Mormor

На улице не так уж холодно, но Мориарти все равно мерзнет, как и всегда последние дни, кутаясь в просторное польто. Начинает собираться дождь. Церемония прощания подходит к концу, и собравшиеся начинают расходиться. Джеймс разворачивается, и сталкивается с тем, кого избегал тут встретить. Не смотря на то, что у Мориарти крепкие нервы, последние дни отняли все силы. И лишние эмоции в его положении были ему ни к чему. Моран и сам не хотел попадаться сейчас ему на глаза. Слишком уж сильно альфа был похож на своего брата-близнеца. Северин рассказавал ему о Джеймсе, и тот тоже узнал его сразу. Отступать не было смысла. Джим замер на пару долгих мгновений, изучая знакомое и одновременно чужое лицо, не выдавая эмоций. Сжал губы, ладонь инстинктивно скользнула к животу под полтьто омеги. Доля секунды, и Мориарти снова взял себя в руки, заговорив спокойно и мягко. - Здравствуй, Себастиан. Спасибо, что ты пришел. Когда ты на службе у Королевства, а твой брат сражается против тебя на стороне, мотивы которой тебе сложно понять, тебе сложно строить отношения и со своим собственным братом, который ещё в подростковом возрасте, и в военной академии, да и в армии был твоим лучшим другом. Себастиан был «старшим» из них двоих. И всю его жизнь папа перекладывал на него куда больше ответственности и требовал больше благоразумия, чем от Северина. И сейчас, стоя на похоронах под мелким дождём, Моран не проявлял благоразумие и не открывал большой черный зонт, который держал всю церемонию просто в руках. Папа бы не назвал это благоразумным. Но благоразумно было открыть этот зонт над омегой, который связался с ним в день смерти брата и сообщил об этом. Благоразумно было почтить память человека, который был тебе дорог. — Я не мог не прийти, — отвечает военный более сухим, прокуренным голосом, нежели у его брата, продолжая держать зонт над головой Мориарти так, чтобы на него не падали капли. — Как вы? - Херово, - признается Джеймс, попытавшись изобазить ироничную полуулыбку, но выходит не очень, и боли в ней получается гораздо больше. Слишком устал, чтобы держать маску. Но сейчас, при этом человеке Мориарти чувствует, что может этого не делать. - Черт, - бессильно ругается Джим. Хочется курить, но сейчас нельзя даже этого. Впервые за очень долгое время всесильный преступный гений чувствует себя бессильным что-то исправить или сделать. Он пока не может в полной мере ощутить произошедшее. Последние дни Джеймс действует на автомате, погруженный в их дела и занимаясь похоронами. Слишком много неотвеченных вопросов и то, что не дает Мориарти покоя. Он боится того момента, когда останется один, и эта анестезия, сгенерированная предельной усталостью, спадет, оставив ему осознание и ощущение реальности. Джим замыкается, неосознанно отстранившись от всех ощущений, и он не осознает, что стоит под усиливающимся холодным дождем, пока капли не перестают падать, когда Моран закрывает его зонтом. Все их движения не остаются без внимания охраны Мориарти, которое удваивается, когда Моран к нему подходит. Вынужденная мера. - Спасибо, - Джим будто пробуждается, выбираясь из своих мыслей, - Наверное, нужно идти. Взгляд Джеймса бессильно задерживается на свежем холмике земли, покрытом цветами, и надгробии, он заставляет себя отвернуться и пойти по дорожке к выходу вместе с Себастианом. - У меня остались кое-какие вещи Северина. Хранить их для меня слишком тяжело. Может быть, ты захочешь забрать? - предлагает Джим, держась близко к Морану, чтобы на них обоих не попадал дождь, превратившийся из отдельных капель в сильные потоки воды. Моран представляет для него опасность одним своим только присутствием на этих похоронах, что уже говорить о том, что вся охрана приближается и удваивается в количестве, когда он подходит к Мориарти на расстояние вытянутой руки. Они готовы пристрелить его прямо здесь и сейчас. Они знают кто он и что он делает для королевства. Не исключено, что