Помнишь? Это было с нами

Двери автобуса криво ушли в сторону, открывая путь на свободу. Питер, как и всегда, мучился с большущей сумкой, помимо своего тяжёлого портфеля за плечами. Мони же протиснулся вперёд на большем легке, желание покинуть душный салон превысило все остальные. Спустившись по лесенке, которую Пит едва различал под поклажей и спиной брата, воздух благодарно окинул лёгкие. Все заботы мигом куда-то улетучились. И даже любопытные взгляды собравшихся на остановке больше не значили ничегошеньки. Молча, братья двинулись в сторону дома. Погода стояла тёплая, не такая жара, как днём в Нью-Йорке, но тоже ничего. — Харли не пришёл нас встретить, — проворчал себе под нос Мони, оглядевшись по сторонам, не завидев младшего. — Как обычно, — пожал плечами Питер, смело шагая дальше. — Давай хоть помогу с сумкой, — Анмон учтиво протянул руку, в которую, не задумываясь, Пит вложил одну ручку багажа. Четыре с половиной часа в поездке давали о себе знать. Но оно того стоило. Питер, будто силясь запомнить каждое мгновение этого момента, с необъяснимой улыбкой рассматривал родную улицу. Остановка, на которой они вышли, расположена совсем недалеко от дома. Правда, придётся свернуть в парк, пересечь его и только потом оказаться в нужном дворе. Такое расположение семейного гнёздышка выбрал дядя Бэн — мужчина, что заменил Питеру и его брату отца. Выбор пал на домик в лесочке, что раньше принадлежал заводу, на котором работал дядя. Переделав из небольшой лавки уютный дом на две семьи, Бэн и его жена Мэй — самая близкая женщина в жизни мальчишек, пригласили к себе пожить, едва родившую Питера, Мэри. Все безумно любили первенца в семействе. Питер рос кудрявым, улыбчивым и очень умным. Он застал бабушку живой. Маму тёти Мэй. Она же, Лилия, научила мальчишку разговаривать маленькими предложениями уже к семи месяцам. Бегать самостоятельно Пит начал в свои девять. Все восхищались до мурашек способным и красивым малышом. Отец Питера, Ричард, появился в жизни мальчика только через время, так что речь о нём пока не пойдёт. Чем он занимался, Питер не знает до сих пор. Знает только, что, по большей части, внешность ему досталась от того самого отца. Веснушки, аккуратный нос с небольшой горбинкой, ясно-карие глаза, тёмно-русые кудрявые волосы. Во всём остальном Питер не хотел быть похожим на этого мужчину. Через два года Мэри принесла ещё одного мальчика, имя ему дали — Анмон, в сокращении для родных и друзей — Мони. Питер любил своего брата, появившегося в его жизни столь рано. По сути, они всю жизнь были рядышком друг с другом, хотя не редко спорили, дело доходило до драк. Сейчас с возрастом оба стали спокойнее. Кстати говоря о их близости, в мед Анмон сиганул именно за старшим братом. Питер учил, подавал пример, придумывал игры, чтобы им двоим было не скучно. У Питера в принципе прекрасно развито воображение, что они в детстве только не творили... Великолепные домики из стульев, простыней, одеял, роботы из бумаги, картона, кукольная мебель и наряды. Их игрушки вместе с маленькими хозяевами погружались в нереальные миры и всегда разные. Зачинщиком такого веселья был Питер Паркер. Наверное, ему с рождения было дано стать писателем, а не врачом. Через три года после рождения Мони, на свет, уже у Бэна и Мэй, наконец появился ребёнок. Снова мальчик. Родители долго ломали голову над его именем, в этом даже слегка участвовал сам Питер, хотя смутно это помнит. В итоге, остановились на Харли. Это имя Мэри хотела дать Питеру, но недомуж не дал. Так вот взрослые отыгрались на мелком. Все трое мальчишек, проживавших в мини-поместье Паркеров, были похожими друг на друга. Питера и Мони вообще принимали за близнецов долгое долгое время. Лишь цвет