Eternally feeling

                  —На сегодня всё! — звукорежиссер смахивает каплю пота, которая вот-вот упадёт на аппаратуру.       Кажется все синхронно выдыхают и направляются к двери гардероба. Стоило только Крису выдохнуть вместе со всеми и собраться выйти, как он слышит хриплый голос позади себя: — Черулли, а ты соберешь вещи, зайдёшь ко мне в кабинет. Не оборачиваясь, вокалист неохотно кивает и отправляется паковать вещи.       Всё началось с написания текста песен для нового релиза. Ребята собирались работать над новым альбомом — Graveyard Shift. Он был почти готов, осталось написать завершающую песню и записать оставшиеся. Чтобы не терять время, группа поехала на студию записывать уже готовые треки. Они прекрасно осознавали, что каждая минута является шансом в развитии металкора, и поэтому решили не откладывать запись на потом. Однако оказалось, что альбом из 12 композиций сложнее писать не одному, а вместе с членами группы. В композиции нужно было вложить всю душу, но каждый хотел вложить её по своему.        Группа всегда с легкостью записывала альбомы. Но сегодняшний вечер в студии звукозаписи прошёл ужасно, из-за чего все были неудовлетворенны качеством записи. А всё из-за Криса, который хотел слышать тексты песен иначе и постоянно перепевал их, позабыв про сущестование метронома и других инструментов. Таким образом, процесс записи альбома Graveyard Shift оказался куда более сложным, чем ожидалось. Придётся брать дополнительное время на запись.       Он ищет свой кейс для микрофона. Все тоже собирают свои вещи, счастливые от того что не будут слышать Черулли, который стал причиной недовольства. Теперь из-за него все собираются намного позже. На сколько? Крис задается вопросом, но время не смотрит. Ничто бы не заставило его сейчас посмотреть на часы, будь они электронные, солнечные или механические — Крис не станет смотреть время. Думать просто не хочется, и Крис пытается отвлечься, сосредоточившись на мыслях о кейсе, который надо найти в куче других инструментах, проводах и аппаратуры. Его взгляд скользит по всему этому беспорядочному количеству вещей. Попытка сфокусировать свои мысли оказалась затруднительной.       Находит кейс от микрофона он долго тянет его к себе, оттягивая момент когда ему придется слушать всё, что накипело у звукаря за время их сегодняшнего визита в студию. —Не спи! — мысли прерывает севший голос Олсона, резко и неожиданно впивающийся в ухо. Его голос отражается от стен, создавая небольшое эхо в гардеробе. —Не сплю я, -с неким недовольством произносит сквозь зубы Черулли.       Ему кажется, что сегодня все сверлят его взглядом. Но ощущение взгляда Ричарда он бы не спутал ни с чьим другим. Олсон готов прожечь взглядом Криса прямо сейчас. Они синхронно разворачиваются друг к другу. Вокалист смотрит Ричарду в глаза. Рик резко встаёт с корточек, расправляет плечи и пристально смотрит на вокалиста. Взгляд голубых глаз тухнет. Этими сникшими глазами он будет смотреть на Криса весь оставшийся день. Словно угол зрения Олсона для него пытка. Наказание за лажу на партиях. На лице Рики нет живого места: только раздражённый взгляд и мраморная кожа, через которую на веках виднеются вены и синяки под глазами. —Ты хоть знаешь сколько времени ты отнял? — он сжимает чехол от гитары в руках сильнее, отворачивая голову, закусив до крови нижнюю губу и зажмурив глаза.       Ричард начинает повышать голос: —Сколько мы писали этот альбом, ты хоть понимаешь?       Крис недоумевает. Он просто смотрит, подняв голову кверху. —Черулли, открой глаза: у нас дедлайн почти закончился. Скажи, у нас есть время на запись? У нас нет времени, Крис, ты забрал его.        