охрана Мориарти и вовсе подозревает его в убийстве Северина, ведь стрелка так и не нашли. А Себастиан стрелок. Высококлассный профессионал. — Вам не стоит посещать столь людные мероприятия в ближайшее время, Джеймс, — вдруг произносит Себастиан, шагая по стремительно промокавшей земле в сторону выхода с территории и все также держа зонт в основном над своим спутником, позволяя дождю пропитать плечо и рукав собственного пальто. — Я понимаю, почему вы здесь сегодня. Я здесь поэтому же поводу, но вам стоит быть осторожнее. На вашей спине мишень больше и ярче, чем раньше. Моран останавливается у выхода с территории кладбища и коротко кивает. — Я заберу вещи. Но лучше если кто-то из ваших людей передаст их без прямого контакта. Через ячейку на вокзале, к примеру. Вам стоит быть осторожным. - Благодарю за предостережение, - отзывается Мориарти, - Полагаете, это для меня новость? Джеймс здесь не только потому, что не прийти он бы не мог. Он не желает скрываться, показывая этим пока еще неизвестному ему врагу, что напуган. Желающих добраться до него всегда было достаточно, и среди них одними из первых были те, на кого работал Моран. Страха Джеймс не испытывал прежде, не было его и сейчас. Вот, только не одно покушение на него прежде еще не увенчалось успехом. И Мориарти привык быть охотником, а не дичью. Может быть, они с Северином оба в какой-то момент слишком уверились в своей неуязвимости и власти, непростительно недооценив противника. И это была его собственная ошибка. Простить которую Джеймс себе не мог. Доканывало и то, что он до сих пор не мог найти того, кто это сделал. Поискам Мориарти отдавал почти все свое время в эти последние дни. Мориарти до конца не был уверен, но, возможно, что и сюда он пришел, отчасти надеясь спровоцировать врага, чтобы выяснить хоть что-то. Взяв с собой больше тридцати человек личной охраны, задачи и уровень подготовки которой сейчас больше соответствовали группе захвата, чем просто охране. Риски при этом он прекрасно знал. Возможно, эта задача сейчас была единственным, что помогало Джеймсу сохранять рассудок. - Вам ведь хорошо известно, чем занимался ваш брат, - они все еще стоят у ворот кладбища под одним зонтом, - Тот выстрел предназначался не для него. — Я прекрасно понимаю, что это не новость для вас, мистер Мориарти. Но в то же время для вас новостью может быть то, что это не было «заданием» Королевства. Если бы это было оно, на курок бы нажимал я и пуля точно была бы не в теле Северина… — произносит Моран, держась строго и уверенно. Он точно знает, что не Королевство в этот раз пыталось убрать человека внутри Сети Джеймса. Он видел переполох в МИ-6, был его немым свидетелем, как и всегда. — Вы хорошо знаете, как и я, что это не правда, — внимательно глядя на мужчину своими голубыми глазами, совсем не сырыми, как у брата, что было едва ли не единственным их отличием в детстве, когда отвечает на «утверждение» криминального гения. — Стрелявший - профессионал. И пуля вошла совсем не «случайно». Я видел отчёт по вскрытию. Можете не искать крысу в рядах, я достал его лично. Если бы стреляли в вас, то делали бы это иначе. И вы это знаете. Вам проще винить в его смерти себя, чем искать причины, по которым хотели убрать именно его… Я уверен, что вы знаете как со мной связаться, мистер Мориарти. С этими словами Себастьян вкладывает ручку зонта в ладонь мужчины и, развернувшись, двигается прочь, быстро растворяясь в потоке людей и пелене проливного дождя. Слова бьют сразу в несколько целей, и оставляют Мориарти застыть и остаться на месте, стоя под дождем, держа в руке чужой зонт. Его люди спрашивают дальнейших распоряжений, Джеймс на автомате отдает несколько коротких приказов и не дает разрешения проводить стремительно исчезающий в толпе объект. Моран - профессионал. К тому же нет особого смысла. Он складывает зонт и садится в машину. Окно заволакивают потоки воды, и город за ними остается неразличимым и серым.