Ива склонилась и спит

Ту, чьих прикосновений жду…

Пирожные, посыпанные чаем

Совместное путешествие обернулось на удивление интересным событием для ронина. Впервые он заметил за собой, что испытывает подобные чувства. Годами его съедали потоки грусти, печали и горькой мести, но совсем недавно он понял, что все больше ему нравится смотреть на Мэй. Нравилось, как она с живым интересом пытается разобраться в, казалось бы, совсем обычных вещах. Нравилось, когда она слегка устало и совсем незаметно облокачивалась на него во время изнуряющей поездки. Нравилось, что прячет глаза всякий раз, когда он взглянет на него, чтоб тот не заметил. Многое нравилось. Масамунэ быстро осознал, что и сама кицунэ ему тоже нравится. Осознал, а что с этим делать-не понял. Скрывать это будет тяжело, возможно даже глупо, неблагородно. А стоит ли рассказывать? Это идет глубоко вразрез с его целями. Это повлечет за собой последствия. Он держал ее за плечи. Они уже довольно долго (или так казалось?) наблюдали за большеглазой птицей, притаившейся у дерева. Руки убирать не хотелось. Отчего-то это редкое касание приносило ему умиротворение, удовольствие, даже счастье. Он давно не испытывал подобного, наверное, это оно? Мэй пошевелилась, тем приведя его в чувства. Заметила? Вдруг ей стало неприятно? Бывший самурай поспешил оторвать руки от кицунэ. -Так хуже. В секунду ронина словно окатило холодной водой. Ей тоже нравятся его прикосновения? Что это значит? Значит, он не ошибся, читая в ее глазах то тепло, когда она смотрела на него всякий раз? И все эти наблюдения исподтишка кроют за собой нечто большее, чем простая заинтересованность? Ему хотелось взглянуть на нее. Он бы все понял. Так и случилось. Стыд за несдержанность и неловко поднятый взгляд. Да, он все правильно понял. Кицунэ неловко прижалась рукой к его груди и совсем слегка потянулась навстречу к его губам. «Сейчас» Он не думал. Он хотел этого и сделал. Поцелуй, такой осторожный, такой ранимый, несший бурю чувств, в то же мгновение спокойный и очень теплый, словно выбил землю из под ног, и тем же объяснил многое. «Подумаю позже»

Ценить каждое мгновение

Масамунэ наблюдал за задумчивой кицунэ. Тщетно пытаясь понять по лицу, в каких мыслях та пребывает, сам не заметил, как загляделся ею и ненадолго погрузился в себя. Как она, в сверкании блестящих снежинок совсем слегка, на секунду, вдумчиво нахмурила брови. Как внимательно она разглядывает немудреный пейзаж пред собой. О том, как она красива. Как много он хочет сказать ей. Как много он хочет поменять. Как много хочет показать. Ронин быстро отогнал мысли прочь. Размышления давались проще и правильнее в одиночестве, там он не сделает поспешных действий. Тех, которые хотелось бы, искренних, полных чувств, переживаний и эмоций. Всякий раз, оказавшись непроизвольно близко к Мэй, голова слегка кружилась, словно опьяняя его. Титанических усилий стоил его контроль над собой. Вовсе не хотелось быть холодным. Поцелуи в щеку и объятья, признаться, лучшее, что происходило с ним за эти годы. Лучшее, что могло произойти вообще. В последнее время в голове то и крутилось одно и то же, словно механизм: врата, рэйки, печать, Мэй. Случится что-то, что изменит все, он чувствовал это, понимал всем естеством. И столь же явственно он понимал, что Мэй не должна страдать. Итог предрешен, и она не должна страдать. Сердцем хотелось утонуть в этом омуте, притянуть к себе, поцеловать, обнять, касаться. Головой хотелось защитить. Оба все видели и все знали, обоих это терзало день за днем. Довольно размышлений. -Мэй, ты сегодня задумчива. Может, стоило оставить тебя одну? Зря сказал. Оставлять вовсе не хотелось. Как же она красива.