***
Они заснули в кровати Чана. Бан любезно поделился своей одеждой с Чанбином, а сам залез в растянутую футболку младшего, которую украл у него ещё во время учёбы в университете. Чан был абсолютно разбитым и уставшим, поэтому он удобно устроился в крупных руках Со, уткнулся носом ему в грудь и быстро заснул, вдыхая запах геля для душа. Чанбин собирался уйти, но Чан надул и без того пухлые губы и не оставил ему путей для отступления. Они проснулись как ни в чём не бывало. Чан собирался приготовить завтрак, но не успев подняться на ноги, он тут же рухнул обратно на кровать. Боль в пояснице пронзила его. — Я тебя ненавижу, — прошипел Бан, поворачиваясь к лежащему Чанбину. — Мы оба знаем, что это не так, — усмехнулся Со, потянув парня на себя. Он облокотился на изголовье кровати и устроил Чана у себя на коленях. — Как я на работу пойду? — спросил он, зарываясь в чужие волосы. — Прошу заметить, что не моя идея была заняться сексом посреди рабочей недели, — отметил Чанбин, поцеловав обнажённую ключицу. — Эй! — Чан слегка потянул его за волосы. — Я хотел просто посмотреть фильм с тобой! — И ты выбрал ужасно скучный, — промычал Чанбин. — Я почти уверен, что это было сделано специально, — усмехнулся он, покусывая чужую шею. — Отстань, — пробормотал Чан, пытаясь слезть с колен. Он услышал, как Чанбин рассмеялся, и поднял на него свирепый взгляд. — Ладно-ладно, прости, — он удерживал его за талию. — Это всё я виноват, хорошо. — Ты признаёшь это неискренне. — Скажи, как мне сказать это, и я сделаю. — Вот, я снова чувствую неискренность. Чанбин продолжал смеяться. — Ты такой дурашливый, — ласково произнёс Со, отпуская парня. — Серьёзно, агентство не смотрело на возраст, когда принимало тебя на работу? — Ты называешь меня ребёнком? — хмыкнул Чан, поднимаясь с кровати и удерживаясь за стенку. — Мне двадцать шесть, болван, и я старше тебя, — произнёс он, слегка поморщившись. — Тебе бы набраться уважения к старшим, — заворчал Чан, выходя из спальни. Чанбин смотрел ему вслед. Он потянулся за телефоном и обнаружил несколько сообщений от Сынмина. Если Чан жил в отдельной квартире, потому что зарабатывал достаточно, чтобы обеспечивать себя, то Чанбин делил жильё с Сынмином. В свои двадцать четыре он был стажёром в агентстве, в котором Бан уже полностью занимался продюсированием. Сынмин, 21:43 Ты где, хён? Ты вернёшься домой или…? Сынмин, 22:10 Только не говори мне, что ты у Чан-хёна Пожалуйста Я думал, мы обсудили это Сынмин, 22:34 Что ж Я закрываю дверь Я почти уверен, что ты у Чан-хёна Просто выбери уже наконец себя И поговори с ним Сынмин, 07:13 Я ушёл на работу Ключи от квартиры заберёшь у МинхоЧанбин, 08:27 Я облажался, Сынмин Поговорим вечером? Во сколько заканчиваешь?
Сынмин, 08:31 В 6 буду дома Чанбин тяжело вздохнул и заблокировал телефон. Он поднялся с кровати и поспешил на кухню за кряхтящим Чаном. Старший уже что-то готовил, напевая себе под нос. Он выглядел так по-домашнему, и будь у Чанбина выбор, он бы остался в этом моменте навсегда. Шорты Чана доходили до середины бедра, обнажая засосы над коленками, а футболка постоянно спадала с одного плеча, открывая след от укуса. — О, ты пришёл, — Бан обернулся через плечо, жуя что-то во рту. — Я делаю омлет. Будешь жареный рис с кимчи? — спросил он, сглатывая и возвращая внимание сковородке. — Буду, — ответил Чанбин, доставая нужные продукты. Они завтракали нечасто, обычно, Чанбин спешил на работу, поскольку не мог себе позволить задерживаться, а иногда он просто придумывал отговорки, чтобы быть с Чаном как можно меньше времени. Он был его лучшим другом, несомненно, но что-то внутри Со ломалось, когда он видел чужие ямочки и сверкающие глаза. Они впервые поцеловались, когда Чанбину стукнуло двадцать один. Чан был навеселе после нескольких бокалов текилы, пары рюмок соджу и какой-то мути, которую Хёнджин смешал из разноцветных жидкостей, и потянул всё ещё трезвого Со в объятия, болтая о том, какой он милый и у него, наверное, никогда не будет настолько хорошего парня или девушки. Чан продолжал нести несвязанные между собой слова, но остановился, когда Чанбин попытался его успокоить. Он взглянул на старшего, в глазах которого не было ни грамма осознания, и в следующую секунду почувствовал чужие губы на своих. Бан просто чмокнул его, оторвавшись и заливисто смеясь, но сердце Чанбина упало в пятки, а в голове горели красные фонари, предупреждающие его не делать того, что он собрался, но парень гордо проигнорировал их и втянул старшего в глубокий поцелуй. Смех утих. На следующий день Чан ни черта не помнил и жаловался на головную боль. Он умолял больше не позволять ему пить, а тем более то, что вышло из-под руки Хёнджина. Он помнил о своих обещаниях на следующей вечеринке. В этот раз он не был пьяным и ему пришлось вести домой ничего не соображающего Чанбина. Это был конец учебного года. Чанбин, наконец-то, сдал все экзамены, и ему позарез требовалось напиться до потери памяти. Скоро он получит диплом и отправится в свободное плаванье. Пока Чан искал в чужих карманах ключи от квартиры, Чанбин не переставал болтать о поцелуе, о котором Бан знать не знал. — Пьяница, — пробормотал Чан, отчаявшись. Он уже собрался везти Со к себе домой, как дверь напротив открылась и показался парень не старше его самого. — О! А я думаю, что здесь за звуки, — сказал он, улыбнувшись. — Я — Минхо, — представился парень. — Чан. — А я тебя знаю. Чанбин рассказывал. Упомянутый парень даже не обращал на них внимания, облокотившись на стену. — А ты?.. — Я его сосед и друг по совместительству, — объяснил Минхо. Он осмотрел двух парней и хмыкнул. — Его ключи у меня, — он вытащил их из кармана и подал Чану. — Он часто их забывает, поэтому Сынмин отдаёт их мне, чтобы я передал. — Спасибо! — лицо Чана озарилось улыбкой. — Ну что ж, удачи тебе с ним, — усмехнулся Минхо и вошёл в свою квартиру. Чан открыл дверь и втянул еле стоящего на ногах Со внутрь. — Надо же так пить, — ворчал он, снимая с него обувь и верхнюю одежду. — У тебя вместо крови сейчас соджу по сосудам течёт, — продолжал Бан, ведя парня в спальню. — Чан-ни, — заикнулся Со. — Молчи, а, — Чан усадил его на кровать и начал стягивать толстовку. — Разве можно так пить? — бормотал Бан, складывая толстовку на стул. Когда его руки потянулись к поясу чужих брюк, Чанбин перехватил его и взглянул ему в глаза. — Что ты делаешь? — зашипел Чан, пытаясь освободиться от хватки, но младший всегда был сильнее его, и неважно пьяный он или нет. Почему-то его взгляд стал осознанным, и Чану на мгновение показалось, что Со абсолютно трезв. Он смотрел в его глаза, стараясь найти ответы на действия. В следующую секунду его потянули на себя и прижали к кровати, нависая сверху. Глаза Чана расширились в немом вопросе. Чанбин резко наклонился и притянул его в поцелуй. Сначала поверхностный, лёгкий, словно он спрашивал разрешения. Бан в панике смотрел на Чанбина, но сдался под его напором и приоткрыл рот. Младший тут же углубил поцелуй, посасывая чужой язык. Чан расслабился, его руки блуждали по крупным мышцам, а ресницы подрагивали. Ощущения казались такими знакомыми, и его сердце не хотело, чтобы это останавливалось. Этот поцелуй помнили оба. Но никто так и не решился обсудить его. Чан отсосал ему на прошлой новогодней вечеринке. На удивление, никто из них не был пьяным. Они праздновали в загородном доме со всей компанией. Собралось много людей. Чан видел, как пары целовались в углах, на диванах и за столами. А сам он стоял в стороне с одним бокалом шампанского. Пить не хотелось, танцевать не хотелось, ждать нового года не хотелось. Ему было тошно только от одной атмосферы там, но он обещал своим друзьям, что будет с ними. Особенно, он обещал Чанбину. Накануне Бана бросил парень, с которым он был почти год, и дыра в его сердце не спешила затягиваться. Он смотрел на счастливых парней и девушек, и слёзы сами собой наворачивались на глаза. — Эй, хён! — его окликнули, и он быстро узнал приближающуюся фигуру Чанбина. — С тобой всё в порядке? — обеспокоенно спросил младший, становясь перед ним и закрывая обзор на толпу. — Да, всё хорошо, — кивнул Чан, пытаясь улыбнуться. — Крутая туса. — Только тебе совсем не весело, — отметил Со. — С чего ты взял? Я просто немного устал… Работа, конец года, всё навалилось, — он пожал плечами, ища отговорки. — Минхёк придёт? — спросил Чанбин, сощурив глаза. Плечи Чана осунулись, а улыбка на мгновение погасла. Он попытался взять себя в руки. — Он не придёт, — ответил Бан, делая глоток из бокала. — Почему? — Он бросил меня пару дней назад, — хмыкнул Чан. — Ох, хён… — Со притянул его в объятия. — Почему ты мне не сказал? — он погладил его по спине, чувствуя, как старший