Накануне вечером.

...Был предпраздничный школьный вечер - 31 августа. За окном уже давно потемнело, а учителя всё ещё трудились на своих рабочих местах. Настраивали оборудование, наводили в классах порядок, оперативно сдавали директору нужные документы, украшали школу к празднику... В общем, готовились полным ходом ко дню знаний, который вот-вот распахнет двери школы! Мария Владимировна Третьякова - учительница литературы и русского языка, расхаживала по школе с табелем, по поручению директора, в поисках коллег и собирала у недосдачников заполненные документы. Она обходила по кабинетам предметников и некоторых находила там, кого-то ловила в коридорах, а иногда находила сразу двух учителей в одном кабинете! Она была словно ангел с небес, со всеми любезничала, была ко всем добра и вежлива. Её глаза и улыбка словно сводили окружающих с ума, что сразу же хотелось ответить ей тем же. Она будто гипнотизировала всех взглядом и те выполняли всё по её прихоти. Так, она обошла всю школу и застала всех... Вроде бы Посмотрев по табелю, оставалось только нагрянуть в кабинет математики, где скрывалась самая серьезная, скрытная, непоколебимая и влиятельная особа... Лаура Альбертовна Лукина. Вздохнув, блондинка направилась к её кабинету, который находился на втором этаже. Проходя по коридору она читала таблички на дверях и как только увидела надпись "Кабинет математики", приостановилась и вдохнув побольше воздуха в легкие, постучала в дверь. - Да-да, войдите! Послышался из-за двери глуховатый твердый голос. - Лаура Альбертовна... Прошла та в царство чисел и теорем. На стенах, по периметру классной комнаты, висели различные плакаты с великими математиками и правилами, которыми пользовались ученики на уроках. Так же, была большая зеленая доска, под которой висели треугольники, линейки, циркуль и подобные математические атрибуты. Рядом стоял учительский рабочий стол, в данном случае, рабочий стол Лауры Альбертовны, на котором лежали кучи каких-то бумаг и учебники по алгебре, геометрии и обобщенно по математике. В конце кабинета стояли шкафы с учебными пособиями и объемными геометрическими фигурами. Над окнами висели пастельного зеленого цвета жалюзи и на полу был постелен линолеум. Парты, по классике, стояли в три ряда. - Я вас слушаю, Мария Владимировна. Говорила та, носясь по всему классу с лейкой, поливая цветы. Она была одета в черные брюки с высокой посадкой и наполовину заправленную белую рубашку с закатанными к локтям рукавами. - Я пришла за документами, которые вы должны были сдать ещё днем. Обманчиво спокойным голосом говорила та. - Черт! Документы!.. Себе под нос ругнувшись, поставила шатенка лейку на последнюю парту и с конца класса быстрым шагом пошла к своему столу. Она села за него, и взяв ручку стала перебирать лежавшие в куче бумаги. Вырыв из всего только нужные, она стала быстро пробегаться глазами по тексту, что-то там писать, расписываться и тут... - Я так понимаю, документы ещё не готовы?.. Спросила бессмертная учительница русского и литературы. - Нет! Раздраженно ответила та не отрываясь от работы. - Хорошо... Тихо проговорила блондинка и подойдя к первой с краю парте, сняла с нее стул, поставила его и села, обращая свой корпус в сторону Лукиной. Она стала наблюдать за ней, как та суетилась, потому что ничего не успевала, сдерживала злость, но пыталась держаться в образе. - Что ж вы так, Лаура Альбертовна? Обычно, вы все сдавали в срок, а что сейчас?.. Решила она пустить в разговор колкие фразочки. - Я два месяца была за пределами страны, решала свои дела и прилетела сюда только вчера ночью. Как я по вашему должна успеть и заполнить документы, и