глаз Мони и Харли отличался от карих омутов их старшего брата. Им достались зелёные. Возвращаться домой с каждым годом становится всё сложнее. Сейчас Питеру двадцать, он пережил многое, но с самого начала не хотел покидать этот городок. Первые два года обучения в медицинском колледже, проживая в общежитии, далековато от дома, пусть под боком с ним контавался Мони, Питер не мог провести ни дня без слёз. В прошедшем учебном году что-то изменилось. Что именно — Пит мог только предположить. Может, запас слёз наконец закончился. Может, память стала его подводить, он всё реже вспоминает прошлое, тех, кого больше не вернуть, те светлые чувства и своё невинное не израненное сердце. Наверное, он смирился с неизбежным взрослением и больше не пытается противиться новым изменениям в жизни. А изменения не все в плохую сторону. Хотя, с какой стороны рассматривать весь опыт в дружбе и любви, что Пит обрёл. Дорога до парка прошла в молчании, заняла совсем немного времени. Красивое закатное небо нежными красками отражалось в окнах школы, что тоже находилась на территории парка. Чтобы попасть в школу, Питеру, Мони и Харли нужно было сделать всего три сотни шагов. Мысли о прошлом зачастую погружали в депрессивные настроения, но ведь в том самом прошлом всё было больше, чем хорошо. Почти. Почти. Став взрослым, Питер понимает, что всю жизнь обманывал себя. Всё было примерно так же, как сейчас. Только он был другим. Он и его маленькие братья. Отец приносил семье проблемы, то возвращаясь в дом, то снова пропадая. Мэй работала больше всех, больше мужчин, лишь бы прокормить мальчишек, одеть их к лету, к школе. Все они, включая маму, с самого начала собирали букеты заболеваний. Тяжело. Всё к этому и шло. Между деревьев просачивались последние лучики света, освещая тропинку до дома. Его уже видно отсюда. Двухэтажный коттедж, недавно отремонтированный как снаружи, так и внутри. Мэй и Бэн постарались на славу. Особенно Мэй. Она всегда была сильнее и лучше всех. Почему Питер стал замечать это так поздно? Среди деревьев впереди замелькали два силуэта: высокий, мускулистый, слегка сутулый, но эта сутулость всегда шла Харли. Рядом с ним мельтишила собака — Манни. — Моя ты хорошая! — завопил Питер, почти бросая сумку на своего помощника, лишь бы обнять своего питомца, что так сильно соскучился по ним. — Моя сладкая девочка, — Пит сел на колени, ловя чёрного питомца в объятия. На весь парк раздавалось её радостное поскуливание. Такой же чёрный, как собака от природы, подошёл Харли, лениво выключая наушники и ловко убирая их в свои карманы. Питер помнит, как стоя на вокзале несколько лет назад, не узнал брата, ибо не признал в подростке, одетом во всё чёрное, с крашенными угольными волосами, своего когда-то милого и маленького Харли. Сейчас же Питер точно такой — длина волос едва доходит до скул, причёску он копировал с корейских айдолов. Наполовину, снизу, она оставалась чёрной, корни уже отрасли и пока парнишка не думал красить их снова. Уж точно это будет не чёрный, как полгода назад его сильно переклинило повторить за младшим братом. — Забирай, — драматично-обиженным тоном выплюнул Мони, суя в широкую грудь младшего брата ту самую сумку. С особой лёгкостью Харли перехватил её. Иногда, Питер рядом с ними чувствует себя просто соломинкой. И почему старший сын самый тонкий и слабенький? — Опоздал немного, — хихикнул подросток, крутя между щёк чупа-чупс. — Вы сегодня рано. — Ты слепой? — Мони достал телефон и ткнул в его экран пальцем. — Уже половина восьмого. Обычно автобус приходит в семь. — Ну вооот, ты предлагаешь мне лишние полчаса торчать на остановке? Знаешь, как отлично я провёл это время? — Негодник, — Мони закатил глаза. Он не злился на