снова окутывает всё тело, на губах искры, что ослепляют вспышками даже под веками. А рука в волосах пускает мурашки по позвоночнику. Губы, о которых он столько мечтал, наконец-то целуют его, но не так, как в первый раз. Тогда Тэхён считал себя ведущим, а сейчас Юнги явно доминирует. И это пиздецки возбуждает. Юркий язык проникает в рот не встречая сопротивления и Тэхён жмется ближе, словно ещё есть куда. Снова хочется соединиться в одно целое, срастись ребрами и сердцем. Он отвечает на поцелуй и растворяется в моменте. Его здесь нет, он в космосе. В их микрокосмосе. Во вселенной, лишь для них двоих. Для их единой души. Судьба и вселенная — не суки. Юнги — посланный ими Тэхёну — лучшее, что происходило в его жизни. Юнги поймал свою Ласточку. Тэхён приручил своего Цербера. Оба готовы всю жизнь благодарить мир за судьбоносную встречу. За неизбежность любви.