• • •
1995 год, элитный частный сектор Роппонги.
Два похожих друг на друга мальчика со светлыми волосами играли в догонялки на заднем дворе. Они звонко смеялись, саля друг друга. Вот первый мальчик с длинными волосами, заплетёнными в две косички, вновь догнал младшего брата и, дотронувшись до его спины, случайно споткнулся, упав сам и повалив за собой Риндо. Воцарилась тишина, мальчики, отряхиваясь, присели на траву, им было совсем не больно, скорее падение больше напугало их. Как вдруг младший подался вперёд и, ухватив брата за косичку, легонько дёрнул за неё: — Ты опять вóда, братюнь! Затем Риндо резко вскочил на ноги и побежал, чтобы оторваться от Рана. — Эй! Так не честно! — завопил ему в след старший. — Тем более я же просил не дёргать меня за косички!!! — Что ты там бормочешь? Я тебя не слышу! — кричал в ответ младший, выглядывая из-за дерева и приставляя руку к уху. Ран поднялся на ноги, и игра продолжилась. Братья бегали ещё минут двадцать, пока не выдохлись и не простили друг другу брошенные во время игры обиды. Затем мальчики устало прилегли в тенёк под деревом и стали наблюдать за облаками на небе. — Гляди, это облачко похоже на сыр, — указывая пальцем на пушистое и немного дырявое облако, весело проговорил Риндо. — О, а это похоже на листик клёна, — крикнул Ран, также показывая брату свою находку. — А это на гриб. — По-моему, это зонтик, — возразил старший. — Вообще-то это облако, братюнь, и оно похоже на гриб! — рассердился Риндо, недовольно покосившись на брата. — Я знаю, что это облако, но оно похоже на зонтик! — Ран, скрестив руки на груди, стал спорить. — Гриб! — Нет, зонтик! — А ты докажи, — кривляясь, высунул язык младший. — А вот и докажу, — повторяя за Риндо, передразнивал Ран. — А вот и не сможешь, потому что я сделаю это первым! И во-первых, это гриб, а во-вторых, этот гриб зовут Ран, — "доказал" свою позицию младший. — Эу! Почему этот гриб зовут Ран? — возмутился старший Хайтани и ударил брата в плечо. Риндо, улыбаясь, издал короткий смешок, а потом не сдержался и засмеялся во весь голос. Ран также подхватил волну веселья и тоже стал смеяться с шутки брата. Так мальчики и помирились уже в который раз за день. Затем они стали думать, чем им теперь заняться, однако строгий мужской голос помешал братьям. — Хайтани, оба сюда, — грубо позвал он. Мальчики испуганно переглянулись. Они посмотрели друг другу в глаза, в которых отчётливо читался страх. Братья знали, кому принадлежал прозвучавший голос. Ран быстро встал на ноги и протянул руку помощи Риндо, а затем они побежали к дому. Поднявшись по ступенькам сначала на террасу, а потом пройдя через открытую дверь в дом, мальчики попали в гостиную. Братья, стоя на пороге комнаты, стали озираться по сторонам, пока их взгляды не остановились на темноволосом мужчине, сидевшем на диване. Вся его одежда была преимущественно тёмного цвета: кожаная байкерская куртка без рукавов, рваные джинсы, чёрные кроссовки. Руки были по самые плечи забиты татуировками, а на левой руке образ гангстера дополняли золотые часы. Это был отец мальчиков. Он, зажав между средним и указательным пальцем сигарету, смотрел куда-то в сторону, но, услышав шум приближающихся шагов, медленно повернул голову и, увидев сыновей, одарил их недовольным взглядом своих фиалковых глаз. — Что стоите, разбойники? — недовольно произнёс мужчина, после чего поднёс к губам сигарету и сделал затяжку. Отец был не в настроении, и это плохой знак. Да и в целом появление мужчины не сулило братьям ничего хорошего. Он любил свободу и был своевольным человеком, а нелегально заработанные деньги мужчина всегда спускал в клубах или на дорогие тачки, хотя первое ему было роднее. Детей он не терпел, поэтому мужчина поселил своих сыновей подальше от себя в частный сектор, который считался самым дорогим местом в Роппонги. И лишь изредка по настроению мужчина проведовал сыновей, лишь чтобы заплатить няне. Правда платил он нерегулярно, а порой забывал это делать, пропадая где-то месяцами. — Отец, ты что-то хотел от нас? — сглотнув застывший ком во рту, дрожащими голосом спросил Ран. Мальчики боялись отца как огня. Мало того, что тот выглядел как чудовище, так мужчина и вёл себя беспринципиально: курил и открыто запугивал детей тем, что продаст дом и выставит бедолаг на улицу, или тем, что не будет платить няне и братья просто умрут от голода, а порой он бил детей за то, что те просто дышали. Но на счастье мальчиков отец появлялся в доме раз в полтора-два месяца. — А ты как думаешь, Ран, зачем вы, выблядки, мне понадобились? — не церемонясь со словами, мужчина выдохнул дым и, сощурившись, ухмыльнулся. — Зачем? — полушёпотом спросил мальчик с косичками. Мужчина не торопился отвечать, он стал рассматривать одежду братьев, которая от игр на заданем дворе вся испачкалась травой и землёй, особенно это было видно по одежде Рана. На нём сегодня был светлый спортивный костюм, рукава которого были слегка коротки мальчику. Риндо же повезло больше: на нём был тёмный свитер и штаны, на которых были не так заметны следы от игры. Но вместе с тем находиться под прожигающим взглядом отца было некомфортно, младший Хайтани, отойдя чуть назад и спрятавшись за спиной брата, взял его за руку и крепко сжал её. Отец, закончив изучать сыновей, закатил глаза, а затем откинул голову назад и стал разминать затёкшую шею, похрустывая позвонками. Затем он поднёс ко рту сигарету. — Знакомьтесь, ваша младшая сестра, теперь она будет жить здесь, — мужчина прервался на пару секунд, чтобы вдохнуть сигаретный дым, затем продолжил: — Коюки, покажись, куда ты убежала? — на лестнице, ведущей со второго этажа вниз, появилась маленькая светловолосая девочка. Она затопала своими ножками и через несколько мгновений спустилась, затем девочка подбежала к мужчине и стала рядом. — Я тут, — весело произнесла она и мило улыбнулась. — Замечательно, теперь иди играй с братьями, — даже не взглянув на Коюки, отец затушил сигарету о стол, оставив на нём окурок, затем встал и направился в другую комнату, оставляя детей одних. — Привет! Вы мои братики? — радостно сказала девочка, делая шаг в сторону мальчиков. Она смотрела на них, чуть наклоня голову набок, и энергично махала рукой. Ран и Риндо, проводив взглядом отца, принялись разглядывать "новенькую". Так называемая сестра была точной их копией: те же светлые прямые волосы, доходящие до середины спины, те же фиалковые глаза, те же ямочки на щеках, возникающие при улыбке. Она была примерно одного роста с Риндо, может чуточку ниже, одета — в розовое платьице в горошек и полосатую кофточку такого же "девчачьего" цвета, а на ногах были жёлтые босоножки, одетые поверх белых носков. Младший Хайтани отпустил руку брата и вышел из-за его спины. Ему хотелось рассмотреть милую девочку поближе. Коюки совсем не казалась опасной даже, напротив, от её лучезарной наивной детской улыбки становилось весело и легко. И Риндо, природняв уголки губ, собирался ей ответить взаимностью и помахать в ответ, вот только в последний момент его остановил Ран. Старший Хайтани смотрел на девочку свысока, потому что банально был выше неё, и с каким-то презрением. — Мы тебе не "братики", — грубо отрезал Ран. — И играть с тобой никогда не будем! — Но почему??? — удивилась девочка и, сжав ручки в кулачки, прижала их к груди. Она посмотрела на мальчика с широко открытыми глазами, что казалось, будто вот-вот заплачет. — Потому что мы не дружим с малявками, тем более с девчонками, поэтому отвали! — кинул старший Хайтани, после