Bomba

      Если честно, иногда Хонджун вёл себя, как беспросветный идиот. Возможно, его идеи не были настолько плохими, но вот их исполнение… Явно хромало.       Именно по этой причине, прямо сейчас, он крайне истерично искал в округе человека, способного бесплатно поселить его у себя до тех пор, пока ему не удастся отыскать какую-нибудь подработку получше чем предыдущая. Для справки, он был на середине первого курса. Места в общежитии ожидаемо закончились ещё в августе, и при всей любви к своему лучшему другу, Минги, принимать его предложение жить в шкафу в его комнате, которую он делит с ещё одним парнем, которого Ким не знал и который, по совместительству, был чуть ли не безумным фанатом Гарри Поттера, — Хонджун как-то не планировал.       Ещё сегодня утром он жил в съёмной квартире: небольшой однокомнатной коробке, где из развлечения в наличии имелась только экзотическая игра «не умри от страха перед огромными тараканами». Снимал он её у мужчины по имени Джихун — странный, абсолютно нестабильный дед, выгнавший его оттуда пинком под зад, выяснив, что Ким уволился с подработки. И даже убедительная речь Хонджуна о том, что он вообще-то имеет другой источник заработка в виде кастома одежды, противного старика не убедил. А уволился он с подработки, потому что не успевал с зачётами в институте и грозился набрать целую бесконечную гору долгов. Окончательно же добило Кима хамское отношение начальства и необходимость каждый раз по пути на подработку пересекать чуть ли не половину города. И вот теперь у него не было ни денег в кармане — последние бывший арендодатель вытряс перед выселением и новых заказов на кастом он ещё не получал — ни крыши над головой.       Этого всего, разумеется, не случилось бы, не реши Хонджун доказать своим родителям, что он достаточно самостоятельный для взрослой жизни. Казалось бы, что тут такого? Просто Хонджун переругался в каком-то смысле с родителями перед поступлением. Они были против его выбора профессии, поэтому когда парень сказал в порыве эмоций, что «он уже вообще-то самостоятельный и взрослый, чтобы принимать такие решения», родители сказали, мол, раз ты у нас такой взрослый, вот и живи сам. Самостоятельно. Без нашей помощи.       Так что, вариант занять денег у родителей отпал в самом начале.       Хотя корень проблемы заключался скорее в том, что ничего из этого не произошло бы, если бы Хонджун просто успел забронировать комнату в общежитии после поступления. О чём он благополучно забыл.       — От тебя прямо-таки разит тухлым настроем, хён, — Уён сочувственно похлопал его по плечу.       Вообще-то, они не были прямо-таки товарищами… Не то, чтобы Хонджуну не нравился Уён! Просто невероятно напрягал. Минги, притащивший его под ручку в начале учебного года и заявивший, что Чон Уён — вообще самый смешной чел в мире и заводила любой компании, считал иначе. Так что с тех самых пор неугомонный первокурсник с факультета медиакоммуникаций ошивался у них по возможности. По возможности — это тогда, когда у его святого бойфренда Сана заканчивалось терпение. Явление, кстати, было не таким уж и нередким.       — Как же хорошо, что я квартирую с Саном, — упомянул парень, пожалуй, пятнадцатый раз за последние полчаса, улыбаясь при этом как сытый кот.       Хонджун вздохнул.       — Не у всех есть крутые парни с собственной квартирой, Уён-а, — отозвался он, невероятно талантливо воздерживаясь от того, чтобы не огрызнуться. Не хватало ещё с кем-нибудь поссориться в пик стресса, а потом таскаться, как побитая псина с извинениями за собственную вспыльчивость.       Ему следовало бы быть более благодарным своим товарищам, что они его выслушивают и… Поддерживают. Но ни Минги, подбрасывающий в воздух мармелад и пытающийся словить его ртом, ни Уён, со своими шутками и безудержным хохотом, не помогали. От беспомощности хотелось выть.       Возможно, родительские угрозы закончить жизнь на улице из-за собственной гордости и твердолобости претворятся в жизнь гораздо раньше, чем кто-нибудь в семье вообще ожидал.       Но он скорее с крыши сиганёт, чем побитой собакой вернётся домой и откажется от своей мечты: работать в сфере графического дизайна.       — Пацаны с архитектурного вообще нахрен бешеные. Иметь свои квартиры! — то ли согласился, то ли возмутился Минги. Его глаза вновь сузились, и опомнившись, он повернулся к Уёну: — Эй, эй, а что стало с тем братком Сана, с которым он тебя знакомил. У него ж квартира после съезда брата пустовала вроде.       Вздрогнув, Хонджун в ожидании уставился на младшего. Он, конечно, ничего такого не помнил, но он и Уёна, по правде говоря, не всегда слушал… В таких вопросах стоило слушаться всё же Минги.       — Ты про Сонхва-хёна? — губы первокурсника изогнулись в подозрительной ухмылке. — А у тебя, когда надо, память хорошо работает Минги-я.       Тактично проигнорировав вытянутое лицо Сона, Уён продолжил:       — Хонджун-хён, как тебе оферта бесплатно поквартировать у моего хорошего знакомого и по совместительству, лучшего друга Сана?       Словосочетание «хороший знакомый Уёна» казалось чем-то сюрреалистически пугающим. Наверное от того, что единственная его реплика об этом таинственном Сонхва-хёне звучала примерно, как: «Сонхва-хён непременно саданёт мне за эту прибаутку тряпкой по лицу и отправит драить полы».       Ну, за шутки ему по лицу хотела вмазать половина университета, включая преподавателей. Так что, возможно его загадочный Сонхва-хён был вполне себе адекватным. Да и знание того, что это лучший друг Сана, заметно успокаивало. Парень Уёна казался адекватнее, чем всё окружение Хонджуна вместе взятое.       Ха, Хонджун рассуждал так, словно у него вообще был выбор.       Собравшись с духом, Хонджун поднялся со своего места, и цепляясь за рукава свободной серой рубашки Чона, выпалил на одном дыхании:       — Я в таком отчаянии, что согласился бы, даже будь это ты, Уён-а, — Минги подавился в смешке. — Пожалуйста.       Хонджуну стоило догадаться ещё тогда, что дьявольская усмешка паренька служила прямым доказательством того, что он влип. По уши.

