«Тому Марволо Реддлу эй-кей Володе».
Тинки, одна из личных домовых эльфов семьи Малфой, в чьём мэноре уже как год обосновался Том Реддл — эй-кей Володя, если верить фантазии адресанта, — несколько минут назад впустила белую полярную сову в кабинет мужчины, вежливо поинтересовалась о новых поручениях и, получив отрицательный ответ, бесшумно растворилась в воздухе. Сова спикировала по спирали на стол и протянула в клюве бежевый конверт. Том благоразумно, а совсем не потому, что параноик, решил пока не трогать ни птицу, ни почту: он визуально оценил его, подметив, что такие используют в Хогвартсе; оглядел сову, та только терпеливо прожигала Реддла желтыми блюдцами глаз; направил палочку, проверив на следящие чары, проклятья и подобную чушь, что могла прилететь ему прямиком от Альбуса, он не запомнил клички далее, Дамблдора вместе с упаковкой шоколадной лягушки, привязанной к лапе птицы. Да и кто вообще в здравом уме будет присылать Лорду, блять, Волан-де-Морту письма из школы волшебства, тем более так остроумно подписанные? Отправитель либо наглухо отбитый, либо Альбус — что, в принципе, не взаимоисключающе. Наконец удовлетворив все потребности своей тревожности, Том перенял письмо. Снова покрутил, не мигающим взглядом сканируя скачущий почерк. Не Альбус — нет завитушек, на которых в свои школьные годы мужчина желал профессору трансфигурации повеситься. Подросток? Идиот? Долохов с нар сбежал и обосновался в кладовой замка? Последнее даже не маловероятно, хоть Троянского коня под стены Азкабана Реддл планировал подложить позже. Том вздохнул. Рывком ножа для писем вскрыл, доставая свёрнутый пополам листок. На нём теми же танцами, но другими словами, красовались буквы:«Дорогой мой Том.
Как поживаешь? Как захват власти и пытки ПСов? Надеюсь, что супер. Вот у меня всё заебись. И, раз настроение хорошее, сообщаю: ты победил. Фанфары, овации, vive le roi! Круши страну, ешь младенцев на завтрак — или чем там развлекаются Тёмные Лорды? — мне плевать. Finita la commedia, капитулирую. Единственная просьба будет, Томми, — убей. Палочки на тебя не подниму, даже те, что для еды, приму с честью, достоинством и распростертыми объятиями твою аваду. Хочешь — публично, хочешь — затолкаемся, как парочка, в пустой класс. Выбирай. Жду на Хэллоуин. Согласись, драматично будет? Да и в прошлый раз у тебя не очень получилось — даю шанс исправить досадную ошибку.
P.S. Хэдвиг любит бекон.
С любовью, твой смертник, Гарри Джеймс Поттер»
Это что, блять, шутка такая?!
Том ошарашено перечитал ещё раз. И ещё. И снова. Но текст, издеваясь и плюясь карикатурой, не менялся. Гарри-Избранный-Поттер добровольно отдал в руки главного антагониста своей истории победу в войне. В войне, к которой его готовили, которая была неизбежна между ними из-за пророчества. Мальчишка разворошил планы Тёмного Лорда, посмеиваясь и тыча средними пальцами обеих рук в змеиное — уже нет — лицо. Реддл зарычал и с силой приложил жалобно хрустнувший листок об стол да так, что в кабинете затряслось окно. Хэдвиг будто по-человечески вскинула бровь, мол: «дядь, дурак совсем?», мужчина на неё только фыркнул. По Поттеру или психиатрическое отделение Мунго плачет, или он головой на движущихся лестницах проскакал несколько пролётов, а мадам Помфри не согласилась лечить. А может, беды с башкой от врага к врагу передаются? Рассуждая логически — абсолютно вразрез логике, — Том собрал свои крестражи, оставив только Нагини, уж очень проникся к ней: в выручай-комнату он отправил отпрыска Малфоев достать диадему Кандиды Рейвенкло; за кольцом Мраксов сходил сам, как и за медальоном Слизерина, хотя с ним пришлось немного попотеть — Регулус Идиота Кусок Блэк спрятал его в своём поместье; чашу Пенелопы