Спорим?

Рома и Бяша обожали затевать разного рода споры. Эта привычка появилась еще в те давние времена, когда ребята были совсем мелкими. Все началось с безобидного: «Спорим, что я быстрее тебя добегу до того дерева», – брошенного пятилетним Пятифановым. К слову, прибежал он тогда действительно первым, победоносно показывая другу язык и беззлобно хохоча. Бяша подулся минут десять, а потом и вовсе забыл, когда Ромка придумал какую-то очередную забаву. День за днем парни росли, а споров становилось только больше. Они и сами не смогли бы их сосчитать, даже если бы очень постарались. Летом перед вторым классом ребята, как обычно, гуляли в лесу у поселка. Каждый его уголок уже был исследован любопытными детьми, поэтому страшно вовсе не было. Бесясь, Бяша и Рома забрели на какую-то сосновую опушку. Деревья здесь были настолько высокими, что приходилось сильно задирать голову в попытках разглядеть всю их мощь. Друзья заколдованно оглядывались, но вдруг послышался голос одного из них: – Ромка, спорим, что ты не сможешь залезть вооон на то дерево, – Бяша показывал пальцем в сторону, как ему казалось, самой высоченной сосны. – Ха, легко, – Пятифанов уже закатывал рукава своей олимпийки, взглядом окидывая дерево и прикидывая, за какую ветку лучше зацепиться в начале. Рома спор выиграл, хоть и слез с дерева с трудом, да и испугался довольно сильно, когда один из сучков жалобно хрустнул под ногами и сломался. Но он об этом, конечно же, никому не рассказал. В четвертом классе в начале осени радостный Бяша, которому мать только что купила новенький велосипед, первым делом помчался к своему лучшему другу. Ох, сколько всего они смогут теперь сделать с этим железным конем. Пятифанов подарок оценил, поздравляя бурята с приобретением. Недолго думая, Ромка сказал: – Спорим, я быстрее тебя езжу? – С чего бы это? – важничал Бяша, но все-таки протянул руку, принимая условия очередного пари. Неведомо где раздобытый секундомер должен был помочь парням определить победителя. Седлали велосипед по очереди. Ромка маршрут от Бяшиного дома преодолел чуть больше, чем за минуту. Настала очередь владельца велосипеда. Ветер свистел в ушах, дыхание сбивалось от усердного кручения педалей. – Ураааа, – кричал Бяша, преодолевая условный финиш. По выражению лица Пятифанова он понял, что победил. Однако отвлекся мальчишка слишком рано, из-за чего не заметил довольно большой камень впереди и неудачно на него наехал, падая. Приземление вышло крайне неудачным: два передних зуба Бяши так и остались где-то в траве. «Ну, зато спор я выиграл», – думал он, когда Рома аккуратно вел прихрамывающего друга обратно домой. На шестом году обучения к паре товарищей присоединился новенький, недавно переехавший в их поселок. Антон Петров был парнем тихим, но другом хорошим. Бяша с Ромой как-то пытались втянуть его в свои споры. Поначалу Антон соглашался, но, поняв, что девизом таких затей была фраза: «Слабоумие и отвага», – предпочел оставаться в стороне. Со временем он стал негласным главным судьей споров своих друзей. Как-то раз зимой троица шла домой, смеясь с какой-то глупой истории о жизни Антона в городе. По пути была детская площадка, на которой сейчас почему-то никого не было. – Ромыч, а, Ромыч, – Бяша дергал друга за рукав теплой куртки, посмеиваясь себе под нос. – Спорим, что ты не сможешь лизнуть те качели. – Ты ебанулся? – возмутился Пятифанов, но в глазах уже виднелся тот самый азартный блеск. Помолчав секунд пять, он все-таки согласился. Антон на такое проявление антисанитарии лишь закатил глаза, зная, что уговаривать Рому не делать этого, было пропащим делом. Он поплелся по тропинке вслед за новыми друзьями. Мало ли Пятифанов примерзнет к ледяному железу – нужно будет помогать. На удивление все прошло гладко. Хоть Рома потом и плевался всю дорогу до дома, представляя, какими грязными могли быть эти злосчастные качели. В седьмом классе первые проявления пубертатного периода дали о себе знать. Мальчишеская половина 7 «в» перестала дергать