тихо всхлипывает. — Думал, справлюсь, — Чан прижался к Чанбину. Он тихо плакал, пока чужая рука успокаивающе гладила и перебирала волосы. — Хочешь уйти? — предложил младший, встречаясь лицом к лицу. — Скоро будет обратный отсчёт. — Ну и что? — усмехнулся Со, потащив его в спальни на втором этаже. Чан лучезарно улыбнулся, радостный, что сможет побыть вдалеке от толпы и расслабиться в компании своего друга. Они быстро оказались в одной из комнат, и Чанбин лёг на кровать, притягивая парня. Бан удобно устроился в его руках и глубоко дышал, сдерживая слёзы. — Мне никогда не нравился этот твой Минхёк, — начал Чанбин спустя некоторое время. — Подозрительный он тип. — Да-да, я знаю, — фыркнул Чан. — Ты меня предупреждал и всё такое. Но он мне правда очень нравился, — шёпотом признался старший. — Я думал, что и я ему… — Он просто дурак, — Чанбин пожал плечами. — Не понимаю, что его не устраивало. — Мало уделял ему времени, — объяснил Бан. — Сказал, что я охладел к нему. Занят только работой и всё в таком духе. Но это конец года… У кого нет завалов в это время? — возмущался парень. — Я ушёл с работы пораньше, чтобы приготовить ужин и сделать ему сюрприз, но получилось, что это он его мне сделал, — Чан нервно засмеялся. Чанбин молча слушал его. — Нет, я понимаю, ему было мало внимания, но он сам сутками пропадал, и я ему ничего не говорил, — продолжал Чан, возбуждаясь. — Это нечестно, — выдохнул, повернувшись к Чанбину. — Ты тоже думаешь, что я виноват? — спросил, заглядывая в глаза. — Нет, я думаю, что Минхёк — мудак, — произнёс Чанбин, готовый рассыпаться под его взглядом. — Да ну тебя, — Чан слегка толкнул его. — Ты это говорил, даже когда мы были вместе. — Ну а что я сделаю с правдой? — усмехнулся Со. — Дурак, — засмеялся Чан, поднимаясь на локтях. — Эй-эй! Ты куда? — воскликнул Со, прижимая к себе Бана, на что тот хихикнул и сел на бёдра Чанбина. — Что ты делаешь? — Сижу, — беспечно произнёс он, улыбаясь. Завороженный, Чанбин смотрел на него, его сердцебиение тревожно участилось. Руки старшего медленно забирались под футболку, и он слегка вздрагивал, когда холодные пальцы касались его тёплой кожи. — Я тут вспомнил кое-что… — начал Чан. Он хищно смотрел на парня под собой, улыбаясь. — Помнишь университет? Твои последние экзамены? Со медленно кивнул, постепенно осознавая, о чём пойдёт речь. — Я отвозил тебя домой, когда ты набухался, — движения Чана остановились и он слегка наклонился вперёд. — Ты поцеловал меня в ту ночь. Ты помнишь это? Глаза Чанбина расширились. Он сглотнул, прежде чем ответить: — Помню. — Кажется мне, что ты и до этого меня целовал. — Откуда ты знаешь? — удивился Со. — Ну, теперь ты это подтвердил, — хмыкнул Бан. — В этот раз я хочу тебя поцеловать. Он улыбнулся, а затем медленно поцеловал младшего. Его губы были мягкими, на вкус как шампанское. Чан помнил ощущения ещё с прошлого раза, но этот раз казался другим. Не было ни грубости, ни глубины. Просто нежный поцелуй, от которого все его внутренности потаяли. — Я… — Чан оторвался, подняв взгляд. — Я хочу тебе отсосать, — произнёс он, медленно опускаясь вниз. — Ты что… Ты уверен, Чан? — Чанбин опешил настойчивостью парня. — Абсолютно. — Ты пьян, — выдохнул Со. — Я сделал один глоток шампанского, — Чан потянулся к ремню. — Одно твоё слово, и я прекращу, — сказал он, впиваясь взглядом в лицо младшего. Чанбин сглотнул. Вид Чана между его бёдер возбуждал, и ему очень хотелось почувствовать эти пухлые губы на своём члене. Самообладание резко дало трещины и рассыпалось где-то у его ног. Он кивнул. — Я восприму это как согласие, — довольно промурлыкал Бан и начал расстёгивать брюки. Чан стянул их вместе с боксерами оставив на середине бёдер. Он смотрел уже на твёрдый член Чанбина и прикусил нижнюю губу. — Ты больше Минхёка, — пробормотал он, проводя ладонью по головке. — Эм, спасибо? — Расслабься, Бинни, — улыбнулся ему Чан. — Я не собираюсь тебя убивать, — пошутил он. Слова о том, что он уже его уничтожил, не вырвались изо рта. Чан несколько раз провёл рукой по члену, а затем медленно наклонился и экспериментально облизнул его от основания до головки. Он услышал, как резко втянул воздух Чанбин, и хитро улыбнулся, ставя себе задачу заставить парня стонать его имя. Он обвёл языком головку, взял её в рот и немного пососал, прежде чем с пошлым звуком отпустить её. Чан некоторое время словно игрался, оставляя поцелуи тут и там, посасывая головку и немного надрачивая. Ничего серьёзного, но Чанбин уже начинал раздражаться, неловко ёрзая на месте. — Наигрался? — спросил он, приподнимаясь и опуская взгляд. Чан невинно поморгал и улыбнулся так, словно был самым чистым существом на планете. — Ага, — промычал он, а затем резко взял член в рот настолько глубоко, насколько позволял рвотный рефлекс, а основание обхватил рукой. — Бля-я-ять, — застонал Чанбин, откидываясь на кровать. Чан начал медленно раскачивать головой, втягивая щёки. Он слышал тихие стоны и ликовал внутри. Слюни текли по подбородку, но он не обращал на них внимания, ускоряясь. Чан потянулся к руке Чанбина и положил её себе на голову, позволяя управлять собой и подобрать нужный ритм. — Чанни… Сначала Со перебирал волосы на макушке, тихо шептав, как хорошо старший справлялся, но когда Чан заглотнул особенно глубоко, он сжал волосы в кулаке. Чан застонал, посылая вибрации по члену. Чанбин нетерпеливо толкнулся в его рот, зажмурив глаза. Его оргазм приближался; он начал медленно толкаться, держа голову Чана. Влажные звуки и тихие стоны наполнили комнату. Баново горло саднило, а кожа головы болела, но он смиренно принимал всё, что ему дают, и закатывал глаза, пытаясь сдержать рвотный рефлекс. Чанбин резко поднял голову Чана, кончив себе на футболку. Он всё ещё держал его за волосы, пока пытался отдышаться и прийти в себя. — Я бы проглотил, — нарушил тишину Чан, Со медленно открыл глаза, отпуская его. — Это было безрассудно, — сказал Чанбин, натягивая штаны. — Я знаю. Но тебе ведь понравилось? — спросил Бан, снова ложась рядом с ним. — Минхёку нравилось. И тут Чанбина осенило. Минхёку нравилось. Минхёк. Всё дело было в нём. Он бросил Чана, и теперь Бан искал кого-нибудь, кто заглушил бы его сердце. Чанбину не хотелось верить в это, но это так сильно было похоже на правду, что он почувствовал укол боли. — Чанбин? — Чанбин? — Чан стоял, оперившись на столешницу с кружкой в руках. — Ты чего застыл? — омлет уже был готов, а тарелка риса с кимчи стояла прямо перед ним. Он был за столом, совершенно не помня, как за него сел. — Да так, вспомнил кое-что, — отмахнулся, уставившись на еду. — М? — Чан подал ему кружку с кофе, а сам сел напротив. — Что-то важное? — спросил, начиная есть омлет. — Не-а. Забыл вчера сохранить один вариант для песни. — О, мне жаль. — Мне всё равно не нравилось, — сказал Со, делая глоток кофе. — Я разговаривал с тобой последние минут десять. Может быть, пятнадцать. И ты не ответил мне ни слова, — рассказывал Чан, внимательно изучая Чанбина. — С тобой всё хорошо? — его глаза выражали беспокойство, а тон понизился. — Да, — кивнул он, решив, что это придаст убедительности его ответу. — Всё отлично. Думал о работе. — Хм, — Чан пожал плечами. — Но если будет что-то серьёзное, ты же мне скажешь? — Конечно, — улыбнулся Со. — Твои навыки готовки значительно улучшились, — перевёл он тему. — Теперь это можно есть и не отравиться. — Такое было всего один раз! — возмущённо воскликнул Чан. — И это был новый рецепт! Я не знал, что нельзя заменять продукты… — оправдался он, смеясь. — Я поклялся всегда следовать рецептам с тех пор. — Отлично, — хмыкнул Чанбин. — Теперь мой желудок в безопасности. — Ой, как будто бы ты часто ешь мою еду, — обвинил его Чан. — Если бы я знал, что ты научился готовить, я бы оставался чаще. Дальше они ели в тишине. Когда Чан встал помыть посуду, Чанбин пошёл собираться на работу. Он взял свои вещи, переоделся и попытался придать своим волосам нормальный вид. Когда был готов, он вышел в гостиную, и Чан встретил его с полотенцем на плече. Его копна волос спуталась, а синяки под глазами выделялись на бледном лице. Однако для Чанбина он всё ещё оставался самым прекрасным человеком в мире. — Ты собираешься сегодня на работу? — спросил Со, натягивая обувь. — Мы встретимся в обед? — Я сегодня буду работать из дома. Мне нужно подогнать пару демок, не вижу смысла ехать в компанию, — он пожал плечами, облокотившись о дверной косяк. — О, точно, великий молодой продюсер имеет на это права, — усмехнулся Чанбин, поднимаясь и направляясь к двери. — Не ёрничай, — проворчал Чан. — Когда-нибудь и ты станешь великим молодым продюсером, если перестанешь опаздывать, хм, — он взглянул на настенные часы за спиной, — уже на сорок минут, — закончил он, оборачиваясь. — Ой, блять, — пробормотал Чанбин, открывая дверь. — Увидимся! — крикнул он, направляясь к лестнице. — Ага, пока… — прошептал Чан, запирая и тяжело выдыхая. Его преследовало странное предчувствие, которое он пытался игнорировать. Встряхнув головой, он вернулся в свою спальню.***