Правда ли способен такой хрупкий на вид человек, как Рик, вдруг начать отчитывать его? Пожалуй нет. Крис пытался сделать только лучше, ведь так?       Он выпрямляется в полный рост. Вокалист держит в одной руке кейс, а другую сжимает в кулак. —Рик, я не думал что ты на такое способен. -Черулли смотрит на гитариста пустым взглядом, покачивая головой, —Мы писали тексты, партии, пересматривали старый материал, нам дали возможность записать альбом. И теперь ты катишь на меня бочку за то, что я лажаю на... —А я правильно делаю,- взгляд не отводит. —Я себе время распределил знаешь на сколько? Ты знаешь сколько недель просидел над риффами и соло? Я по максимуму выкладывался, и ты блять срываешь нам запись! — Послушай меня, -он осторожно перемещает кейс от микрофона в другую руку, —Я понимаю что ты у нас классный, талантливый, да ты у нас в каждой бочке затычка оказывается! А ты, Аллен, не забыл что в группе не только ты и я?       Олсон внутри трясется, не в силах отвести взгляд от Криса. Он знает, что должен дать объяснение, но слова застревают у него в горле. В конце концов он принимает решение дать вырваться словам из глотки.       Стоя Крис захлопывает кейс, прищемив себе палец. Он отдёргивает руку, становится только больнее. Крис шипит, Рик не смолкает: — И ты после всего что Я сделал, ты не дал мне ни слова, ни слова вставить с текст! -резким движением Ричард хватает его за плечи. Длинные ногти на правой руке впиваются в кожу, — Черулли, ты меня забыл. —Мы записали альбом...- Крис пытается вставить хоть слово в дискуссию. —Я НЕ БУДУ УДИВЛЁН ЕСЛИ ЕГО ПРИДЕТСЯ НАХУЙ ПЕРЕПИСЫВАТЬ! —Черулли, до тебя легче самому добраться! Записи просто чудесны! — в момент криков Ричарда забегает звукорежиссёр, —Я не вовремя? —В самый нужный момент, — Олсон отправляет свой голос в нормальное состояние, но всё ещё дрожащий, отпускает Криса шмыгая носом. Хватает гитару, останавливаться у выхода. Черулли видит только спину, а ещё видит как другой рукой Рик потирает влажные глаза, —Иди, получай похвалу за произведения искусства, — хлопает дверью и идет к выходу.       Черулли стоит в ступоре, когда гитарист быстрым шагом покидает помещение. Он вслушивается в каждый шаг, пока те вовсе не исчезают.       Шлепок по плечу. —Ну-ну, не расстраивайся. Я с ними поговорю. Текст на записи оставим таким, каким ты его пел? Слышишь меня?       Черулли смотрит в одну точку где до этого был гитарист. Ему не хочется осознавать то что сейчас произошло, но мозг сам запускает цепочку воспоминаний.       А что, если Ричард не вернётся? —Крис, шевелись. Идём в мой кабинет, там всё и обсудим.       На улице всё ещё срываются капли дождя, который вот-вот закончится. Ричард выбегает из студии, останавливаться, достаёт сигарету, зажигает. Он не хочет осознать то что сейчас произошло. Он пытается успокоиться, прикуривая сигарету. Однако, дым не успокаивает его мысли. Рик никогда прежде не закуривал на ходу, не хотел нарушать этикет курильщика. Хотя и курит только потому, что с сигаретой выглядит загадочно и мрачно.       Мучительные вопросы начинают охватывать его. Он пытается не думать. Мысли смешиваются с дымом сигареты, а Ричард прекрасно понимает, что он не может больше притворяться, что ничего не произошло. Ему нужно решиться, разобраться в своих чувствах и найти способ обсудить с Крисом случившееся. Они туманят разум вместе с дымом. —Обсудить происходящее, — мямлит Олсон и достаёт сигарету из рта. Пар выходит вместе со словами, -поговорить…       Рик останавливается. Поговорить с Крисом. Попросить прощения. Обсудить записи и случившееся. Он вздыхает, затягивая дым глубже: —Мда, Олсон, натворил ты делов конечно…-затягивает сигарету ещё раз, — что уж тут поделаешь, придется разговаривать.        