***

      Когда Хонджуну, спустя три коротких стука, открыли дверь, он страстно возжелал, чтобы её захлопнули у него прямо перед носом.       Нет, знакомый Уёна не был ужасным. Вполне наоборот.       Пак Сонхва, стоящий напротив него в простой белой футболке и свободных чёрных спортивных штанах, с круглыми очками в тонкой оправе на носу, поправлял небрежно упавшие на лоб чёрные пряди и в целом выглядел так, будто минуту назад выскочил с обложки журнала какого-нибудь модельного агентства. И Хонджун (он готов поклясться) ещё никогда не чувствовал себя настолько униженным и влюблённым одновременно.       — Ты, Хонджун, верно? — парень чуть нахмурился, оглядывая потенциального соседа.       Класс. Восхитительно. Хонджун влип конкретно. Сонхва не только выглядел симпатично, он ещё и звучал охуенно. Мелодичный, поставленный голос — всё во вкусе Хонджуна.       Интересно, являлся ли Хонджун, выглядящий, как енот, выскочивший из мусорного бака и подцепивший негде бешенство, во вкусе этого красавчика напротив? Очень сомнительно.       — Ага, Ким Хонджун. Первый курс графического дизайна, — он попытался натянуть свою самую очаровательную улыбку. — Пак Сонхва, верно? Ой, я совсем забыл о вежливости, — Ким неловко взъерошил синие волосы на затылке. — Сонхва-хён, ты ведь с архитектурного, верно?       По правде говоря, он так сильно обрадовался возможному шансу где-нибудь, как минимум, переночевать, что даже не обдумывал, каким может оказаться его потенциальный сосед. Однако он явно не ожидал, что один из учеников, подающих надежды своего факультета, будет выглядеть так. В такой ситуации не грех и имя собственное забыть, не говоря уже про вежливость.       Более того, Сонхва со своим опрятным видом действительно оправдывал звание человека, который мог залепить Уёну тряпкой, а не только пригрозить ею. Ведь те кто знали Чона, автоматически знали, что тот далёк до звания «чистюли».       Хонджун был в восторге. И это ещё мягко сказано.       — Да всё нормально. И да, я с архитектурного, — покачав головой с улыбкой, сказал Сонхва и отступил с порога квартиры. — Проходи давай. Выглядишь не очень. Тебе может налить чего? Чаю там или кофе. Есть, кстати, не хочешь? Я только недавно приготовил немного.       Ким не ел домашней еды, аж… С сентября. Неужели Минги был прав и, отработав свою карму во время проживания с крысами и тараканами, Хонджун наконец дорвался до благословения?       — А можно?.. — неуверенно поинтересовался он, входя внутрь.       — Можно, если нужно, — с усмешкой отозвался Сонхва, закрывая за ними входную дверь. — Разувайся и помой руки, хорошо? Я только недавно вымыл пол, так что сильно не топчись. И в целом старайся поддерживать чистоту, договорились? Кухня, кстати, в этой стороне, — и указав рукой в нужном направлении, поспешно скрылся. — Я тебя не тороплю конечно, но лучше не копошись сильно. А то еда остынет.       Хонджун, кажется, мог расплакаться от счастья.       Через полчаса, сидя в невероятно чистой кухне, агрессивно поедая поданную владельцем дома пищу, Ким всё же позволил себе осмотреть Сонхва поближе. Правда, перестарался, потому что тот в какой-то момент, вопросительно вскинув брови, поинтересовался:       — Что-то не так?       Вариант напрямую сообщить, что его потенциальный сосед — бомба и вообще в его вкусе, скорее всего, грозил Хонджуну выселением. Рисковать не хотелось. В принципе, покидать это место тоже не хотелось.       — Нет, просто…       — Не выгляжу, как ученик архитектурного? — второкурсник фыркнул с доброй улыбкой.       — Буду честен, хён, выглядишь будто тебя потеряло модельное агентство или ты сбежал с актёрского факультета, — решил отшутиться Хонджун, протирая рот салфеткой.       …Его фантазия и гениальность поражала. Просто… Поражала.       Хмурое выражение лица Сонхва медленно разгладилось, и в следующую минуту он разразился тихим смехом. Хонджун удивлённо уставился на парня и, проняв, что к чертям собачьим его не пошлют, неловко рассмеялся.       — Мне нравится твой юмор, Хонджун! Пусть и немного специфический. Скажу честно, таких комплиментов я ещё не получал. Кстати, можешь обращаться ко мне неформально. Я не сильно старше, насколько мне известно.       Вау. Сам факт, что Сонхва знал что-то о Хонджуне удивлял. Но с другой стороны должен же был Пак узнать кого он пускает к себе на территорию. Ведь пускать фиг пойми кого к себе в квартиру, да ещё и за бесплатно, затея весьма сомнительная. А Сонхва не выглядел как любитель сомнительных затей.       Но Хонджун решил не заострять на этом внимания. Нечего людей смущать.       — Но если тебе интересно, я никогда подобным не интересовался, — пожал плечами Сонхва, собирая грязную посуду, и направляясь к умывальнику.       Хонджун быстро помотал головой.       — О, вот как. Кстати, Сонхва, — второкурсник всё же попросил так его называть, — давай лучше я посуду помою. Ты и так готовил.       — Ой да ладно, это не сложно…       — Нет, я не могу…       Слово за слово, они умудрились перессориться за право на мытьё посуды. В конечном итоге, Пак пригрозил ему выселением — очень грязный приём, Сонхва — а Хонджун не решился напоминать, что официально он ещё и не заселился.       В конце концов, когда с посудой было закончено, они устроились в небольшой гостиной европейского стиля: вполне удобный диван, стандартный, ничем не примечательный кофейный столик, телевизор и (неожиданно) приставка!       Интересно, если он очень понравится Сонхва, то ему разрешат в неё поиграть?       — Я правильно понял, — аккуратно отпив чай, начал тот: — ты решил, что работать на первом курсе — блестящая идея?       Хонджуна предупреждали все кому не лень, что первый (в идеале даже второй) курс института о работе лучше не задумываться. Если, конечно, не хочешь оказаться исключённым или мёртвым от переутомления. Ни первый вариант, ни второй ему не нравились, однако денег в кармане у него от этого больше не становилось. Изредка появлялись заказы на кастом вещей. Да и потом материалы, к сожалению Хонджуна, закончились, а они тоже требовали денег. Поэтому он как можно деликатнее постарался пояснить сидящему рядом парню свою ситуацию, в том числе семейную. Сонхва вежливо слушал, не прерывая, изредка хмуря брови, — спасибо за терпение и понимание, Сонхва — а по завершению рассказа, мягко улыбнулся.       — Да уж, — Пак вздохнул, отставив чашку с наполовину выпитым чаем на кофейный столик. — Когда родители не принимают твой выбор... Это тяжело. Но, глядя на тебя, я понимаю, что слова жалости это последнее, что ты захочешь услышать, — брюнет добродушно усмехнулся. — Но вот, что я скажу. Хонджун, я понимаю твою ситуацию, но тебе правда лучше забыть пока о работе, — прежде чем Хонджун, до этого внимательно слушавший, успел возразить, Пак продолжил: — Оставайся у меня. Мой двоюродный младший брат уехал и учится сейчас в другом городе, приезжать будет только на каникулы и на какие-нибудь праздники. Иными словами, комната всё равно пустует… Денег мне от тебя не нужно. Честно. Мне самому веселее будет, — он грустно улыбнулся и вздохнул глядя на чашку с кофе. — А то как Ёсан уехал, совсем тихо стало. Аж дико.       — Но всё же, — Ким неловко откашлялся, глядя на парня рядом. — Мне будет неловко, если я буду просто нахлебником, Сонхва.       — Если тебе и твоей совести так будет спокойнее, — Пак задумчиво поджал губы и перевёл взгляд на потолок, после чего снова посмотрел на Хонджуна. — То будешь помогать мне по дому. Как я понял, кулинар из тебя на троечку с минусом, — Сонхва хихикнул. — Поэтому будешь помогать с уборкой.       Ким несколько раз молча моргнул, перед тем как собраться с мыслями и выдать:       — Ты либо слишком щедрый, Сонхва, либо планируешь меня убить в тайном подвале.       В чужую филантропию верилось с трудом, если честно. Не потому что тот производил какое-то неправильное впечатление (как раз таки наоборот) или что-то в этом роде… Просто… Так ведь не бывает, чтобы карты ложились до того удачно? Чтобы Хонджуну просто… Повезло? Чтобы он получал что-то хорошее, не делая ничего особенного взамен?       Сонхва несколько понимающе перехватил его растерянный взгляд. Молча кивнул и сказал:       — Да, наша жизнь несколько несправедлива и зачастую за всё хорошее нужно платить. Но иногда людям достаётся что-то хорошее просто так. Это не значит, что ты этого не заслужил, Хонджун.       Парень напротив словно действительно понимал его куда лучше, чем он сам себя. Возможно вся эта история всё же не закончится как-то слишком ужасно?       Хонджун решил пока об этом не задумываться. Сегодня он планировал ненадолго позабыть об упёртости и принять подарок судьбы, как должное.

