Орк, что заплатил за мой шнапс

Я работал тогда на орочьих рудниках под Рогатой горой. Прямо скажем работёнка была не предел человеческих мечтаний. Шахты глубокие, душные и сырые, и выхода из них порой не было по несколько дней. А если даже и выйдешь на поверхность, то ничего хорошего тебя снаружи всё равно не ждёт. Ибо поселение рядом с рудниками — сплошь нищие бараки, построенные такими же как я работягами. Ни удобств, ни развлечений, ни даже нормальной еды там не было, ведь не от хорошей жизни люди шли на рудники работать. Рабочие в основном — обедневшие крестьяне, беглые преступники, богохульники и просто грешники, навроде меня. Хотя в чём именно мой грех состоял, я никогда не понимал. Ну, нравятся мне не грудастые краснощёкие девицы, а мужики волосатые и здоровые, как я сам, и чего тут такого? Ан нет, всемогущий Керкус такого не дозволяет, а потому и не было места мне среди добропорядочных горожан. Выбор у меня был не велик, либо в шахты, либо в разбойники. Я выбрал первое, поскольку к лиходейству душа моя не лежала совершенно. Зато к тяжёлой физической работе я был приучен с самого детства. Отец меня то в кузницу отправлял — качать меха, то на лесопилку — бревна носить. Хоть многие и считают, что орки жестоки с работниками в шахтах, но истину знает лишь тот, кто работал с ними сам. Среди бригадиров встречаются порой изверги, равно как и среди людей, в общем-то. Но большинство зверств оркам всё-таки приписывается из-за устрашающей внешности. Так уж вышло, что люди постоянно судят других по внешности. И осуждают, причём совершенно необоснованно. Да взять хотя бы тот факт, что орки не выпускают рабочих из шахт. Это искажение действительности. На самом деле когда работаешь на большой глубине, то порой проще переночевать прямо там, чем тратить драгоценное время на подъём и спуск. К тому же всем, кто находится в шахте, орки раздают еду, вне зависимости работаешь ты или отдыхаешь. А если ты вернулся в поселение, то еду придётся добывать самому. И всё же время от времени выходить на поверхность надо. Хотя бы для того, чтобы соблюсти гигиену. А ещё, чтобы пройтись в полный рост и размяться, посмотреть, как меняется мир вокруг. Может, даже съездить в город с попутным обозом, чтобы купить себе пару добрых холщовых порток или починить сапоги. Городскую суету я никогда не любил. Что с меня взять, с деревенского. Люди в городе наглые, ушлые — так и норовят тебя обмануть. — Эй, силач, не желаешь развлечься? — прокричала мне распутница из дома удовольствий. Я только покачал головой, даже не глядя в её сторону. — А со мной? — незнакомый парнишка вдруг вырос прямо передо мной и одарил загадочной улыбкой. Наверное, не будь я таким уставшим, то сразу бы отказался. А так как будто засомневался даже. Парнишка ладный. На мой вкус слишком худой, но всё равно симпатичный — белокурый, курносый и изящный. Особенно если сравнивать со мной. Сердце в груди затрепетало при мысли о возможной близости. В суме на поясе призывно зазвенели монетки. — Тут неподалёку есть таверна, — прошептал парнишка мне на ухо. — Хозяйка сдаёт комнату наверху по цене пинты пива. От его звонкого голоса, похожего на перекаты воды в горном потоке, по спине пробежала дрожь. Взволнованное дыхание обожгло кожу. Я чуял нутром, что всё это не кончится добром, но всё равно повёлся на его уговоры и пошёл за ним. — Тебя как звать-то? — спросил он. — Арон, — ответил я. — А тебя? — Люгнер, — произнёс парень и толкнул дверь таверны. Хозяйка встретила нас настороженным взглядом. Я спрятал глаза от неловкости, хотя давно привык к осуждению. К моему облегчению посетителей почти не было. Лишь пара смутно знакомых орков засели в углу, беседуя о чём-то своём. — Тётушка, подайте нам пива! — прокричал парень, поглядывая на меня. — А ещё нам бы попасть к вам на второй этаж. Я нерешительно выложил на стол монеты. Хозяйка с каменным лицом забрала оплату и выставила две кружки на стол. Я нервно огляделся по сторонам. Подумалось: «Неужели мы действительно сейчас уединимся с ним?» От восторга и предвкушения у меня руки задрожали. Я знаю, как любят злые языки извращать правду о таких, как я. Мол, мы на всё способны — жестокие и отвратительные насильники. Но на самом деле мне хотелось не столько даже получить то самое, сколько самому приласкать кого-то. Да хотя бы просто посмотреть — уже этого было бы достаточно… Но мне не досталось и этого. Видимо, хозяйка оказалась в сговоре с тем парнишкой. Пригубив немного пива я ощутил, как веки мои наливаются оловом. И вся сила, что была в моих огромных руках и ногах, ушла в один миг. Неповоротливой тушей я разлёгся на столе в беспамятстве. А мой несостоявшийся любовник обшарил мои карманы и забрал всё ценное, что я имел при себе. Очнулся я под забором в пыли. Напротив на корточках сидел Шингал, один из наших орочьих бригадиров. — Живой? — спросил он, усмехаясь. Я кивнул. Шингал протянул мне крепкую руку. — Похоже, дрянной у тебя выдался день? Идём. Куплю тебе выпить. Я поднялся и посмотрел на него удивлённо. Он ведь видел своими