чего взял Риндо за руку и потянул к лестнице. — Но... Но... — голос Коюки задрожал, а сама девочка подалась вперёд, однако мальчики её просто обошли. Затем та упала на колени и заплакала, чем смогла привлечь внимание к своей персоне. — Ну, пожалуйста, давайте поиграем! Младший Хайтани недоумевающе посмотрел на Рана, тот строил недовольное лицо, чем отдалённо напоминал отца, и щурился. В следующую минуту он потянул Риндо за собой и больше не оглядывался назад. Младший не понимал, из-за чего брат так отреагировал на их новую сестру и почему не захотел с ней играть. Погруженный в размышления Риндо не заметил, как они с братом поднялись на третий этаж и зашли в комнату. Младший Хайтани очнулся, стоя посередине комнаты, когда ему на плечо положил руку Ран. — Будем мультики смотреть? — как ни в чем не бывало спросил он. — Братюнь... — неуверенно пролепетал Риндо. — А? — старший Хайтани остановился, не доходя до кровати, и посмотрел на брата. — Коюки... Что... Ой... То есть чем она... — Риндо не успел сформулировать вопрос, как его перебил Ран. — Не успоминай её! — крикнул он. — Но почему??? Что она тебе сделала!? — возмутился младший Хайтани. Затем он сократил расстояние, подойдя на пару шагов. — Рин, — спокойно ответил Ран, — Просто она очень сильно похожа на маму... — На маму..? — неуверенно переспросил мальчик, на что старший слабо кивнул. — Но я не помню, как выглядит мама, — через некоторое время с грустью добавил Риндо. Всё время, которое младший Хайтани помнил себя, он провёл вместе с Раном в трёхэтажном доме. Старший брат заменял ему и отца, и мать, хотя первый раз в полтора-два месяца да всё-таки появлялся в жизни детей, однако он никак о них не заботился и не участвовал в их воспитании, даже напротив, отец в голове Риндо представал как большое зло, от которого его мог спасти только Ран. Старший был храбрым, всегда заступался за младшего и защищал его. Для Риндо Ран был ангелом-хранителем, счастливой звёздочкой удачи, именно с ним младший Хайтани чувствовал себя счастливым, и кроме брата ему никто другой был не нужен. Рану можно было доверять, рассказывать обо всём и быть уверенным, что старший обязательно поможет, так как у него также кроме Риндо никого не было. И, понимая это, братья дорожили друг другом. Но если с отцом было всё ясно — тот иногда появлялся на радарах, то, как выглядела мама, Риндо не помнил, у братьев даже не сохранилось ни одной фотографии матери. Ему о ней лишь рассказывал Ран, но и он мало что помнил, так как на тот момент ему было только три года. Воспоминания были очень размытыми, но в них всё же были редкие моменты, которые очень сильно врезались в память мальчика. Ран отчётливо помнил ласковый голос матери и приятный аромат её духов. А ещё у мамы были длинные пышные светлые волосы, которые она заплетала в две косы. Вот только мальчик не помнил главного: когда и почему ушла мама. Она в один день просто пропала, а отец об этом предпочитал молчать и бил Рана, когда тот спрашивал о маме. Но совсем скоро в доме появилась новая женщина — мисс Танака, няня, на которую старший Хайтани затаил обиду из-за того, что женщина сказала, что хочет заменить собой настоящую маму. — Рин, — смотря на то, как брат понуро свесил голову, Ран постарался подбодрить его, — Садись и включай мультики, а я сгоняю на кухню за сладостями! — Угу, — младший кивнул, слегка приподняв уголки губ, и направился к кровати, на которой лежал пульт от телевизора. Риндо разместился поудобнее и нажал на красную кнопку пульта. Он хотел поскорее выкинуть все мысли из головы, касающиеся матери, или хотя бы перекрыть их чем-то другим, однако почему-то после слов Рана о том, что Коюки похожа на маму, младший только об этом и думал. — Я скоро вернусь! — крикнул старший Хайтани, захлопывая за собой дверь. Ран, выйдя из комнаты, живо зашагал по коридору в направлении лестницы. Ему необходимо было спуститься на первый этаж, так как там располагалась кухня. Ещё на первом этаже находилась большая гостиная с выходом на террасу, ведущую непосредственно на задний участок, прихожая и ванная с туалетом. И весь маршрут от комнаты до кухни мальчик мог пройти с закрытыми глазами, потому что знал каждый уголок в доме. Аккуратно ступая на носочках, старший Хайтани крался расхищать ящик со сладостями и параллельно с этим постоянно озирался по сторонам — его не должны были заметить. Правда удача сегодня была на стороне мальчика: тот по пути не встретил ни няню, ни отца, хотя мужчина скорее всего уже уехал по делам, ни новую "опасность" в лице сестры. Ран, зайдя на кухню, сразу же направился к столу, на котором стояла огромная пиалка с конфетами. Мальчик принялся набивать карманы штанов сладостями, а когда те оказались заполнены, то стал складывать конфеты в огромный карман своей белой толстовки. Опустошив посудину, Ран поспешил удалиться с кухни. Теперь старшему Хайтани уже было не важно, встретит ли он кого на своём пути — мальчик просто пустился во всю прыть. — Риндо, я принёс конфеты! — крикнул Ран, вбегая в комнату. Младший тут же повернулся на голос брата и, увидев сияющую улыбку его на лице, улыбнулся в ответ. Старший, подойдя, стал выгружать провиант. — Где ты столько много взял? — поинтересовался Риндо. — На столе стояла пиалка с горой конфет, — ответил Ран, продолжая выгружать из карманов сладости. — И ты все унёс? — Ага! Взрослые сами виноваты, что оставили конфеты без присмотра на видном месте! — гордо заявил старший Хайтани. — Эм... Братюнь, это так не работает... — на лице младшего растянулась кривая улыбочка. — Учись, пока я жив! — Ран ударил себя кулаком по груди, восхищаясь своей гениальной речью. Риндо явно что-то не понял, отчего косился на брата недоумевающим взглядом. Старший Хайтани обиженно надул губки, затем наклонился и поправил чуть сползшие очки младшего, потрогав их за линзы. — Эу! — завопил Риндо, отскакивая назад. — Я же просил не трогать мои очки! — А я просил не дёргать меня за косички! — возмутился Ран. — Да когда такое было?! — Сегодня утром, когда мы играли в догонялки! — напоминая, пояснил старший Хайтани. — Ты... Целый день ждал, чтобы мне отомстить? — брови младшего высоко задрались, а сам мальчик от удивления раскрыл рот. — Ну да, месть же подаётся холодной? — довольно улыбнулся Ран. — Я тебя в холодильник засуну и охлажу! — кинул в ответ Риндо, недовольно отворачиваясь. — Ну-ну, ты что обиделся? — в ответ младший лишь промычал что-то неразборчивое. — Прости, Рин, я больше так не буду-у! Давай мультики смотре-еть!• • •