***

      На вторую неделю совместного проживания с Сонхва Хонджун смирился с тем, что этот парень — его идеал.       Он попытался составить список минусов своего соседа, но каким-то невероятным способом, все его привычки (даже безоговорочная дотошность в уборке) Кима полностью устраивали.       Пак был милым, спокойным и уравновешенным. Никогда не хамил и не грубил. Даже если и ругал, то это больше было похоже на то, что Сонхва отчитывает провинившегося ребёнка, а не неродивого соседа, который спалил макароны.       Сонхва всяческими мелочами обеспечивал комфорт Хонджуна. Ну или Киму самому так казалось. «Хонджун тебе не холодно? Может закрыть балкон?», «Хонджун, я буду делать чай. Тебе сделать чашечку? Или ты будешь кофе?», «Кофе как всегда с одной ложкой сахара?». Господи. Он даже запомнил сколько ложек сахара Ким добавляет в кофе и в чай.       — О боже, — Минги драматично накрыл лоб тыльной стороной ладони, — чувак, бро, чел… Ты вкрашнулся.       Неправда.       В своей жизни, у Хонджуна не было ни парней, ни девушек, ни мимолётных влюблённостей. Он не мог влюбиться в Сонхва, только из-за того, что тот просто внимательно к нему относится и в целом проявляет свою заботу о нём, а у Кима такое в жизни чуть ли не впервые. Чонхо не считается. Тот был для Хонджуна, аки младший брат, потому что они вместе, как говорится, с пелёнок, из-за того что их мамы очень хорошо дружили.       — Фу, Минги, — он вздохнул, переводя взгляд на нераскрытый конспект. — Восхищение чьей-то личностью необязательно должно включать в себя любовный подтекст.       Прозвучал почти философски. Чонхо бы им гордился. Ну, если бы не узнал, что это цитата какого-то придурковатого парня со спортивного факультета.       — «Восхищение чьей-то личностью», — передразнил Сон, неугомонно вертясь на стуле. — Не знал, что восхищение личностью включает в себя ещё и многочасовые оценивания чужого тела.       Хонджун поджал губы. Кажется пора было использовать тетрадь по её подлинному назначению.       — Ай! Ай! Харе меня информатикой бить, хён! — Ким довольно хмыкнул, но скрученную тетрадь угрожающе держать над светлой макушкой не перестал. — Ой, это что твой Сонхва, а хён?       — Вау, Минги, попытка меня отвлечь просто класс.       Судя по тому, как товарищ заинтересованно поддался вперёд, чуть привстав — никакая не попытка.       Блять.       Сегодняшним утром им удалось пересечься только на кухне, где Хонджун застал его сонным, за каким-то важным телефонным разговором. Сам он опаздывал — пора было прекращать зачитывать мангу до поздней ночи — так что залив в желудок кофе и украв у Сонхва один бутерброд, умчался на пары, коротко помахав напоследок.       А теперь, Пак стоял на пороге его аудитории, в своём изящном плаще бежевого цвета, выискивая кого-то в аудитории взглядом. Его, возможно?       — Он идёт к нам, — подозрительно весело прокомментировал Минги, плюхаясь обратно.       — Он идёт к нам, — как-то глухо повторил Хонджун, борясь с желанием спрятаться.       В голове проскользнула мысль, что надо бы как-нибудь пригладить свою синюю шевелюру или, хотя бы, выпрямить спину. А потом Хонджун очень запоздало догадался, что они, ну, живут вместе. И в прошлую пятницу, он буквально расхаживал по гостиной в старой пижаме с миньонами.       …Его смело можно было поздравить с осознанием того, что если какие-то шансы у него и были, то явно разбились вдребезги в пятницу.       Если не раньше.       — О, а вот и ты, Хонджун, — Сонхва привычно помахал рукой, мило улыбаясь. А сам Ким готов был испустить дух от одной этой улыбки.       — Сонхва, доброе утро… Ты чего здесь делаешь? У тебя какое-то дело на нашем факультете?       Стоило отдать должное, количество взглядов, устремившихся на него с приветствием старшекурсника, явно стоили небольшого экзистенциального кризиса, который он словил секундами раньше.       — Ты обед забыл, — Сонхва продемонстрировал контейнер парню, аккуратно ставя его на стол.       Хонджун смутился.       Пак, узнав что Хонджун не ест во время пар, максимально серьёзно отругал его. А так как желание вставать раньше, дабы наготовить себе дополнительную еду, у него отсутствовало, Сонхва добровольно вызвался собирать им двоим обеды.       ...Хонджун уже говорил, что Сонхва его идеал? Вы не подумайте, Хонджун очень придирчивый, но кто бы не сдался перед парнем, который добровольно, а главное бесплатно, кормит тебя три раза в день?       — О, точно, — он удивлённо кивнул, потирая затылок. — Спасибо! Я твой вечный должник.       — Перестань, — протянул парень, чуть потрепав его по плечу, после чего поправил съехавшие очки. — А и ещё. Я сегодня в двойную смену, а потом поеду к родителям. Ночевать буду у них, так что квартира до утра твоя. Никого не приглашай.       Ах, да. Небольшое правило, установленное в их квартире — никаких гостей. Сначала, ему показалось, что старший просто не доверяет его знакомым, но как выяснилось чуть позже — читать: любезно рассказано Уёном — правило распространялось, даже на друзей самого Сонхва. Немного странно, учитывая, что он без задней мысли пустил жить к себе незнакомца, хотя если честно, Хонджун не возражал.       — Помню, про поездку к родителям, имею ввиду. Но почему двойная смена?       — У Минхо свидание, — брюнет с усмешкой закатил глаза. — Его супер занятой бойфренд получил выходной, поэтому я заменю его.       Хонджун знал про место работы Сонхва не очень многое. Только то, что это небольшой цветочный магазин в центре города, с довольно милой и приветливой владелицей, китаянкой Сон Юци. Она и сама иногда подменяет работников, хотя в основном там управляются двое — Сонхва, и собственно, Минхо, запомнившийся Киму по протяжному «Котёночек!» в динамик телефона.       Не то, чтобы он ревновал! С чего бы? Но факт, что Минхо был в отношениях, почему-то радовал.       — Сочувствую, — Хонджун искренне нахмурился. — Я могу принести тебе чего-нибудь на работу?       Пак, кажется, от такого предложения на минуту смутился. Бледные щёки моментально покрылись румянцем, и Ким поклялся, что ещё никогда не видел зрелища более очаровательного.       — Нет, я сам справляюсь, тем более в моей памяти ещё свеж эпизод, как ты спалил макароны, горе повар, — как-то спутанно отшутился парень, спеша развернуться к нему спиной. — Не забывай отдыхать.       Прежде чем Хонджун успел поспорить — это он делал на постоянной основе — Сонхва рванул к выходу, так быстро как никогда. Он беззлобно рассмеялся ему вслед, прикрывая рот ладонью. Да, надо будет непременно заскочить в цветочный магазин после занятий и занести чего-нибудь вкусного… Возможно, ему удастся снова смутить Сонхва.       — Хонджун-хён, знаешь…       Сон пугающе склонился над ним, сверкая тёмными глазами. Осознав, что тот всё это время был случайным свидетелем, Ким зажмурился, готовясь к худшему: миллиарду шуток.       — …Мне как-то знакомый из медицинского университета говорил, что отрицать собственные чувства пагубно для здоровья.       — Минги, отстань, а?!