Чанбин сидел перед выключенным телевизором с куском пиццы в руках, когда услышал, как открылась дверь и Сынмин, что-то бормоча себе под нос, вошёл. — О, ты уже дома, — поприветствовал его Ким, бросая рюкзак на пол и устраиваясь рядом. — Давно пришёл? — спросил парень, беря кусок пиццы. — Минут 10 назад, — ответил Чанбин, откусывая. Чанбин с Сынмином знакомы со времён старшей школы. Ходили на одни и те же дисциплины, выпускались в один день и поступили в один и тот же университет, но на разные специальности. Однако это им не помешало найти общую квартиру и всё ещё в ней жить, спустя два года после окончания. — Ну так, — начал Сынмин, усаживаясь в позу лотоса на диване и поворачиваясь к Чанбину лицом. — Рассказывай. — Я снова переспал с ним, Сынмин, — выдохнул Со, положив кусок пиццы обратно в коробку и закрыв лицо руками. — Это я и сам понял, — хмыкнул Ким. — Мне больше интересно, почему ты это сделал, если совсем недавно сказал мне, что собираешься всё это прекратить? — Ты бы видел его глаза, Сынмин… — прошептал Чанбин. — Я… он позвал меня поужинать и посмотреть фильм, и я надеялся, что так оно и будет, но… Он заказал нам еды из моей любимой кафешки, Мин, — Со беспомощно взглянул на парня, который оставался непоколебим. — И что? Ты продался за токпокки и кимбап? — Я не продавался, — Чанбин разочарованно вздохнул и продолжил: — Мы поели, а потом сели смотреть какой-то до ужаса скучный фильм. И вот я моргаю, а он уже мне отсасывает, — раскинул руками Со. Сынмин шумно выдохнул. Он некоторое время смотрел на своего друга, поправил волосы, и Чанбин уже знал, что он недоволен. — Чанбин-хён, — начал Ким, — я и не знал, что у твоих век настолько крутой эффект, — раздражённо произнёс парень. — Не будь придурком, объясни нормально. — Я не знаю, что объяснять. Это Чан. Он просто смотрит на меня, и я уже готов сделать всё, что он попросит, понимаешь? Но с другой стороны мне так больно, — плечи Чанбина осунулись. — Он мне нравится, — тихо прошептал, — он мне так сильно нравится, что у меня всё болит, Сынмин, — его глаза слегка повлажнели. — Я не могу сказать ему нет, когда всё, что я хочу, — быть рядом, — он поднял мокрый взгляд на Кима и сразу оказался в его объятиях. — Я понимаю… — прошептал Сынмин ему на ухо. — Ты любишь его, я знаю, — продолжил он, поглаживая парня по спине. — Но тебе больше нельзя терпеть это. Тебе больно, хён. Ты должен сказать ему. — Что, если он отвернётся от меня? — спросил Чанбин, вырываясь из его рук. — Что мне тогда делать? — Тогда он окажется самым большим дураком на свете. Хён, ты его лучший друг, вы знаете друг друга почти всю жизнь, он не оставит тебя. Если твои чувства окажутся невзаимны, я более чем уверен, что он прекратит спать с тобой, чтобы не причинять тебе боль, но он не откажется от тебя, — Сынмин пытался убедить его. — Чан любит тебя. Даже если не так, как ты того хочешь. Ты важен для него, как и он для тебя. Но я не могу больше смотреть, как ты ломаешь себя из-за него, — его голос полон беспокойства. — Я собирался ему признаться, — тихо произносит Со. — Вчера вечером я хотел ему всё рассказать, но не решился за ужином. А потом мы опять переспали, и я уже полностью был в нём, — он слегка усмехнулся тому, как двусмысленно это звучит, — я имею в виду, что уже не видел и не слышал никого другого. — Это тяжело… — Но тяжелее понимать, что он видит во мне только друга, с которым можно потрахаться, — хмыкнул Чанбин. — Мы занимаемся этим уже два года, боже мой. Неужели он всё это время не видел, как я к нему отношусь? — спросил он, подняв голову к потолку. — Он даже встречался с другими людьми несколько месяцев, а потом всё равно возвращался ко мне, когда они уходили, словно я всегда был запасным вариантом для него, — он замолчал на несколько секунд. — Для меня он всегда был единственным вариантом. — Ты же знаешь, каким Чан может быть рассеянным… — Нет, дело не в этом, — перебивает его Со. — Он… ты же знаешь, какой он… Если бы я сказал ему миллион слов о том, насколько он прекрасен, он нашёл бы миллион и одно слово, чтобы всё опровергнуть. Чан… ищет во всех утешение. Пытается доказать себе, что его достаточно. И я боюсь, что я тоже просто утешение или отвлечение. Да, может быть, он привязан ко мне, как другу, но… ничего больше. Чанбин тяжело выдохнул. Он молчал, глядя в потолок. — Я устал, Сынмин, — прошептал он. — Может действительно пора всё прекратить, пока не стало хуже…***
— Как дела, хён? — радостно спросил Феликс. Он позвонил в разгар работы Чана. — Нормально, — выдохнул Чан, отодвигая ноутбук и направляясь на кухню. — На работе? — Не, — промычал он, доставая бутылку воды из холодильника. — Я сегодня дома. Доделываю кое-что. Тем более у меня всё так болит, — заканчивает он и делает несколько глотков воды. — М-м, понятно. Я чего звоню-то… Хёнджин устраивает вечеринку на выходных. Придёшь? — На этих выходных? Послезавтра типа? — Ага. Чан молчал несколько секунд, размышляя, нужно ли оно ему. Он не видел ничего плохого в вечеринках, но у него были незаконченные дела, и он честно хотел расслабиться в своей кровати и посмотреть какой-нибудь бессмысленный фильм. В этот раз без Чанбина. — Давай, хён! Будет весело. Тебе понравится, — настаивал Феликс. — Мы с тобой так давно не виделись, — захныкал он. — Три дня назад, Ликс. — А кажется, что прошла целая вечность. — Ладно-ладно, — выдохнул Чан. — Скинешь мне адрес. — Ура, — воскликнул парень и сбросил трубку. Чан направился обратно к своему рабочему столу. Он сидел перед потухшим экраном ноутбука и смотрел на своё лицо. Синяки под глазами, слишком пухлые губы, запутанные волосы. Он действительно не мог понять, почему Чанбин назвал его красивым прошлой ночью, когда он просто похож на оболочку. Чан закрыл глаза и откинулся на спинку кресла. Чанбин… Он знал Чана вдоль и поперёк. Был рядом с ним после каждой неудачи или успеха. Видел его в худших состояниях. Чанбин был самым близким и родным человеком, но что-то внутри Чана ныло и не давало покоя. Он чувствовал, что парень отдалялся, а его прикосновения становились всё осторожнее и продолжительнее. Словно он касался Чана в последние разы и хотел таким образом запомнить ощущение тепла его тела. Взгляд его изменился, погрустнел, и Чана не могло это не настораживать. Возможно, настало время с ним поговорить. Поначалу Бан думал, что было ошибкой спать со своим лучшим другом, но после того, как он понял, что их отношения не изменились, он заметно расслабился. Действительно, что могло пойти не так? Ничего. Или всё. Чан спал и с другими людьми — парнями и девушками. Но никто из них не смотрел на него так, как Чанбин, словно он был величайшей драгоценностью. Бан отказался от других связей только спустя год их «отношений» с Со. С ними даже есть было не так комфортно, как с Чанбином. Он мог раскрасить весь мир одной улыбкой. И это… немного пугало Чана.***
День вечеринки подкрался незаметно, и Чан уже ехал в такси точно зная, что планирует выпить. В снятом Хёнджином доме его встретила огромная танцующая толпа. Бан взял напиток с кухни и двинулся на поиски своих друзей. — Эй, Чан-а! — махал ему Минхо, сидя на диване в гостиной. Чан улыбнулся и быстро направился к ним. — Ты опоздал, — заметил Ли, когда парень присел рядом. — Я случайно. — На два часа? — тон Феликса был немного обвиняющим. — Ну, в конце концов, он хотя бы пришёл, — улыбнулся Чанбин, появившись из ниоткуда и устроившись рядом с Чаном. Они сидели слишком близко. Их бёдра были прижаты друг к другу, и Чан глубоко вдохнул, а затем залпом опустошил рюмку с соджу. — О, видимо, кто-то сильно напряжён, — подразнил Со, слегка толкая Чана в плечо. — Отстань, — пробормотал Бан, потянувшись к ещё одной рюмке на столе. — Тебя быстро унесёт, хён, — предупредил Чанбин, положив руку на бедро парня и слегка сжав его. — Но ты ведь позаботишься о своём любимом хёне, так ведь? — промурлыкал Чан, выпивая ещё рюмку и поворачиваясь к Чанбину лицом. Кончики его ушей уже начали краснеть. Чанбин выдохнул. — Может мы с тобой поговорим, пока ты не слишком пьян? — предложил Со, всё ещё сжимая чужое бедро. — Поговорим? — Чан бросил взгляд на его руку. — О чём? — О тебе и обо мне. О нас. — А у нас что-то не так? — Эй, голубки! — крикнул Джисон с противоположного конца стола. — Хватит болтать. Мы тут играть собрались. Чан обернулся и заметил, что вокруг стола собралось больше