девчонок за косички, подкатывая уже более нелепыми методами. Так, Ромой и Антоном не была упущена из внимания симпатия их друга к главной язве класса – Кате Смирновой. Пока Пятифан и Петров недоумевали от выбора Бяши, тот краснел при каждой попытке заговорить с одноклассницей. Парням было смешно наблюдать за потугами друга заполучить сердце Смирновой. Роме, как ему казалось, пришла в голову гениальная идея по сближению Бяши с дамой сердца: – Бях, спорим, что ты не сможешь поцеловать Катьку? – хитро ухмыляясь, сказал Пятифанов, косясь на сидящего за соседней партой Антона. Блондину затея Ромки показалась удачной, поэтому он одобрительно кивнул, переводя взгляд на стремительно покрывающегося краской бурята. – Эээ... че за подстава, на? – растерянно лепетал Бяша, понимая, что выбора у него, по сути, нет. – Сливаешься, значит? – скалился Рома. – Еще чего, – как бы стыдно не было, проигрывать спор не хотелось, ведь это было делом чести. После уроков перед глазами Пятифанова и Петрова развернулось целое представление. Они специально оставили Бяшу одного, таясь на заднем дворе школы, пытаясь занять удобную наблюдательную позицию. – Идут, – прошептал Антон, утягивая Рому присесть за ближайший сугроб. – Че щас будет, – гоготал Пятифан, на что его лишь ткнули локтем в бок с призывом вести себя тише. Из-за главного школьного строения появились две фигуры. Бяша что-то рассказывал Смирновой, но из-за расстояния его трудно было расслышать. Потом бурят остановился и, кладя руки на плечи девушки, замер. Все произошло довольно быстро. Бяша прижался губами к девичьим, зажмурившись. Ненадолго. Катя отпрянула, уверенными шагами направляясь в сторону выхода со школьной территории. Бяша не видел румянца на щеках Смирновой и уже решил, что все потеряно. Следившие за происходящим товарищи в какой-то момент перестали хихикать, расстраиваясь, что все так обернулось. Рома в один момент понял, что слишком сильно высунулся из укрытия, и резко подался назад. Равновесие подвело, и Пятифанов завалился назад, падая на Антона. Парни несколько минут валялись друг на друге, после чего Рома все-таки приподнялся над Петровым, упираясь руками по обе стороны от его головы: – Бля, прости. Я тебя не зашиб? – тихо говорил Пятифанов, находясь непозволительно близко к лицу Антона. – Нормально все, слезь с меня, – парень снизу завозился в попытках скинуть с себя тело Ромы. – А, да, прости. Когда парни, отряхиваясь, покинули свое укрытие, то сразу направились к Бяше, позабыв о случившемся за сугробом. Нужно было утешить друга, которому, похоже, разбили сердце. Каково же было удивление Тохи и Ромки, когда где-то через месяц после выигранного Бяшей спора тот начал мутить со Смирновой. При этом количество заключенных пари меньше не становилось. И чем взрослее были парни, тем изощреннее они становились. Так, в восьмом классе, в начале мая, когда выдался первый теплый день поспоривший в очередной раз с Бяшей Рома бегал с голым задом вокруг дома семьи Петровых. Благо, дома никого, кроме Антона, не было. Он каждый раз удивлялся, как его друзьям хватает ума придумывать подобную ерунду. Но он бы соврал, если бы сказал, что ему при этом не было весело. – Слава богу никто мимо не проходил, – запыхавшийся Рома уже забежал на крыльцо, принимая из рук Антона полотенце, лишь бы тот побыстрее скрыл непотребство. – Бяш, береги жопу, я в следующий раз отыграюсь. Пока Пятифанов шел в комнату Петрова за своей одеждой, тот никак не мог выбросить из головы образ голого друга. Рома был слишком красивым, по мнению Антона. И он не знал, что делать с этой тягой к другу, которая с каждым днем становилась только сильнее. А такие побегушки грозили стать причиной бессонных ночей с довольно интимным содержанием. Антон лишь утомленно протер глаза под стеклами очков, возвращаясь к товарищам с надеждой, что их импровизированная ночевка поможет отвлечься хотя бы на вечер. Правда с Пятифановым, сопящим под боком, абстрагироваться оказалось намного сложнее, чем он думал. В конце