***

      Когда через два месяца то, что Хонджун предпочитал называть уважением, возросло в квадратной степени, он сдался. Смысла отрицать просто не было. К тому же, его влюблённость заметила, даже начальница Сонхва, как-то загадочно поинтересовавшаяся о его намерениях.       У Хонджуна, по факту, не было намерений. Как и надежды.       Его единственным намерением было не умереть от собственного идиотизма, с чем он едва ли справлялся.       Возможно, ему нужен был совет от кого-то более опытного в амурных делах. Явно опытнее, чем Минги, сводящий каждый разговор к чему угодно, но только не к сути вопроса. Из вариантов оставался либо Уён, либо Сонхва. С первым Ким отказывался говорить, даже под дулом пистолета. А как обсудить это с соседом, не упомянув, что он и есть его любовный интерес, Хонджун просто не знал.       И оставался последний и впринципе самый логичный вариант. Ким даже удивился, как он сразу об этом не подумал.       Попросить совета у Чонхо.       Но правда тот сам был далёк до звания «спеца» в этом вопросе. Сам парень учился ещё в старшей школе, каждый день прозябал в библиотеках, буквально до отключки от реальности погружаясь в изучаемый предмет, чтобы хорошо подготовиться к выпускным экзаменам. И, зная самого Чонхо очень хорошо, в отношениях тот был совершенно, что говорится, не заинтересован.       Блестящая идея, Хонджун. Так держать. Семья тобой гордится.       Он набрался смелости обсудить это с ним в выходные. Встретиться лично им было бы накладно, поэтому Ким решил просто позвонить, предварительно отправив младшему СМС, в котором максимально кратко изложил ситуацию, чтобы показать важность вопроса. Сонхва был на работе, так что прятаться в комнате не пришлось; он расположился на удобном диване в гостиной.       — Хонджун-хён, — отсутствие привычной радостной белозубой улыбки насторожило старшего. — Можно спросить, почему о том, что ты почти стал бездомным я удостаиваюсь узнать только тогда, когда ты, наконец, решаешь рассказать о своём новом соседе на новой жилплощади?       Нет, Хонджун, всё хуйня, давай заново.       — Потому что я тебя очень люблю и не хотел, чтобы ты волновался раньше времени?       Хонджун решил использовать свой излюбленный, как его называл сам Чхве, грязный приём. А именно начать обращаться с Чонхо как с младшим братишкой.       — Хён, перестань! — Чонхо пырснул от смеха, глядя на гримасу на лице старшего. — Спасибо, как говорится, и на этом. Но больше так не делай. В смысле, не скрывай от меня, — Чонхо вздохнул и немного поник. — Я ведь знаю о твоей ситуации с родителями... Тебе и так нелегко...       — Чонхо, — ласково протянул Ким и с улыбкой цокнул языком. — Вот поэтому и не хочу говорить тебе о подобном. Ты потом будешь переживать за меня больше, чем я сам за себя переживаю.       — Ладно, всё, — младший машет головой. — Не буду об этом. Ну, так ты мне расскажешь во что ты влип или как? — снова улыбается.       Хонджун рассказывает Чонхо всё с самого начала. Как его выселил Джихун из старой квартиры. Чхве тут резонно заметил, что то «бомбоубежище видавшее виды», вряд-ли можно назвать квартирой. Рассказал, как Уён подсказал ему, что у друга его парня есть свободное место в квартире, куда собственно Ким и перебрался.       А потом началось самое интересное.       Когда Хонджун пустился в объяснение того, что он влип из-за того, что умудрился влюбиться в самого хозяина квартиры.       — Ну а ты? — говорит в конце его повествования, после минутной паузы, Чонхо.       — Что, я?       — Почему не скажешь ему, что он тебе нравится?       — Я не знаю? Ещё слишком рано? — вопрос прозвучал неуверенно (и кто из них двоих старше и мудрее?). — Я даже не знаю заинтересован ли он в парнях… И заинтересован ли в отношениях вообще?       Чхве промычал что-то нечленораздельное, на секунду пропадая с камеры.       — Хён, может просто спроси между делом?       — Я сгорю со стыда и он всё поймет!       Хонджун совершенно не умел обсуждать всё, связанное с романтикой. Диалоги звучали абсурдно, и он непременно ощущал необъяснимый прилив позора, пытаясь поддержать — а уж тем более, начать — такие разговоры. Даже с Чонхо.       Пока Ким тонул в своих раздумьях Чхве начал, что-то очень активно искать в телефоне, который достал минутой ранее.       — Он точно гей, — спустя минуты две выдаёт младший. — Или би. Пак Сонхва, двадцать один год…       — Откуда ты?!       — Хён, я всего навсего нашёл его в соцсетях, — младший с усмешкой закатил глаза. — Там сейчас все сидят и с одной страницы можно на человека столько информации накопать, что тебе и не снилось.       — Блин, точно, — Ким уронил голову на ладони, предварительно оперевшись локтями на колени.       …И почему Хонджун не додумался о том, чтобы поискать аккаунты Сонхва?..       То есть, они никогда это не обсуждали. Сонхва несмотря на свою сногсшибательную внешность никогда не заикался о том, что он ведёт соцсети в принципе. Но он даже не додумался, как минимум, поискать?       Какой позор.       — Чонхо, ты…       Хонджун замер на полуслове, услышав звук открывающейся двери. Взгляд метнулся к настенным часам. Занятый разглагольствованием о длинной предыстории встречи с Сонхва, он вообще не заметил, что рабочая смена соседа закончилась кучу времени назад.       В панике убрав звук с телефона — не дай бог Чонхо, что-нибудь скажет, особенно в разгар обсуждения страницы Сонхва — он вздохнул.       — Хонджун?       Усталый голос послышался где-то позади, и в следующую минуту, уже знакомые руки, слабо обвили шею.       — С возвращением, Сонхва! — второкурсник положил подбородок на его макушку. Он всегда так делал в последнее время, по возвращению домой.       Сонхва оказался, на удивление, очень тактильным человеком, чего по первому впечатлению предугадать было невозможно. Всё началось с простых поглаживаний по плечу и похлопываниям по спине. Затем, всё дошло до того, что Хонджун без лишних стеснений начал ложиться на колени соседа, а тот, утыкаться ему в плечо после рабочей смены в магазине. Это стало вполне будничной вещью. Наверное, стоило это как-нибудь обсудить, вот только Ким был слишком слаб, когда дело касалось подобного, так что…       — Что нового?       — Разговариваю с моим давним хорошим другом. Он мне как брат можно сказать, — Хонджун улыбнулся, помахав мобильным перед глазами соседа.       Ему казалось, что эта новость вынудит Сонхва отстраниться, что он собственно и сделал, но всматриваться в экран не перестал.       — Помню, ты говорил. Чонхо, да? — он приветственно помахал, и не дожидаясь ответа, поинтересовался: — Ты ел?       Сонхва всегда так искренне беспокоился о том, не забыл ли Хонджун, ненароком, о человеческих потребностях…       Он мог. Особенно, если получал заказ, то у Пака был риск не увидеть соседа ближайшие часов шесть.       Сонхва, даже зная, что кастом это довольно таки грязная работа (в том плане, что краской можно заляпать что-нибудь, например), разрешил Киму заниматься этим на территории его квартиры. Только взял с него обещание, что Хонджун будет использовать клеёнки или газеты, а после работы будет всё тщательно убирать и проветривать помещение. Сонхва даже материалы на первое время помог купить, от чего Ким в магазине чуть не расплакался от счастья и не лопнул от стыда одновременно.       — Да, конечно… А ты?       —Нуна, снова заказала кучу еды на работу, — пожаловался тот, как-то нехотя отстраняясь. — Я в душ!       Хонджун согласно промычал, и дождавшись, когда тот скроется в дверях ванны, прибавил громкости. Чхве наблюдал за ним с неподдельным интересом в карих глазах. Лучше бы Ким просто сбросил трубку, но очевидно его мозг совершенно не работал в критические моменты.       — Хён, мне кажется ты ему нравишься, — вынес вердикт Чонхо, очень старательно подавляя хихиканье.       — Ладно, всё, мне пора, Чонхо, ещё созвонимся как нибудь, — быстро тараторит Ким и кладёт трубку, чувствуя как лицо заливает краска.       По завершению звонка Хонджун понял только одну вещь: он всё ещё понятие не имел, что делать с Сонхва.       Безнадёжно.

