you’re beautiful and I will repeat it

  leave a Light On — Tom Walker.          Время ночи всегда прекрасно, в особенности после насыщенного дня. А таких дней в жизни Бомгю слишком много. Желтый свет мягко освещает половину комнаты, заливая её комфортом. Лениво расположив свое тело на любимой кровати, Гю просто созерцал кремовый потолок. Вообще он занимал всю постель, благополучно не обращая внимание на такую деталь.        Мысли проносились мимо цепкого внимание Чхве, он и не хотел чтобы они сейчас были. Рассудок пустовал, от чего последние события еще проигрываются в голове. Беспокойство не покидает юное сердце, овладевая всеми чувствами. Пуская омерзительный туман страха, не за себя, а за очень родного человека. Гю желает проклясть сегодняшний день, ощущение безмерной вины начинает съедать все внутренности.       The second someone mentioned you were all alone          I could feel the trouble coursing through your veins                      —             Когда кто-то упомянул, что ты совсем один,          Я почувствовал, как по твоим венам течет тревога,         Ладонь вверх поднимает, пальцами выводит в воздухе непонятные движения, но это хоть немного помогает. Глаза следят за тем как теплый свет заливает полукругом потолок, парень пребывает в таком смятом состоянии. Вина, разочарование, или же боль? Юноша не способен описать, просто словно внутри бьется хрусталь.   Поднимается в сидячее положение, он вытягивает с кармана маленькую баночку. Белые таблетки мозолят взор, а надпись побуждает злость проснутся в спокойном разуме.  «Витамины для быстрого похудения» Это не его, но касается одного человека.          Внимание резко переключается, когда дверь ванной открывается, а Ёнджун укутанный в пижаму обращает свой взгляд на младшего. Затем его глаза опасно блеснули, когда заметили, что держит в руках Бомгю; брюнет останавливается. Вот теперь злость и волнение пропитывает воздух, принуждая старшего тяжело вдохнуть воздух. Он пытается что-то сказать, однако выходит лишь длительное молчание.     It's a place where you'll be safe to feel our grace           Cause we've all made mistakes, if you've lost your way                     —          Это место, в котором ты будешь в безопасности, где ты почувствуешь нашу благодать,        Потому что мы все совершали ошибки, и, если ты сбился с пути       Оставаясь на месте, Гю с настоящим отвращением бросает злосчастную баночку на другую сторону кровати, подальше от себя. Младший пронзительно глядит в чужие такие прекрасные глаза, но прячет, то как сердце болезненно сжимается, как осколки лезвия проходятся по нему. Первым бросает цепкие фразы, забывая про совесть. Так же как и Ёнджун забыл о своем обещании.      — это ведь твое? — Бомгю продолжает зрительный контакт, видя, что старший покусывает губы. Он волнуется, и очень сильно.     Джун слышит стук собственного сердца, а ещё капли боли внутри от такого холодного тона Бомгю. Юноша чувствует как что-то рушится, наверное его идеальный образ.           Тошнота подкатывает к глотке, но он сдерживает ее. Младший не должен был найти эту баночку, не должен был узнать.      Вероятно это не страшно, но перед ним человек, которому он пообещал, что не посмеет снова сесть на голодовку, и заниматься подобными вещами. Ёнджун признает свой бред. Бомгю не глупый, он читает души людей как те книги в библиотеке, он умеет распознавать нечистое на самом ее корню.     Опуская голову, старший чувствует себя ничтожным. Мысли о весе до сих пор его преследуют, о том, что в нем что-то не так: слишком пухлые щеки, длинные ноги, или же узкие глаза. Все внутренние загоны, и ещё давление ненавистного социума добавляет яда. Джун видит в этом недостатки, добивает свой организм всеми способами, а перед близкими друзьями скрывает трудности яркой улыбкой. Только он скрывал и от родного человека, который занимает отдельную роль в его жизни, место в душе. Таил все те мысли и желание, не замечая как приносит страдания Бомгю своим молчанием.          