привести класс в порядок, и помочь с оформлением праздничного декора за несколько часов? И прошу заметить, это не оправдания! - Ммм... – Промычала та в знак того, что она её поняла. - Может вам помочь? - Я похожа на человека, которому нужна помощь? Посмотрела она на нее приподняв одну бровь. Та лишь промолчала и продолжила сидеть и откровенно пялиться на коллегу. - Слушайте, идите пока у других документы по собирайте что ли!? Хватит над душой у меня сидеть! - Вы последняя остались! И заставляете меня ждать! - Не надо за мной следить! Идите, я вас не задерживаю! Сама занесу эти чертовы документы! Бесилась та. - Никуда я не уйду! Может хотя бы в моем присутствии вы начнете выполнять работу быстрее! Подошла Мария к её столу к ней ближе. - Ох! Боюсь, ваш «присмотр», увы, бессилен! – Наигранно вздохнула та. - Уж удосужтесь подождать, мне нужно время! Я не робот, чтоб все за секунду делать! - А вы, Лаура Альбертовна, удосужтесь в срок делать свою работу, чтобы не делать всё, как вы выражаетесь, как робот за одну секунду, в последний момент и не заставлять ждать людей! - Что?.. Зверским взглядом смотрела она той в глаза, встав со стула. - Пунктуальнее надо быть! Добила она её этой фразой. Тут, голубоглазая не выдержала, и подойдя к той вплотную, схватила её за нижнюю челюсть, сжимая пальцами скулы. Она сквозь зубы, грубым, твердым голосом, прям близко к её лицу, стала говорить делая небольшие паузы между фразами... - Сколько можно упреков?! Властность почувствовали?.. Или вам нравится меня выводить, Мария Владимировна? Та, как смогла, помотала головой из стороны в сторону, в знак несогласия. - Не смей мне врать! Я же знаю, что нравится! Думаешь, я не замечаю, как ты на меня смотришь?.. Краснеешь при виде меня?.. Глазами раздеваешь?.. Думаешь, не замечаю?.. А я все замечаю! Хоть и в очках, но не совсем слепая!.. Блондинка смотрела ей прямо в глаза, от страха она оцепенела, тяжело дышала и только лишь иногда подергивала носом. К глазам подступили слезы от такого обращения к ней, лицо покраснело и еле заметно задрожали губы. Лукина это заметила и сказала... - Что же так, Мария Владимировна? Не нравится, когда грубо!? Вот и мне не нравится, когда мне делают упреки! Та лишь попыталась проглотить ком в горле, но шатенка потрепала её голову вправо, влево и спросила... - Чего молчите, м?.. Она смотрела на нее, как удав на кролика. Её зрачки на столько сузились, что превратились в жалкую точку. Она упорно смотрела ей в глаза, подавляла её этим и доминировала над ней. Глаза горели от ярости, и казалось, что можно было увидеть в них пламя. - Но ничего... – Сказала она через небольшую паузу. - Я отплачу вам той же монетой! Тут, она так же грубо впилась в губы блондинки и усилила хватку на скулах, чтобы та открыла рот. Она стала посасывать, кусать её губы, проникать языком в рот, но та даже и не думала отвечать на этот поцелуй, а даже руками тихонечко отталкивала коллегу. - Не вздумай сопротивляться! Сегодня я сделаю с тобой всё, что захочу! Отстранившись, полушепотом сказала Лаура и спустив свои руки ей на талию, ловким движением развернула её и всем телом вжала в доску. Третьякова всё так же отворачивала лицо, упиралась той ладонями в плечи, но другая была настойчива и всё больше сокращала между ними расстояние, вжимая в стену. Она зажималась и была сильно напряжена. Сердце в груди отбивало жесткий ритм от страха неизвестности. Да, она понимала к чему всё идет, но от резких действий Лукиной становилось, мягко говоря, не по себе, но это очень возбуждало... Та покрывала поцелуями её шею, жестко закусывая белоснежную кожу, что на той оставались фиолетовые очень заметные