Сладость губ

— Хён, — тянет Джисон, параллельно выводя какие-то понятные только ему узоры на груди старшего. — М, — отвечает в той же манере. — А я хочу… — Чего ты хочешь? Когда ответа не следует, Минхо откладывает телефон в сторону и смотрит в невинные глаза, которые ни в какую не сочетаются с тем, что делает Джисон. Он сползает вниз и размещается между его ног, не прерывая зрительного контакта. Кладёт руку на ширинку джинсов и слышит тихий выдох сверху. И это становится спусковым крючком. — Вот этого, — поглаживает сквозь плотную ткань желанный член. — Так действуй, Сони. Одобрение получено, и большего Джисону не надо. Но спешить он не собирается: хочет помучить и раззадорить зверя, прекрасно осознавая, что после ему предстоит расплата. Поэтому медленно начинает расстёгивать ремень, а затем и молнию зубами, поглядывая на Минхо, что сгорал от нетерпения. — Играешь со мной? — Ни в коем случае. Джисон с самодовольным видом стягивает джинсы и пристраивается обратно. Ведёт языком по бугорку через лишнюю ткань боксёров и вновь смотрит в любимые глаза. А те топят, заставляют на момент потеряться и забыться. Они темнеют от поглаживаний, когда Джисон запускает под боксёры руку, окольцовывая ствол пальцами. Призывают к действиям, когда ткань больше не сдавливает налившийся кровью член. Подчиняют, когда Минхо запускает руку в шелковистые пряди и подталкивает, как бы направляя Джисона, прося, чтобы не медлил. — Давай же, Сони, сделай мне приятно. Минхо перебирает волосы парня и наблюдает за танцующими демонами в чёрных зрачках глаз, что ни на секунду не перестают смотреть на него, и еле сдерживает себя, чтобы не сорваться и не трахнуть жаркий рот принудительно. Джисон поддаётся ему и наклоняется, оставляя дорожку поцелуев на дёрнувшемся члене и наслаждаясь тихими шипениями. Он окунает Минхо в накатывающие ощущения и приятную тягу внизу живота, что ощущает и сам, ерзая тазом по постели, дабы хоть как-то унять зуд в штанах. Там определённо не хватает чужой руки. Он обдаёт сочащуюся предэякулятом головку своим горячим дыханием и мажет языком по всей длине на пробу. Из уст Минхо следует тяжелый выдох. Член требовал внимания, но Джисон специально продлевал мучения. Пелена возбуждения перекрывает взор Минхо, отключает разум, когда тот всё же решает сжалиться над ним. Ещё пару раз проведя рукой по набухшей плоти, Джисон обхватывает губами головку, слизывая солоноватую смазку. С каждым покачиванием головы он берёт глубже, наконец, доставляя облегчение Минхо, что блаженно постанывал над ним. Помогал себе языком, проходясь по витиеватой сеточке выступивших вен, втягивал щёки для большего эффекта. В штанах ужасно тесно, боксеры больно сжимают член, но Джисон не обращает внимания. Волосы на затылке стискивают от наслаждения, и он сам готов кончить от негромкого мата, что слетает с прекрасных губ Минхо. Тот запрокидывает голову, когда Джисон расслабляет горло и берёт длину полностью. Несколько фрикций, пересечение взглядов, и Минхо кончает в рот с заглушенным подушкой стоном. Стук в дверь становится неожиданностью для обоих. Джисон смотрит на разомлевшего парня и немо просит его ответить, пока сам глотает горячую сперму и соблазнительно слизывает остатки с члена, что вновь твердеет от ласк. — Да? — хрипит Минхо, притягивает Джисона к себе и накрывает своими опухшие раскрасневшиеся губы. — Ребят, — зовёт Феликс через дверь, — мы с Джинни пошли в магазин. Дома остался только Чанбин, но он на кухне в наушниках. Остальные ушли прогуляться. Не хотите с нами? — уже зная ответ на свой вопрос, интересуется Ликс. — Нет, Феликс. Мы останемся. Спасибо за предложение, — Джисон снимает одежду с облегчённым вздохом и усаживается на чужие крепкие бёдра. — Как скажете. За дверью всё затихает. Комнату наполняет интимная тишина. Минхо ведёт руками по тонкой талии, прощупывает очертания пресса и крепкой, часто вздымающейся груди. Он любуется видом потрёпанного и нуждающегося парня и с восхищением смотрит в его глаза. — Ты прекрасен, Сони. Ответа не следует. Джисон утягивает его в благодарный и нежный поцелуй, плавно перетекающий в страстный и жадный. Они исследуют рот друг друга, сплетаются языками и постанывают от ощущаемого удовольствия. Воздуха не хватает обоим, он — горячий и плотный — лишь заставляет задыхаться и плавит лёгкие. Все звуки жизни вне комнаты меркнут и теряются во вздохах трущихся друг о друга тел. — В тумбочке? — спрашивает больше на автомате и выскальзывает из чужих объятий всего на секунду, дабы достать из нужного ящика презервативы и смазку. Минхо подтягивается на кровати и откидывается на изголовье, протягивая