девятого класса Бяша с Катькой все-таки разбежались. Первая подростковая влюбленность прошла. Парень радовался новообретенной свободе и тому, что сможет больше времени проводить с друзьями. Влюбленность Антона, в свою очередь, крепла с каждым днем, и ему самому казалось, что он вот-вот сорвется и во всем признается Роме, потому что дальше находиться с ним в состоянии дружбы становилось просто невыносимо. Еще и сам Пятифанов подливал масло в огонь. Его двусмысленные шуточки в сторону Антона вводили в ступор. «Он же просто прикалывается, да?», – каждый раз спрашивал себя Петров, пряча смущенную улыбку от вездесущего Ромы. Иногда он целыми днями не хотел отлипать от блондина, что одновременно и радовало, и запускало обратный отсчет до дня, когда эти неправильные, по мнению самого Антона, чувства вылезут наружу. – Ты вообще не переживаешь по поводу Катьки? – спросил Рома Бяшу, когда они шли вдвоем домой после школы. Антону пришлось задержаться в школе, чтобы забрать сестру. – Да че переживать, на. Мы уже давненько начали друг друга бесить, – задумчиво сказал бурят, жмурясь от яркого майского солнца. – Тогда надо отметить твою свободу! – Пятифанов уже предвкушал предстоящий вечер. – Завалимся ко мне втроем, достанем выпивку и... – парень не успел договорить, как его перебил Бяша: – И Тоха, как обычно, будет с нами возиться, как нянька, причитая о вреде алкоголя. – Хм, – Рома задумался, хмуря брови. – Спорим, сегодня я его уговорю выпить с нами? – Вот и первое пари, которое ты проебешь, – Бяша сомневался, что их принципиальный друг именно сегодня сдаст свои позиции. Да, Пятифанов может быть настойчивым, но с упрямством Петрова ему не тягаться. – Это мы еще посмотрим, – хищно оскалился Рома, уже продумывая план на этот пятничный вечер. У него были свои причины любой ценой выиграть этот спор. На часах было уже восемь часов вечера, когда парни наконец-то собрались в назначенном месте. Для начала было решено посмотреть какой-нибудь фильм. Однако нелепый боевик не смог достаточно увлечь подростков, из-за чего они довольно быстро перешли на обсуждение волнующих их тем, лишь изредка комментируя происходящее на экране телевизора. – Тошик, вот откуда ты у нас такой правильный? – сказал вдруг Пятифанов, делая глоток из не так давно открытой бутылки пива. – Началось, – Антон лишь закатил глаза, понимая, о чем пойдет речь. Рассказывал же уже, что тяпнул один раз случайно самогонки с семейного стола на одном застолье, перепутав с соком, из-за чего и относился к алкоголю предвзято. Воспоминание не из лучших. – А почему ты никогда не участвуешь в наших спорах? – Рома не собирался сдаваться. – Потому что у меня есть инстинкт самосохранения? – парировал Петров. – Или потому что ты ссыкло? – недобрая улыбка заиграла на губах Пятифанова. Только вот Антон его не боялся. – Если ты пытаешься взять меня на слабо – ничего не выйдет, – парень усмехнулся, откидываясь на спинку дивана и считая разговор оконченным. Бяша увлеченно наблюдал за друзьями, искоса посматривая на Ромку. Во взгляде читалось: «Я же говорил». – Один разок, – продолжал Пятифан. – Нет. – Да ты хотя бы попробуй. – Пиво мерзкое на вкус. – В холодильнике есть сидр. С вишней, как ты любишь, – Рома приблизился к Антону, почти шепча фразу ему на ухо. По телу Петрова пробежали мурашки. Как же соблазнительно выглядел Пятифанов с легким пьяным блеском в глазах. Его лицо было непозволительно близко, Антон буквально чувствовал горячее дыхание на своих щеках. – Ну, как хочешь, – Рома резко отстранился, едва заметно проводя кистью по его бедру. – Бяш, пойдем покурим. Парни поднялись и удалились на улицу, оставляя Антона одного. Бурят уже радовался своей победе, подначивая Пятифана. Однако ликование его длилась недолго. Вернувшись, ребята лицезрели беззаботного Петрова, развалившегося на диване с бутылкой сидра в руках. – Один раз! – резко проговорил Антон, пресекая любые замечания в свою сторону. Рома рассмеялся, усаживаясь под боком сдавшегося друга. Бяше оставалось только