Хаффлпаф было достать сложнее всего — Беллатриса сходила с ума, если могла сойти ещё больше, в Азкабане, поэтому Тому пришлось очень тщательно поговорить с гоблинами Гринготтса. С боем, криками и отборным матом, нахватанным от Антонина, Реддл собрал все доступные осколки души, для профилактики кинул в Люциуса пару небрежных круциатусов за дневник и провёл над собой ритуал. Следовательно, вернул внешность, по которой его эго скучало, вернулся к первоначальным задачам и планам их кружка по интересам, поставил на место мозги — сходил почти бесплатно к психологу; а значит, веря гипотезе, Гарри Поттер сейчас должен быть змееподобным чучелом со сдвинутым набекрень восприятиями мира. Том гулко рассмеялся, представляя весьма приятную картину в голове. Маленький Тёмный Лорд. — Тинки! — Тинки здесь, мистер Реддл, что Тинки может сделать для Вас? — Принеси мне бекона и приведи Северуса ко мне. Тинки кивнула и с хлопком аппарировала. Умная эльфийка — сразу рванула в Хогвартс, чтобы член Ордена Феникса со смеющейся на предплечье меткой успел придумать достойную отговорку для директора. На столе образовалась тарелка с несколькими кусками бекона. Сова радостно курлыкнула и забралась на широкое плечо Тома. Тот хмыкнул, протягивая угощение. Не все совы любят есть с рук незнакомцев, возможно, птица иррационально, как и её хозяин, доверяет мужчине. Хэдвиг потёрлась мягкой перьевой головой о щёку Тома, разрешая себя погладить. Через несколько минут, которые Реддл провёл мерно почёсывая сову под клювом, в камине загорелось зелёное пламя, пропуская сквозь свои языки зельевара. За мгновение до Хэдвиг выпорхнула в окно, напоследок нежно куснув Тома за ухо. Поблагодарила. Рядом с письмом осталась лежать запакованная шоколадная лягушка. — Милорд, — Снейп приветственно поклонился и сел на предложенное вальяжным жестом кресло. — Рад видеть, Северус, — кивнул в ответ Том. Без просьбы на столе появился графин огневиски и два узорчатых стакана, — Выпьешь? Не дожидаясь ответа, Реддл плеснул жидкости в оба. Зельевар нахмурился: — Благодарю, Милорд. Но стакан взял. — Нет тут веритасерума, расслабься, Снейп, — хохотнул Том, отпивая из своего. Поймал несколько удивлённый взгляд мужчины на себе. — Для окклюмента ты иногда очень громко думаешь. Северус молчал ещё с секунду, покручивая жидкость по стенкам. Присматривался, оценивал — верить или нет. Реддл как-то кисло ухмыльнулся. Его последователи боялись, сохранив в лимбе картинки того террора, что он натворил будучи весьма непрезентабельным. И этот факт не устраивал нового «милорда», коим Том был чуть больше полугода. Ладно, разработаем, подумаем позже. — Северус, скажи мне, чем сейчас развлекается наша дорогая пташка? — Реддл отставил стакан в сторону и наклонился вперёд, словно нависая аурой над зельеваром. Сложил пальцы в замок, оперевшись на них подбородком. — Уже несколько месяцев не было собраний, — Снейп сделал несмелый глоток, — Дамблдор чем-то обеспокоен. Что-то искал, но не нашёл. Том хмыкнул. Крестражи. — Сожалею, милорд, это всё, чем я обладаю. — А как там их Золотой мальчик? Северус вздёрнул бровь. Раздражённо скрипнул зубами. — Всё такой же Поттер. В дела Ордена не посвящён. Какие-то конфликты с младшим Уизли — он отказался ехать. — Спасибо, Северус, можешь идти. Снейп поклонился, прощаясь привычным «милорд», и исчез в камине. Реддл же задумчиво уставился на письмо и шоколадную лягушку. Ловушкой, скорее всего, оно не было, раз Дамблдор не был так любезен уговорить Поттера на запись в его кружок. Что ж, Избранный, раз предложил себя на блюдечке, будет тебе и авада в лоб, и драматичность развернувшийся сцены, и исправление досадных ошибок Самайна. — Странный ты, мой смертник, Гарри Джеймс Поттер.