Его первый, Альфред?

1       Когда братья-итальянцы получали независимость, с одной части Аппенинского полуострова доносилось: «Но, братик, почему «Варгас»?! Это испанская фамилия!». А с другой части отвечали: «Замолчи, чёрт возьми! Кто тут Рим?!»       Испания, узнав об этом, долго хохотал, а в один момент сказал, что Романо мог пощадить Венециано и просто взять его фамилию. «Тоже испанская!». В то же мгновение в Антонио полетело всё, что только могло: «Только если будешь кормить меня три раза в день и позволять дремать с пиццей под боком, ублюдок!». Фернандес так и не понял, что вызвало такую бурную реакцию.       Его сосед, Португалия, стал Афонсу. «Это имя положило начало моей первой династии. Мне же идёт, да?»       В то мгновение на горизонте очень удачно появился Россия, и Феррейра обернулся к нему. «Я слышал, ты Брагинский! Неужели это потому, что я тебе так сильно нравлюсь?». Португалия улыбается, вспоминая свою драгоценную Брагу, своих Браганских...       Иван оборачивается на него и дарит тому детскую, скромную улыбку. Какой странный, странный юноша! Может, он хочет стать другом?.. Впрочем, он потом уточнит это у далёкой страны: Кёркланд опять проводил магический обряд, призывая его.       ... Что касается Англии, то он, улыбаясь во все сорок, выбрал себе благородное имя Артур, почитая свои бравые легенды... Как и Греция, чтя мифологию, избрал в качестве своего имени «Геракл».       Япония, раболепствуя, взял себе в имена символ императорской семьи – хризантему.       А Соединённые Штаты Америки избрал имя Альфред. 2       Собрание было прервано: все суетились вокруг задымившегося Германии, который, вопреки своим стараниям, никак не мог успокоить этот детский сад. Франциск сделал то, что ему удавалось лучше всего: ретировался от проблемы; а Америка посчитал момент идеальным для перекуса. – Америка,– недалеко от него присел Бонфуа,– mon cher¹, может, скажешь frère², почему ты стал Альфредом? А взамен братец поцелует тебя.– Он надул губы и отправил тому воздушный поцелуй авансом.       В суете хотелось наконец выведать эту тайну за семью печатями: несмотря на легкомысленность молодой нации, тот ещё никому не раскрывал значение своего имени.       Америка взглянул на товарища, туманно улыбаясь, словно бы ему сообщили о трагедии прямо в разгаре безудержного веселья и он ещё не успел осознать сказанное. То ли задумался о целесообразности раскрытия, то ли продумывал, куда бить, если Франция вдруг захочет подарить тому поцелуй и без признания Джонса. – А знаешь, как звали первого правителя Англии? – Сдался американец. Не дожидаясь очевидного ответа на риторический вопрос, он подтвердил мысль Бонфуа: – Как меня.       Франциск улыбнулся. – Mon dieu³, почему ты не скажешь ему? Отличный повод насолить лишний раз. – Он ухмыльнулся, смотря куда-то вдаль и наматывая на палец один из собственных локонов. – Могу поспорить, он больше никогда не будет называть тебя по имени. – И я,– весёлая улыбка сползла с лица Джонса; он будто не услышал злорадствия Франции и всё продолжал свою предыдущую мысль,– тоже. – Тоже?.. – Эй, вы оба!       Из эпицентра суеты выскочил Англия, то ли спохватившийся, то ли заскучавший без бороды под боком, волосёнки которой можно лишний раз поотрывать: – Чего вы там расселись?!       Америка вдруг повеселел, захохотал: – И правда, что это я?! Герою пора совершать подвиги!       Франция проводил взглядом уносящегося прочь юношу, наблюдая прекрасную композицию забранившегося от ужаса британца, ибо герой понёсся прямо на него.       «Ты тоже его первый, Альфред?»       Он закинул голову кверху, прикрыв глаза и облизнув губы.       «Как бы ему сказать, что Альфред тут я...» «...мой дорогой...»¹ брат² «Бог мой...»³