***

      Хонджун издал страдальческий стон, ударяя себя подушкой по лицу. Сна ни в одном глазу, а утренняя сессия всё ближе и ближе. За последние два часа, полных бессмысленных попыток уснуть, он умудрился перепроверить будильник раза три, слёзно поглядывая на оставшиеся часы до пробуждения.       На сессию он грозился завалиться смертельно сонным.       Сдавшись, студент лениво выполз из-под одеяла, ёжась от прохлады в комнате. Хотелось, если честно, залезть обратно и не вылезать — ни сейчас, ни завтра, ни через неделю — но жажда была сильнее.       До кухни он добирался на цыпочках, подозрительно оглядываясь по сторонам. К счастью, на столе уже стоял стакан воды и шуметь не пришлось.       — Мамочки!       Неожиданно раздавшийся голос за спиной, вынудил Хонджуна подавиться водой. Свет на кухне включился, и Сонхва подлетел к нему, чтобы несколько раз заботливо похлопать по спине.       — Сонхва, — проныл он, позволяя себе отдышаться, — не пугай так, пожалуйста!       — Это я-то? Это ты торчишь ночью на кухне без света, кто кого ещё и напугал?! — вздохнув, пожаловался сосед, сонно потирая глаза и сразу успокаиваясь. — Почему не спишь? Тебе же завтра на сессию?       Ну вот, а ведь он только перестал беспокоиться об этом.       Не сказать, что он плохо подготовился, чтобы бояться незачёта, но всё же это была его самая первая сессия! Он не особо понимал, как всё должно проходить, хотя и выслушал объяснения от нескольких старшекурсников, включая парня напротив. Больше он боялся лишь того, что сморозит что-то странное на почве стресса.       — Уснуть не могу…       — Молоко пил? — Пак подошёл к холодильнику, широко распахивая дверцу.       Ким закатил глаза со смешком.       — Серьёзно, Сонхва?       — Это не шутка про невысохшее молоко на губах, — возмутился тот, наливая молоко в чистый стакан. — Действительно помогает. На, попей, — протягивает брюнет стакан Хонджуну.       Хонджун никогда не проверял лично, но сейчас, желая уснуть поскорее, он мог пойти даже на жертвоприношения.       Не церемонясь, он хлебнул длинный глоток, и вздохнул, утирая рот рукавом. Почему-то представилось, как Пак сам, мучаясь от бессонницы, завернувшись в большое одеяло, пьёт молоко. Наверное, это очаровательное зрелище…       — Отлично, а теперь пошли, — вернув всё на места и вымыв опустевший стакан, торжественно провозгласил Сонхва, потрепав его по руке.       — Куда?       — В мою спальню.       — А?!       Не то, чтобы Хонджун там раньше не был… Просто в основном лишь на пару секунд, когда заскакивал пожелать спокойной ночи Сонхва или будил, если тот его просил.       У него, на удивление, была достаточно простая минималистичная спальня. Она была почти пустой, но крайне уютной. Со всеми аккуратно сложенными по стопочкам учебниками с тетрадями, несколькими рамками с фотографиями и (самое главное!) двумя кактусами в милых горшочках на светлом подоконнике.       — Смена обстановки способствует лёгкому сну, — с умным видом пояснил Пак, затаскивая его к себе.       Просто катастрофа! Он теперь точно не уснёт.       Второкурсник аккуратно лёг на кровать, и лениво потянувшись, начал обустраивать постель. Хонджун продолжил торчать в дверях, переводя взгляд с зажженного светильника на владельца комнаты. Ему стоило подойти? Или продолжить стоять, пока Сонхва что-нибудь ему скажет?       — Джун-и, иди сюда.       Не-е-ет.       Сонхва использовал запрещённый прием — называл его этим восхитительным, милейшим прозвищем. Ещё и своим привлекательным, спокойным голосом.       — А куда мне?.. — неловко поинтересовался парень, взъерошив синюю макушку, поглядывая на улёгшегося с левой стороны кровати соседа.       Тот буднично раскинул руками, кивая на себя с привычной тёплой улыбкой на лице, безусловно приглашая его в объятия.       Бляха.       — Тебе легче уснётся.       Ага, наверное. Но не в руках же потенциального будущего парня, да? Или наоборот…       — Ладно, — сдавшись, Ким вскарабкался на кровать, медленно ложась напротив.       Сонхва вздохнул. Подтянув его ближе за ткань кофты, он выжидательно взглянул на Хонджуна.       — Если хочешь можем поменяться местами.       Хонджун молча покачал головой, прижимаясь к груди Сонхва. Нет, он определённо не хотел сдвигаться с места… Явно не тогда, когда он чувствовал его дыхание у себя на волосах. Пак легко пожал плечами, одну руку роняя ему на бок, ближе к плечу, а второй зарываясь в его волосы.       — Ой, может это слишком? — поинтересовался Сонхва. — Извини, я слишком тактильный.       Блять.       Хён, обычно об этом думают перед тем как кого-то обнимать. Но Хонджун об этом тактично решает умолчать.       — В-Всё нормально, правда.       Ким в очередной раз за вечер страдальчески выдохнул. Повиновавшись своему внезапному порыву, сначала уткнулся носом в шею Сонхва, а затем обвил обе руки вокруг его талии, при этом стараясь выглядеть, как можно непринуждённее. Выходило не очень.       — Так то лучше, — довольно усмехнулся брюнет, ему куда-то в волосы. — Светильник потушить?       — Нет, — слава Богу его лица не было видно. — Оставь, пожалуйста.       Так они пролежали ещё несколько минут. А затем Сонхва недовольно цокнул языком:       — Да перестань ты думать про сессию! Я твое сердцебиение слышу лучше собственного.       Хонджун нервно хихикнул. У него в голове не было ни единой мысли — адекватной, по крайней мере — что уж говорить о сессии, которая теперь чудилась ему чем-то абсолютно неважным.       — Извини, — механически отозвался он, сладко улыбаясь, — очень сложно не думать о первом, таком важном экзамене…       Врать он не любил, но как же хорошо он это делал, когда дело касалось таких ситуаций.       Даже о сессии можно забыть при наличии правильной мотивации, в виде Пак Сонхва, позволяющего использовать себя в качестве подушки. Метод — невероятно эффективный. Советовал ли Хонджун его кому-нибудь? Нет. Пусть останется его личным.       Той рукой, что оставалась у него в волосах, Сонхва принялся бережно массировать кожу его головы, параллельно поглаживая пряди. Хонджун мгновенно отозвался длительным мычанием. Голова действительно раскалывалась от переизбытка размышлений ни о чём.       — Расслабься, — шепнул сосед, куда-то в ухо.       И Хонджун действительно расслабился. Успокаивающие движение старшего баюкали, стремительно погружая в сон. Ему вдруг совершенно расхотелось засыпать: когда он ещё сможет насладиться таким моментом, если не сейчас? Не может же он постоянно доканывать Пака вшивым волнением перед экзаменами…       Однако организм, в конце концов, победил. Ким предательски уснул, крепко сжимая ткань футболки Сонхва.       Он бы не отказался заканчивать так каждый день.

***

      — А что это? — Хонджун аккуратно стянул большую коробку с верхней полки.       Сонхва, в свой единственный выходной, по графику устроил уборку в кладовой. Вообще, Хонджуна никто не приглашал, но выходной у них был общий, а Минги тактично объяснил другу, что не сможет с ним потусить, из-за того, что они сегодня с его соседом устраивают марафон Гарри Поттера, так что… От скуки, он подался помогать.       — Что там внутри? — не отрываясь от протирания полок, поинтересовался Пак.       — Мм… Похоже на альбомы и скетчбуки?       Пак заинтересованно встрепенулся, и на его лице тут же растянулась довольная улыбка. Подскочив с места, он резво подошёл к Киму, вытягивая у него из рук коробку.       — О, да, я храню их как память, — сосед кивнул в сторону дивана. — Присаживайся, время увлекательных историй про старшую школу.       Хонджуну понадобилось меньше секунды, чтобы автоматом перенять его энтузиазм и плюхнуться на диван.       Протерев влажной тряпочкой небольшой слой пыли с коробки, Сонхва оставил коробку на кофейном столике, усаживаясь неподалёку.       — Итак, когда мне было шестнадцать, а Сану пятнадцать…       — Вы не в институте познакомились? — сказать, что Хонджун удивился — нечего сказать.       Сонхва улыбнулся.       — Мы с Саном знакомы… Со старшей школы? Да, точно, — второкурсник ностальгично хмыкнул. — Я как сейчас помню. У нас в школе появились дополнительные занятия по черчению. Ограничения по возрасту не было, брали всех. Я сразу начал ходить туда. Это кстати моя первая работа, — Пак разворачивает один из альбомов, на первой странице которого красуется совсем простенький чертеж. — Я ещё со средней школы хотел идти в архитектурный, поэтому эти занятия бы мне сильно помогли и я это понимал, — продолжал говорить Сонхва листая альбом. — Из-за этого и начал ходить. Потом в один прекрасный день к нам заявился Сан и попросился записаться на занятия. Многие к его рвению тогда отнеслись скептически, потому что ему тогда не хватало усидчивости.       У Хонджуна расширились глаза от удивления. Пак, увидев это, рассмеялся.       — Да, он не всегда был таким спокойным, как сейчас. Кто его знает. Может это волшебная сила черчения так повлияла, — Сонхва пожал плечами. — Но упорства ему тогда было не занимать. Со временем учитель даже стал ставить его работы в пример другим ученикам. Учитель иногда давал нам работу над ошибками в парах. Так мы с Саном и познакомились.       — Вау, это очень круто! — Ким искренне присвистнул, рассматривая работы Пака. — А что случилось потом?       — Мы ходили вместе на эти дополнительные, так и подружились незаметно. А потом случились выпускные экзамены, — Сонхва поморщился и взял в руки один из маленьких скетчбуков. — Никто не выживает под натиском выпускных экзаменов.       Чистая правда. Одиннадцатый класс вспоминался Хонджуну мурашками по коже и желанием лишиться памяти. Сколько же нервных клеток он убил на тонну бумажек, не пригодившихся ему во взрослой жизни!       — А что здесь?       — Рисунки, скетчи, — буднично ответил Пак, после чего глянул на синеволосого в хитрым прищуром. — Или ты думал я только за чертежами корпею?       — Я?! Да никогда.       — Ну смотри мне, — по-доброму усмехнулся брюнет, открывая скетчбук. — Это один из последних скетчбуков, которые я начинал, — сказал Пак и кивнул на портрет на первой странице. — Это мой брат. Но поверь, в реальности он покрасивее будет, — Сонхва тихо захихикал, а у Хонджуна вырвался ответный смешок.       — Но у тебя всё равно хорошо получилось! — возразил Ким, глядя на соседа.       — Спасибо, — брюнет улыбнулся и продолжил листать скетчбук. — Я знаю, что это такое. Любить рисовать и вообще творить что-то своими руками, — тихо продолжил говорить Сонхва. — Я поэтому разрешил тебе заниматься кастомом в квартире. У тебя явно хорошо получалось и это тебе очень сильно нравилось, поэтому я не хотел тебя ограничивать в твоём увлечении.       — Сонхва... — тихо протянул синеволосый, будучи тронутым заботой Пака.       — Вот, возьми, — брюнет с улыбкой кивает и протягивает парню скетчбук, который только что листал. — Я и половину не использовал, да и вряд-ли его буду продолжать, а тебе он может пригодиться.       — Я... Правда спасибо, Сонхва, — с горящими от детской радости глазами сказал Ким, принимая вещь.       (О том, что использовать этот скетчбук он будет очень часто просто чтобы полюбоваться работами Сонхва, Хонджун знал заранее. Собирался ли он что-то с этим делать? Нет.)