За минувший вечер братья успели повздорить ещё три раза, однако конфеты смогли их примирить. А после мальчики смотрели мультики, пока не позасыпали, причём они уснули вместе на одной кровати и так бы спали, если бы их покой не нарушил стук в дверь. Братья отреагировали не сразу, сначала они сонно ворочались, а потом, устремив взгляды в потолок, молча лежали. Тем временем за дверью раздался голос утреннего гостя. Это оказалась Коюки, которая пришла поиграть с мальчиками. — Да что ей от нас надо... — зевая, лепетал Ран, которому очень хотелось поспать ещё чуток. — Ммм... Не знаю... Братюнь, ты можешь её спровадить куда-нибудь, — раздался такой же сонный голос Риндо. — Сейчас я ей покажу кузькину мать! — сказав это, старший энергично вскочил с кровати, забыв, что ещё мгновение назад страшно хотел спать, и направился к двери, недовольно топая ногами. – Эй, сестричка, — не открывая двери, лукаво крикнул Ран. — Братик, когда мы будем играть? — тут же послышался весёлый голос Коюки с другой стороны. — Прямо сейчас... — злобно ухмыляясь, ответил Хайтани, он собирался пояснить правила игры, но его перебила сестра. — Ура! А во что?! — тут же поинтересовалась девочка. — В прятки, только прячься на заднем дворе, хорошо? — сказал Ран, ожидая положительный ответ и предвкушая "игру". — Хорошо! — за дверью раздался радостный возглас. — Только считай до ста! — кинула напоследок Коюки, после чего по коридору стали разноситься её быстрые шаги, которые вскоре перешли на бег. — Ага, конечно, — отстраняясь от двери, хмыкнул мальчик, после чего поднял руки вверх и потянулся, зевая. — Ну и пусть прячется там до вечера! — То есть мы её искать не будем? — поинтересовался Риндо, занявший на кровати сидячее положение. — Будем, но не сейчас, — Ран плюхнулся рядом с братом и стал искать в куче фантиков, валявшихся по всей кровати, несъеденную конфету. — Нужно чем-нибудь перекусить. — О, покушать я не против, — присоединяясь к поискам, сказал младший. Братья отыскали несколько конфет, уцелевших с вечера, и, позавтракав ими, отправились на поиски сестры. Ран ещё бы задержался где-нибудь, однако Риндо настоял на том, чтобы поискать Коюки. Хотя найти девочку будет не трудно, так как старший в буквальном смысле указал той, где ей прятаться, но вместе с тем оставлять её одну было нехорошо. Мальчики спустились на первый этаж в гостиную, откуда вышли на террасу и стали осматривать задний двор. На участке не было особых мест, куда можно было бы спрятаться: в центре двора росло одинокое высокое дерево, за которым как раз удобно было скрываться, а по переферии росла крапива, в зарослях которой также можно было бы затаиться, однако вряд ли девочка стала бы там прятаться. Поэтому, рассудив логически, братья направились к дереву. — Коюки, мы знаем, что ты... — оббегая клён, крикнул Ран. — Ой... А её тут нет... — В смысле? — Риндо кинулся к брату, чтобы самому убедиться в том, что их догадка оказалась неверна. — А тогда где она? — старший, нахмурившись, посмотрел на младшего, на лице которого больше не осталось ни капли от прежнего веселья. — Я не знаю, братюнь, это ты сказал ей прятаться во дворе... — мотая головой из стороны в сторону, сказал Риндо. — Ладно, без паники, пойдём в доме поищем, — предложил Ран и направился в сторону террасы. Младший Хайтани, окинув в последний раз фиалковыми глазами задний двор, стал догонять брата и, поровнявшись с ним, старался не отставать. Внезапно за спинами мальчиков раздался короткий смех, принадлежащий девочке. Братья тут же обернулись на звук: зрачки их глаз судорожно стали вглядываться, ища источник шума, но никого не видели. Это сильно озадачило их, не почудилось ли им обоим сразу? — Ты тоже это слышал? — переводя пристальный взгляд на младшего, серьёзно спросил Ран. — Да... Слышал, — неуверенно ответил Риндо, нервно сглатывая. Вдруг откуда-то сверху раздался странный звук, больше похожий на хруст ветки. Мальчики тут же задрали головы и увидели сестру, сидевшую на дереве, та улыбалась и болтала ногами. Коюки, заметив, что её обнаружили, широко улыбнулась и стала спускаться. — Ха-ха! Не нашли ме... — девочка не договорила, как её рука соскользнула, и та, неудержавшись, с криком сиганула вниз. Она упала, ударившись головой о землю. Братья, оглушённые внезапным криком, испугались не меньше Коюки. У обоих сердце пропустило удар, конечности похолодели, а руки задрожали. Возникло такое неприятное чувство, сравнимое с ощущением свободного падения, только при этом дети оставались стоять на ногах. Мальчиков сковал страх, они, не зная, что делать, просто таращились на девочку, которая лежела, словно мёртвая и не шевелилась. — Эй, Ран, — первым опомнился Риндо, он схватил брата за плечо, стал трясти и, указывая на тело сестры, дрожащими голосом произнёс: — Она сорвалась с дерева и не шевелится! Может, умерла..? — последнее было сказано почти шёпотом. Риндо щурился, пытаясь разглядеть через линзы, дышит ли Коюки, однако она, словно кукла, бездвижно лежала. Младшего бросило в жар, у него мгновенно выступил на лице пот. Он только что увидел... Смерть? Так легко можно умереть? Но тут девочка резко открыла глаза и стала жадно хватать воздух, словно только что вынырнула из воды. Живая. — А, нет! Она очнулась! — радостно воскликнул Риндо, отпуская плечо брата и бросаясь к девочке. — Блин, какая жалость, а то я уже начал копать нашей любимой сестрёнке могилу, — нервно пытаясь свести случившееся к шутке, произнёс старший, следуя за младшим, но на самом деле Ран в силу своего возраста не понимал, какую глупость сказал. То, что всё закончилось хорошо и Коюки открыла глаза, ещё не означало, что можно как ни в чем не бывало шутить про смерть — с ней не шутят. Эту модель поведения мальчик перенял у отца, который, бывало, в порыве гнева чуть не забивал детей до смерти, а потом, когда те из последних сил поднимались на ноги, отпускал речёвки, мол, как жаль, что они выжили. Когда братья обступили сестру, та всё ещё продолжала лежать на траве, морщась от прямых солнечных лучей, которые беспощадно слепили девочку. Совсем скоро она смогла подняться и занять сидячее положение, затем Коюки стала рассматривать мальчиков, при этом ничего не говоря. Ран и Риндо перекинулсь короткими взглядами, подумав об одном и том же. — Что такое? Совсем головой ударилась? — поинтересовался младший, срывая с языка брата точно такие же слова. — Может, теперь не будет нам приказы выдавать! — добавил Ран, понимая под этим жгучее желание девочки поиграть с ними. Коюки всё ещё продолжала вести себя странно: молчать и непонимающе смотреть каким-то мёртвым взглядом на мальчиков, которые ей казались смутно знакомыми, но она будто бы не помнила, кто они. Ещё и голова болела, мешая девочке соображать. Она приложила ладони к очагу боли, массирующими движениями пытаясь снять её. Как вдруг в голове девочки, будто зажглась лампочка, зародилась одна мысль, которая своим составляющим могла дать всему объяснение: при падении, о коем свидетельствовали до сих пор отдающие болью спина и конечности рук и ног, Коюки отшибло в прямом смысле этого слова память. Поэтому-то она и лежала сначала на траве и не только не могла вспомнить имён стоящих над ней мальчишек, но и не могла вспомнить, кто она сама такая и где находится. Видя промедление сестры, братья не упустили возможности "первыми пойти в атаку". Они объявили, что Коюки им не сестра, что играть они с ней никогда больше не будут и что когда они захватят район, то будут им править вдвоём. На этом Ран и Риндо удалились. Девочка осталась сидеть на траве одна, переваривая сказанную ей информацию, но вскоре поднялась на ноги и поплелась в сторону дома. Со слов мальчиков она поняла, что те не желают с ней дружить, поэтому приняла решение просто сторониться их. Так прошла неделя, за которую Коюки пришлось заново осваиваться, потому что память к ней так и не вернулась. Девочка начала жизнь будто с чистого листа: она подружилась с няней, которая оказалась очень доброй и заботливой женщиной. Мисс Танака играла с Коюки в куклы, брала с собой на прогулку, когда шла в мазагин за продуктами. Няня даже укладывала девочку спать и читала на ночь сказки. А вот что касаемо двух мальчишек, живших с ними под одной крышей, то братьям никто был не нужен. Они проводили своё время как и прежде вдвоём: в хорошую погоду бегали по участку, играя в догонялки, а по вечерам таскали с кухни конфеты и смотрели у себя в комнате мультики.• • •
1999 год, элитный частный сектор Роппонги.