народу, а коктейли занимали практически всю его поверхность. — Сыграем в «Я никогда не»? — предложил Чонин. — О, нет, — заныл Минхо. — Это детская игра. Минхо успел пересесть на соседний диван, где удобно устроился Сынмин. — Ты просто боишься, что все узнают твои грязные секретики, — хихикнул Джисон, прижимаясь к Чонину. — Боюсь, вы не выдержите мои грязные секретики, — усмехнулся Ли с азартом в глазах. — Давайте свою дебильную игру. Чан вздохнул, возвращая своё внимание компании. — Потом поговорим, ладно? — прошептал он Чанбину. Со медленно убрал руку с его берда, и Чан уже успел соскучиться по чужому теплу. Он выдохнул, смотря на стол. — Кто начнёт первым? — весело влился в разговор Чанбин, в его голосе не осталось той серьёзности, которая была с Чаном. — Я! — хлопнул в ладоши Феликс. — Значит, я никогда не купался в море голышом, — сказал он, осматривая стол. Чан и Чонин потянулись за стаканами с алкоголем. — Какая гадость, — Джисон сморщил нос, глядя на своего парня. — Эй! Мне было 16, я думал это будет весело, — оправдался Чонин. Чан тихо хмыкнул. Несколько минут Джисон дразнил их двоих. — Теперь я, — активировался Хёнджин, — я никогда не участвовал в тройничке, — его глаза расширились, когда Минхо опустошил свою рюмку. — Что? Это запрещено? — спросил Ли, осматривая удивлённую компанию. — Мне нужны подробности! — воскликнул Хёнджин. — Тебе посекундно расписать? Это просто был эксперимент, — пожал плечами Минхо, заканчивая разговор. — Да ну! Скажи хотя бы участников. Одна женщина? Две? Без женщин? — не унимался Хван. — Ты никогда не узнаешь, — напел Минхо с хитрой улыбкой. — Ладно, хватит вам, — заворчал Чанбин. — Моя очередь! — Сынмин осмотрел компанию. — Я никогда не хотел заняться сексом с кем-то, кто играет в эту игру прямо сейчас. Джисон тихо хихикнул, потянувшись за двумя рюмками и отдавая одну Чонину. Они встречались, это никого не удивило. Глаза Чана расширились, когда он понял, что все смотрят в их с Чанбином сторону. Он был уверен, что смущённо раскраснелся, но пытался сохранить серьёзность на своём лице, когда видел, как Со уже ставил пустую рюмку на стол. Чан быстро выпил содержимое своей и взглянул на ребят. — Что? — тихо спросил он. — Серьёзно? — удивился Минхо. — Вы хотите трахнуть кого-то из нас, а мы просто должны молчать? — По-моему игра не включает в себя допрос, — ощетинился Чан. Ли откинулся на диван, пристально смотря то на Чана, то на Чанбина, но быстро сдался, когда очередь перешла к Джисону. — Я никогда не спал со своим другом, — сказал он, глядя на парней. — Подожди, а Чонин? — Мы не были друзьями… Я же познакомился со всеми вами только потому, что начал с ним встречаться, — ответил Джисон. — Подозрительно, но ладно, — согласился Хёнджин. Чан тяжело выдохнул. Он смотрел на стаканы на столе и понимал, что ему нужно решить, что делать. Он не хотел открыто признаваться, но чувствовал чужой взгляд на себе. Краем глаза он заметил, как Чанбин потянулся за напитком. Он мельком взглянул на него, вздохнул и тоже взял стакан в руки. Он знал, что все снова смотрят на них. Пили только они. Чан и Чанбин. Друзья, которые знали друг друга дольше всего. — Вы, блять, спите вдвоём? — воскликнул Хёнджин. Его глаза были расширены, а рот приоткрыт в удивлении. — Ну, мы… — начал Чан, пытаясь найти быструю отговорку. — Мы просто друзья, — в конце концов сказал он, съёживаясь от того, как неуверенно это звучит. Сынмин тихо хмыкнул, глядя на них. — Просто друзья, — повторил Чанбин, — просто дружим, — продолжил он, — иногда трахаемся, — пожал плечами. Чан резко развернулся к нему лицом. Он был сбит с толку и точно не ожидал, что Чанбин решит во всём признаться. — Ты… что ты творишь? — зашипел Бан. Он чувствовал взгляды на себе, но сейчас его волновал только до ужаса спокойный Чанбин. — Говорю правду? Разве не в этом заключается суть игры? — ответил Со, смотря Чану в глаза. — О боже, ты… — пробормотал Чан. — Да, мы спим, — разворачивается парень к друзьям. — Но теперь мне нужно поговорить со своим другом, — он встал со своего места, взял Чанбина за руку и потащил через людей в какую-нибудь уединённую комнату. — Что ты делаешь, хён? — Со смиренно следовал за ним и наблюдал, как Чан открывает каждую дверь на своём пути. Наконец-то, найдя свободную спальню, он вошёл внутрь, затаскивая за собой Чанбина. Чан стоял к нему спиной и молчал. Он знал, что должен что-то сказать, но его мысли спутались. Он запутался. — Хён, — тихо позвал его Чанбин спустя время. Он обошёл парня и встал перед ним. — Посмотри на меня. Чан медленно поднял голову и взглянул в чужие глаза. — Зачем ты это сделал, Чанбин? — спросил он, его голос был настолько тихим, что Со не услышал бы его, если бы стоял на шаг дальше. — Мы могли бы что-то придумать… Чанбин выдохнул. Его взгляд блуждал по лицу Чана. Он заметил, что веснушки и синяки под глазами не так заметны, благодаря слою консилера. Чан всё ещё выглядел прекрасно, даже с явно грустью в глазах. — Мы могли бы, — кивнул Со. — Но я устал. — От меня? — шёпотом спросил Бан. Он был выше Чанбина, но почему-то в этой комнате, под его пристальным взглядом, он чувствовал себя меньше песчинки. — Что? Нет! — воскликнул Чанбин, поражённо моргая. — Я никогда не смогу устать от тебя, хён. Я устал от наших отношений, — продолжил он. — Не пойми меня неправильно, но… — Что ты имеешь в виду? Мы… Какие у нас отношения, Чанбин? — Вот и я не понимаю. Я чувствуя себя странно, словно для тебя я только средство для отвлечения. — Это не так! — воскликнул Чан, делая шаг назад. — Как ты можешь так думать после всего, что у нас было? Я люблю тебя, Чанбин. Ты мой лучший друг. Друг. — Я всегда для тебя буду просто другом? — спросил Со. Гнев медленно закипал внутри, но он пытался его потушить. — Я никогда не стану чем-то больше? — Я не понимаю, что ты хочешь от меня услышать, — пробормотал Чан. — Я думал, у нас всё хорошо. — Может быть, у тебя, — его тон был враждебным, а взгляд — напряжённым. — Но у меня уже давно всё плохо с тобой. — Что случилось? Всё было отлично. Мы даже позавтракали вместе недавно. Что успело произойти? — Я влюбился в тебя, вот что! — выкрикнул Чанбин, не выдерживая. Его грудь тяжело вздымалась, пока он сверлил старшего взглядом. Чан пошатнулся. Он смотрел на Чанбина широко раскрытыми глазами, его рот приоткрылся в удивлении. Он стоял несколько секунд, пытаясь собрать мысли в кучу. Чанбин действительно влюбился в него? Почему это возможно? — Ты пьян, — сказал Бан, делая шаг назад. — Ты сказал это только потому, что напился, — он не совсем понимал, кого пытался убедить, но кивнул, стараясь добавить серьёзности к своим словам. — Я выпил две рюмки соджу, ты не можешь всерьёз утверждать, что я сейчас пьян, — хмурится Чанбин. — Я сказал то, что хотел сказать давно. — Нет… Ты не должен… — Чан пытается что-то сказать, но закрывает рот, опуская взгляд. Он игрался с полами своей футболки. Как Чанбин мог влюбиться в него? Они же просто спали, так ведь? Чан не был настолько хорош, чтобы в него влюблялись. — Чан… — мягко начал Чанбин, приходя в себя. — Прости. Я вспылил. Я не хотел на тебя всё так вываливать… Думал, поговорить с тобой в спокойной обстановке. Он приблизился, но Бан сделал шаг назад, отходя от него и поднимая голову. Струны в сердце Чанбина оборвались, и он почувствовал укол боли прямо в груди, распространяющийся по телу. Он видел в глазах Чана обвинение и страх, несколько слёз скатывались по щекам. Чан выглядел таким маленьким и печальным, что Со захотелось прижать его к себе, прошептать на ухо, что всё будет хорошо, но он сдержал себя, увидев, как парень отшатывался от него. — Чан… — снова заговорил Чанбин, стоя на месте и наблюдая, как старший вытирает слёзы. — Я… — он шмыгнул носом. — Я не готов, Чанбин… — он снова опустил взгляд. — Мне нужно идти, — пробормотал он, развернувшись к двери. Чан быстро выбежал из комнаты и, никого не предупредив, вышел на улицу, вызывая себе такси. Через десять минут ожидания в тени возле ворот он, наконец, поехал домой. Он благодарно улыбнулся таксисту, который не стал донимать его вопросами, заметив, что он плакал. Чану хотелось кричать, но он только тихо всхлипывал, обнимая себя за плечи. Это было слишком много для него в одну ночь. Они же с Чанбином были друзьями, так ведь? Только в этой старой машине с тихим радио на фоне Чан начал понимать, что не стоило настолько сближаться с Со. Это было ошибкой, повторял он про себя. Чан был инициатором всего, а Чанбин лишь следовал за ним. Как он сразу не заметил, что даже ни разу не услышал чёткого нет от парня? «Чанбин, приезжай, пожалуйста».«Хорошо».
«Чанбин. Мне грустно».«Скоро буду».
«Давай попробуем кое-что».«Надеюсь, я не пострадаю?»