пятнышки. Когда шея была полностью в них, шатенка вновь перешла на её губы и стала расстегивать пуговицы на рубашке, и с каждой пуговицей её торс всё больше обнажался. Расстегнув первые две пуговицы, она сразу же стала зацеловывать той ключицы, так же продолжая расстегивать оставшиеся пуговицы. Она уделяла внимание каждому изгибу, каждой ямочке на её груди, переходя постепенно ниже, не смотря на её сопротивления. Но когда Третьякова толкнула её чуть сильнее, Лукина не выдержала такого и схватив её за запястья, подняла её руки сверху над ней и продолжила держать. Она поставила свое колено между её ног и завела томный разговор в губы... - Так и будешь ломаться?.. Признайся, ты же хочешь меня. - Какая самоуверенность... Всё драконила она Лукину, хотя действительно хотела её. - Ну-ну... Посмотрим, что ты скажешь на это... Она сильнее прижала колено к её промежности. - Мх... Пустила та сдержанный стон, прикрыв глаза. - А если так?.. Поводила она коленом по кругу. - Ааах... Ммм... - Всё ещё хочешь сказать, что... - О Боже, Лукина, возьми уже меня наконец! Невольно простонала блондинка, тем самым перебив ту. Именно это, та и хотела услышать. Это было усладой для её ушей. Внутри была просто волна, взрыв, буря эмоций! Возбуждение нарастало с каждой секундой и никто был не в силах скрывать это. Обе лишились рассудка и стали просто наслаждаться друг другом. Они сплелись в страстном поцелуе, но уже в ответном. Лукина отпустила запястья той и вернулась руками на её обнаженную талию. Третьякова тоже время не теряла и стала расстегивать рубашку математички. Когда рубашка была расстегнута, она стала нежно поглаживать ладонями её живот, от ребер до пупка и ниже. От этого, та часто дышала и ей хотелось просто расслабиться, но жажда доминировать над блондинкой всё же была сильнее. Лукина заводит свои руки ей за спину, находит замочек от юбки и расстегивает его. Тут же, коротенькая красная юбка-карандаш соскальзывает с её бедер на пол и кареглазая остается в одних темных капроновых чулках, черных кружевных стрингах и расстегнутой белой рубашке. Она больше не была учителем, который наставляет, выслушивает, утешает, а была тем, кто дико возбуждает. Шатенка отрывает ту от стены и отходит вместе с ней на пару шагов. Затоптанная юбка остается лежать на месте - уже никому она не нужна. Голубоглазая ловко ногой отодвигает стул от стола и тут же нагибает блондинку над ним. Она задирает её рубашку вверх и делает сильный шлепок ладонью по ягодицам, после которого раздался резкий звук и на коже остался след от руки. - Ааай... Ммм... Вскрикнула Мария. - Молчи! Будешь кричать только тогда, когда я тебе разрешу! Сказала она и продолжила наносить удары по ягодицам, приговаривая... - Какая вы послушная, Мария Владимировна... Но очень провинились, буквально несколько минут назад... Как вы посмели противоречить мне?.. Вам нужно подумать над своим поведением!.. Вы должны быть наказаны!.. Удары были на столько сильными, что казалось, будто они жалят кожу. Создавалось впечатление, что ещё чуть-чуть и появятся трещины, из которых будет сочиться кровь, но благо такого не произошло. Таких ударов было порядка пятнадцати штук и от них все ягодицы были практически алыми. И как бы Третьякова во время ударов не сдерживалась, всё равно иногда получалось мычать и тогда следующий удар был ещё сильнее. Настало время последнего удара, и... - Ааа... – Закричала Мария, потому что было уже нестерпимо больно. - Лаура Альбертовна, умоляю вас, прекратите пожалуйста!.. Лукиной нравилось, что она разговаривает с ней именно так и сказав... - Эх... А я ведь только начала... Но если вы умоляете, Мария Владимировна... - Да! Прошу, хватит!.. Лаура