Телефон-раскладушка завибрировал на прикроватной тумбочке, издавая противный звук. Это был будильник. Десятилетняя девочка с неохотой потянулась руками, чтобы выключить его, а потом, сладко зевая, перевернулась на другой бок. Она почти заснула, как вдруг резко вскочила. — Сегодня же каникулы начинаются! — вспомнив о них, Коюки бодро встала с кровати и подошла к календарю, висевшему возле её рабочего стола. Она сорвала лист со вчерашней датой и, увидев сегодняшнее число, поняла, что до нового года осталось всего шесть дней. Обрадовавшись скорому наступлению праздника, Коюки, не переодевая светло-розовой пижамы, прямо в ней выбежала из комнаты. Она спустилась по лестнице в гостиную, а затем направилась в сторону кухни. Зайдя туда, девочка сразу почувствовала приятный вкусный аромат куриного супа, исходивший из кастрюли. Возле плиты хлопотала мисс Танака, а за столом сидел Ран, который уплетал на завтрак хлопья с молоком. Мальчик выглядел сонным, о чём свидетельствовали ещё спутанные нерасчёсанные длинные светлые волосы, которые были просто закинуты назад. Он держал глаза полуприкрытыми и иногда клевал носом в тарелку. На нём сегодня был вязаный красный свитер, на котором белыми нитками были вышиты олени. — Что такое, с братом поссорился? — Коюки села на другой конец стола и, подперев голову рукой, без приветствия задала свой вопрос, при этом улыбаясь своей невинной детской улыбкой. Старший Хайтани ей ничего не ответил, просто стал веселее есть, не отрывая фиалковых глаз от тарелки. Вопрос, конечно же, ему не понравился, ведь с ним сестра попала в точку. — Ра-а-ан! — что было мочи возмущённо крикнула девочка, чтобы привлечь внимание обладателя самых растёпанных волос на районе, и когда ей это удалось, то она положила перед ним сорванный календарный лист со вчерашней датой. — Мм? Что это? — лениво протянул старший Хайтани, склоняя голову набок. — Не припоминаешь? А дата первое января тебе ни о чем не говорит? — раздражённо кинула Коюки, на что лицо Рана вытянулось, а он сам пару раз моргнул. — Новый год! — раздалось откуда-то из коридора. Девочка тут же повернулась на голос и увидела на пороге кухни Риндо. На том был одет похожий на братов свитер, только зелёного цвета, но тоже с новогодней тематикой. — Рин, привет, а вы что, поссорились? — Коюки задала младшему Хайтани тот же вопрос. — Ну да... — неуверенно пролепетал Риндо, кося глазами на отвернувшегося к окну брата. — В таком случае можешь ты мне помочь? — с надеждой поинтересовалась девочка, на что младший Хайтани кивнул и стал внимательно слушать. — Уже осталось меньше недели до нового года, а ёлка так и пылится на чердаке... Ещё там же где-то лежат гирлянды и... — Я в деле! — не дослушав, перебил Риндо. Пролетевшие четыре года нельзя назвать лёгкими. За этот промежуток времени многое изменилось. И главным образом эти изменения затронули отношений детей: Ран и Риндо наконец признали Коюки своей сестрой, правда случилось это относительно недавно. И в памяти девочки ещё не осели воспоминания, когда она сидела у себя в комнате и, печально вздыхая, смотрела в окно на играющих в саду братьев. По началу Коюки даже нравилось, как всё сложилось: она днями крутилась вокруг няни, везде ходила за ней хвостиком, просилась помогать, однако мисс Танака редко поручала своей маленькой помощнице сложную работу, и поэтому очень часто девочка скучала. Няня, конечно же, в свободное от готовки и уборки время пыталась как-то резвлекать её, однако это было сделать трудно, да и Коюки всё чаще неровно смотрела в сторону братьев, которым никто в доме был не указ. Мальчики играли, смеялись, баловались и не слушались, отчего няня, чтобы накормить Рана и Риндо — не всё же им одними только конфетами питаться — пыталась угодить братьям, готовя различные кулинарные шедевры. Девочка завидовала своим ровесникам, ведь у Рана был Риндо, а у Риндо — Ран. Поэтому Коюки и решила во что бы то ни стало попытаться влиться в их компанию, пока ещё не поздно. Сначала старания девочки были жалкой потугой, каплей в море: братья игнорировали её, обходили стороной и смеялись с сестры, которая изо всех сил пыталась показаться интересной. Но на помощь Коюки пришла няня. Мисс Танака предложила обмануть мальчишек: женщина специально стала вести себя строже, чтобы девочка на её фоне казалась ангельским созданием. Так, когда няня ругала и наказывала братьев за плохое поведение, лишая бедолаг сладостей, сестра всегда стучалась в комнату мальчишек и приносила им конфеты. Когда мисс Танака отчитывала братьев за всякую мелочь, например, Риндо обулся не по погоде или Ран одел непоглаженную футболку, Коюки всегда вставала на защиту и пыталась договориться с няней. Так братья понемногу, но отметили плюсы, которые им приносит дружба с сестрой, поэтому вскоре сами стали обращать на девочку внимание, стали звать к себе в комнату, начали делиться секретами. Как-то года полтора назад мальчики рассказали сестре, что иногда ночью они сбегают из дома, чтобы погулять по району, в котором с наступлением тёмного времени суток просыпается совсем иная жизнь: в слабоосвещаемых переулках начинают собираться подростки-хулиганы, члены байкерских банд, и именно они устанавливают свои законы и контролируют порядок на затяных территориях, которые захватывают в уличных боях. И братья мечтают стать королями в Роппонги. Для этого они каждый день тренируются, чтобы бросить вызов нынешнему Королю Роппонги — Такахаси Сеичи — и одержать над ним победу. Коюки не знала, как ей реагировать на это. Оказывается, что тогда, в тот день, с которого начинаются все воспоминания Коюки, Ран и Риндо ей не соврали, и в самом деле собираются "захватить" целый район! Это просто не укладывлось у девочки в голове, а точнее она просто не могла поверить сказанному, однако братья убедили её в обратном и пообещали, что, когда наступит их день триумфа, они первым делом отведут сестру в самый дорогой ресторан. — Так, а почему вы поссорились? — поинтересовалась Коюки, пока они с Риндо поднимались на третий этаж. — Да так, мелочь, но Ран раздул из мухи слона! Ну правда, вчера, когда мы ходили на разведку, — имея в виду под этим обыкновенную ночную вылазку, которую братья зовут таким крутым словом "разведка", младший Хайтани во всех красках начал описывать произошедшее. — И мы случайно подслушали, что сегодня Такахаси пойдёт на ярмарку со своей девушкой, соответственно, он там будет беззащитен, ведь не сможет взять с собой всю охрану. И Ран предложил действовать сегодня. А я ему в ответ говорю, что на новогодней ярмарке будет полно полиции, и шанс попасться в их лапы и угодить в колонию как никогда высок! На что он мне говорил, будто это я со страху отказываюсь! Да пошёл он! — То есть этой ночью вы останетесь дома? — с какой-то надеждой в голосе спросила девочка. — Не знаю, может, ещё поговорим, решим, — ответил Хайтани, после чего задал встречный вопрос: — А ты что-то хотела? — По телевизору сейчас много фильмов показывают... Там про Санту, про летающих оленей... Мы давно не собирались вместе и ничего не смотрели, — всё с той же интонацией проговорила Коюки. — Неплохая идея, надо будет тогда прикупить чего-нибудь сладенького и уговорить Рана, — соглашаясь на предложение сестры, подытожил Риндо. Тем временем дети добрались до крутой лестницы, ведущей на чердак, расположенный под самой крышей. Его использовали как склад, и поэтому чердак не был никак обустроен. Из себя он представлял помещение с невысокими потолками, освещался через узкие окна, встроенные в крышу, также чердак не отапливался, отчего в зимний период долго находиться там не представлялось возможным. Первый по лестнице поднялся Риндо, затем подал руку сестре, и так дети, пройдя через деревянную дверь, запертую на засов и отделяющую чердак от третьего этажа, попали, куда хотели. Они сразу разделились и направились искать искусственную ёлку, игрушки к ней и гирлянды. — Мне кажется самое сложное будет это уговорить Рана, — продолжила диалог девочка, параллельно заглядывая в коробки, каких было в достаточном количестве. — Он если что-то решит, то его уже не переубедить, — ответил с другого конца помещения младший Хайтани. — Упёртый, как олени на его свитере! О, я нашла гирлянды! — воскликнула Коюки, после чего взяла коробку с гирляндами и отнесла к лестнице. — А мы снежинки на окна клеить будем? — поинтересовался Риндо, направляющийся к лестнице с огромной серой коробкой, из которой торчали искусственные зелёные ветки с иголками. — Ого, ты нашёл ёлку! — обрадовалась девочка, затем чуть отошла назад, дабы не стоять у брата на пути. — Не знаю, чтобы вырезать снежинки и поклеить их на окна, нужна бумага. А она у меня закончилась... — Тогда составим список покупок, а потом разделимся, — предложил млаший Хайтани, затем добавил: — Например, ты сходишь за бумагой, а мы с Раном сгоняем за сладостями. — Ага, хорошо, — кивнула Коюки. Затем дети отыскали на чердаке коробку с ёлочными игрушками, а потом всё вместе спустили на первый этаж в гостиную, где