Они оба придут домой примерно в одно время и все обсудят. Ключи от машины у Криса, придётся идти пешком. Минут…20? Бегом быстрее.       Олсону хотелось скорее попасть домой. Он старался представить самый лучший вариант развития событий у себя в голове, не замечая как тучи над небом исчезли, а дождь вовсе перестал капать.        Рик бежит по улице. Ярко-оранжевые фонари впиваются в глаза, и он сворачивает за угол в тёмный переулок. Там же выбрасывает сигаретку куда-то на, асфальт мокрый от прошедшего дождя. Окурок неприятно шипит. Ричард слышит это. Отчетливо слышит.       Вокруг ни души.        Только тёмные дворы без единой лампы, такой же переулок и масса мыслей в голове. Единственное что освещает путь перед ним — белый свет из окна одной из квартир.       В переулке царит глубокая темнота. Капающая вода из трубы, пустое небо, отсутствие света и один человек в безлюдном месте не самая лучшая атмосфера. Рик замедляет бег переходя на шаг, настороженно осматривается вокруг. Его сердце бешено бьется в груди, а каждый звук пронзает его уши.       Тишину нарушают достаточно тяжелые шаги. Олсон ухмыляется: неужели стало настолько тихо, что он слышит собственную ходьбу!       Рик останавливается чтобы дотянуться до телефона дабы включить фонарь. Шаги не исчезли. Они только приближались. До него наконец доходит: он не один. Рик решает прижаться к стене, чтобы скрыться в тени, ища складной нож в своем карамне. Он оглядывается и видит, как двое мужчин появляются на горизонте. Они судорожно ищут что-то в своих карманах, выглядят настороженными.       Рик затаив дыхание, наблюдает за ними. Он осознает, что оказался в неправильном месте в неправильное время. Кстати, сколько времени? Сколько времени прошло с того момента как он вышел, может, Крис уже дома?       Мужчины приближаются к переулку, и Рик решает, что ему пора уходить. Он выползает из-за тени угла и начинает быстро бежать в противоположном направлении. С каждым метром ему становится то спокойней, то тревожней. Сердце его готово выбиться из груди, ноги двигаются словно на автопилоте.       Вдали слышны голоса, и Рик понимает, что мужчины начали его преследовать. Он решает ускориться и залетает в очередной переуолк. Олсон оглядывается назад: парни идут спокойным шагом, не спеша, будто бы Рик им и не нужен. Тут же врезается в стену, ступни цепляются за неровный тротуар, и он падет на землю. Олсон поднимает взгляд прямо на темную кирпичную стену: нет, не переулок, тупик.       С трудом поднимаясь на ноги, Рик ощущает острую боль в колене. Он встает и пробует снова побежать. Обувь же издает подлый скрип прерывая тишину. Но его преследователи уже достаточно близко, чтобы окружить его прямо у стены.       Парни переглядываются. Свет из окна освещает лица парней, с шрамами по всему лицу, выбитыми зубами и небритыми-толстыми лицами. —А ты… —О чём вы?       Парни начинают заливаться звонким смехом. —Длинноволосые, с белой штукатуркой на лице, хилые и слабые. Как таких называют? —А с чего вдруг интересуетесь?- Ричард пытается продолжить диалог лишь для того, что бы наконец его закончить. Пару фраз залетевших отсюда было бы тяжело назвать даже диалогом. —Ты бы в таком виде ночью никуда не забегал а то знаешь что мы можем с тобой…       Пожалуй эти слова из пухлых губ звучат как намёк, принуждение к действию для второго.       