***

      — Ой, котёночек, котёночек от тебя в полном восторге, знаешь? — Минхо фривольно перегнулся через прилавок, заговорщически подмигивая и хитро усмехаясь. — Джун-и то, Джун-и сё…       Хонджун залился краской, от неловкости отводя взгляд в сторону. Такое внимание к его персоне немного льстило, но… Это Ли Минхо. Он не то, что пугал… Наоборот, казался вполне себе милым, просто… Как верно его описывал Сонхва, был время от времени излишне любопытным и никогда нельзя было понять, что у этого парня на уме.       — Спасибо, Минхо… Я тоже в восторге от Сонхва, — максимально буднично отозвался студент, нервно улыбаясь. — К слову о нём, он разве не на работе?       Хонджун почему-то не додумался предварительно позвонить ему, чтобы узнать самолично. Слишком торопился, чтобы передать горячей еды, купленной неподалёку и забрать дополнительные ключи от квартиры, потому что свои он забыл. Опять.       — Он отошёл ненадолго потрепаться со своим братцем, — Минхо щёлкнул ручкой, усыпанной изображениями котов. — Я так рад увидеть тебя лично, Хонджун! — хитро прищурился Ли.       Пускай он регулярно посещал цветочный магазин, с Минхо пересечься вживую ему никак не предоставлялась возможность. Впечатление о нём у Кима строилось исключительно по рассказам Пака, отрывкам услышанных диалогов по телефону и редким упоминаниям Юци. И ему как-то до последнего не верилось, что их коллега настолько любопытный. Но теперь, встретив загадочного Минхо, Хонджун в полной мере осознал, что Сонхва имел ввиду говоря о любопытстве своего коллеги.       — Я тоже рад…       В какой-то степени. Возможно, встреть он его не после четырёх пар и не с головной болью, общаться было бы легче.       — Не волнуйся, я развлеку тебя в его отсутствие! — уверил юноша, ловя отчаянный взгляд Хонджуна. — Тебе всё понравится.       Пожалуйста, не надо.       — Кого ты там опять развлекаешь в нашем магазине? — дверь позади Минхо распахнулась, и Хонджун позволил себе выдохнуть. — Я конечно понимаю, что подобным образом ты завлекаешь к нам постоянных клиентов, которые то и дело возвращаются к нам, чтобы протрепаться с тобой и купить чего-нибудь, но… О, Хонджун.       На лице Сонхва автоматически растянулась широкая улыбка, и он едва заметно опустил плечи. Он всегда так делал, когда обнаруживал Хонджуна в ближайшей зоне видимости.       — Извини, что без предупреждения, Сонхва… — он моментально протянул ему в руки пакет с едой, словно пытаясь задобрить.       Пак на секунду смутился, но отказываться от предложенного не собирался.       — Слушай, твой парень такой милый! — Ли захихикал и посмотрел на Сонхва, играя бровями. — У него даже уши покраснели, ну не чудо ли!       Ким с трудом воздержался от желания, эти самые уши, прикрыть ладонями. Количество стыда, которые он испытал за прошедшие пятнадцать минут в компании Минхо, пожалуй, превышали пожизненный лимит.       Стоп. Его назвали… Кем?       Хонджун попытался проследить за реакцией Сонхва, но тот, никак не возразив, фыркнул:       — Отстань от Джун-и, ей богу, — затем вдруг коварно ухмыльнулся. — Тебе, кстати, Джисон звонил.       Минхо тут же засуетился; пробормотав поспешные извинения, скрылся внутри комнаты отдыха, предварительно крепко прикрыв за собой дверь. Сонхва с Хонджуном синхронно переглянулись, прыснув.       — Ещё раз, извини, что я так внезапно… Я просто ключи забыл.       — Я так и думал, — его сосед потянулся к карману джинсов. — За еду спасибо, а за Минхо… Извини, он всегда такой, — брюнет едва заметно смутился.       — Ничего страшного! Тебе не за что тут извиняться.       Ничего за рамки выходящего действительно не случилось, если так подумать. Кроме того, что Хонджун теперь круглосуточно будет вспоминать то, как его публично назвали парнем Сонхва, а тот решил не отрицать. Ага.       Со всеми соседями так бывает…

***

      На рождественские каникулы Хонджун, разумеется, возвращался домой. И нет, торопился он отнюдь не в родной дом. Несмотря на уговоры Сонхва, парень ещё не решился на примирение с родителями. Он просто уже очень давно не видел Чонхо и хотел отпраздновать Рождество с ним, чтобы не дать младшему пропустить такой праздник из-за учебы, в которой тот мог увязнуть. Ким не размышляя купил первые попавшиеся, самые дешёвые билеты. Ожидание встречи бодрило. Они вместе, в чате, отсчитывали дни, оставшиеся до воссоединения и он, признаться, просто сгорал от восторга, представляя, как они займутся праздничным ужином с семьёй Чхве и как они, чуть позже, будут распаковывать его подарки.       Радовало всё, за исключением…       — Я бы не отказался отпраздновать Рождество с тобой, — признался Хонджун, наблюдая за тем, как Сонхва битый час ищет подходящие рецепты к празднику. — Но я уже обещал Чонхо…       Сонхва что-то перечеркнул карандашом — чуть приглядевшись, Ким разобрал слово «морковь» в столбце ингредиентов — и, наконец, поднял голову.       — Хм? — немного растерянно поправил волосы сосед. — Мог бы позвать его к нам. Он же вроде как может совершать самостоятельные поездки, — Пак задумался на секунду. — Ой, или ты собирался отмечать не только с ним, а с его семьёй? Я как-то не подумал сразу.       Это прозвучало также повседневно, как если бы они общались несколько лет, регулярно посещая дома друг друга. Однако по факту, Сонхва приютил его меньше полгода назад… И гостей в доме он не любил. Значило ли это, что тот неосознанно начал воспринимать его, как члена семьи?       На минуту, Хонджун попытался представить себе Чонхо здесь, в их апартаментах. Наверное, Пак бы ему понравился. Точнее, по рассказам и того единственного столкновения в видеозвонке — уже нравился. Сам второкурсник довольно часто интересовался его делами, и даже предлагал помочь Чонхо с поступлением… Да, они определённо поладят.       К тому же, Хонджуну казалось, что с Ёсаном он и сам сможет подружиться. Они разговаривали несколько раз, по телефону, во время мимолётного знакомства, но тот ему показался очень дружелюбным…       — Да, мы собирались отпраздновать с семьёй Чонхо, потому что... Ну, ты же знаешь, со своей я ещё не помирился. В любом случае, уже поздно что-то менять, — Хонджун вздохнул, вновь утыкаясь взглядом в домашнее задание. Недолго подумав, предложил: — Может быть на следующее Рождество?       Вопрос рискованный, учитывая, что они с Сонхва ни разу не обсуждали то, продолжится ли эта «аренда» на втором курсе его обучения. Конечно, старший упоминал что-то вроде «пока не поднимешься на ноги», вот только понятие это было очень… Расплывчатым.       Однако Пак вновь не оспорил его слова.       — Никаких проблем. Думаю они с Ёсаном поладили бы.       Создавалось впечатление, что из них двоих, Хонджун единственный обдумывал каждое сказанное слово, надеясь не звучать как-то слишком навязчиво или нагло.       — Правда? Рад слышать, — Хонджун улыбнулся и после этого всё же вернулся к своей домашке.

***

      Впервые лицом к лицу с Ёсаном Хонджун столкнулся незадолго до официальных каникул. У него те начались раньше.       В общем-то, младший брат Сонхва, как и говорил его брат, оказался просто… Чудом. Они крайне быстро поладили, обсуждая видеоигры и трудности первокурсников, которым пришлось переехать в другой город. Сонхва никак не мог нарадоваться этому факту.       Никаких как таковых проблем у них не возникло; разве что комнат изначально не хватило, и Хонджуну пришлось теперь ночевать в спальне своего соседа, что для него было больше плюсом, нежели минусом.       А ещё, Ёсан очень любезно согласился помочь выбрать ему подарок для Сонхва!       — Если честно, Хонджун-хён, — Кан задумчиво провел кончиками пальцев по стенду с украшениями, который Хонджун ему показал, надеясь услышать объективную оценку. — Мне кажется хён будет рад абсолютно любому твоему подарку…       За последние пару дней, в попытке разузнать у своего окружения, что дарить Сонхва, он услышал эту фразу раза… Сорок. Он не мог не согласиться, вот только Ким не хотел дарить ему любой подарок. Он хотел преподнести что-то особенное, что-то, что придётся ему по душе не только потому что это подарок Хонджуна.       — Я знаю, — он вздохнул.       Ёсан коротко улыбнулся.       — Спасибо, что заботишься о нём, Хонджун, — неожиданно, совершенно невпопад, проговорил парень, приподнимая на него взгляд. — Думаю, ты ему очень близок. Так что, пожалуйста, будь с ним всегда предельно честен. Он не любит лицемеров и не терпит, когда ему врут. И если ты попытаешься его предать… То тебе придётся иметь дело со мной.       Глаза Кана опасно блеснули, а затем он, как ни в чём не бывало, покачал головой:       — Нет, это не пойдёт. Давай поищем что-нибудь в другом магазине, Хонджун-хён?       Он нервно сглотнул.       — Как скажешь, Ёсан…       Кан и его старший брат неиронично его временами пугали.