их уже дожидался Ран с привычными двумя косичками, которые он успел себе заплести, пока сидел без дела. Старший Хайтани помог младшим поставить искусственное дерево на подставку, у которой за годы эксплуатации слегка расшатались винты, из-за чего в прошлом году ёлка пару раз падала. А затем уже все вместе дети принялись наряжать новогоднее дерево. — Мы тут с Юки поговорили, — сократив имя сестры до трёх последних букв, начал разговор Риндо, — И решили, что сегодня будем смотреть фильм! — сказав это, мальчик отвлёкся, чтобы повесить матовый синий шарик. — Решили они, а меня спросить не надо было? — возмутился старший Хайтани, чуть не выронив из рук зелёный стекланный шар. — Да погоди возмущаться! Братюнь, ну не будь занудой, — наклоняясь к коробке за следующим украшением, отвечал младший. — Будем тут, в гостиной, смотреть новогодний фильм и закусывать конфетами и печеньем. — Но за сладостями нужно сходить в магазин, — добавила Коюки, которая с другой стороны украшала ёлку красными бантиками. — Вот кому надо, тот пусть и идёт, — кинул в ответ Ран, затем он встал и вышел из гостиной, однако вскоре вернулся, неся в руках табуретку. Мальчик поставил её возле ёлки, потом залез и попросил подать ему золотую звезду, которую он нацепил на верхушку. — Мы пойдём все вместе, — продолжил Риндо. — Да ну, там холодно, — спускаясь обратно, заявил Ран, затем он отставил табуретку в сторону и продолжил наряжать ёлку. — А как ночью сбегать из дома, так не холодно? — поинтересовалась девочка, чем вызвала у младшего Хайтани короткий смех. — А ну цыц! — старший Хайтани схватил из коробки один шарик и замахнулся им на сестру. — Ой... — смеясь, Коюки спряталась за искусственное колючее дерево. После того, как дети нарядили ёлку, пришла няня и позвала Риндо и Коюки завтракать, Ран отправился на кухню с ними за компанию, так как одному ему было делать нечего. На завтрак младшие ели тоже самое, что и их брат — хлопья с молоком. А после него они принялись развешивать гирлянды по всему дому, а это дело долгое. И сперва цветными огоньками дети украсили гостиную, где стояла ёлка, отчего в комнате сразу стало как-то празднично. Затем они принялись развешивать гирлянды по всему первому этажу. Так, за интересным делом день улетел на раз, два. Только когда уже стемнело на улице, Ран случайно вспомнил, что утром младшие уговаривали и тянули его на улицу, а сейчас мальчик был уже и сам не против сходить прогуляться да развеяться, всё-таки ночное время старшему Хайтани нравилось больше, чем дневное, атмосфера другая, что ли. Однако плану Риндо и Коюки сходить в магазин за конфетами и бумагой словно не суждено было сбыться, потому что, когда дети пришли спрашивать разрешение у няни и просить у той денег, мисс Танака отказалась отпускать их одних или идти за покупками с ними вместе. Она обосновывала своё решение тем, что ночью на улице может быть опасно, что в тёмных переулках могут прятаться хулиганы, которые не пощадят слабую женщину с детьми, но, увидев расстроенные лица младших, няня предложила сходить в магазин завтра, когда на улице будет светло. Вот только Риндо и Коюки было надо непременно сейчас и сегодня, поэтому, так ничего и не добившись, они печально свесили головы и поплелись в сторону своих комнат. Когда дети уже оказались на середине лестнице, ведущей на третий этаж, Ран, шедший впереди, остановился и повернулся к младшим. Мальчик не выглядел сильно расстроенным, даже напротив, на его лице была ухмылка. — Подумаешь, не разрешила! А нам не надо разрешение, чтобы выйти на улицу. Так, Коюки, одевайся, и встречаемся на заднем дворе! — Что..? — удивлённо хлопая фиалковыми глазами, переспросила девочка. Риндо также косился на брата непонимающим взглядом. — Мы тебе покажем, как ночью незаметно сбегаем из дома, — пояснил старший Хайтани, после чего Коюки стала догадываться, что задумал мальчик. — Ах да, не забудь взять деньги, на которые мы купим конфет, — следом добавил он, намекая сестре за свой счёт позаботиться о финансовой составляющей их вылазки. — Хорошо, — кивнула девочка, в её глазах загорелся огонёк надежды. Возможно, всё-таки сегодня им удастся посмотреть фильм! Коюки энергично развернулась на сто восемьдесят градусов и стала спускаться назад на второй этаж, потому что там находилась её комната. А братья отправились к себе на третий. Так уж "исторически" сложилось, что комнаты детей находились далеко друг от друга, и это потому, что ещё не так давно мальчики не только не признавали девочку своей сестрой, но и строили ей различные козни. Так, например, однажды Коюки долго не могла открыть дверь своей комнаты, чтобы выйти, потому что Ран поставил с другой стороны стул, мешающий опустить дверную ручку. Тогда девочке помогла няня и спасла её от глупой шутки братьев, однако Коюки в долгу никогда не осталавась. В ответ она где-то раздобыла суперклей и им приклеила подошву обуви мальчиков к полу, и когда наступило утро и мисс Танака собиралась отвести детей в школу, то Ран и Риндо не смогли оторвать свои кроссовки от пола. После чего старший Хайтани яро грозился отомстить сестре, и в тот же день вечером, когда девочка только помыла голову и, выйдя из ванной, направлялась к себе в комнату, он вместе с братом подкараулил её и высыпал на сестру пачку муки. И, как говорится, так они и жили, однако всё это баловство уж сильно надоедало няне. Мисс Танака сколько бы не ругала мальчиков, прося, чтобы они оставили девочку в покое, но тем было хоть бы хны. Вот только её чаша терпения переполнилась после случая с высыпанной мукой. Няня, когда Коюки о оправилась смывать с себя муку, поднялась на третий этаж, зашла в комнату братьев, которые всё ещё не могли насмеяться со своей очередной удавшейся проделки, и грозно объявила, что собирается звонить их отцу и рассказать ему всё, чем его сыновья тут занимаются и как "не обижают" сестру. Одно только упоминание об отце подействовало на мальчиков как педаль тормоза, заставило их включить головы и осознать ошибки. Ран и Риндо тут же бросились к няне и стали слёзно её умолять не звонить отцу, что угодно, но только не ему, однако мисс Танака не поддавалась на уговоры и продолжала набирать нужный номер. Чувствуя, что договориться не выйдет и что последует неминуемое наказание, старший Хайтани предпринял попытку выгородить младшего брата, который, по правде говоря, был против идеи Рана задирать сестру. Когда девочка только появилась в их доме, старшему Хайтани она была абсолютно безразлична. Он просто не хотел её видеть, знать или тем более играть с ней. А после того, как Коюки упала с дерева и перестала бегать хвостиком за ним и Риндо, жизнь вроде бы даже вернулась в прежнее русло, а в какой-то степени стала ещё лучше, потому что теперь няня удаляла время девочке, отчего у мальчиков появилось больше свободы. Они даже в какой-то степени были благодарны этой самой неизвестно откуда взявшейся "сестре", однако радовались они не долго. Совсем скоро это приятное чувство свободы у братьев, когда за ними никто не следил двадцать четыре на семь, сменилось чувством одиночества и зависти. За три недели, которые Коюки провела в доме, её дважды навестил отец мальчиков. Мужчина появлялся в приличных шмотках: в первый раз он пришёл в сером клетчатом свитере и глаженых чёрных брюках, а во второй раз в белой рубашке и синем костюме, — дарил племяннице много падарков абсолютно без повода, проявлял по отношению к ней какую-то несвойственную ему заботу и любовь и просил называть его отцом. Каждый раз мужчина ласково называл Коюки "принцессой", интересовался, как ей живётся, не обижают ли её глупые мальчишки, не скучает ли она по своим родителям, на что девочка лишь качала головой и говорила, что у неё всё хорошо. "Отец" в ответ обнимал Коюки, говоря, что всегда мечтал о такой замечательной дочери. Однако по отношению к сыновьям мужчина по-прежнему оставался холоден, он игнорировал присутствие Рана и Риндо или, наоборот, прогонял их прочь, не желая, чтобы мальчики попадались на глаза. Братья чувствовали какую-то несправедливость, почему их же отец заботится о какой-то девчонке, тогда как своих родных сыновей ненавидит и порой даже бьёт, завидовали, так как к ним мужчина никогда так хорошо не относился, не дарил подарки не то, что без повода — он даже не знал, когда у мальчиков день рождение. И как-то старшему Хайтани взбрела в голову мысль отомстить и напакостить сестре. Это желание с каждым днём лишь росло, усиливаясь всё больше и больше, становилось таким навязчивым, настолько затуманивало голову мальчика, что тот забыл, что могут быть последствия. Правда проделки Рана Коюки восприняла как игру, поэтому не спешила кому-то жаловаться, а даже, напротив, приняла вызов и старалась не отставать. Вот только, когда баловство перешло черту дозволенного, няня решила вмешаться. Она понимала, что никак не сможет словестно повлиять на непослушных братьев, однако знала того, кто точно сможет это сделать. Правда в тот день до крайней меры не дошло: мисс Танаке хватило сделать вид, будто она и в самом деле собирается звонить отцу, чтобы мальчики её послушались. Тогда няня попросила их прекратить эти игры и не обижать сестру, потому что подобное веселье всегда плохо заканчивается, если вовремя не остановиться. Ран и Риндо пообещали больше не пакостить сестре и стали придерживаться нейтральных отношений.• • •