руки, чтобы вновь прижать к себе хрупкое с виду тело. Он выливает на пальцы смазку и растирает, одновременно подставляясь под касания и покрывая острые ключицы укусами. Дырочка сжимается, как только Минхо подставляет к ней палец и начинает неспешно вводить. Перехватывает болезненный стон, целуя сладкие губы и второй рукой для отвлечения играясь с соском. Джисон хватается за него, как за спасательный круг, и запускает пальцы в каштановые пряди. С шипением насаживается, когда Минхо вставляет второй, а после третий, и разводит их в стороны. — Хён, — он скулит на ушко, выгибаясь и подмахивая бёдрами, дабы почувствовать пальцы глубже — их длины чертовски мало, — я хочу тебя в себе. И этих слов достаточно, чтобы Минхо вынул пальцы. Джисон разочарованно стонет от неприятной пустоты, но тут же всхлипывает от члена, что вошёл сразу наполовину длины. — Ну же… — Мой Сони хочет большего? Но разве он заслужил? Минхо придерживает его за попу, не давая получить необходимого наслаждения, упивается злым взглядом и радуется маленькой мести. — Пожалуйста… Чёрт, Минхо. Джисон стонет от резкого толчка и опирается на сильные плечи. Он хнычет от того, насколько жесток Минхо с ним, и в отместку кусает его за шею — наверняка после этого там останется след. Тихое шипение и ещё один толчок выбивают душу. Минхо сковывает движения, не позволяет коснуться себя и не даёт желаемого наслаждения. — Нет, Сони, ты кончишь без своей помощи. Минхо убирает наглую руку, плавно опускает его на свой член под томный и разочарованный стон, но двинуться не даёт, всё также удерживая в своей власти. — Будь хорошим мальчиком, и я тебя награжу. Попрыгай для меня. Он смотрит в глаза и утягивает в тягучий, как патока, поцелуй. Но всё же отпускает Джисона и предоставляет ему относительную свободу действий. На грудь ложатся чужие небольшие ладони, ведут вверх, поглаживают, и переплетаются на шее, а из губ напротив вылетает стон блаженного наслаждения. Джисон приподнимается и вновь насаживается на член, получая желаемое удовольствие. Он крутит бёдрами и сжимается, выбивая из Минхо стоны болезненной неги. По телу пробегают электрические разряды, когда член проходится по простате. Несдержанный выкрик заполняет комнату, и Джисон выгибается, давая возможность Минхо им полюбоваться во всей красе. Ему вконец срывает крышу, и он начинает двигать бёдрами резче и чаще — желает довести себя до точки и, наконец, полностью раствориться в ощущениях. Минхо не сопротивляется: сдерживать Джисона становится такой же мукой. Ему нравится слушать звонкий голос, сплетаемый с пошлыми шлепками кожи о кожу; нравится смотреть на то, как он скачет сверху, рассыпается в мелкую крошку в его руках, как чёлка липнет ко лбу, а по шее стекают капельки пота. Он урывает любимые поцелуи, сжимает бёдра до синяков, подмахивает своими, подстраиваясь под заданный темп, и стонет с парнем в унисон. Они больше не сдерживают себя и не стараются быть тише. Слишком страстно, слишком сладко, слишком хорошо. Эта ночь для них — сплошное слишком. И ни один не желает задумываться, что будет потом. Им хорошо сейчас, а обо всех последствиях они будут думать позже. Сейчас они занимаются любовью, упиваются друг другом и сходят с ума от крышесносных ощущений и теплящихся внутри пылающих чувств. Джисона оргазм накрывает первым. Он выкрикивает имя Минхо и без сил валится ему на грудь. Остервенело хватает ртом воздух и слышит лишь своё учащённое сердцебиение. Минхо кончает следом после нескольких толчков в ослабленное тело, но не выходит из Джисона ещё пару минут, сжимая его в объятиях. В глазах темнеет и плывёт. Дыхание долго не приходит в норму — в комнате не хватает воздуха: всё пропитано запахом секса и потных тел. И всё же он меняет их местами и осторожно укладывает парня на подушки. — Куда ты? — тихий голос заставляет нежно улыбнуться. — Я скоро вернусь, — Минхо оставляет поцелуй на лбу и уходит в ванную. Окно открывается на проветривание. Презерватив летит в мусорное ведро. Он смачивает полотенце и обтирает им обмякшее и разнеженное тело. Джисон предстаёт ему сейчас таким хрупким и маленьким, таким, которого хочется защищать и обдать заботой, лишь бы тот был счастлив. — Спасибо. Джисон мягко улыбается, целует сладкие губы и ложится ему на грудь. Минхо же обнимает в ответ и поглаживает волосы до тех пор, пока до слуха не начинает доходить мерное посапывание. Это был один из лучших вечеров в его жизни. Минхо готов ради Джисона на всё, готов пойти ему на уступки в любом деле и дать всё, чего он только пожелает. И если Джисон хочет Минхо, то кто он такой, чтобы ему в этом отказывать?