«Ты знаешь меня, я никогда не смогу отказаться от мечты, в которой мы, держась за руки, идем ко дну»
Чимина никто не спрашивал о том, какую судьбу он для себя хочет и сколько тонн дерьма готов пропустить. Но тем не менее ему приходится через силу перебирать ногами, чтобы дойти до ближайшего круглосуточного для покупки очередной дозы никотина, на упаковке которой будет обязательно изображен изуродованный собственными силами больной. Пугала ли данная картина хотя бы одного заядлого курильщика? Готов ли он был отказаться от многолетней привычки, посмотрев на плоды ее стараний? Человеческая глупость и безрассудность достигла своего апогея. Мы каждый день слышим или видим сигналы о приближающейся опасности, но продолжаем идти напролом, вкушая минутное наслаждение, что укореняет идею о природном эгоизме людей. Алкоголичка со стажем теряет материнский инстинкт, тратя последнюю копейку на подпольный спирт. Потерявший жену и погрязший в собственной агонии мужчина забывает о чувствах ребенка, который впоследствии успеет испытать все оттенки одиночества и чувства брошенности. Юноша с депрессией будет с каждым годом слабеть, отказываясь принимать помощь близких, пока от него все не отвернутся, чтобы потом смело обвинить их в безучастности. Череда бесконечных соблазнов и выборов рано или поздно приведет к истинно правильному и необходимому умозаключению, и только после всего этого появится возможность взять себя в руки и поменять курс жизни, если, конечно, вы до сих пор не лежите при смерти в замызганной больничной палате, вспоминания счастливые моменты жалкой жизни. — Четыре тысячи пятьсот вон, — туманно слышится голос сквозь мыслительный вакуум. — Что? — растерянно спрашивает Пак, фокусируя взгляд на молодой девушке с яркоокрашенными волосами. По ее уставшим глазам и раздраженному вздоху нетрудно догадаться, что работа за прилавком высосала все силы и новых покупателей она явно не жалует. — Сигареты оплачивать собираетесь? — спрашивает Джихе, если доверять написанному от руки имени на ее бейджике. На вид розоволосой лет 20, но она застряла в этом старом магазине, где повсюду витает затхлый запах продуктов. Каждую двенадцатичасовую смену девушка, одевшись в безвкусную синюю униформу с пятнами от хлорки, вынуждена просиживать свой зад, обслуживая пьяных мужиков (читайте, как самых частых посетителей) и случайных прохожих, не нашедших лучшего варианта для покупки необходимого в час ночи. Работаешь долго и много, а платят гроши. Еще один из непонятных Чимину выборов людей его поколения. Словно на сайте с вакансиями нет должностей администратора, smm-менеджера или на крайний случай офисника без требования высшего образования, где возможны хоть какие-то рост и развитие. То ли это мазохизм, то ли обычная глупость, особенно если учесть, что одно другого не исключает. — Тебе нехуй делать здесь работать? — сам от себя не ожидая, спрашивает Пак. — Что? — на секунду удивляется Джихе, но, быстро осознавав ситуацию, снова хмурит брови и выплевывает: — Покупай, что хотел, и вали к черту. Чимин хмыкает и, не желая больше надоедать своей физиономией сотруднице магазина, оплачивает пачку Mevius'а, после чего быстрым шагом покидает магазин. На выходе подкуривается, прикрывая рукой огонек от ветра, и вдыхает горький дым. Пак не понимает, почему продолжает насиловать свое горло и легкие этой мерзостью, но вспоминает теорию, в которой говорится, что курение приносит успокоение за счет продолжительных циклов вдоха и выдоха, подобно дыхательным упражнениям. Мол, дорогие курильщики, подышите глубже, если в следующий раз захотите отравить себя никотином. Видимо, очередные британские ученые еще не поняли, что в наше время люди все чаще стали склоняться к разрушению, прикрываясь благими целями или неспособностью отказаться от отравляющего тело и дух из-за своей слабости. Чимин оборачивается, чтобы в последний раз взглянуть на девушку в магазине, и уходит прочь, больше никогда не вспоминая о ней.***
Ночной двор освещен парочкой фонарей, но этого слишком мало, чтобы со спокойной душой добраться в туманную погоду до своей квартиры, не рисуя в голове картинку неожиданно появившегося из-за угла придурка с ножом в руке и желанием отобрать у тебя пару тысяч вон и разбитый год назад по пьяни телефон. Не жизнь, а сказка. Не живем, а выживаем. Вопреки сомнениям и страхам, Пак без приключений проделывает остаток пути до дома, сбрасывая обувь и куртку на пороге однокомнатной квартиры. Светлые стены и белая мебель совсем не коррелируют с парнем, но немытая посуда, два забитых доверху пакета с мусором и пыль по углам здорово отражают его внутреннее состояние. Не то чтобы Чимин был противником домашнего уюта, но явно давно не посещающие силы сделать определенный минимум для собственного комфорта дают о себе знать. Звук уведомления на телефоне отвлекает Пака от бездумного пролистывания каналов на телевизоре. Хосок: надеюсь, ты не забыл про день рождения тэхена и уже любуешься своим упакованным в красивую обертку подарком Пиздец. Чимин: максимум, чем я любуюсь, — это своим нулем на карте Кажется, придется включать базовые инстинкты выживания на время праздников и искать деньги на очередной бесполезный подарок, которые Чимин совсем не умел выбирать. Отлетевший через неделю камень от дешевой подвески, что Пак купил для Хосока, и бокалы для вина, которых, как оказалось, у Тэхена целая коллекция, как прямое тому доказательство. Еще одно уведомление заставляет Чимина вернуть внимание экрану телефона. Надзиратель: Если считаешь, что можешь бегать от меня вечно, не удосужившись все объяснить, то ты еще трусливее, чем я думал. Или еще одно следствие эгоизма Чимина.