Коюки, зайдя в комнату, сразу направилась к шкафу. Открыв его, она торопливо стала искать тёплые вещи. При этом девочка испытывала некоторое волнение и страх, потому что прежде никогда не сбегала на улицу без разрешения, конечно, за "улицу" не считается задний двор, где можно было гулять сколько и когда угодно. Коюки отыскала в гардеробе бордовую водолазку под самое горло и тёплые штаны и, надев их, собиралась спуститься на первый этаж в прихожую, дабы там взять курточку, а месте с ней шапку и шарф, а также обуть ботинки, как остановилась, не доходя до двери. "Погодите, а если я спущусь в таком виде, то меня непременно остановит няня и спросит, куда я собираюсь..." — внезапно подумала девочка, возвращаясь обратно к шкафу. — "Как же быть..?" Коюки остановилась и призадумалась, смотря на полки с одеждой. Она могла незаметно для няни спуститься в гостиную, откуда можно было выйти на задний двор, однако без курточки девочка будет чувствовать себя некомфортно, поэтому Коюки принялась искать своё осеннее пальто, которое недавно ей подарил отец. И, найдя его, девочка накинула вещь на плечи, а на ноги обула кроссовки на высокой подошве и поспешила вниз, однако вскоре вернулась за деньгами. Спустившись в гостиную, Коюки направилась в сторону двери, ведущей на трассу. Она пересекла комнату, проходя мимо горящей маленькими цветными огоньками ёлки, на которой нанадолго остановила взгляд своих фиалковых глаз, но, дойдя до выхода на задний двор, девочка остановилась. Коюки напоследок обернулась, чтобы убедиться в том, что Няня ниоткуда за ней не наблюдает, и лишь потом, открыв дверь, вышла на улицу. Лицо девочки сразу обдало потоком холодного воздуха, хлынувшим в её сторону. Коюки, не теряя ни секунды, закрыла за собой дверь. Она, окинув заснеженный задний двор беглым взглядом, без труда смогла заметить контрастирующие с белой пеленой вокруг две невысокие тёмные фигуры братьев, стоящих чуть поодаль, и направилась в их сторону. Подойдя на достаточно близкое расстояние, смогла рассмотреть мальчиков. Они, не смотря на лёгкий морозец, щипавший щеки и нос, были одеты легко: поверх своих свитеров братья просто понадевали ветровки, а на шею намотали шарфики. — Что-то ты долго, мы уже успели замёрзнуть! — выдыхая пар, недовольно кинул Ран. В темноте было не видно, но у мальчика на холоде покраснели щеки, и налились краской уши. Старший направился по очищенной от снега каменистой дорожке в сторону забора. За ним последовал и Риндо, который из-за холода держал руки в карманах. — Я за деньгами возвращалась, — объяснила Коюки, замыкая процессию. Тем временем старший Хайтани сошёл с дорожки и прошёл по скрипучему снегу к бетонному забору. Мальчик присел и стал копать голыми руками снег. — Ну что стоите, помогите мне, — через некоторое время возмутился Ран, обернувшись и увидев, как младшие, замерев, молча стояли в сторонке и как-то по-дикому смотрели на него. — Ой, прости, — улыбнулся Риндо и, подойдя, присел с другой стороны. Коюки тоже захотела помочь, но не успела: братья, наловчившись, легко выкопали большую яму под забором. И теперь в голове девочки окончательно сложился пазл того, как всё-таки мальчики незаметно от глаз няни ночью сбегают из дома! — Ого! Я и не знала о существовании этого места у нас во дворе, — восхищаясь, сказала Коюки. — Ты главное потом тоже делай вид, что не знаешь, — в голосе старшего Хайтани были слышны нотки недовольства. — Ненавижу зиму! — добавил он, отворачиваясь от сестры. Ран слегка согнулся в спине и, поднеся руки ко рту, стал тереть их друг о друга и пытаться согреть горячим дыханием, которое на морозе превращалось в пар. — Это вот небольшой минус такого способа выбраться на улицу, — добавил младший Хайтани, который, повторяя за братом, старался согреть покрасневшие ладони. — Дайте сюда ваши руки, — подходя, произнесла девочка, протягивая свои маленькие тёплые ладошки братьям. Мальчики тут же взяли сестру за руки, и девочка почувствовала, как её ладони, отдав всё тепло, резко стали холодными и мокрыми. — Чтож, дамы вперёд, — отпустив руку сестры, уже менее сварливым тоном произнёс Ран, махнув рукой в сторону ямы под забором. — Какой джентльмен, — Коюки закатила глаза, после чего подошла и присела. — То есть нужно прямо лечь и проползти? — Нет, перепрыгнуть! — теряя терпение, кривлялся старший Хайтани. — Юки, ляжь на живот, так удобнее будет, — дал совет Риндо. — Угу, — кивнула девочка, после чего поправила воротник и прилегла на снег. Она сначала просунула под забор руки, которыми стала помогать себе пролезать в небольшую яму под забором. Неуклюже, пару раз достав носом снега, но всё же девочка смогла просунуть голову, а потом дело пошло легче, и ползком Коюки всё же выбралась на ту сторону. За ней вскоре выполз Риндо, а потом и Ран. Так дети выбрались на улицу. — А здесь мы разделимся, — начал старший Хайтани. — Коюки, ты пойдёшь, куда хотела, тут недалеко есть круглосуточный магазин, а мы с Риндо сгоняем на ярмарку за сладостями. — А... Хорошо, — неуверенно произнесла девочка, как её радость от того, что они наконец оказались вне территории дома, куда-то делась, уступив место обратным чувствам. — Братюнь, а может я схожу с Коюки? — спросил Риндо, волнуясь за сестру. — Рин, тут недалеко. Вон за тем поворотом, — начал объяснять Ран. — А мы же с тобой пойдём в центр Роппонги на ярмарку. Мне нужна будет твоя помощь. — А... — младший Хайтани не нашёлся с ответом, так как был согласен с братом да и сам хотел прогуляться до ярмарки. — Ну вот и решили. Коюки, сколько у тебя денег? — поинтересовался Ран. — У меня полторы тысячи йен. Взяла всё, что было в копилке, — ответила девочка.• • •
Разделив между собой деньги, дети договорились встретиться тут же у забора, затем попрощались и отправились за покупками кто куда. Коюки спешно шла по заснеженной дороге, оставляя за собой цепочку из маленьких следов. Девочка постоянно озиралась назад, ей было страшно идти одной, и она уже жалела, что не настояла на том, чтобы Риндо пошёл с ней. Когда Коюки свернула на соседнюю улицу и до магазина было уже рукой подать, пошёл сначала мелкий, а потом повалил лапатый снег. Большие белые хлопья падали на голову девочки, на веер светлых ресниц, оставаясь на них и не тая. Это отвлекло внимание Коюки от усиливающихся переживаний. Девочка остановилась и, задрав голову вверх, посмотрела в тёмное небо, которое было покрыто снеговыми тучами. На её покрасневшее личико падали и тут же таяли, превращаясь в холодные капельки воды, снежинки. Тишина. Казалось, вся жизнь уснула под тёплым снежным одеялом, и только в окнах частных домов за высокими заборами ещё горел свет. Там, в тепле и уюте, люди проводили этот зимний вечер, собравшись в кругу семьи, или сидели у камина, неспешно читая газету, пока дети играли возле ёлки. Спокойно. Вокруг не было ни души, а приближающийся праздник создавал какую-то волшебную и чарующую атмосферу, вызывал неопределённые чувства, которые было сложно выразить. Многие дома в частном секторе были украшены гирляндами снаружи, отчего, гуляя в одиночку в ночной час, создавалось впечатление, будто находишься в сказке. Коюки закрыла, а потом открыла глаза. До её ушей донёсся негромкий лай собак где-то в далеке, и девочка, тряхнув головой, продолжила путь к супермаркету. Чем ближе она подходила к магазину, тем больше людей встречала по пути. Все, встреченные ею, были хорошо одеты: помимо длинных зимних курток, почти у каждого прохожего был шарф, а у каждого третьего — зонт. Но все они важные, занятые и деловитые проходили мимо девочки, совсем не замечая её. Каждый шёл по своим делам: кто-то торопился домой, кто-то — в мазагин, кто-то — ещё куда-то, однако Коюки держала курс в магазин. В супермаркете у девочки не возникло проблем с покупками, потому что она уже имела подобный опыт, ведь ни один раз ходила с няней в этот магазин. И, купив, что хотела, Коюки расплатилась на кассе и отправилась домой. Назад по той же дороге девочка вернулась, как ей показалось, достаточно быстро. Она по пути назад нигде не останавливалась и пришла в условленное место встречи первой. "И что мне теперь делать?" — призадумалась девочка. Она, сощурив фиалковые глаза, всматривалась в ту сторону, откуда должны появиться её братья, однако усиливающаяся метель сильно ограничивала её обзор.• • •