глазами, что со мной случилось, так почему продолжает говорить со мной так приветливо? — Ты пробовал шнапс на местном постоялом дворе? — бросил он с улыбкой. — Я клянусь, лучше шнапса ты нигде не сыщешь! Я оглядел его с ног до головы. Шингал был молод для орка. Пусть такой же огромный и зелёный, но даже клыки ещё толком не отросли. Наверное, ему просто было скучно одному. Старшие не воспринимали его всерьёз, вот он и пытался подружиться с кем попало. Ну, и ладно. Пусть так. Всё лучше, чем валяться в канаве. Шнапс, о котором говорил Шингал, и вправду оказался хорош. Особенно для того, чтобы залить им разочарование. Мы сидели за столом будто старые друзья. Говорили в основном про шахты, про бригадиров и рабочих, вспоминали даже что-то забавное. Мне впервые в жизни стало так легко и тепло на душе. — А что это у тебя такое? — с интересом спросил Шингал, вдруг подаваясь вперёд и касаясь амулета на моей шее. Я почувствовал прикосновение его горячей кожи, и моё только-только успокоившееся сердце вновь забилось учащённо. — Да это так, на удачу, — ответил я с неловкостью. — Я его сам сделал от скуки. Могу подарить, если хочешь. Я развязал узел на шнурке и протянул ему амулет. Он отчего-то покраснел. Никогда раньше не видел, как орк краснеет от смущения. Это оказалось волнительно. — Знаешь, по нашим традициям, если женщина дарит орку своё украшение — это означает, что она выбрала его в мужья, — сказал он, не глядя на меня. — Я ведь не женщина, — возразил я и сам вдруг залился краской. Уже совсем иная обжигающая волна прокатилась по телу. Я попытался взглянуть ему в глаза, но не смог и уставился на его огромные руки и мускулистую грудь. Стало душно, и совсем не от шнапса. Казалось, алкоголь вовсе выветрился из головы. — Вечереет уже, — вполголоса произнёс Шингал, глядя в окно. — Обратно путь неблизкий. Может, тут заночуем?.. Я редко в своей жизни встречал мужчин сильнее и крупнее себя. И естественно, ни с одним из них не был близок. Оттого я словно попал в сказку. Едва мы переступили порог нашей комнаты, как Шингал сжал меня в крепких объятиях. Силы, утерянные мною от работы, долгой дороги и того сонного пойла вернулись ко мне. Возбуждение позабытое и немного болезненное разлилось внутри. Мне трудно было поверить, что всё происходит взаправду. Что кто-то вдруг захотел меня. Но каменный стояк, что упирался мне в ногу, говорил сам за себя. Я робко ощупал его под портками. Большой. Хотя нет, просто огромный! Смогу ли я принять его целиком? От моих касаний Шингал задрожал и задышал чаще. Я спешно расправился с узлом на поясе и потянул его портки вниз. При виде его огромного члена с красной головкой я вновь покраснел будто незамужняя девица. Захотелось непременно попробовать его на вкус. Я с неловким грохотом упал перед ним на колени. Шингал замер от неожиданности. Затаив дыхание, он следил затем, как я облизываю и глажу зелёный ствол, как пытаюсь заглотить его, но не преуспеваю в этом. — Эй, ну, хватит… Достаточно, — он остановил меня, когда я подавился в очередной раз. На глазах у меня выступили слёзы. Я смотрел на него слегка одурманенным взглядом и слушался, просто потому что не мог иначе. Он поднял меня и повёл к кровати. Уложил на спину и заставил задрать ноги. Неловкость вернулась. Особенно когда он нашёл в своих котомках пузырёк с маслом и вылил его на меня. От масла его руки стали скользкими, а его касания — более приятными. Шингал ласкал одной рукой мой член, другой растягивал мой зад. Я изо всех сил сдерживался, чтобы не застонать. Мне казалось, моя душа вот-вот покинет грешное тело и вознесётся прямо к Керкусу. Но стоило ему вытащить пальцы и наконец вставить мне, я понял, что не могу больше сдерживаться. От каждого толчка искры рассыпались перед глазами. Я стонал, будто распутница из дома утех. Всё моё тело горело и плавилось в орочьих руках. Я забыл, кто я такой, забыл, что должен делать. Словно оказался не властен над самим собой. Кровать подо мной скрипела мучительно. От ударов спинки о стену всё вокруг содрогалось. Шлепки и стоны эхом разносились по округе, вызывая возмущения соседей. Но я не мог ничего сделать с этим, ведь слышал свой голос будто издалека. Словно меня охватило какое-то безумие. Я тонул в этих головокружительных ощущениях. Разрядка пришла внезапно и мощно. Я даже не смог как-то среагировать — просто выстрелил семенем прямо себе на лицо. Тело содрогнулось, я выдал последний протяжный стон и затих, тяжело дыша. Нега заполнила меня от макушки и до самых пят. Член Шингала стал ощущаться внутри немного болезненно. Благо тот сделал ещё несколько толчков и вытащил, кончив мне на живот. Я наконец опустил ноги и растянулся пластом на кровати. Шингал с восторгом на лице лёг на меня сверху и принялся слизывать моё семя с щеки. — Эй, ты чего? — удивился я, отпихивая его. И как он только не брезгует? — Ты очень красивый, — ответил он. — Будь моим… С той поры много воды утекло, теперь у Шингала огромные устрашающие клыки и крутой нрав. Но я до сих пор без ума от этого орка, что однажды купил мне шнапс.