Тут же рука сильнее давит прямо на шею, постепенно сжимаясь. —Глянь, ещё и с инструментом! Сыграешь что нибудь? — мужчина делает голос грубее, поднося кулак к его лицу, — или мы…       Олсон старается увернуться от тяжёлой руки. Краем глаза он замечает кольца, блестящие от света очередного окна. Олсону очень сильно хочется напомнить что сувать грязные руки, ещё и разгар гриппа другому человеку в лицо не стоит. Рик прикрывает глаза: —Если вы будете меня трогать, — говорит он с дрожью в голосе, пытаясь сохранить хладнокровие. Он осознает, что они сильнее его, и понимает, что сопротивление просто бесполезно. Его дыхание учащается, а сердце бьется сильнее чем до этого. Он пытается вырваться, но застывает в попытках выдавить из себя хоть какой-то звук—я… —И чё ты сделаешь?       Ричард продолжает стоять у стены застывшим и тяжело дышащим. Его бьют прямо по лицу. Ничего. Он не скажет ни слова. Он напуган. Тело не двигается. Ричард чувствует сильный удар прямо в лицо и отшатывается от стены. Рик растерянный и ошеломленный. Разум в тумане, он уже не слышит что ему говорят. В ушах звенит. Этот звон перекрывает тишину и разговоры парней между собой. Рик уже не в силах соображать. Его бьют кулаками прямо в челюсть, от чего губы прикушенные ранее начинают кровоточить. Ричарды пытается убрать тяжелую руку с шеи, однако второй выворачивает руку не давая и шанса. —И ещё.        Второй бьет в то же место, прямо по свежей ране. Ему ужасно больно. Череп ударяется об кирпичную стену. Ричард не держится на ногах, и стекает по стене вместе с гитарой на спине. Корпус гитары начинает давить на спину вместе с острой стеной. Лицо кривит от боли, и наружу вырывается крик. —Всё что ты способен выдержать?       Парни лишь довольно потирают руки, видя его мучения. Напоследок Ричарда бьют прямо в живот ногой. Он становится на колени, хватается за живот, и падает лицом в сырой асфальт, царапая кожу на лбу и щеках. —Ладно, оставь этого педика лежать тут. Слишком хилый. Ему пощёчина как перелом!        Перед глазами всё плывёт, но Олсон всматривается в силуэты, которые исчезают в тени.       Ричард приподнимается, хватается за голову, спустив ладонь ощупывает раны. Он не моргает и не двигается, а только медленно смотрит в одном направлении. Одной рукой он поправляет гитару, второй-облокачивается на стену, пытаясь сразу встать на ноги. Внизу неприятная картина в виде порванных джинс и окровавленных колен, содранных до слоя собственной кожи.       Одной рукой он держится за стену, размазывая по ней кровь, и выпуская новую, режа ладонь острой поверхностью. Ричард идёт вдоль стены к свету. Он с трудом сохраняет равновесие, его ноги не держат. Кажется, это улица студии с которой он прибежал сюда. Олсон ускоряет шаг. Открывает вторую руку. Выравнивается и идёт к арке, откуда виден свет, который каждым шагом становится ближе. Тут же возвращается звон в ушах. Слишком резко начал идти. Сумерки сползают на глаза. Тяжесть на груди прижимает его к самой земле. Но он борется, старается не сдаваться. Однако каждое усилие только усугубляет процесс. Ричард делает последние рывки. Он прибавляет темп. Проходя через изогнутую арку, Рик резко сворачивает за угол и садится у стены. Рядом с собой кидает гитару.        Дыши.       В его легких туго, сердце бьется неистово. Дыхание сбито, и он не в силах его восстановить. Он не в силах справиться с болью в теле. Мысли вновь догнали его. Темнеет в глазах. Рик понимает, что теряет сознание. Напряжение в голове нарастает, стискивает череп. Туманное сознание борется с безудержным желанием уснуть и забыться, все больше и больше погружаясь во тьму. В последний миг он сжимает зубы, поднимает голубые глаза к небу пытаясь вернуть себе реальности, вдыхая холодный-влажный воздух ртом.       —Тогда завтра в студии что-нибудь да порешаем! Или же сегодня?