***

      Передать подарок лично, Хонджун так и не смог, а потому положил под ёлку, взяв со старшего обещания не открывать раньше положенного времени. Когда Ёсан, заспамив чат восклицательными знаками, в подробностях рассказал, как искренне Сонхва обрадовался, получив подвеску с маленькой звёздочкой — «он чуть на месте не расплакался, Хонджун-хён!» — он в очередной раз пожалел, что не застал эту картину лично. Возможно будь Ким действительно уверен в собственном подарке, то преподнёс бы его по возвращению, но… Кажется, теперь придётся ждать следующего крупного праздника.       Возвращался после каникул Хонджун явно отдохнувшим и более чем счастливым, отдых с семьёй Чхве привычно бодрил, Минги во всю трещал о подарке, ждущем своего часа — что-то ему подсказывало, что это ещё обязательно аукнется — а Пак ежедневно забрасывал его сотней сообщений и фотографий.       Впервые за долгое время Хонджун мог сказать, что его жизнь была относительно под контролем.       — Сонхва, ты дома? — он заполз в квартиру, поспешно закрывая за собой дверь.       Он подрагивал от холода; такого лютого мороза, Ким, если честно не ожидал. В противном случае, не решился бы пройтись пешком вместо того, чтобы заказать такси. Из куртки даже не хотелось вылезать, поэтому он решил постоять на месте и погреться.       — Хонджун?       Со стороны спальни послышались медленные шаги, и через минуту перед ним появился второкурсник. Выглядел он, мягко говоря, так словно не спал несколько суток подряд. Хонджун только хотел поинтересоваться в чём причина, как Сонхва, не медля утянул его в крепкое объятие.       — С возвращением, — пробормотал тот, куда-то ему в шею, еле слышно.       Мысленно, Хонджун завизжал от умиления, однако в реальности он лишь прижал его к себе, утыкаясь носом в чёрные волосы. Как обычно, пахло тем самым шампунем с лавандой.       Они простояли так некоторое время, прежде чем Сонхва, не предпринимая ровно никаких попыток отойти, начал жаловаться.       — Ну, всё раздевайся и иди помой руки.       — Не-е-ет, — жалобно протянул Хонджун, — Хва-я, не будь жестоким, мне надо согреться.       Отчасти это было правдой; так к теплу квартиры привыкалось гораздо эффективнее.       — У меня много дел, — всё ещё не двигаясь, продолжил сосед со смешком, услышав своё новое милое прозвище, которым Ким начал пользоваться не так давно.       — Это ты поэтому выглядишь, как живой труп? — Хонджун потёрся раскрасневшимся носом об его макушку.       Сонхва вздохнул.       — А ты как думаешь?       — Не знаю, — лениво протянул Ким, смещая голову на чужое плечо. — Может по мне соскучился.       Послышалось короткое цоканье, а следом — молчание. Сонхва то ли смутился, то ли просто решил не ворчать лишний раз.       — А, кстати, твой подарок под ёлкой.       Слова подействовали моментально.       Хонджуну понадобилось меньше пяти секунд, чтобы вырваться из хватки второкурсника и рвануть в гостиную, пожертвовав атмосферой. Ответом ему послужил пронзительный смех вдогонку.

***

      — Ты меня забавляешь, хён, — Уён скинул громоздкий рюкзак с плеча, и присел на ближайший стол. — Поэтому я приложу усилия, дабы тебе пособить! Профессиональная сваха Чон Уён весь во внимании.       Хонджун слабо поморщился. В его идеальном мире, Чон не сидит пятой точкой на его столе в аудитории, а ещё не пытается подкалывать его. Сказать вслух это он не решился, слишком велик был риск того, что парень, славившийся своей спонтанностью, просто уйдёт, оставив его без ответов.       Подумать только куда докатился — просит любовных советов у Чон Уёна! Но, в конце концов, если он несмотря на свои странные привычки умудрился задержаться в отношениях дольше двух лет, то чем Хонджун хуже, правда?       — Как ты понял, что тебе нравится… — Ким замялся. — Сан?       — С первого взгляда, — мечтательно выдохнул тот, покачивая ногами в воздухе. — Но мы здесь не за этим! Как тебе Сонхва-хён? Замышляешь ли ты с ним всего лишь просто провести ночь и сжечь все мосты или у вас с ним всё серьёзно?       К тому моменту, когда до Кима дошло, что только что сказал Уён, он позорно раскраснелся.       — Сдурел?! — его возмущению не было предела, а Чон пырснул от смеха.       Да, Чон Уён бесспорно был потенциально худшим кандидатом для обсуждения серьёзных тем; по всей видимости, абсолютно любых.       — Ничего подобного я не замышляю! — Хонджун не планировал звучать настолько взвинчено, но иначе как-то не вышло. Вскочив со стула, он отошёл чуть дальше от младшего, к окну. — Я не думал ни о чём таком! То есть, пару раз было, но только если мы будем встречаться… Суть вообще не в этом! Сонхва мне очень нравится. Я убедился, что это серьёзно, чтобы если что… Не разочаровать его потом.       Ким может и не разбирался в романтических делах, но это не значило, что он не осознавал, имеющуюся возможность спутать искреннюю влюблённость с восторгом. Поэтому Хонджун долгое время об этом всём не размышлял, позволяя себе привыкнуть к Сонхва лучше, чтобы понять что именно он испытывает.       — А что в твоём толковании «отношения», хён?       — Не знаю? — озадаченно стукнувшись лбом о холодное стекло, вздохнул он. — Я просто… Хочу быть с Сонхва почти всё время. Держать его за руку, когда мы гуляем. А ещё мне нравится, когда он обнимает меня. Особенно со спины! Или когда разрешает на нём подремать после пар иногда даже в его комнате. Люблю, когда он о чём-то рассказывает, даже если это что-то про учёбу на архитектурном, где я мало что понимаю. И когда он соглашается посмотреть со мной какой-нибудь фильм, даже если жанр ему не очень по душе. Когда жалуется на лекции или на то, как Минхо донимает его на работе! А как у него глаза горят, когда он что-то готовит?       Уён не ответил. Впрочем, почувствовав на своём затылке внимательный чужой взгляд, Хонджун всё же обернулся в его сторону.       — Не понимаю: чем ваши действующие взаимоотношения отличаются от романтических? — смех Уёна разнёсся по стенам кабинета. — Налицо, ты хёну нравишься. Вы как парочка молодоженов, — чуть тише хихикнул парень.       Тем не менее, у Сонхва была странная привычка относится хорошо почти ко всем своим знакомым. Будь то его неловкий тихий староста группы Джуён или всё тот же Минхо; Пак был добр к ним одинаково, заботясь, как о родных. Чем же в таком случае отличался от них Хонджун?       Сонхва не имел ничего общего с его предыдущими друзьями, и это ощущалось, словно он пробирался по лесу в жутком тумане — непонятно, немного пугающе и бодряще одновременно.       — Хонджун, давай я растолкую тебе кое-что, — сократив расстояние между ними, Уён похлопал старшего по плечу, призывая ко вниманию. — Да, хён со всеми милый и вежливый, не спорю. Но! — Чон снова дёргает Хонджуна за плечо. — Во-первых, — парень начинает загибать пальцы, — хён, даже будучи очень тактильным человеком, позволяет касаться себя только самым близким людям. Кроме тебя, как мне известно, этого удостоены только Сан на правах лучшего друга и Ёсан на правах брата. Во-вторых, — Чон загибает второй палец, — хён очень редко пускает кого-то на свою территорию. Я имею ввиду даже не квартиру в целом, а именно его комнату. Иными словами, — Чон задумывается как правильно ему выразиться. — Сонхва-хён очень избирательно пускает людей в свое личное пространство. Так что не слишком ли много исключений получается в отношении тебя, хён?       Потому что Хонджун, словами самого парня, хороший и достойный парень? Или все эти поблажки обоснованы тем, что у них множество сходств, в какой-то степени? Или…       — Я нравлюсь ему?       Уён захлопал: — Браво, браво, хён! Смекалку тебе не занимать, — на лице парня расплылась довольная лыба. — Остаётся с ним поговорить, всё просто как дважды два, хён!       Хонджун медленно кивнул, до сих пережёвывая услышанное. Да, поговорить с Сонхва надо было. Срочно.