сжалилась и подняв её, быстро стянула с нее рубашку и отбросила куда-то вбок. Взглянув на коллегу, она поняла, что той трудно стоять на ногах. Она теряет контроль над собой, ноги подкашиваются и та чуть ли не падает, но моментом математичка подхватывает ту за бедра и возможно спасает её от падения. Мария обвив руками шею коллеги повисла на ней и обхватила её ногами ниже пояса. Та посадила её на стол и сама встала между её ног, чтобы кареглазая не сомкнула их. Холод от столешницы обдает измученные ягодицы и вроде становится лучше, но под весом собственного тела они вдавливаются в твердую поверхность и становится всё же больновато... Шатенка пробирается руками за её спину и найдя застежку от лифа, расстегивает его, тот падает и вид открывается на шикарную грудь, где соски давно уже затвердели. Она тут же взяла пальцами один и сжала его. - Ммм... Простонала та, запрокинув голову вверх и сжала в руках плечи Лукиной от удовольствия. Взяв пальцами второй руки другой сосок, она одновременно сдавила сразу два и та выгнулась, вновь пустив еле слышный стон... - Мх... Третьякова уже была готова ко всему, лишь бы Лаура уже проникла в нее. Она была готова подчинятся ей, делать всё, что она хочет... Ну неужели та совсем не видит, как она жаждет ею?.. - Ты что-то хочешь сказать? Спросила Лукина, медленно и нежно целуя её от самой шеи до низа живота, начиная полной ладонью поглаживать вульву через ткань трусиков. - Хочу... Очень хочу... Тихо, чуть дыша произнесла она, откинувшись назад и оперевшись руками об стол. - Так скажи мне... Прошептала та ей на ухо и по телу пробежала легкая дрожь. - Я сейчас буду кричать от удовольствия! Войди в меня... Я больше не могу... - Ха!.. Тихо усмехнулась та и стала делать свое. Она заткнула Третьякову поцелуем, а сама продолжала водить там рукой. Она чувствовала как та сильнее прижималась к руке, подавалась навстречу её движениям и сдерживала свои стоны. Лаура стала медленно поцелуями спускаться ниже и дойдя до того самого места, отодвинув ткань трусиков, мимолетно лизнула её промежность. Блондинка выгнулась и запрокинула голову вверх, да запрокинула так, что на шее стали просвечиваться вены. Далее она положила большой палец на её клитор и стала массировать его круговыми движениями, очень медленно и мучительно. Та уже стала кусать губы в кровь, чтобы не взвыть от таких приятных, несравненных ощущений, которые ей никто никогда не дарил. Кровь в венах будто закипала, а сердце билось всё чаще и по телу пробегала дрожь, и мурашки. Лукина заметила, как та мучительно сгорает от нетерпения и подумав... - Хватит с нее мучений!.. Резко вошла в нее двумя пальцами и с безумством стала двигаться в ней. Она чувствовала, как её пальцы обволакивает смазка Третьяковой. Она то входила в нее, то выходила и нащупав внутри заветную точку, стала её стимулировать. Мария прижалась к шатенке и запустила пальцы одной руки в её волосы, а другой стала невольно царапать её спину под рубашкой... - Ааахм... – Кричала та. - Грубее, пожалуйста!.. И тогда Лаура начала чуть ли не вдалбливать её в стол, наращивая темп. Бумаги летели со стола, по всей классной комнате доносились достаточно слышные стоны, блондинка вся текла от удовольствия, а голубоглазая теряла голову от этого зрелища. Вот-вот, и кареглазая кончит сквиртом... - Ах!.. Тут, дверь в кабинет распахивается и у порога в класс остановился директор, пребывая в ступоре. - Лаура Альб... Обомлел он от увиденного. Услышав голос директора их сразу бросило в пот. Третьякова задрожала от шока, неловкости и волнения. Обе сильно покраснели от того, что их застали в такой неловкий момент... О-оу...