-Звукорежиссер складывает руки домиком, поднимая взгляд прямо на Криса,-ты же не хочешь разочаровать аудиторию и команду, которая выделила деньги на запись? Он привстает из удобного кресла и приближается к уху Криса: —Ну, каков вердикт? —Альбом… Как нам продлить время записи альбома?-Громко и твердо выкрикнул Черулли закрыв глаза.       Крис встает во все свои 190, облокачивается на край стола, на секунду кажется что он вот-вот не выдержит вес вокалиста и сломается. А сломается ли Черулли под гнётом всего происходящего? Он сильнее сжимает края стола руками, впивается в самое дерево. Ему хочется сломать предмет мебели только для того, что бы как-то выпустить эмоции. —Не переживай, я об этом позабочусь, благо это возможно!-как можно спокойней отвечает ему звукорежиссёр, понимая что Черулли не в состоянии сейчас даже элементарно продолжить диалог. —Хотя бы на этом спасибо…-Крис поднимает взгляд и тяжело вздыхает, убирая руки со стола вовсе. Ему кажется что стало легче. Кажется. —Только… знаешь, твое спасибо на диск не запишешь,-он покашливает себе в кулак. —Сколько? —Ну, в сумме…-он складывает толстые руки рядом и в воздухе начинает отчитывать сумму, потягивая гласные,-Думаю 400$ за неделю вполне хватит...заплатишь мне ещё 100 за то что я согласился. Итого 500 долларов. Ммм... наличными?- он делает эту фразу вопросительной насколько это возможно.       Черулли резко запускать руки в карманы узких джинс, достаёт деньги и кладет перед ним. Так же резко он хватает вещи. Подходит к двери, наступая ботами на скрипящий деревянный пол, собираясь выйти. На этом от него не отстают: —Эй, только дверью не хлопай пожалуйста, -звукарь уже довольный удобно устроился в кресле после увиденной суммы, и посматривает в зеркало на шкафу, поправляя волосы даже не оборачиваясь на Черулли.       Крис хлопает дверью и быстрым шагом направляется к выходу.        Черулли выходит из студии в холодном поту. До завтра нужно написать финальную песню, а ему ещё мириться с Ричардом. Спасибо что хоть ключи от машины у него! «Интересно, Рикки уже дома?».       Он идёт не спеша вдоль серой мокрой улицы к машине. Холодный ветер проникает сквозь одежду. По пути он наблюдал, как свет фонарей отражался в лужах на тротуаре. Повсюду ощущалась особая атмосфера, смешанная из свежести ливневых капель и запаха мокрого асфальта. Тишина пронизывает воздух, разбавленную лишь иногда негромким каплями, падающих с крыш домов выстроенных в ряд. Тишину прерывает чей то бег. Крис останавливается и видит изогнутую арку. Рядом с ней севшего Рика с кровью на руках? Погодите, и на коленях тоже.        На анализ ситуации и состояния Ричарда у Криса уходят считаные секунды. Он замечает как Олсон поворачивает голову в его сторону. На свету от лампы блестит кровоточащая губа, а так же кровь из носа и мокрые глаза.       Последнее что видит краем глаза Олсон- это Черулли пытающийся до него докричаться. Однако, на этом путь его сознания заканчивается, и его тело плавно и безвозвратно погружается в отключку.        Сердце бешено колотилось в груди. Кристофер мгновенно приближается к нему. Взгляд, пронзительно пристальный, скользнул по телу бездыханного Олсона. Руки осторожно опустились на грудь, тихо сами по себе заделывая мягкие прикосновения в поисках жизненных признаков. Дышит. Всё ещё дышит. Ещё и гитару с собой дотащил в таком состоянии… —Так, до дома добираться считанные минуты, вопрос только с том успею ли...       Кристофер тяжело поднял слабо дышащего Ричарда и поспешил к машине. Сердце его билось сильнее. С осторожностью, бережно Кристофер уложил Ричарда на переднее сиденье, рядом с собой. Он чувствовал всё ещё теплое тело. Взглянув на безмятежное лицо Ричарда, Кристофер пообещал себе, что сделает все возможное... —Безусловно ситуация не лучшая, но и драматизировать её не стоит, -шепчет Черулли пока пристёгивает Олсона.        