Он всегда был безотказным. Каждый раз, когда он оказывался в квартире Чана, он привозил кучу еды, зная, что старший иногда забывает поесть. Чанбин никогда не уезжал, не приведя Чана в порядок после секса. Говорил ему то, что друзья обычно друг другу не говорят, и смиренно сидел и подставлял плечо, когда всё шло наперекосяк. Чанбин любил целовать его в лоб, обнимать и усаживать на свои колени. Возможно, Чан воспринимал всё это как должное, но сейчас, поднимаясь в лифте на свой этаж, он понял, что для Со всё было по-другому. А Чанбин так и остался стоять в той спальне, глядя на открытую дверь. Он не знал, сколько прошло времени после ухода Чана. Мимо проходили уже в стельку пьяные люди, смеялись и щебетали о чём-то неважном, и он завидовал им. У каждого была своя история, но по крайней мере сейчас они отдыхали и забывались, и парень хотел бы сделать то же самое, но не мог. Он не мог отпустить все свои мысли, не мог перестать думать о Чане, о своём разбитом сердце. Увидев перепуганные бановы глаза, Чанбин пожалел обо всех сказанных словах. Одна его часть считала, что лучше бы он оставил всё как есть. Так было бы больно ему одному, но теперь Чан, скорее всего, собирался размышлять об этом сутками и обвинять себя. Он не виноват, что чувства не взаимны. Но другая его часть твердила, что правильно иногда выбирать себя. Теперь он не будет мучиться вопросом, что чувствует к нему Бан. Больно осознавать, что ничего он не чувствует, но, со временем, это пройдёт, решил Со. — Хён? — он услышал тихий голос Сынмина. — Всё в порядке? Чанбин поднял взгляд. — Чан-хён уехал, а ты не спускался уже полчаса. Я запереживал, — сказал он, входя внутрь и закрывая за собой дверь. — Вы поговорили? — осторожно спросил, уже зная ответ. Чанбин выглядел побитым щенком, и Сынмин притянул его в объятия. — Мы поговорили, — вздохнул Со. — Всё плохо, да? — мягко задал вопрос Ким. Он ненавидел видеть своего друга в таком состоянии, а таким он был слишком часто из-за Чана. Сынмин возненавидел бы и его, если бы мог. Более того, Чанбин никогда не позволил бы это сделать. Он столько раз рассказывал о нём, столько тепла было в его голосе и столько нежности во взгляде, что Ким непроизвольно улыбался, наблюдая за небольшим счастьем Чанбина. Счастьем, что шло рука об руку с горем. — Он отшатнулся, когда я признался, — Чанбин отодвинулся от Сынмина. — Он выглядел таким напуганным, Сынмин… Лучше бы я никогда не говорил ему об этом, — заключил Со, выдыхая. Его взгляд не мог найти себе места, а каждый раз, когда Чанбин закрывал глаза, он видел лицо Чана. — Дай ему время. — Не знаю, есть ли у меня это время. Я поеду домой, — сказал он, направившись к двери. — Повеселись, — вышел из комнаты. Спускаясь по лестнице, он услышал поспешные шаги Сынмина. — Я тоже хочу домой, — сказал Ким, выравниваясь. — Тебе не нужно уходить отсюда только потому, что мне плохо. — Я хочу. Тем более, здесь стало скучно, — пожал плечами Сынмин, уже вызывая такси. Чанбин благодарно улыбнулся, задаваясь вопросом, за какие заслуги в его жизни появился Ким Сынмин. Они покинули дом под пристальным взглядом Минхо.***
Чан чувствовал себя хуже некуда. Он взял больничный на несколько дней, отправив все материалы продюсеру, с которым работал. Он не выходил из дома, предпочитая лежать в постели, закутанный в плед, и смотреть всё, что ему предлагает ютуб. Его мысли блуждали, и Чан постоянно возвращался к тому вечеру. Он убедил себя в том, что поступил неправильно, сбежав и ничего толком не объяснив. Он не знал, как чувствовал себя Чанбин, они не общались с того дня, и Чану было слишком стыдно звонить Сынмину и спрашивать. Он, конечно, мог обратиться к Минхо, но думал, что Ли явно не настолько осведомлён, как Ким. Чан надеялся, что с Чанбином всё хорошо. — Как с ним будет всё хорошо? — шипел он на себя. — Ты ушёл от него, балда, ничего не объяснив. Разум Чана сжирал его, и он не знал, что дальше делать. Чан всё вспоминал и вспоминал о вместе проведённых вечерах, анализировал не только поведение Со, но и своё, и с ужасом осознавал, как вляпался. Чан был тем, кто первым приставал. Это он забирался на чужие колени, усмехаясь, он иногда перебивал его поцелуем и переплетал их ноги под столом, когда они обедали. Даже в последний вечер он первый полез Со, оставив несколько поцелуев на его шее, медленно спускаясь рукой к его штанам. Это всегда был Чан. Он так сильно нуждался в близости, что не замечал, как делал больно дорогому человеку. С тяжёлым вздохом Чан поднялся с кровати. Время его выходных быстро закончилось, и ему нужно было быть на работе, чтобы завершить некоторые песни к альбому только дебютирующей группы. Сходив в душ, он натянул на себя толстовку и штаны и побрёл к выходу из квартиры. На улице было ветряно, но он всё равно решил пройтись пешком до компании. Надеялся, что холод поможет ему взять себя в руки, и он подумал, что так оно и случилось, но ровно до тех пор, пока не зашёл в студию и не увидел Чанбина, о чём-то переговаривающегося с одним из продюсеров. Со его не замечал, пока он неловко стоял у двери, и Чан надеялся, что он тихо проскользнёт в дальний угол, пока Чанбин не уйдёт, но все его планы разрушились, когда Дохун — продюсер — не помахал ему. — Привет, Чан-а, — поздоровался он. — Наконец-то ты вышел? Как здоровье? — Всё хорошо, спасибо, — кивнул он, приближаясь. — Пришёл закончить работу над альбомом. Надеюсь, я не сильно тебя утомил, пока болел. — Всё отлично. Чанбин очень мне помог, — улыбнулся мужчина, переводя взгляд на парня рядом. — Привет, — тихо поздоровался Со. — Привет, — так же тихо ответил Чан. Дохун переводил взгляд с одного на другого, немного удивляясь. Он знал, что эти двое были хорошими друзьями, но, видимо, что-то нарушило их идиллию, поэтому он дружелюбно улыбнулся и заговорил: — У меня встреча через десять минут, так что я пойду. Чанбин может показать тебе, что мы успели записать в твоё отсутствие, — он похлопал Со по плечу и быстро ретировался. Чан продолжал неловко стоять, рассматривая Чанбина. Он всё это время ходил на работу в то время, как Чан не находил в себе сил даже встать с кровати несколько дней. Сколько твёрдости было в этом парне, что он даже сделал за него всю работу? Он выглядел хорошо. Намного лучше, чем Чан думал он будет. Может он просто переоценил себя и недооценил его. — Как дела? — спросил Чанбин, присаживаясь на стул и открывая ноутбук. Чан прикусил нижнюю губу. — Нормально, — промычал он. Бан взглянул на соседнее кресло и колебался некоторое время. — Сядь уже, — снова заговорил Со. — Не делай атмосферу между нами ещё более неловкой, — закончил он, поворачивая ноутбук к Чану. Тот быстро сел и надел наушники. Следующие пятнадцать минут Чан слушал песни, останавливая и переключая, когда считал нужным. Он в такт тарабанил пальцами по столу и иногда кивал головой. Чанбин наблюдал за ним. Чан выглядел уставшим. И Со немного разозлился на него, словно это ему разбили сердце, но злость быстро остыла, пока он смотрел на жующего нижнюю губу Чана. Он был прекрасен в своей обстановке, что-то бубнил себе под нос, делал записи на клочке бумаги, который нашёл на столе, и улыбался, когда ему особенно сильно нравилась часть песни. Чан наконец снял наушники и взглянул на Чанбина. — Ну как? — В заглавке надо бы поработать с вокалистами, — сказал он, смотря на записи. — И немножко исправить инструментал в третьей песне, — он пожал плечами. — Это всё. Ты хорошо поработал. — Это не только моя заслуга. — Но ты молодец, — улыбнулся ему Чан, и эта улыбка была настолько тёплой, что согрела сердце Чанбина. Он опять делал это. Он снова оказывал на него настолько сильное влияние, что Со не смог бы с ним справиться, даже если бы вобрал самообладание миллиона человек в себя. — Я пойду позову группу, чтобы ты мог с ними поработать, — сказал Чанбин, поднимаясь с места. Чан кивнул, ничего не ответив. Он прекрасно знал, что мог позвонить им и пригласить. Не нужно было идти за ними лично. Когда Чан закончил с записью, он начал собираться домой и встретил Джисона на выходе. — О, привет, хён, — радостно поздоровался Хан. — Привет, Джисон-а. Что ты здесь делаешь? — Навещал Бинни-хёна, ну, и решил заскочить к тебе. Он сказал, что ты, наконец, пришёл на работу, — объяснил Джисон. — Ну, и ещё я тоже устроился здесь стажёром, — добавил он, ярко улыбалась. — Вау! Поздравляю, Джисон! Почему ты мне сразу об этом не сказал? Как давно? — Уже неделю. Ты был на больничном, я не хотел тебя тревожить. Чанбин-хён мне всё показал и рассказал. Вы поссорились, да? — осторожно задал вопрос Хан. Он всегда был наблюдателен и иногда слишком болтлив. — С чего ты взял? — спросил Чан, пытаясь сохранить счастливое выражение лица. — Ты не выходил на связь с вечеринки. Ни с кем из нас не разговаривал. А Чанбин-хён выглядел как зомби, — сказал Джисон. — Мы подумали, что ты поделишься своими переживаниями хоть с кем-то из нас, но ты так никому и не позвонил. — Вы