Пропавшие часы

Как же прекрасна ночь...правда ведь? Долгожданная прохладка, почти полная тишина и лелеющее душу отсутствие хоть какой-то живой душеньки... Слегка холодные потоки ветра настойчиво проникают в комнату, огибая белую, покрытой тенью оконную раму, ласково проносясь по контуру лица, слегка взлохмаченным прядям волос, и так же настойчиво проскальзывая по шее, заставляя рыжеволосого парнишку слегка вздрогнуть от достигшего чувствительного места слабого холодка. Бледные пальцы рефлексивно сильнее сжимают сигарету, а вздрог заставляет пепел слететь вниз, что, кажется, явно было не замечено юношей. Как же так...колючая тревога не покидает его тело, с каждым разом все больше и больше намекая обратить внимание на плотный узел нервозности и волнения в душе. Аз выдыхает, и струйка дыма почти мгновенно растворяется в воздухе, вероятно, из-за открытого настеж окна. Он ëжится, закрывая глаза и что-то неясно бормоча хрипловатым голосом, всё ещё держа докуренную сигарету между пальцев, а она всё ещё дымилась. Зелёные глаза устало пробегают по поверхности подоконника, тут же замечая почти зачахнувшие полевые цветочки, стоящие в прозрачной вазочке и некогда греющие душу, так трепетно напоминая о своем первозданном виде, и букве, что вроде и совсем недавно подарила ярко пахнущие бутоны. Парень невольно хихикает, закрывая глаза и чуть улыбаясь, а после полностью, медленно вспоминает действующую ситуацию. Улыбка медленно исчезает. Ну и где же он? Куда так внезапно делся Краткий? Он что, сквозь землю провалился? Как бы то ни было, о нём ни слуху ни духу уже как вторую неделю. Он просто... пропал? Вот так резко, не явился один раз, второй, третий... Пока Аз сидит и места себе не находит, снова и снова задаваясь кучей вопросов, словно беспокойная девчонка. И даже ему самому становится неприятно и душно от осознания этой глубокой привязанности к малиновому. Это происходит не впервые. Далеко не впервые Й просто пропадает, полностью исчезнув из жизни Аза так же резко как и появился. А потом возвращается, через пару-тройку недель, лучась клыкастой улыбочкой, словно ничего и не было. Он всегда игнорирует вопросы о своей пропаже, отнекиваясь чем угодно, лишь бы поскорее успокоить рыжика. Шоу, Ëшка, плохое ментальное состояние... Готов придумать любую вещь, постоянно наровясь избежать серьёзной беседы, словно ребенок, не готовый к ответственности за собственное поведение. Рыжий спешно машет головой по сторонам, стараясь отогнать мысли, касаемые Й. Ну а что ещё ему делать? Лишь ждать, пока дорогой Кратик наконец объявится, и хоть немножко постарается объяснить Азику, используя свои сладко-лживые фразочки. Хотя... первый уже и не особо старался выбить из него хоть что-то. Сейчас он просто скучал.. Скучал так, что просто тошнило. — Блять... Цокает парень, осознавая как малиновый образ вертится в голове почти без остановки. Ну почему он такой? Он опускает уже потухший окурок в пепельницу, ещё недолго смотря на парочку таких же, в малой кучке пепла. Тяжко вздыхает, а после откидывает голову назад, опираясь ею на спинку стула и закрывая уставшие глазëнки. Чувствуется, как тело постепенно расслабляется на стуле, будто готовясь стать одним целым с твёрдым материалом, сливаясь воедино в усталости. Аз не противился этому. Поспать ему бы не мешало, и сидел он у окна потому что никак не мог заснуть. Окно осталось таким же, на распашку открытым, но его это уже не волновало. *** „Что такое?” — проносится в голове рыжего, когда по конечностям вспыхивает импульс, дающий волю движению. Сколько это он спал? Ну хоть на часик ему удалось заснуть? Но, кажется, нет... Слышится слабый шорох, и парень приподнимается, сонным взглядом просматривая окно. — аха.. блять.. либо у меня начались галлюцинации, либо это действительно ты. Первый посмеивается, прикрывая одной рукой половину лица, и немного мотая головой. Он вздыхает, поднимает голову, совсем немножко улыбаясь. Сложно поверить в то, что парень перед ним действительно галлюцинация. Красно-малиновые волосы взъерошенны, глаза сменили свой вид, представляя собой ярко-желтые