Сквозь лунный свет Кристофер резко маневрировал по мокрой дороге, каждый раз испытывая жгучую боль при мысли о том, что потеря Ричарда была бы слишком большой ценой за свою неразумность. Он жаждал снова увидеть те глаза, полные жизни и улыбку, которая исцеляла его душу. Время тянулось, словно его жизнь зависла на каждой секунде, словно судьба готова лишить его Ричарда, если он не успеет.        Наконец-то! Машина остановилась у дверей и Кристофер моментально выбежал из нее. Быстро распахнув дверь тачки, залезает в бардачок и ищет ключи от дома, не закрыв авто. Кристофер аккуратно подхватил Ричарда снова на руки направляется к воротам, после и к входной двери .       С трудом открыв тяжёлую дверь быстрей кладёт Ричарда на диван в зале, который освещает торшер в углу за диваном. Распахивает окна, насколько это возможно сразу же бежит за аптечкой. Прибегает обратно в зал: Гитарист лежит не шевельнувшись в том же положении.       Крис осторожно ставит рядом с собой всё небходимое и садится перед Рикком на колени. Как можно быстрее выливает на ватный диск спирт, даёт понюхать Олсону.        Всё происходит слишком быстро. Вставляет ватный диск в нос, чтобы не текла кровь. Крис начинает обрабатывать засохшую кровь на лице. Осторожно проводит вокруг ранки, затем задевает её полностью. —Тебе больно когда я дотрагиваюсь?-Крис говорит эту фразу шепотом, надеясь, что Олсон ответит, что придёт в себя. Или очнётся Крис и всё это окажется страшным сном. Смотрит на Ричарда: тот пытается наконец очнуться. «Он кривится от боли? Значит чувствует. А если чувствует значит…». Вокалист, не отводя взгляд от лица, специально давит на рану ватным диском: кривится ещё сильнее. Он внимательно следит за его лицом, которое подает признаки жизни, —Рик, ты меня слышишь?        Гитарист пытается перевернуться на спину, от чего Крис отдёргивает руку.       Олсон открывает глаза. Черулли замирает при виде его взгляда. Рик просто смотрит на него с открытым ртом и ничего не говорит. —Крис…-алые губы с почти засохшей кровью наконец начинают шевелиться. Ричард наконец приподнимается. Рикки отодвигает Криса, хватаясь рукой за живот, -И давно ты со мной вози- Крис резко обхватывает его руками, захватывая в объятия, -шься… Неловкое молчание, безмолвная тишина, момент близости? Сейчас неважно. Крис еле сдерживается что бы не сжать Олсона до хруста костей. —Я так переживал за тебя, ты не представляешь…       Черулли чувствует руки сзади себя. —Прости. Крис, прости меня. Если бы я не сорвала на тебя, всего этого бы не произошло. — Нам не надо это выяснять, ты забыл в каком состоянии сейчас? -Крис ещё раз проводит средством по ране. —Ай, щипит же! -возмущается Ричард. —Тш, это ещё не всё… видимо… Господи, тебя ещё и в живот ударили? —Да, немного болит, но пройдёт. А вот коленям точно пиздец. —Тогда раздевайся. —Я не буду перед тобой ещё… раздеваться. —Тогда это сделаю я.       Сопротивление бесполезно. Крис отстраняется от Олсона, осторожно приподнимает бледные руки, стаскивает толстовку. На мраморно-бледной коже видно фиолетовые синяки и вены. Верхняя одежда ложится на соседнее кресло. Крис опускается ниже, прямо к ткани джинс. —Вот тут я сам- произносит Ричард, указывая на нужное место. Его рука движется уверенно и точно, словно он господствует над каждым сантиметром ткани. Он поднимается выше чтобы стянуть джинсы, и вновь хватается за живот. —Да бляяять… —Лежи уже спокойно, — отвечает недовольный Кристофер, — ты у нас мелкий-покалеченный ещё и курить умудряешься.       