Tell me what's been happening                What's been on your mind?                       —             Скажи, что с тобой творилось,               Что было у тебя на уме?     Гю лишь недавно проигрывал в голове все те моменты когда Ёнджун «случайно» пропускал их совместный обед с командой, оставлял перекусы не тронутыми, и излишне долго рассматривал свое тело. Вспомнил тот случай про который знают лишь Чхве, когда Джун упал в обморок без сил, и тот вспыхнул тогда это на усталость.    Только недавно для младшего это всё приобрело темный оттенок, чего-то тайного, покрытого занавесом. А утром он наткнулся на забытую баночку в ванной, быстро забрав её; шатен весь день ходил в сомнениях. Бомгю не желал верить, что Ёнджун так нагло его обманывает; он боялся полагалась в эдакое. Ведь доверие всегда горело в их сердцах. Сжав с болью кулаки, немота напряженно оседала на плечи: безнадежно опуская их.     — Бомгю, послушай… — Джун вдыхает грудью, намеривается что-то пояснить, но его перебивает металлический скрежет в голосе младшего. Брови вздымаются, а губы так и остаются приоткрытыми.     — ты лгал мне. Ты улыбался когда ел, а сам хотел вывернуть себе желудок. Ты постоянно заботился, случаем не голодают ли моа, а сам смотрел на жалкие весы… — речь заканчивается тяжелым выдохом, а Гю зажмуривает глаза, роняет следующие слова, — ты обещал мне, но…    — обида чётко слышна в последней фразе, и Ёнджун словно чувствует как сердце проткнули мечом, вынимая его слишком медленно, чтобы больше крови пролилось. Парень прячет руки за спину, сжимая собственное запястье, и впиваясь ногтями в нежную кожу. Ему стыдно. Очень сильно.         That's alright,                 But if you carry on abusing you'll be robbed from us                       —               Все в порядке.         Но если ты продолжишь в том же духе, мы тебя потеряем.     Вина топит все разумные мысли, неприятный ком застревает в горле, нет сил больше что-то прятать. Он по полной облажался. Подумал, что сможет справиться со всем сам, не давая даже шанса заглянуть в тайну. Да, Ёнджун голодал, истощал себя до помутнения. Его мучили не только едкие комментарии и наглые обсуждения, а то, что он станет не красивым, привлекательным, сексуальным в глазах Бомгю.      Старший полагал, что если наберет хотя бы два лишних килограмма, то Гю посчитает его толстым. Но это ведь были просто домыслы, тогда лишь жажда похудеть затуманивала глаза, разум, и сигналы о помощи. А рассказать Бомгю забоялся, боялся его реакции… и до сих пор боится. Мнение настолько близкого человека для Ёнджуна всегда было важно, и также способно задеть.    Однако Джун не поднимает глаз, даже когда Бомгю вновь начинает говорить. Он готов к следующему удару. Даже если он будет смертельным для его сердца.     — ты ведь прекрасен. В тебе прекрасно всё. Твой смех, эти мармеладные щёки, тонкая талия на контрасте с широкими и сильными плечами. Твои всегда яркие глаза, что сияют не хуже огня, — между словами младший активно машет руками, словно пытается что-то донести.     Гю осторожно подходит ближе, не смея трогать старшего, он лишь разглядывает Джуна, словно видит его впервые. Ему дурно от мысли, что тот опять себя истязал, а он даже не заметил этого. Бомгю слепо игнорировал тревожные сигналы, ехидные комментарии под постами Ёнджун (он их читал), грубо жил в мечтаниях, не приметив, как упускает главные детали пазла. Ему возможно не понять за чем так рвется Джун, за каким идеалом, если он — Ёнджун идеальность. Да с некоторыми промахами, но не отменяет той красоты.              