***

      Вот только руки у Хонджуна до разговора дотянулись... Правда, аж месяц спустя. На студенческой вечеринке, когда перед глазами расплывалось абсолютно всё, а голоса однокурсников доходили до ушей приглушённо; под разноцветным, мигающим светом, усевшись на полу у небольшого стола, сжимая в руках напиток — соджу, протянутое Минги перед тем, как он скрылся в толпе, танцующих людей.       Плохая идея, наверное.       Хонджун понятие не имел, что наговорил. Только был уверен, что позвонил туда, потому что привычное, родное «Джун-и, всё хорошо?» не спутаешь ни с чьим. Помнил ещё, как Сан — пьяным выговаривалось легче, почему-то — оттащил его к стене, подальше от танцующей толпы. А затем длинное ничего, словно задремал. И много-много осторожных прикосновений тёплых рук, тихих возмущений на ухо, и собственным голосом, несвязных бормотаний.       На утро он проснулся в таком состоянии, как если бы подрабатывал на какой-нибудь стройке. Головная боль колола по вискам, и он едва нашёл в себе силы распахнуть глаза.       Что ж, по крайней мере, он был в своей комнате! И с Сонхва, уснувшим на стуле рядом, прижавшись щекой к его руке; вот у кого точно нещадно будет болеть спина по пробуждению.       Стало немного стыдно. Ладно, не немного, а очень много. Настолько, что от того, чтобы встать и пойти в качестве извинений приготовить соседу что-нибудь, останавливал лишь сам сосед.       — Ты проснулся?       — Господи боже, — Хонджун вздрогнул, вырываясь из размышлений. — Сонхва, слушай…       Сонхва, разумеется, не послушал. Только грозно повис над ним и кивнув на таблетку, лежащую неподалёку с стаканом воды, проворчал:       — Пей давай, герой всех вечеринок Кореи.       Надо было как-нибудь вспомнить, что потенциально опасного Ким, в порыве пьяной честности, мог сморозить. Он признался ему в симпатии? Или просто безостановочно говорил про любимых персонажей? Может, рассказывал позорные детские воспоминания? Было бы неплохо, если бы он умудрился не сказать вообще ничего, но верилось с трудом.       — Ты мне вчера перед выходом из дома, что сказал, Джун-и? — ну вот. Стоило ему сглотнуть обезболивающее, как началось. Его личная казнь.       — Удачного времяпровождения?       — Ага, а до этого?       А до этого он час убеждал Пака, что не единожды посещал такого рода мероприятия и за ним вовсе не нужно, на всякий случай, приглядывать. Так убедительно убеждал, что умудрился придумать аж целую несуществующую вечеринку, где он, оказывается, очень активно принимал участие. Как же, это ведь точно-точно не Ким Хонджун все восемнадцать лет своей жизни сидел затворником, изредка выбираясь в кинотеатры…       — Что я уже не раз пил и точно знаю, что делать? Слушай, я немного приврал…       — Я догадался, — второкурсник недовольно поджал губы. — И зачем?       — Потому что у тебя был выходной и я не хотел тащить тебя туда, чтобы ты мог нормально отдохнуть?       — Смотри-ка, как красиво ты туда вписался, — Сонхва замолчал; то ли заметил вину в его глазах, то ли просто решил не нагнетать дальше. — Джун-и, — прозвучало уже ласковее, — ты может быть и идиот, но ты мой идиот. Я бы пошёл без лишних пререканий, если бы ты предупредил, что тебе нужна подстраховка. Понял?       Хонджуну стало стыдно. Он ведь понимал, что Пак правда не врёт и пошёл бы с ним, если бы Ким только об этом заикнулся.       — Понял.       Понял, что Сонхва только что назвал Хонджуна «его идиотом» и Киму в тот момент показалось, что это чуть ли ни самое милое и романтичное, что он вообще слышал в своей жизни.       Ох, к слову о романтике.       — Кстати, я ничего странного не говорил? — как бы ещё более завуалированно поинтересоваться, не выпалил ли он на эмоциях признание в любви?       — Хм, — Пак зевнул, заваливаясь на его кровать. Вернее будет сказать, аккуратно прилёг слева от него, прищурился: — что в детстве ты очень любил миньонов или что в первом классе средней школы ты разрисовал учительский стол краской или...       — Ладно, ладно, я понял! — Хонджун поспешно замахал руками.       Сонхва как-то подозрительно усмехнулся, оборачиваясь лицом к нему. Ким бессильно повторил его движения, заглядываясь на второкурсника. Да, тот несомненно был красив с уложенными волосами, с лёгким макияжем, с элегантной одеждой из качественной ткани, с аксессуарами, но… Это ни в какое сравнение не шло с ним сонным, ненакрашенным, с растрёпанными волосами, в дурацкой футболке, одолженной у Хонджуна и с хитрым блеском в глазах.       — О, или может, ты имел ввиду про то, как выпалил мне пятиминутное признание в любви, которое закончилось заплетающимся «Меня сейчас вырвет»?       Хонджун побледнел; дыхание непроизвольно остановилось, и если бы не сковывающая его неловкость, то он разорвал бы зрительный контакт, спрятавшись в подушку.       — Спасибо, что не вырвал, — словно пытаясь разбавить повисшую тишину, продолжил Сонхва, приподнимаясь на согнутом локте. — Скажи ты ведь... — Пак неловко закусил нижнюю губу, думая о том, как деликатнее выяснить этот вопрос. — Сказал это не потому что просто был пьян?       Последняя реплика звучало чуть тише, неувереннее, чем предыдущая.       — Я хотел тебе признаться, — уголки губ Хонджуна инстинктивно нервно дёрнулись. — Но не так! Я думал, мы поговорим нормально. Я собирался с духом несколько недель, а потом…       — Я тебе нравлюсь, — прерывая тираду синеволосого, вынес вердикт второкурсник, несколько сконфуженно. — То есть, это был не пьяный бред…       — И я думаю, что нравлюсь тебе, — ляпнул Хонджун невесть зачем, чувствуя, как распланированный на десять страниц план признания, отредактированный Чонхо, дабы точно-точно не облажаться, летит к чертям. — Я надеюсь?       Рука Сонхва, очень тёплая на ощупь, коснулась его раскрасневшейся щеки; подушечки пальцев призрачно прошлись по коже.       — Нравишься. Ты мне нравишься, Ким Хонджун.       О боже.       То есть, он вроде как твердил себе целый месяц, что нравился Сонхва не только в качестве друга… И остальные тоже его убеждали, вот только как могло сравниться это всё с признанием из уст самого Сонхва?       Хонджун так и не осознал кто полез целоваться первым; может быть он сам, не удержавшись, или его… Парень. Но они целовались. Действительно целовались, мягко прижимаясь к друг другу губами, шаря дрожащими ладонями по щекам и шее.       — Я никогда больше не буду целовать тебя с похмелья, — Сонхва отстранился первым, цокнув языком; на его губах всё равно играла улыбка, совершенно неподдельная. — Будет тебе стимулом не пить.       — Ну, Хва-я...       — А ну марш в ванную.       — Иду, иду.       Никто из них ожидаемо не сдвинулся с места. Только прижались ближе, путаясь конечностями.       — Я смотрю ты такой довольный, как будто кот, которому выдали миску сметаны, — они оба посмеялись с его реплики, а после Сонхва и сам улыбнулся, сцеловывая улыбку с лица Кима; мелкими поцелуями покрывая то распухшие губы, то подбородок, и, наконец, заканчивая мимолётным, смазанным поцелуем в нос. — Перестань, так улыбаться. Это заставляет меня нервничать.       — М-м, разве я могу не улыбаться, когда я теперь встречаюсь с таким очаровательным парнем, а, Хва-я?       Пак застыл на месте, как вкопанный; бледные щёки медленно залились краской. Хонджун дождаться не мог момента, когда абсолютно легально сможет смущать Сонхва, называя своим парнем, и вот он, наступил!       Они встречались.       — Не надейся, — уткнувшись куда-то ему в шею, промычал второкурсник. — Мой парень очаровательнее.       — Поспорить хочешь?!       Мой парень. Мой парень.       Слово ненавязчиво ласкало слух, совсем, как приятная мелодия. Хонджун расслабился.       Пожалуй впервые испортив исполнение очередного гениального плана, он вышел из него победителем.