белки и красные зрачки, в упор смотрящие прямо на Аза, пока тот всё ещё сидит на стуле. — ну, что на этот раз? Может быть, опять шоу? Ох, нет-нет, или тебе снова было плохо, но абсолютно похуй на то, что переживаниями можно поделиться со мной? — в быстром, и уж явно не довольном тоне говорит первый, всё ещё насмешливо улыбаясь словно над самим собой. — прошу, не начинай это. — спокойным тоном говорит малиновый, кажется, и вовсе не собираясь повышать голос. Десятый выпрямляет плечи, слегка ëрзая на подоконнике. Тот складывает руки в замок, помещая их на собственное колено, закидывая ногу на ногу. Всё же, от позы сильнее и доминантнее он не станет. — да, да, конечно! „Не начинай”, именно! — рыжий хлопает в ладоши, уже и вовсе не понимая, какую же эмоцию ему нужно использовать сейчас. Смех всегда был защитной реакцией при любой ситуации, но подойдет ли он сейчас? Парень поддается вперед, заставляя стул слегка скрипнуть и качнуться от внезапного движения. Выражение лица меняется мгновенно, улыбка исчезла тут же, меняясь практически на абсолютную безэмоциональную пустошь. — Тогда просто скажи мне. Почему? Куда ты уходишь? Почему не говоришь правду? Почему ты просто не скажешь о том, в чем дело? — шепчет Аз, и даже с некой силой шлëпает колено малинового ладонью, мгновенно сжимая ткань штанов пальцами. Краткий вздыхает, вскоре перемещая руку, осторожно проводя подушечками пальцев по выпирающим, бледным костяшкам рыжего, с той же аккуратностью их поглаживая. Он и не думает сказать что либо в ответ, к собственному удивлению лишь сидит, слушая всё, что накопилось в душе первого. Раздувать скандал сильнее этого сейчас не хочется, и Й прекрасно знает — стоит сказать слово, и их разгвоо перейдет совсем на другую ноту. — Я волнуюсь, блять, волнуюсь, ты слышишь меня, идиот? — снова шепчет парень, сильнее сжимая пальцы на коленке, задевая и кожу. — Ты понимаешь это? — вновь лепечет он, опустив голову, от чего рыжие пряди волос, что в обычном состоянии достинали почти бëдер, теперь полностью закрыли лицо. Даже само слово о беспокойстве звучало от Аза так громко, будто он годами собирался с духом, дабы наконец выдавить эту чëртову фразу. — Слышу. — тем же тихим тоном отвечает малиновка, тоже наклонив голову в сторону Азика. Его выражение лица всё ещё спокойное, вовсе и не меняющееся с самого его прихода. — Слышать мало. Первый не мог понять что сейчас чувствует. Ему было так...плохо. Он был почти уверен что точно-точно пожалеет об этих словах прямо завтра же утром, сотни и тысячи раз обдумывая — „А не зря ли я это сказал? Определëнно зря.” Тот поднимает голову, упираясь лбом в колено Краткого, ощущая, как холодные пальцы десятого осторожно обхватывают ладонь, что прежде была на этом месте. — Извини. — шепчет малиновый, пока пальцы второй руки спешат по очертаниям волос ближнего, немного зарываясь в них. Непривычно и беспокойно наблюдать именно такое состояние Аза, особенно, когда ты в этом виноват. — Ты сейчас серьёзно? — тон голоса был всё ещё недовольным, вот только первый и вовсе не думал противостоять внезапной тактильности. — Абсолютно. Краткий и не думая сползает ниже по окну и будто плывёт по воздуху, пока Азик недоумевая поднимает голову, смотря на действия любопытными зряками. Малиновый опускается, тут же медленно охватывая плечи того, запуская во всё ещё сильно настороженные объятия. Как никак, но шанс получить по роже прямо сейчас был слишком высок. С той же плавностью он утыкается носом в шею рыжего, делая глубокий вдох. — Серьёзно. Извини. Рыжеволосый почти подрагивает, но от объятий не отказывается. Хватается за спину десятого, вновь впиваясь пальцами в ткань, вовсе ничего и не говоря. — Я действительно был на шоу... И я тоже по тебе скучал. — тон серьёзен, словно полностью имея ввиду каждое сказанное слово. — почему ты такой... — шепчет Аз, слегка запрокинув голову назад. — Тупой уëбок. — эй, помягче! — Краткий хихикает, мгновенно улыбаясь и снова смотря на первого. Что ж, если у первого если силы и желание на оскорбления, значит извинения хоть в какой-то степени приняты. — обойдёшься.