самом деле, все давно привыкли к выходкам Харли. — Я голоден, устал и очень хочу увидеть тётю Мэй, — подал голос Питер, поднимаясь на ноги. Манни стал прыгать на приезжих по очереди, будто пересчитывая. Мэй обычно говорит: — Она лишь хочет убедиться, что дети на месте. Все трое. Как и я. Парни тронулись с места, направляясь домой. На территории дома находились ещё небольшие постройки: баня-сауна, домик для детей, летняя кухня, беседка и сарай( в нём когда-то жили свиньи, что разводили взрослые). Раньше построек было больше, но время никого не щадит. Да и сам дом был больше, просто Бэн решил убрать некоторую часть. Не понятно, что было в его голове в тот момент. Питер не понимал. Давно перестал понимать этого мужчину. Их беседы извечно уходят в споры. Старая консерва, этот ваш Бэн, зомбированная телевизором Большую часть жизни просидевшая на спине тёти. Питер боготворил Бэна, пока был слепым наивным ребёнком. Сейчас всё иначе, парень замечает каждый косяк и больше не хочет с этим мириться. Раньше было легче во всех смыслах. Манни первая залетела в дом, стоило открыть входную дверь. Приятный запах мясного бульона и пирожков аккуратно осел в лёгких, заставляя измученный живот жалобно простонать. — Ура, ура! Мальчики снова дома! — послышался голос дяди, приглушаемый радостными визгами собаки. — Бэээн, — Питер поместил вещи на пол и обнял мужчину. Что бы не думалось о нём в голове, Питер соскучился. Хотя был дома почти два месяца назад. Дядя выглядел крайне по-домашнему, прибывшие буквально оторвали его от просмотра телевизора. По которому крутили новости. Лживые. Мерзкие. Питер не хотел закатывать глаза сейчас. Ему необходим отдых, а не вот это всё. Харли скрылся наверху, всем своим видом показывая, как ему безразлично на приезд старших братьев. В его репертуаре. — А когда-то он от нас ни на шаг не отходил, — проворчал Мони, тоже закончив с приветствием дяди. — Как вкусно пахнет, я сейчас с ума сойду! — парень ретировался на кухню, засучивая рукава. — И за мной когда-то этот проказник ходил хвостиком, — послышался с кухни родной голос Мэй. — Плакал, звоня мне на работу по нескольку раз в день: "Ну мамочка, когда же ты придёшь?" Питер широко улыбнулся. Как же он рад слышать именно её. — Я тоже помню это. Верните мне милого младшего братика. Обняв и тётю, Питер помыл руки и, обещав вернуться к столу, потащил всеобщие сумки наверх. Родная комната. Сейчас тут всё в вещах Харли, ведь после отбывания Питера в колледж, его обитель занял именно он. Правда, пока лето, Харли перебрался в летнюю кухню, заставив родителей своими капризными желаниями сделать там ремонт для его комфорта. Питеру такого никогда бы не позволили. Время в целом изменилось, Харли купается в большей свободе, чем когда-то Пит. Харли, солнышко, хочешь гулять до десяти, до одиннадцати? Пожалуйста! Хочешь жить отдельно? Вот тебе свой домик! Да что уж там такие "глупости"! Харли разрешают встречаться с парнями. Даже приводить их в летнюю кухню. Беспредел! Питер со своими недоотношениями прятался по углам городка, лишь бы не спалили, не доложили матери, дяде, тёте. Лишь бы не увидели! Лишь бы не пошли сплетни! Сейчас это кажется смешным, но раньше мнение горожан имело большое значение. Покачав головой, Питер переоделся в домашние шорты и футболку и отправился набивать желудок невероятными вкусностями. Мэй, как всегда, чрезмерно постаралась. Лучше бы уделила время себе и отдохнула — Как же вкусно! — весь ужин выкрикивал Мони, будто не евший вне дома вообще. За что досталось Питеру, как всегда. — Ты что, не кормил младшего брата?? — возмущалась тётя. — вот съехал из общаги к своему парню, бросил родного брата... — Да готовил я! Но вообще, почему ответственность