всё знаете? — пробормотал Бан, избегая чужого взгляда. — Может поговорим не здесь? — предложил Джисон. — Ты на машине? Я мог бы отвезти тебя домой. Хан замолчал, взглянув на размышляющего Чана. Он действительно был потухшим, света не было в его глазах, а улыбка казалась натянутой. — Может быть, ты прав… — выдохнул Бан. — Мне надо с кем-то поговорить. Они быстро добрались до квартиры. Чан собирался приготовить им ужин, но Джисон быстро отказался, ссылаясь на встречу с Чонином через несколько часов. Они оба устроились на диване с газировкой в руках. Чан тихо выдохнул, поднимая взгляд. — Итак, как много ты знаешь? — Только то, что видел. Вы уехали по-отдельности, тебя не было целую неделю, а Чанбин-хён ходил как в воду опущенный, так же сведя все контакты к минимуму, — рассказывал Джисон, с беспокойством наблюдая за парнем. — Прости, что мы тогда не замяли ту тему… Если бы не та игра… — Если бы не та игра, то мы с Чанбином продолжали бы издеваться над чувствами друг друга, — выдохнул Чан. — Я такой дурак… Чан, наверное, никогда не чувствовал себя так паршиво, как сейчас. Он всегда думал, что он неплохой человек, но видя, как его действия влияют на других, он не может не задуматься обо всех своих ошибках. — Он признался мне в тот вечер, Джисон-а, — прошептал Бан. И без того крупные глаза Хана расширились. — Это всё продолжалось два года, — Чан решил рассказывать с самого начала. — Помнишь, Минхёк бросил меня на Рождество? — Джисон кивнул. — С тех пор мы спали друг с другом. — Но после него у тебя были отношения… — Да, я… — Чан поставил газировку на стол и спрятал лицо в ладонях. — Как же ему, наверное, больно было, — пробормотал он себе в руки. — Всё хорошо, хён, — Хан положил руку ему на плечо и слегка сжал. — Я не давлю на тебя. Можешь не рассказывать… Мы просто посидим здесь и поболтаем о работе, или я расскажу тебе выходки Чонина, а потом уйду. — Нет-нет, — покачал головой Чан. — Мне нужно кому-то рассказать. Я хранил это всё в себе слишком долго, — он посмотрел на Джисона, глубоко вдохнув. — Мы даже не обсуждали это. В один момент просто начали заниматься сексом друг с другом. Мы не были эксклюзивны, поэтому я продолжал встречаться с разными людьми. Я не знаю делал он того же, скорее всего нет, но Чанбин знал, что я встречаюсь с другими. Когда я был с ними, наши с ним отношения превращались в чисто дружеские, а когда мы расставались, всё возвращалось. Он вздохнул, понимая, как это выглядело для Со и почему он тогда спросил, отвлечение ли он для него. Чан был готов убить себя, чтобы перестать чувствовать всю огромную вину, на него свалившуюся. Джисон внимательно слушал, и Бан замечал осуждение в его взгляде, но парень предпочитал не комментировать. — Так прошёл год. А потом я отказался от всех других связей. Мне нравилось проводить время с Чанбином… Он был хорошей компанией, и я… совсем не замечал его отношение ко мне, — Чан судорожно выдохнул, продолжая. — Он так сильно заботился обо мне, Джисон, а я просто… я сделал ему так больно. — Хён, ты не виноват… — начал Джисон. — Я отшатнулся, когда он сказал, что влюбился, — перебил его Чан, поднимая взгляд. Его глаза уже были на мокром месте, но он старался сдерживать себя. — Я, блять, отшатнулся. Он выглядел таким преданным… И я не знал, что делать, что говорить. Я просто ушёл, оставив его там одного, — одна слеза покатилась по его щеке. — Не думаю, что он когда-нибудь простит меня… — Хён, он любит тебя, — Джисон взял Чана за подбородок и приподнял его голову. Влажные глаза смотрели на него, и Хан сомневался, что сам не заплачет. — Он простит тебя. Ты бы только слышал, как он о тебе отзывался… Даже в твоё отсутствие он пытался сделать как можно больше работы, чтобы тебе было легче. Чану стало ещё хуже, когда он понял, что Чанбин заботился о нём, несмотря на холодное поведение. — Не вини себя. Уверен, Чанбин-хён тоже винит себя. Вы никогда не найдёте крайнего… — Джисон нежно гладил большим пальцем его щёку. — Ответь мне только на один вопрос, — попросил он, в мгновение став серьёзным. — Что ты чувствуешь к нему? — в глубине души Чан знал, что Хан собирается задать именно этот вопрос, всё зависело от ответа на него. Бановы глаза забегали, он отодвинулся от Джисона, размышляя. Что чувствовал Чан? — Я… — начал он, прочистив горло. — Мне спокойно рядом с ним, — тихо произнёс. — Он чудесным образом всегда поднимает мне настроение, и я люблю, когда он смеётся, — на лице Чана расцвела непроизвольная улыбка. Он вспомнил, как светятся глаза Чанбина, когда он говорит о музыке. Он всегда приходил к Чану с едой, будь то студия, или его квартира, потому что он постоянно говорил, что ему нравится есть в компании Бана. Когда Чана перевели со стажёров в продюсеры, первым он поделился с Чанбином. Он хотел рассказать новость всему миру, но первым на ум пришёл именно он. Чанбин смотрел на него таким тёплым взглядом, пока Бан радостно размахивал руками и сообщал о своём повышении. Чан постоянно находил лишние пятнадцать минут, чтобы пообедать вместе с Чанбином в компании. Заранее заказывал его любимое сочетание блюд и с волнением ждал его появления. Чану хотелось обнимать его каждую секунду своей жизни. Хотелось разговаривать с ним, готовить, гулять, писать музыку. Хотелось просто быть рядом. Чувствовать его рядом. — О боже, я люблю его, — осознание ударило через несколько секунд, и он в шоке поднял глаза на улыбающегося Джисона. — Я люблю его, — повторил Чан, словно не поверил своим словам. Джисон молчал, сжимая его руки в своих. — Как я раньше этого не понял? — Люди склонны не замечать очевидные вещи. Особенно, если это касается их самих, — произносит Хан. — Я рад, что ты это, наконец, понял. — Мне понадобилось столько времени… Ты действительно думаешь, что он простит меня? — с надеждой в глазах спросил Чан. — Я уверен в этом. Он не видит никого, кроме тебя, — ласково улыбнулся Джисон. — Я искренне надеюсь, что вы во всём разберётесь. Грустно было наблюдать за вами. — Прости, Джисон-а. Больше такого не повторится, — весело произнёс Чан. — Мне срочно нужно поговорить с Чанбином. — О, это уже без меня, — Джисон поднялся с места. — Удачи тебе, хён, — сказал он, направляясь к двери. — Кстати, Сынмин сказал, что у него завтра выходной, — подмигнул Джисон и вышел из квартиры. Чан был не уверен, что доживёт до завтра. Он весь вечер размышлял о том, что скажет Чанбину. Тревожно бродил по гостиной, бормоча себе под нос. Что если Чанбин решит, что ему надоел Чан? Что если он сильно устал от него? Или он предпочёл бы забыть и запереть свои чувства, чтобы не больно? Отдалится от него? У Чана в голове крутилось столько вопросов, ответов на которые он боялся. Он снова и снова повторял слова Джисона, стараясь поверить в них, но беспокойство не затихало в его груди.***
Следующее утро было тревожным. На улице шёл дождь, а Чан проснулся непозволительно поздно. Он с трудом поднялся с кровати и поплёлся в ванную. Подняв голову и взглянув на себя в зеркало, он в очередной раз задался вопросом, как его можно полюбить. Чан слегка похудел от стресса, скулы впали, синяки под глазами стали ярче, а волосы едва поддавались расчёске. С тяжёлым вздохом он приступил к утренней рутине. Полностью собравшись, Чан снова взвесил все за и против, закинул в себя остатки двухдневной пиццы и вышел из дома. Поездка до дома Чанбина была недолгой, но Бан всё равно провёл некоторое время, стоя под дождём у главной двери. Было страшно, его сердце бешено колотилось о грудную клетку. Набравшись мужества, он, наконец, вошёл внутрь, весь мокрый. В лифте Чан успел наворчать на свою несообразительность. Теперь он выглядит как рыба, которую только что выловили из озера. — Дурак, — пробубнил он себе под нос, выходя на лестничную площадку. — Привет, Чан, — поприветствовал его, выходящий из квартиры Минхо. — Сильный дождь, да? Чан кивнул, приближаясь. — Ты к Чанбину? Чан снова кивнул. — Удачи, — улыбнулся Минхо. — Надеюсь, всё получится. Чан посмотрел ему в глаза. Этот парень знал явно больше, чем хотел показать. — Спасибо, — пробормотал Бан, остановившись у двери. Глубоко вздохнув он постучал в дверь. Минхо уже ушёл, поэтому он мог слышать только шаги внутри квартиры. Дверь открыл Сынмин. — О… — он удивился, делая шаг назад. — Привет. Не ожидал тебя здесь увидеть. — Привет, — поздоровался Чан, взглянув парню за спину. — Чанбин дома? Сынмин кивнул, пропуская его внутрь. — Он у себя в комнате, — Ким потянулся к куртке на вешалке. — Я как раз собирался уходить, — соврал он, понял Чан. Судя по домашнему виду, Сынмин точно не хотел выходить на улицу. Но Бан благодарно ему улыбнулся и кивнул. — Спасибо, — прошептал он. — Я делаю это не только для тебя, — так же тихо ответил Сынмин, выходя. Грубо, но Сынмин никогда не выбирал слова. Чан прошёл вглубь квартиры. Ничего не изменилось с его последнего посещения. Он подошёл к двери Чанбина и постучал. Не дождавшись ответа, он лёгонько открыл дверь и увидел