Ощущение синевы

***

Кровь. Здесь так много крови. Расползающийся алый цвет окрашивает некогда первозданную хрустящую белизну его парадной рубашки в тёмно-красный. Кое-что из этого от других жертв, но не всё. Многое − слишком многое − принадлежит ему. Красный угрожает затмить моё зрение, но с ним борется другой цвет, неотразимый, прекрасный − синий. Синева цветка в его бутоньерке, почему-то всё ещё свежего и незапятнанного, неуместного в общем опустошении. Живокость. Он был бы шокирован тем, что я могу назвать это, но живокость ядовита, смертельный яд, если её съесть. Возможно, я не узнаю большинство цветов, но я знаю свои источники яда. Этот синий цвет сочетается с его глазами, когда взгляд Уотсона ловит мой собственный. Там нет ничего от боли, хотя я знаю, что он в агонии. Есть только решимость, и преданность, и всё то, о чём мы никогда не говорили. − Холмс. Идите. Спасайте себя. Его слова противоречивы, им не хватает логики. Без него для меня нет спасения, но сейчас не время объяснять его ошибку. Я подхватываю его и поднимаю на ноги. − Поберегите дыхание. Мы выберемся вместе или не выберемся вообще − даже если мне придётся нести вас на руках. А теперь двигайтесь!