And I know you down and out now but I need you to be brave          Hiding from the truth ain't going to make this all okay             —            Я знаю, что ты все потерял, но ты должен быть сильным.         Не нужно скрываться от правды — это не поможет.    Тишина неприятно колотила в ушах, пытаясь также достучатся к стоящим парням. Джун ощущает как глаза мокреют, а мутная вода заслоняет взор, сердце бьется в бешеном ритме; пальцы сильнее впиваются в руку. Он не осмеливается до сих пор глянуть в чужие глаза, которые так обожает.      Не хочет, чтобы Бомгю ушел, но почему-то верит, что заслужил на такое. Юноша почему-то твердо верит в ложные слова о том, что люди всегда смотрят только на тело, и их не волнует какой человек внутри. Такая установка очень сильно бьет по психике Ёнджуна, он прогибается под это. Он без смысла позволяет чужим выговорам контролировать его тело.    Ласковый тон оседает теплом в душе, и сквозь набегающие слезы Ёнджун всё же вздымает голову.    — котенок, иди сюда, — Гю услышав всхлипы начал действовать, он елейно, даже хрупко накрывает руками плечи хёна, после чего прижимает к себе. В ответ ощущает как ладони старшего сминают ткань его футболки, как льнет ближе.     Ему сейчас нужно время и просто уголок затишья. Бомгю только с радостью дает ему защиту, не позволяет сдаться, и упасть в бездну смертельных мыслей. Младший молчит, он знает: Джуну необходимо успокоится, и выпустить всё то скрытое за тысячами замками.    Бомгю единственный ведает что за высокой самооценкой стоит побитая людьми душа, которая все равно нуждается в любви, заботе, и постоянных доказательств: человека любят настоящим, не обращая сильного внимания на внешность. Прикрыв глаза, Ёнджун горько плачет, принимает свое паскудное состояние, и через потоки слез открывает душу для Бомгю.      Его трясет, словно то самое растения во время урагана, лицом зарывается сильнее в такое крепкое плечо Гю. Он обхватывает руками чужую спину, не прекращая проливать хрустальные слезы. Старший благодарен Бомгю, что тот спокойно реагирует на его слабость, воспринимает таким каким есть и продолжает безмерно любить.                 I feel your pain; if you don't feel our grace then you've lost your way           And I will leave a light on                      —           Я чувствую твою боль; если ты не чувствуешь благодать, значит ты сбился с пути.        И я оставлю свет включенным.     Сердце в груди беспокойно отбивает удары, как и всхлипы Ёнджуна отдаются ударами в душе Бомгю. Он старается всегда донести до Джуна: ты прекрасен. Однако когда противное общество навязывает глупые стандарты, то старший просто разрывается. Поэтому Ёнджун очень ценит слова Гю, в любом случае они его исцеляют. Помогают не загнать себя в бездну страданий.     — я люблю тебя, за то, какой ты есть. За любое твое действие, за твое сонное и такое расслабленное лицо с утра. Эти лисьи глаза, темные, но когда ловят солнечный свет то становятся будто янтарь. Твоя улыбка, созданная яркими звездами, коя дарит мне море счастья, — Бомгю чередует трогательные слова с нежными поцелуями в макушку парня. На розовых губах младшего отражается легкая улыбка, — черт, Ёнджун, ты себе не представляешь, насколько я каждый раз изнемогая из-за твоего тела. Оно просто невероятно сексуальное и горячее. Я мечтал иметь такое тело как у тебя, но понял одну вещь: ты такой единственный и неповторимый.    И Бомгю не врет, он действительно какое-то время назад завидовал Ёнджуну, его стройности, и воплощению идеала.      