сидящего за столом в наушниках Чанбина. Судя по всему, он что-то писал, и Чану не хотелось отвлекать его. Он бы дождался, когда парень освободится. Бан попытался незаметно закрыть дверь, но услышал голос: — Заходи, хён, — Чанбин повернулся на своём кресле, наушники свисали с его шеи. Чан застыл на несколько секунд, а затем вошёл внутрь. — Не хотел тебе мешать. — Зачем ты пришёл, хён? — спросил Чанбин, выглядя чрезвычайно хорошо в обычной чёрной футболке и шортах. — Поговорить с тобой, — ответил Чан, стоя на месте. — Можно я начну? — нетерпеливо задал вопрос. — Валяй, — махнул рукой Со. Чан глубоко вдохнул, закрыл глаза, посчитав про себя до пяти, выдохнул и, подняв взгляд, начал: — Чанбин, ты мой лучший друг, — Бан заметил, как лицо Чанбина нахмурилось. — И я всегда считал тебя таковым до определённого момента. Я так сильно всегда нуждался в тебе рядом, что даже не думал о том, чем это обусловлено, — Чан остановился на секунду, переводя дыхание. Ему было тяжело сохранять твёрдость голоса, но он старался из-за всех сил излучать серьёзность. — Я не думал, что ты сможешь полюбить меня, и я точно не знал, что я тоже смогу влюбиться в тебя, — сказал он тише. — Мы никогда не вешали ярлыки на наши отношения и не обсуждали их, как будто бы у нас было молчаливое соглашение. Но теперь я понимаю, что лучше бы мы это сделали. Я бы… Я бы не спал с другими, — его голос слегка дрогнул. — Прости… Если бы я только знал, как раню тебя, — он посмотрел Чанбину в глаза. — Мне правда жаль. Я начал замечать, что что-то не так только около месяца назад, а последнюю неделю я вообще не понимал, что чувствую, но мне так… Мне так тебя не хватало, — он увидел, как Чанбин собирался что-то сказать, поэтому быстро продолжил. — Ты никогда не был для меня просто отвлечением, Чанбин. Мне не хватало именно времени, проведённого с тобой, а не секса, — объяснил Чан. — Я всё думал о том, кто ты для меня, но я не нашёл правильного ответа. Неправильно называть тебя другом, когда я чувствую к тебе столько всего, — Чан выдохнул. Он молчал несколько секунд, собираясь с силами. — Я тоже влюблён в тебя, Чанбин. Возможно, не так сильно, как ты в меня, но… я бы очень хотел, чтобы ты дал мне шанс, — он смотрел в глаза на против. Его сердце, должно быть, собиралось выпрыгнуть из груди. Чанбин молчал неприлично долго. Чан уже начал сомневаться в своём решении и прокручивал свои слова в голове, пытаясь понять, что не так он сказал. Когда он собирался снова извиниться и уйти, он услышал, как Со встал со своего места и сделал шаг к нему. — Я еле сдерживаюсь, чтобы не поцеловать тебя. Чан резко поднял на него взгляд. На лице Чанбина играла лёгкая улыбка, и Бан расслабился, понимая, что он не злится. Он почувствовал, как огромный груз упал с его плеч. — Но раз ты хочешь шанс, — шутливо сказал Со, но Чан уловил нотку неуверенности во взгляде, — то мы начнём медленно. — Да, — кивнул старший. — Медленно, — повторил он, зачарованно глядя на парня. — Пойдёшь со мной на свидание? — спросил Чанбин, весело наблюдая, как глаза Чана расширились, а щёки медленно, но верно покрылись румянцем. — С-свидание? — заикнувшись переспросил Бан. — Ну да, — беспечно пожал плечами Со, — я хочу ухаживать за тобой, Чан. И я очень надеюсь, что ты позволишь мне это сделать, — мягко сказал он, глядя парню в глаза. Чан кивнул. Он широко улыбнулся Чанбину. Он чувствовал, как в его сердце расцветал целый сад, когда младший смотрел на него. — Могу я тебя обнять? — осторожно спросил Бан, в следующую секунду оказавшись в тёплых объятиях Чанбина. — Я так скучал по тебе, — прошептал Со, прижимая к себе парня. — Я думал, это конец. — Прости-прости-прости, — тихо бормотал Чан. — Прости, что я не понял ничего раньше. — Лучше поздно, чем никогда, — Чанбин водил успокаивающие круги по чужой спине, и Чан заметно расслабился в его руках. Вдыхая чужой аромат, Со острее осознал, как сильно Чана ему не хватало. За ту неделю, что Бан отсутствовал, Чанбин успел накрутить себя, поэтому Сынмину приходилось каждый раз его успокаивать и возвращать в чувство. Со превратился в тревожащийся комок, желающий забиться в угол и никого к себе не подпускать, но он не мог насладиться такой роскошью; продолжал переступать через себя и вставать с кровати каждое утро, улыбаться трейни в компании и записывать с ними песни, обедать с Джисоном и заходить в гости к Минхо. С одной стороны, ему помогла вся эта активность, он меньше думал о Чане, но ночью все эти накопленные мысли обрушивались на него и сбивали с ног. Он не ожидал увидеть Чана тем утром. Он словно выбил почву из-под ног. Чан выглядел таким убитым, что Со немного возненавидел себя, думая, что это, вероятно из-за него. — Я голоден, — пробормотал Чан куда-то в плечо парня. — Дай угадаю, ты нормально не ел всю неделю. Чан покачал головой. — Я ел, просто… ты же знаешь, когда я в стрессе, мне кусок в горло не лезет, — оправдался Бан. — Хорошо, — кивнул Чанбин, отпуская парня. Чан чуть было не заскулил от потери. — Но сначала нам нужно переодеться. Старший взглянул на свою всё ещё мокрую от дождя толстовку, а затем перевёл взгляд на влажную футболку Чанбина. — Прости, — пробормотал он, отходя назад. — Ничего страшного, — Чанбин подошёл к шкафу и вытащил оттуда пару футболок и шорты. — Вот, держи, — он подал их Чану. — Можешь переодеться. Чан кивнул, уйдя в соседнюю комнату, а сам Со облегчённо выдохнул. Он снял свою футболку, выкинул её на пол и надел чистую. Через пару минут в комнату снова вошёл Чан, и у Чанбина перехватило дыхание. Он и раньше видел его в таком виде, майка и шорты — его обычный домашний прикид. Но одежда младшего была ему слегка велика, и он постоянно подтягивал одну сторону футболки. Чанбин остановил взгляд на бледных бёдрах Чана и тяжело сглотнул. Его сердце трепетало при виде такого Чана. Он выглядел немного смущённым полученным вниманием. — Должно быть, Сынмин что-то приготовил, — сказал Чанбин, приходя в себя, и взял Чана за руку, ведя на кухню. — Если нет, то я сделаю тебе вкуснейший рамен, потому что это всё, на что я способен. Чан захихикал, садясь за стол. Он наблюдал, как важно Чанбин доставал продукты из холодильника. — О, у нас есть кимчи, — перечислял он, осматривая полки. — Ликуй, — повернулся к Чану лицом, доставая контейнер и закрывая холодильник. — Сынмин сделал фунчозу с овощами, — радостно произнёс Чанбин. — Нам двоим хватит? Он, наверное, не рассчитывал, что я приду, — сказал Чан, переживая, что оставит парня голодным. — Честно говоря… — начал Чанбин. — По-моему он знал, что ты придёшь, — сказал он, разогревая еду. — В смысле? — Он вчера весь день ходил какой-то странный. Постоянно спрашивал, как я себя чувствую и всё в таком духе. А вчера, когда пришёл Джисон, он вообще выгнал меня из квартиры в магазин. А было уже довольно поздно, — возмущался Чанбин, накрывая на стол. Чан несколько раз моргнул, уставившись на парня. — Джисон приходил? — спросил он. — Ага, — Со взглянул на него. — А что такое? — Он и ко мне приходил, мы с ним поговорили кое о чём, и он ушёл на встречу с Чонином, — объяснил Чан, делая глоток воды из стакана, поданного Чанбином. — Эм, Чонин уехал на несколько дней в Пусан, — пробормотал Со, накладывая фунчозу. Повисла неловкая тишина. Шестерёнки в голове обоих медленно крутились. Как они сразу не догадались, что их друзья вряд ли буду сидеть сложа руки? Сынмин явно был предводителем, а Джисон всегда готов его поддержать, и, судя по улыбке Минхо, он тоже сыграл свою роль. Чан тихо рассмеялся, поднимая взгляд на Чанбина. — Мы бы ни хрена без них не справились, — сказал он, откидываясь на спинку стула. — Надо будет отблагодарить их. — И дать подзатыльник. Почему ты в нас не веришь? Мы бы справились! — воскликнул Чанбин, а затем приступил к еде. Они некоторое время молчали, пока ели. — Посмотри на нас, — сказал Чан, проглотив кимчи. — Я бы и дальше убивался, если бы Джисон не пришёл и не вправил мне мозги. Ну, на самом деле я сам вправил себе мозги, но его волшебный пинок под зад был очень полезен, — говорил он, размахивая палочками в воздухе. — Я так рад, что они придумали весь этот план, — тише добавил он, опуская взгляд на тарелку. — Я так сильно хотел обнять тебя вчера, — признался Чанбин. — Но в то же время я не хотел пугать тебя ещё больше. — Я бы расплакался, если бы это сделал, — нервно рассмеялся Чан. Чанбин словил его взгляд, и они оба застыли, просто смотря друг на друга. Им не нужно было много слов, хватало нежности в глазах и улыбок, озаряющих всю комнату. Казалось, весь мир остановился, пока они сидели на этой маленькой кухне и молчали. Никто из них не услышал, как открылась входная дверь и в квартиру залетел Джисон. — Сынмин! — крикнул Хан в гостиной. Он остановился в кухонном проёме, переводя взгляд с одного на другого. — Мама с папой помирились? — тихо спросил Джисон, нарушая тишину. Парни обернулись к нему в удивлении. — Кто из нас мама? — Кто из нас папа? Одновременно спросили они и снова взглянули друг на друга.***
