Бродяга

Поникли крылья. Опущены и плечи Потух, зашедшись дымом огонек. В пустынном зареве скрипит, тебя калеча, Последний вздох, забытый, невдомек. Качается, истерзанная мачта. Последний бой дался кровавой мгле. А ты, - глупец, не ведавший возврата, К надежной тверди, затерявшийся вовне. Просить прощенья больше не умеешь. Забыл о том чего когда-то так желал, Влекомый дивным блеском ты не смеешь Отвлечь свой взор и отвести глаза. Скажи-ка мне, истерзанный бродяга Неуж-то путь к тебе был столь жесток? Иль ты, горевший страстью лишь до злата, Отмерил вехи сам, своим умом? Что в черном сердце, жалости не знавшем, В жестоком мире, что тогда построил сам, Звало тебя на острова в кровавой каше И в упоении резни творя обман. Друзья? Соратники? Они всего лишь жаждут. Запустят лапы, отберут твое добро. И радуясь, подобно детям младшим, Растратят в первом кабаке Твое... ТВОЕ. Так рви, терзай, пусть демоны хохочут. Предательство? Смешно, здесь правит власть. Клинок и страх - твои друзья, а в прочем... Ты их хозяин, потому, ты прав. Иди, иди. В объятья Дейви Джонса. Голландец ждет. Да будешь и ты там. Рундук? Туда он больше не вернется. И Ты, главарь, и личный капитан. Смеется Дьявол, тучи нагнетая, Скрипит пенька, веревка - хоть куда. А старый Пью, предатель и шалава, Плетет узлы. Ты скоро будешь к нам.