Черулли резко расстегнул молнию. Осторожно спустил джинсы. Ткань на коленях покраснела и знатно стёрлась. Тянется столу, где лежала необходимая аптечка. Раны почти засохли, нужно быстрее обрабатывать пока не загноились. Благо травмы не сильные, могло быть и хуже. Крис знал, что каждое движение должно быть бережным и осторожным, чтобы не вызвать дополнительной боли. Он аккуратно достал антисептик и вату. Крис не торопился, заботливо нанося и оберегая Ричарда от боли. Он знал, насколько важно не только закрыть рану, но и убедиться, что она будет правильно затягиваться.       Ричард не шевелится, но периодически кривит лицо от боли. Крис осторожно огибает колени ватным диском с средством. Ричард смотрит в белый потолок: света в комнате нет, только светильник рядом с диваном.       Открытые окна в комнате позволяли проникать воздуху и свежести, разгоняя резкий запах медицинских препаратов. Ричард вздохнул полной грудью, ощущая свежий воздух. Конечно, Ричард чувствовал некоторое дискомфорт, хотя этот процесс был гораздо менее болезненным благодаря тому что Черулли дул на рану. В комбинации с открытыми окнами то что надо. Пока Крис продолжал свою работу, Рикки лишь вздыхал от облегчения. —Кстати, а где гитара? -Ричард вертит головой, оглядывая комнату, пытаясь прервать тишину. —В машине твоя гитара, целая и невредимая,- он поднимает раздраженный взгляд, но на выдохе опускает его обратно,- в отличии от тебя.       Крис делает последние штрихи в обработке ран, делая все возможное чтобы позволить Рику чувствовать себя лучше. Он поворачивает голову в сторону Рика, которому удалось устроиться на подушку сзади, и слабо улыбается, чувствуя усталость пронизывающую все его сознание. Олсон лежит со спокойным довольным лицом, будто бы ничего не произошло. „Разлёгся он тут!.. “. Крис ухмыляется: —Ваше величество, все готово.-Крис произносит это с насмешкой, отдаляется от Рика и собирает аптечку. —Как будем решать ситуацию с спальным местом? Или „Ваше величество“ будет ещё долго ждать пока ты ляжешь рядом со мной и накроешь одеялом?       Крис встает с кровати и отправляется в другую комнату, но перед тем как зайти в неё останавливаться в дверном проёме, разворачивается и произносит: —Нет, только не казните! Помилуйте бродящего барда! —Ты опять начинаешь?-Олсон дёргается и приподнимает голову, но Черулли уже нет в проёме.       Рик старается не дёргается пока Черулли нет в комнате. Он готов отрубиться прямо сейчас. Однако этому не бывать: в комнату возвращается Крис вместе с ещё одним одеялом и подушками. —Тащить тебя в другую комнату я не буду, поэтому спим здесь.       Черулли бросает постельное на пол, бережно и осторожно перекладывает Ричарда на соседнее кресло. Олсон чувствует сегодня себя беспомощно. Крис приближается ближе к голове дивана, расставляет перистые подушки, кидая на соседнее кресло одеяло. Его руки осторожно расправляют их по всему периметру, затем расстилают серое одеяло. Он возвращается к Ричарду и осторожно кладет его рядом с собой, бережно и осторожно накрывая их обоих одеялком. —Завтра всё будет явно лучше, чем сегодня. —Невозможно с тобой не согласиться. —Знаешь,-Крис переворачивается на бок,- если бы с тобой всё же что-то случится, я буду гнить вместе с тобой в одном гробу в обнимку. —Да ну, ты врешь! —Готов соврать тебе, но не буду.       На лице обоих расцветает улыбка; —На боковую и в вечный покой? —На боковую и в вечный покой.       Крис крадет Олсона к себе в объятия. —Спи давай, мой н...       Черулли заикается, повторяя одну и ту же букву, пытаясь подобрать нужное слово на неё. —Мой н...на... кто? —Навечно мой? —Навечно твой.