Всё вернулось на круги своя. Только Чан стал в несколько раз прилипчивее. Чанбин сразу принял эту сторону своего… парня? Друга? Они ещё не обсудили этот момент, но с завидной регулярностью ходили на свидания. Через пару дней после примирения Чанбин позвал его на ужин в новый тайский ресторан. — Джисон, ну, пожалуйста, — ныл Чан, стоя перед шкафом с рубашкой в руках. — Это наше первое свидание, я должен выглядеть хорошо. Джисон тихо вздохнул, отпуская рядом стоящего Чонина. — Иди, — он поцеловал парня в щёку. — Я здесь надолго, — выдохнул Хан, входя в комнату. Чан лучезарно улыбнулся, затаскивая парня и усаживая на кровать. Он достал несколько рубашек и футболок из шкафа и показал их Джисону, комментируя каждую из них. — Вот в этой мои руки круто выглядят, — болтал он, разглядывая одежду, — а эта подчёркивает глаза, — он взглянул на Хана в ожидании. — Как думаешь, какая лучше подойдёт? — Хён, они одинаковые, — ответил парень, поднимаясь с места и направляясь к шкафу. — Неужели у тебя вся одежда тёмная? — ворчал он, перебирая вешалки. — О! — Что? — Чан нетерпеливо стоял за его спиной, перекатываясь с пяток на носочки. — Я нашёл разноцветное пятно в этом чёрном раю, — торжественно воскликнул Джисон и достал кучу одежды. — Сейчас мы что-то найдём, — он выкинул всё на кровать и начал перебирать. Чан следил за ним и ловил вещи, летящие на пол. — Вот, примерь-ка это, — Джисон подал ему голубую рубашку. — Думаю, тебе пойдёт. Откуда она у тебя вообще? — Мама подарила в прошлом году. Хотела разбавить мой гардероб, — хмыкнул Чан, одеваясь. Он встал перед зеркалом, полностью её застегнув. — Эх, Чан-хён, — Джисон подошёл к нему и расстегнул две верхние пуговицы, — ты иногда такой невнимательный, — добавил он, смотря на Бана через зеркало. — Тебе идёт, пойдёшь в этом, — заключил Хан и приступил к поиску брюк. — Рубашку пока не снимай, — попросил он, увидев, как пальцы Чана тянутся к воротнику. — Будем под неё выбирать штаны. — Ты уверен, что ему понравится? — нерешительно спросил старший, смотря на своё отражение в зеркале. Спустя час подбирания наряда Джисон не выдержал и позвонил Чонину, чтобы тот принёс пару своих брюк. Хан долго ворчал на Чана и обещал пойти с ним на шоппинг однажды. Чан всё смиренно слушал, пока собирал раскиданную Ханом одежду и ждал его парня. — Даже если бы ты пришёл в грязном мешке, ему бы понравилось, — произнёс Джисон с гордостью смотря на парня. Чан тихо вздохнул, повернувшись: — Почему я так переживаю? Я уже был на свиданиях… — Это нормально, — вмешался Чонин, оказавшись в дверном проёме с кружкой кофе в руках. — Мы с Джисоном почти четыре года вместе, а я всё ещё волнуюсь, когда устраиваю нам романтик, — пожал плечами парень, с любовью глядя на Хана. — Правда? — лицо Джисона в миг посветлело, а глаза заблестели. — Конечно, детка, — улыбнулся Ян, переводя взгляд на Бана. — Всё будет хорошо, хён. Ты выглядишь отпадно, мои брюки тебе идут больше, чем мне, — немного поворчал Чонин, делая глоток горячего напитка. — Видишь? — Джисон снова повернулся к старшему. — Даже Чонин в этом уверен! Всё получится, — подбодрил он, обнимая Чана. — Если что, звони. — Ты сам поедешь или он заедет за тобой? — спросил Чонин. — О, ну, я думал поехать на такси, так что… Это же свидание. Люди добираются на них, обычно, своим ходом, — пожал плечами Бан. — Ну, это если они надеятся на продолжение, — прокомментировал Ян с хитрой улыбкой на лице. Кончики ушей Чана покраснели. — Вам не пора уже домой? Чан нервничал в такси. Его нога постоянно дёргалась, и он не мог перестать кусать губы. Не стало лучше, когда в ресторане его повели к столу в кабинке, где уже ждал Чанбин. Чан поблагодарил и улыбнулся администратору ресторана прежде, чем она ушла, и повернулся к Со. Чан застыл, смотря на парня. Как можно выглядеть настолько хорошо в обычной чёрной рубашке? — Ты прекрасно выглядишь, — сказал Чанбин, отодвигая Чану стул и указывая на него жестом. — Ты всегда прекрасно выглядишь, но… — Ага, — Чан неловко улыбнулся. — Джисон постарался, — признался он, присаживаясь. — Надо будет его поблагодарить, — Со сел напротив. — Я уже заказал нам еды, если ты не против? — Всё хорошо, — кивнул Бан. Поначалу было неловко. Чан чувствовал себя не в своей тарелке, постоянно дёргая ворот рубашки и тряся бедром. Он жутко нервничал и был уверен, что все эмоции написаны на его лице. Но всё изменилось после того, как принесли еду. Они начали спорить о вкусах и блюдах, заказали ещё пару закусок, чтобы сравнить остроту. В итоге, Чан своровал с тарелки Чанбина больше половины, потому что: — Мы едим одно и то же, — ныл он, — но у тебя другой вкус. Чанбин просто смеялся, позволяя ему делать всё, что он захочет. В конце концов, он ждал этого дня слишком долго. — Я наелся, — объявил Чан, отодвигая от себя пустую тарелку. — Я не планировал столько есть, но… здесь действительно вкусно. — Ага, но я особо не распробовал вкус своего ям-сом-о, — усмехнулся Чанбин. — Прости! У тебя он был менее острым, — оправдался Чан, слегка смущаясь. Через десять минут они стояли у входа в ресторан и неловко прощались. — Ты на своей машине или… — Я приехал на такси. — О… Может я подвезу тебя до дома? — неуверенно спросил Чанбин, взглянув старшему в глаза. Чан молча стоял несколько секунд, размышляя. Он вспомнил слова Чонина о продолжении и задался вопросом, хочет ли Чанбин с ним переспать или действует из вежливости. Во всяком случае, Чану не хотелось прощаться так рано и он бы рад провести с ним ещё немного времени. Поэтому он кивнул. — Было бы неплохо. Бан увидел, как улыбка медленно расползлась по лицу Чанбина. Со взял его за руку и повёл к своей машине. Чан любил ездить с ним. Чанбин выглядел настолько сосредоточенным и привлекательным за рулём, что старший готов был любоваться им всю оставшуюся жизнь. Так и сейчас он с искрами в глазах наблюдал за парнем. — Нравится? — спросил Чанбин, не отводя взгляд от дороги. — М? — промычал Чан. — То, что видишь, нравится? Чан покраснел, осознав, что его словили с поличным. Он едва заметно кивнул. — Ты всегда старался так незаметно следить за мной, — усмехнулся Чанбин, поворачивая к парковке у дома Бана. — Ты замечал? — Конечно. — О боже мой, — Чан зардел, роняя лицо в ладони. Чанбин рассмеялся. Он быстро припарковался и повернулся к парню лицом. — Приехали. — Зайдёшь? Заговорили они одновременно. Чан не знал, что на него нашло, но он не хотел отпускать младшего прямо сейчас. — Я… ну… — заикнулся Чанбин. — Если ты правда не против… — Нет-нет! — тут же воскликнул Чан. — Всё нормально. Я правда хочу, чтобы ты зашёл, — он кивнул в подтверждение своих слов. Сейчас Чан обнаружил себя прижатым к кровати с чужим ртом на своём члене. — Чанбин, Чанбин… Подожди, — Чан глотал стоны, пытаясь привести себя в чувства. — Стой. — М? — Со поднял голову, взглянув на парня. Он выглядел до ужаса соблазнительно. Его губы слегка распухли, а по подбородку стекала слюна, и Чан облизал бы её, будь он немного ближе. — Я… я не планировал ничего сегодня, — тихо сказал Чан. — Я не готовился. Осознание проскочило по лицу Чанбину. — А… — он улыбнулся. — Ничего страшного. Это не значит, что я не позабочусь о тебе. — А ты? — Не думай обо мне, — он усмехнулся и снова взял член Чана в рот, опуская настолько низко, насколько это возможно. Чан проглотил свои слова, его руки сжимали простыни, а рот был открыт в немых стонах. Чанбин знал все его слабые точки. Знал, как ему нравится, когда больше внимания уделяется головке, или как он любит быстрый темп. Чан был уверен, от твёрдой хватки на его бёдрах останутся синяки, но он совсем не возражал. Он весь хотел бы быть покрытым ими. Хотел бы смотреть в зеркале на разбросанные по телу засосы и укусы и проходиться по ним пальцами, едва заметно улыбаясь. Его кульминация приближалась, он слегка выгнулся в спине, оперевшись головой о подушки. Чанбин, казалось, не собирался останавливаться и двигал головой всё быстрее и глубже. Чан не знал, что он может так быстро и так сильно кончать. Это было интересное открытие. Он глубоко дышал, пытаясь прийти в себя. Спустя несколько минут Чан лежал в объятиях Со, ведя круги по его груди. Он тихо хмыкнул. — Что такое? — подал голос Чанбин, перебирая волосы на его макушке. — Думаю, — Чан поднял на него взгляд. — Кто мы друг другу? — прямо спросил он, надеясь быстрее найти ответы на свои вопросы. — Мы… — Чанбин задумался. Он смотрел на напряжённое лицо напротив. — Думаю, мы можем назвать себя парой, — ответил он спустя несколько секунд молчания. — Типа как… парни и всё в таком духе? — уточнил Чан. — Да, типа так, — нежно улыбнулся Со. — Я оглохну от криков Джисона, когда он узнает, что мы официальны, — пробормотал Чан, слегка приподнимаясь и оставляя лёгкий поцелуй на губах Чанбина. Их взгляды встретились. Чан увидел целую Вселенную в чужих глазах, а Чанбин всегда видел только Чана. Это не должно было поменяться.