У каждого разное тело, душа, лицо, но всех людей объединяет одно: чувства. Не важно какой вес у тебя, чересчур худые ноги или же наоборот. Нужный человек никогда не осудит тебя за то, какой ты есть. Люди хотят быть добрее, но продолжают перелизывать другим кости своим колким языком. Постоянно утекают, где и когда человек набрал/скинул несколько килограммов, неужели их это должно волновать?      Бомгю действительно раздражает лицемерие этого мира, однако изменить всех ему не под силу; он лишь старается ради Ёнджуна, чтобы тот не донимал себя лишний раз. Младший познал, насколько тот тяжело работает над собой, а тут ещё какие-то рамки.    Джун уже менее дрожит, а истерика наконец позволила спокойно вдохнуть, но какие-то слова не готовы выйти звуком. А хочется извиниться, старший находит в себе остатки смелости, своей нежной души, и промовляет очень тихо:     — прости, прости, прости… я-я…   Бомгю лишь сильнее прижимает его голову к своему плечу, не дает договорить; он слышит и понимает насколько тому сложно даются слова. Он не требует от Ёнджун извинений, объяснений, младший только хранит надежду, что способен помочь своему любимому. Ведь наверняка Джун себе уже рпп заработал такими действиями, но он обязательно будет рядом.     — всё хорошо, всё будет хорошо, слышишь мой голос? Тебе нужно время. Я помогу тебе выбраться из темной ямы, помогу побороть ту войну которую ты ведешь внутри себя. Я рядом, Джун-и.     Бомгю не сомневался в своих словах, и ему не страшно давать Ёнджуну надежди, он в любом случае, даже при смерти попытается ему помочь. А Джун не знает как ответить, он не знает как озвучить свою благодарность. Сокровенное «спасибо» хрипом утопает в ключице младшего, слезы кончились, однако огонь, желание не сдаваться теперь зажигается в два раза сильнее, лишь из-за присутствия Бомгю рядом. Глаза слипаются, усталость отбивает молотком в разуме, и тело Ёна еле выдерживает всю физическую и психическую нагрузку. Они безусловно найдут решение проблеме Ёнджуна, и будут держаться крепко за руки.            «Спустя месяц»       Ёнджун с наслаждением пробует ароматную еду, на столе расположены несколько блюд популярной кафешки, в которой Бомгю и Ёнджун давно не были. Жареное мясо, листья салата, разные роли, всего чего только можно. Бомгю наблюдает за счастливым лицом старшего, хоть он и наелся, но то с каким аппетитом хён ест, заставляет течь слюнки. Он достает телефон, включает камеру, и делает несколько забавных фотографий на память.     Младшему до безумия приятно видеть радостного Джуна, будто его душа исцеляется чужим счастьем. Ёнджун смеется когда креветка не долетает до его рта, а желтый свет освечивает красивые блики в его глазах, словно миллиарды галактик. Гю умиляется, буквально топится как шоколад, в компании Ёнджуна. Тот выглядит таким здоровым, и счастливым. Брови вздымаются, когда язык ловит приятные вкусы запечённой курицы.      Парни не раз вспоминали ту напряженную ситуацию, коя случилась месяц назад, однако они всё же нашли белый свет среди темных облаков. Бомгю тогда очень долго разговаривал с Ёнджуном, и хён всё-таки согласился пойти к диетологу, чтобы тот нормализовал его состояние.      И сейчас спустя длительное время Джун восстановился, больше его не посещают мысли о лишнем похудении, или что-то в нём не так. Но отдельная благодарность и Бомгю, ведь он оставался рядом, не настаивал на приемах еды, однако постоянно звал кушать хёна в какие-то новые места, под предлогом: «там очень атмосферно, тебе понравится!»    И эдакое сработало, с нежной поддержкой со стороны Гю, Джун сам поддался под чары до одурмания вкусной еды. Теперь они еженедельно посещали самые разнообразные рестораны: ради новых блюд.     Бомгю смог помочь Ёнджуну, доказать, что он прекрасен, и голодать не нужно. Ведь человека судят по разуму, характеру и внутреннему миру, а не по телу, красоте.