Проводив сестру взглядом, мальчики поспешили на ярмарку за сладостями. Формально место, где они жили, относилось к элитному частному сектору Роппонги, однако территориально до центра района, заставленного сплошь и полностью многоэтажными домами с яркими неоновыми вывесками, рекламными стендами, ночными клубами и другими заведениями, было далеко. А вот новогодняя ярмарка расположилась в одном из тихих спальных кварталов на площади, и до неё было минут пятнадцать ходу. Мальчики уже покинули частный сектор и шли, минуя неосвещённые переулки, вдоль улицы, по которой редко проезжали автомобили. К тому времени, как братья должны были увидеть цветные огоньки ярмарки, метель не на шутку разыгралась, и видимость опустилась до нуля. Поднялся сильный ветер, который беспощадно пронизывал тонкие ветровки мальчиков. Ран, чувствуя, как начинает дрожать, схватил Риндо за руку и пустился с ним в бег. До новогоднего базара оставалось каких-то несколько сотен метров, отчего поворачивать назад сейчас было бы глупо. Поэтому, не смотря на ухудшение погоды, братья продолжали свой путь. — Рин, давай здесь срежем, — указывая на короткий проулок, предложил Ран. — Тут и ветер будет не таким сильным. — Как скажешь, братюнь, — согласился младший Хайтани, после чего стиснул покрепче зубы, которые начинали стучать от мерзкого холода. Сама ярмарка представляла из себя два ряда цветных палаток, в которых продавали различную новоднюю мелочёвку, начиная яблоками в карамели и заканчивая бингальскими огнями и плюшевыми игрушечными драконами, символизирующими наступление нулевых. А в центре площади, где как раз и раскинулся новогодний базар, поставили огромную искусственную ёлку. Ещё там располагалось несколько игровых киосков, где можно было пострелять в тире или поучаствовать в мастер-классе. Но из всего этого братьев интересовал лишь прилавок со сладостями, поэтому они, выйдя на площадь, сразу направились к нему. Там мальчики потратили все деньги сестры, накупив на два пакета всевозможных вкусняшек. — Давай немного задер... — Ран хотел предложить немного погулять, но, повернув голову в сторону брата, увидел дрожащего от холода и шмыгающего носом Риндо. — Ты чего? Замёрз? — младший покачал головой. — Почему мне не сказал? — тут же возмутился старший, затем он вручил оба пакета со сладостями Риндо, а сам стал снимать свой шарф, намереваясь укутать им брата. — Н... Не надо! Иначе ты можешь замёрзнуть! — замотал головой младший Хайтани, однако Ран всё равно накинул на него свой шарф. — А ну цыц! Не хватало, чтобы ты заболел ещё! Всё! Идём домой! — забрав у брата пакеты со сладостями, старший Хайтани направился в сторону выхода. Риндо ничего не оставалось делать, как последовать за братом. Мальчики решили обратно также срезать путь через тот проулок, которым они шли на ярмарку. Братья по пути завели какой-то неважный диалог, чтобы скоротать время. Тем временем они уже шли по слабоосвёщенной "короткой дороге", разгребая ногами снег, который, попадая в кроссовки, неприятно таял. —...и я ей говорю, что у меня аллергия на... — Стой, — Ран резко прервал речь брата и обернулся назад. Мальчик стал вглядываться в темноту, но ничего не мог разглядеть, однако во мраке ночи он отчётливо услышал характерный для шагов хруст снега. — Кто здесь? — крикнул он. — Воу, малыши, — смеясь, ответил из темноты протяжный мужской голос. — Мы за вами следим ещё с ярмарки и видели, как вы купили в лавке сладости. Так что гоните сюда пакеты и деньги! — говорящий наконец показался из темноты, а вместе с ним из непроглядного мрака вышли товарищи. Все парни были в одинаковых чёрных куртках и, возможно, даже из одной банды. — Ты кого малышами назвал?! — крикнул в ответ Ран, которому в мае следующего года исполнится тринадцать лет, и на свой возраст он был достаточно высоким. — Рин, подержи пока, — всучив брату покупки, старший Хайтани закрыл собой Риндо. — Слыш, косичка, ты как со старшими разговаривариваешь? — возмутился кто-то из парней. — Как надо, так и разговариваю, — ехидно улыбнувшись, Ран вытянул из внутреннего кармана ветровки небольшую металлическую складную дубинку и лёгким взмахом руки разложил своё оружие. — Гляди, косичка ещё драться собралась! — сказал всё тот же парень, как всё остальные расхохотались. Не обращая внимания на издёвки парней в чёрных куртках, старший Хайтани покрепче сжал в руке телескопку и, вдохнув поглубже холодный воздух, ринулся в сторону потерявших бдительность хулиганов. Конечно, по количеству и силе противник во много раз превосходил, однако эффект неожиданности никто не отменял. Ран, разбежавшись, замахнулся оружием и...• • •
"Брр... Я так совсем окоченею!!! Где их только носит?!" — дрожа от холода и стуча зубами, Коюки продолжала ждать братьев. — "Ещё и этот сне-ег! Он меня так скоро совсем с головой засыпает!" Девочка всё надеялась, что Ран и Риндо с минуты на минуту покажутся на горизонте, потому что ещё чуть-чуть, и она перестанет чувствовать пальцы на руках и ногах. Коюки даже не помогало то, что она переминалась с ноги на ногу, просто для такой погоды девочка быда слишком легко одета: осеннее пальто, штаны да кроссовки, которые уже насквозь промокли. И в данный момент внутри Коюки боролись два демона: один уговоривал хозяйку больше не подвергать своё тело температурным пыткам, пролезть через яму под забором и вернуться в тёплый дом, а второй умолял её остаться и подождать ещё чуть-чуть, обещал, что мальчики совсем скоро придут. "А-а! Я так больше не могу! Я замёрзну! Ран, ты меня обманул! Где тебя только черти носят!?" — ругалась на брата девочка. Всё же она не вытерпела холода и, потеряв всякую надежду, решила вернуться домой. Коюки подошла к выкопанной мальчиками яме и присела возле неё. Девочка ещё раз посмотрела в ту сторону, где она так страстно, но так безрезультатно желала увидеть братьев, и принялась пролазить назад. К сожалению, онемевшие от мороза конечности не слушались Коюки, отчего в какой-то момент девочка подумала, что таков будет её конец, однако, собрав волю в кулак, она всё-таки смогла залезть через дырку под забором. От усталости девочка прилегла на снег, который всё продолжал крупными хлопьями падать на землю. Она, улыбаясь, из последних сил задвигала руками и ногами из стороны в сторону, делая на земле снежного ангела.• • •
Утром Коюки проснулась, чувствуя сильный жар и ломоту во всём теле. Девочка не помнила, как вчера добралась до комнаты. Она кое-как встала и приняла сидячее положение. Её фиалковые глаза бесцельно бродили по комнате, но не долго. Голова через мгновение стала тяжёлой, а веки сами собой стали закрываться, чем вынудили Коюки прилечь обратно, однако некоторое время она ещё оставалась в сознании. И в это время девочка услышала, как дверь в её комнату открылась и кто-то вошёл. — Вот, полюбуйся! Нашла валяющуюся в снегу без шапки и в тонком пальто! — голос принадлежал няне, и, судя по её тону, мисс Танака сердилась. — А сейчас она как? — спросил мужской голос, который Коюки долго не могла узнать. — Да вот температура, когда мерила её утром, была тридцать девять, — ответила няня, затем подошла к кровати девочки и положила ей на лоб свою руку. Коюки, почувствовав приносновение холодной ладони, слегка поморщилась. — Вся горит, бедняжка. — Врача надо вызвать, — строго произнёс мужчина. — Уже вызвала, только из-за пробок и нечищенных от снега дорог скорая задерживается, — вздохнула мисс Танака, поправляя сползшее одеяло и укрывая им девочку. — А что делать с Раном и Риндо? — с волнением добавила она. Коюки, услышав имена братьев, чуть приоткрыла один глаз. Она напрягла слух, чтобы не пропустить ни одного слова, однако мужчина ничего не сказал в ответ, а только рассмеялся. — А что с ними? — наконец поинтересовался он. — В новостях сегодня передавали, что вчера ночью полиция арестовала двух мальчишек в тёмном переулке. Они избили троих подростков, а ещё четверо успели сбежать. Теперь задержанных отправят в исправительную колонию, — рассказала няня, отходя от кровати девочки. — Ну и пусть посидят, подумают над своим поведением. Уж там-то их научат уму-разуму, — смеясь, равнодушно ответил мужчина, затем проследовал к двери и вышел из комнаты. — Но... — мисс Танака замялась с ответом и тоже направилась к выходу. Как только дверь за няней закрылась, Коюки, потеряв желание спать, вскочила на кровати. Её сердце отбивало бешеный ритм, а конечности рук и ног в миг похолодели и начали мелко дрожать. Девочка поджала ноги, обхватив их руками. "Что..? Какая колония? Неужели они полезли в драку с кем-то..!" — Коюки испугалась за братьев и тут вдруг вспомнила, о чем ей вчера утром говорил младший Хайтани: — "Такахаси! Рин же рассказывал, что Такахаси вчера собирался гулять по ярмарке... То-то я думала, почему их туда тянуло!" В уголках глаз у девочки выступили слёзы. Братья её обманули! Пообещали, что купят сладостей и они вместе посмотрят новогодний фильм, однако на самом деле "поход на ярмарку за конфетами" был предлогом, чтобы ввязаться в драку! "А я, дура такая, ещё ждала их в ущерб своему здоровью! И чего они только хотели добиться? Собирались вдвоём захватить район? Вот, пожалуйста, колония!" — Коюки обиженно улеглась на подушку, свернувшись калачиком, и отвернулась к стене. Совсем скоро её сморил жар, и она уснула.• • •
2002 год, элитный частный сектор Роппонги.