на мне? Анмон не намного меня младше. Тоже умеет нарезать, варить, жарить, что угодно. Только посуду ленится вечно мыть. — Не правда! Бэн не присоединился к трапезе, оставаясь валяться на диване перед телевизором. Но никто не печалился по этому поводу. Харли с телефоном в руках прибежал вниз, перескочив через шесть последних ступеней. Сел рядом своим необъятным задом и вступил в общую беседу, тихонько таская со стола закуски. Парни поделились новостями из колледжа, общаги, своей жизни в целом. В ответ послушав сплетни городка и о делах тёти и кузена. Питер чувствовал себя намного лучше, чем где-либо. После мытья посуды и лёгкого душа, он наконец упал на свою кровать. Пришлось поставить телефон на зарядку, в дороге он совсем умер. Не хотелось проверять сообщения, хотя наверняка некоторые дорогие ему люди очень переживают, добрался ли он до дома. Ждут, когда ответит. Вздохнув, перевернувшись на живот, ещё мокрый после душа, Питер включил смартфон. Сообщения от двух людей. В них Пит точно не сомневался. Локи и Николас. Именно эти двое стали ближе, чем кто-либо другой. Только с ними Питер открыто делится переживаниями, историями о себе. Насколько это вообще возможно. Ведь это небольшой минус в Паркере — он закрыт, больше слушает, чем рассказывает сам. Все, кто удосуживался с ним общаться, жалуются на это. Как ты там доехал? Я переживаю. Напиши уже — снова сотня голосовых от Ника — бойфренда Питера. Это последнее. А до него ещё двадцать шесть штук. Я вот выгулял Алиску, вернулись домой, она довольная растянулась на кровати матери. Сейчас думаю, чем заняться. Ты там как? Пииииитеееер, знаешь что? Никогда не угадаешь. Я нашёл то аниме, которое тебе неприменно понравится. Мы просто обязаны его глянуть вместе... А дальше понёсся сюжет того самого аниме, на девять минут в сумме. Питер прослушал всё, стараясь не сильно вдумываться в услышанное. Ник видимо не умеет печатать. Питер и так вечно таскал с собой наушники, но возобновив близкие отношения со своим одногруппником Николасом Настли, это вошло в ещё большую привычку. Питер. Возвращайся. Уже. Обратно. Я уже сильно скучаю Всё хорошо, я дома уже как час — Снова предельно кратко и ясно. По-другому у Питера получается, только если он чем-то безумно увлечён. Сейчас это не та история. Касательно анимешки, Пит настрочил только: Да, сносно От Локи Лафейсона — парня, тоже на два года старше Питера, как и Николас, висело четыре сообщения. Локи на данный момент являлся близким другом Питера. Пусть и по переписке. Когда-то они состояли в отношениях на расстоянии. Целых три года. Представить нельзя, как сильно они поддерживали друг друга и продолжают до сих пор. Возможно, сейчас их общение больше повязано на написании общих фанфиков, но обсуждение проблем и радостей в реальной жизни никуда не ушло. Чувства Питера к Локи не угасли, просто перешли в иную форму. Он любит его, как... Друга, брата. Кажется. До сих пор носит золотое кольцо, что подарил ему Локи. Посылка ещё не дошла до своего адресата, а Питер уже написал Лафейсону, что они больше не могут быть вместе. Вот такой вот конфуз возник почти год назад. Почему же они расстались? Питер не мог дать точного ответа на этот вопрос. Ему казалось, что он получает не все сто процентов, что отдаёт в отношения с этим парнем. Локи, по сути своей, пессимистичный человек. А Питеру в жизни и без того хватает страданий. Хотя именно Локи помог пережить один из самых тяжёлых периодов жизни Пита. Смерть матери, любимой кошки, переезд из дома в Нью-Йорк, издевательства в старших классах. От таких воспоминаний спина Питера покрылась неприятными мурашками. Ближайший час Питер обсуждал с Ником последние события, с Локи — нововышедший интересный сериал.