С той зимней ночи, когда прямо перед новым годом братья ввязались в драку с какими-то подростками, после чего их арестовали сотрудники полиции и отправили в исправительную колонию для несовершеннолетних, прошло два с половиной года. Обида, которую Коюки затаила на мальчиков, уступила место тоске. Поначалу девочка убеждала себя в том, что без братьев ей, наоборот, станет только лучше, что теперь её никто не будет отвлекать от любимых дел и никто не будет устраивать в доме хаос, называя это игрой. Вот только со временем мёртвая тишина, царивашая двадцать четыре на семь, стала резать слух. В доме было пусто. Коюки не хватало братьев, которые ни минуты не сидели без дела. Теперь, выходя из комнаты, девочке не нужно было осторожно ступать и красться к лестнице, ожидая какого-нибудь розыгрыша. С каждым днём на душе Коюки кошки начинали скрести всё сильнее и глуюже. Девочка остро ощущала одиночество, которое теперь поселились вместе с ней. После Нового года, который Коюки провела в своей комнате, отлёживаясь с температурой в постели, последовала череда однотипных серых каникульных выходных. Их девочка провела скучно, в основном читала принесённые няней книги или тоскливо смотрела в окно, которое выходило на задний двор, где ещё совсем недавно она бегала, играя с братьями в снежки. Ещё Коюки часто и много плакала. Она винила себя за то, что предложила тогда сходить в мазагин за сладостями и белой бумагой, из которой девочка не нашла в себе сил вырезать снежинки, а потом всё так обернулось. А когда каникулы закончились, то началась школа, которая затянула её в пучину бесконечной суеты. Необходимо было готовиться к итоговым контрольным, посещать кружки, на которые няня записала Коюки, чтобы девочка без дела не торчала дома. Так и прошли долгие два с половиной года, и на календаре близилился день возвращения братьев из колонии. Ночью перед этим самым днём Коюки долго не могла уснуть: только ворочалась в кровати да считала овец. Она уже давно продумала, что скажет Рану и Риндо, когда увидит их, однако всё равно сильно нервничала. Они ведь долго не виделись, вдруг не найдут тему для разговора? А ещё девочка переживала, что за время, проведённое в исправительной колонии, братья сильно изменились, особенно боялась за старшего Хайтани, так как в мае ему исполнилось пятнадцать, а младшему Хайтани в октябре будет четырнадцать. И мальчики уже совсем не мальчики, а подростки. Коюки скинула с себя одеяло, так как ей стало жарко, затем она встала и открыла настежь окно. В лицо девочки подул приятный свежий ветерок, который слегка потрепал светлые пряди её волос. На дворе стояла тёплая летняя ночь, без умолку пели цикады, на тёмном небе ярко горели звёзды, а землю освещала белая луна. "Ох, какая благодать..." — вздохнула Коюки, возвращаясь обратно в постель. Она легла и попыталась заснуть. Это у неё вышло, но не сразу, однако сон всё-таки к ней пришёл. И Коюки проспала до одиннадцати утра. Проснулась она от того, что в комнату зашла няня и открыла шторы, впуская в помещение ослепительно-яркие солнечные лучи, затем Мисс Танака удалилась, перед этим сообщив, что уже пора вставать. Девочка некоторое время ещё оставалась в кровати, затем, собираясь вставать, протёрла фиалковые глаза обеими руками, которые всё никак не хотели открываться. Она чувствовала, что за ночь совсем не отдохнула, даже наоборот, устала так, будто разгрузила целый поезд с углём. Коюки через силу оторвала голову от подушки и посмотрела на настенные часы. На них было уже девять минут двенадцатого! Девочка, зевая, поспешила встать с кровати и подойти к зеркалу. Она взяла расчёску и стала расчёсывать ею отросшие светлые волосы, которые доходили у неё до бёдер. Затем Коюки, быстренько заплетя себе косу, которую завязала резинкой, направилась к шкафу и, открыв его, стала искать одежду. Её выбор пал на белую футболку и джинсовые шорты. Одевшись, она вышла из комнаты и стала спускаться вниз. Не успела девочка спуститься по лестнице в гостиную, как услышала дверной звонок. Пришли. Коюки остановилась и ухватилась покрепче за перилу, так как волнение, овладевшее всем телом в ту же секунду, как раздался звонок в дверь, не позволяло ступить и шагу. Сердце бешено забилось, и стало страшно до слёз в глазах. — Коюки, иди открой дверь! — раздался с кухни голос няни. — А... Уже бегу! — крикнула девочка. Но сказать легче, чем сделать. Коюки с огромным усилием сделала первый шаг в направлении прихожей. И чем ближе она подходила, тем больше внутри наростала паника, так как от стресса девочка забыла всё, что собиралась говорить, однако, собрав всю волю в кулак, Коюки открыла дверь. — С возвраще... — не договорила девочка. Перед ней стоял Ран, который сильно вырос и был на голову выше Коюки. На лице старшего не было эмоций — лишь усталость. Под блёклыми глазами были синяки то ли от побоев, то ли от недосыпа, а сам теперь уже не мальчик, а парень выглядел неважно: кожа на лице была настолько тонкая, что повторяла контур всех костей, на нижней губе была небольшая гематома, а детские косички были коротко срезаны, вместо них на голове Рана болтались какие-то неровные патлы. А образ потрёпанного жизнью хулигана завершала скудная одежда: на Хайтани была одета тонкая серая оверсайз футболка и широкие штаны. — Где Риндо? — неестественно наклонив голову набок, холодно спросил Ран. — Ч... Чего? — Коюки удивлённо захлопала глазами. Девочка даже выглянула на улицу, так как, увидев старшего Хайтани и его состояние, настолько оторопела, что забыла про ещё одного своего брата. — Я спрашиваю, где Риндо! — безэмоционально повторил парень, после чего схватил сестру за волосы и грубо принянул к себе. — Отвечай, сучка. — Р... Ран... — девочка испуганно произнесла имя брата, а в уголках её глаз стали появляться слёзы. Хайтани отшвырнул сестру, и та, пройдя несколько шагов, не удержала равновесие и упала. Пока Коюки пыталась встать, Ран, окинув прихожую пустым взглядом, как-то странно ухмыльнулся, затем подошёл к девочке, которая уже сидела на полу и, повернувшись в сторону брата, внимательно следила за каждым его движением, и присел на корточки перед ней. — Слушай сюда, приёмная, — Хайтани стал разминать руки, хрустя пальцами. — Ты такой же мусор, как и твои родители, которых уже давно нет в живых. Ха... — Ран произносил каждое слово с каким-то невероятным удовольствием. — Ты хотя бы знаешь, что случилось с твоими родителями? А? Коюки, пребывая в ужасе, только покачала головой. Девочка не помнила, как попала в этот дом, её первое воспоминание было о том, как она очнулась под деревом, а над ней стояли братья. А своих настоящих родителей Коюки не знала, да и не интересовалась ими особо. Но к чему сейчас о них заговорил Хайтани? — Сдохли как тараканы твои родители! Их пристрелил тот, кого ты теперь зовёшь "папочкой", — истерично расхохотался парень, затем, успокоившись, сжал ладонь в кулак и поднял руку вверх. — Так ты мне ответишь, где Риндо? — Ран, что с тобой случилось? Ты стал чудовищем! — что было мочи закричала Коюки.• • •
2014 год, детективное агентство.
Старший детектив снял с вешалки своё пальто и просунул руки в рукава. Затем он подошёл к небольшому зеркалу, которое висело в кабинете у самого выхода, и поправил воротник, высунул из-под него две туго заплетённые косички, закинув их назад. "Ну и чудовище", — мысленно сказал своему отражению Ран, затем отвернулся и острым взглядом впился в своего подчинённого. Тот продолжал стоять возле его рабочего стола, ожидая дальнейших указаний. — Пойдёшь к господину Фудзиваре? — поймав на себе взгляд детектива, поинтересовался Тору, который после заявлений Хайтани о том, что того не ценит начальство и посылает на корм убийце, логически рассудил, что Ран собирается отказаться от задания. — Я тебя умоляю, какой Фудзивара? — воротя нос от имени начальника, возмутился Хайтани. — Одевайся, жду в машине, поедем к судмедэксперту узнавать способ убийства детектива Иттиго, — объявил Ран, затем открыл дверь и вышел из кабинета.