принять поражение. Вот всегда Пятифанов добивается своего. Как у него получается? Не знал он, какое влияние Ромка имеет на блондина. У него были свои методы убеждения строптивого парня. И свои личные мотивы. Время в этот вечер летело незаметно. Расслабленные друзья глупо хихикали над какой-то комедией, обсуждая нелепое поведение героев. Рома то и дело поглядывал на Антона, щеки которого покраснели от алкоголя. Пятифан частенько невзначай касался друга, якобы особенно сильно развеселенный очередной Бяшиной шуткой. Антон закипал и, не выдержав, удалился на улицу подышать. Он облокотился спиной о перила крыльца, откидывая голову назад. Майская вечерняя прохлада холодила разгоряченную кожу лица, но сердце в груди успокаиваться не хотело. Послышался скрип входной двери. – Развезло? – это был Рома. – А? – Антон едва расслышал его голос, витая в облаках. Пятифанов повторил вопрос. – Да не то чтобы, – парень перевел взгляд на Рому. Он подходил все ближе. Пятифанов встал напротив, руками упираясь в перила по бокам от фигуры друга. – Что ты делаешь? – прошептал Антон. – Стою, – уверенно ответил Рома, ухмыляясь. – Ты мог встать рядом. – Я и встал рядом, – Пятифанову доставляли какое-то странное удовольствие подобного рода игры с Петровым. Он обожал смущать его. – Я имел ввиду другое «рядом», – Антон дрожал, боясь, что еще немного, и больше не сможет себя сдерживать. Рома в ответ на эту реплику сделал еще один шаг вперед, безвозвратно вторгаясь в личное пространство парня. – Так лучше? – ухмылка все еще не сходила с губ Пятифана. Ощущение чужого тепла пьянило едва ли не больше, чем выпитое пиво. – Издеваешься, – сказал Антон, смотря в глаза напротив. – Ты постоянно надо мной издеваешься. – Разве? Я думал, тебе нравится. – С чего ты взял? – чужую правоту признавать не хотелось. Рома положил ладонь куда-то на ребра Петрова, тем самым выбивая из него остатки дыхания. – Твое сердцебиение тебя выдает. – А если у меня аритмия? – все же, Антон был тем еще упрямцем. – Может, просто я тебе нравлюсь? Петров не ответил, отводя взгляд. На долгие секунды повисла тишина, которую поспешил прервать Рома: – Потому что ты мне нравишься очень, – сказал он, делая ударение на последнем слове. Антон, шокированный подобной смелостью, перевел взгляд обратно на Рому, выдыхая ему в губы, которые оказались совсем близко. Обратный отсчет дошел до нуля. Блондин подался вперед, целуя Пятифанова. Тот улыбнулся в поцелуй. План сработал. У Антона были мягкие губы, как Рома и думал. Как давно он хотел к ним вот так прикоснуться. Он осторожно прошелся языком по ним, углубляя поцелуй. Блондин на такое действие лишь крепче прижался к горячему телу напротив, закидывая руки Роме на плечи. Так они и стояли еще какое-то время, растворяясь друг в друге. Становилось жарко, майская прохлада уже не спасала. Антону срывало крышу. Он подозревал, конечно, что целоваться с Пятифаном охуенно, но, если бы знал, насколько, решился бы на это намного раньше. Кислород предательски заканчивался, пришлось оторваться от желанных губ, чтобы набрать побольше воздуха в легкие. Разорвав поцелуй, Антон взял Рому за руку и пошел в сторону двери. – Бяша заждется, – объяснил свои действия Петров. Однако у самой двери остановился, оборачиваясь: – И ты мне нравишься. Очень. Пятифанов улыбнулся, порывисто обнимая Антона. В комнате же их ждал уже спящий друг. Решив его не беспокоить, парни укрыли Бяшу пледом, а сами пошли в комнату Пятифанова. Для них вечер еще не закончился. – Будем совершенствовать твою технику поцелуев, – деловито сказал Рома, утягивая Антона за собой на кровать. – Я так плохо целуюсь? – обиженно спросил Петров. – Ты целуешься охуенно, – ответил Пятифан, притягивая парня к себе. – Но нет предела совершенству. Так они и валялись в кровати Ромы, целуясь и смеясь. Проснувшийся раньше всех Бяша, ворвавшись в комнату владельца дома, лицезрел Антона, сопящего на плече Пятифана. Эту ситуацию бурят решил никак не комментировать, шагая в сторону кухни в поисках завтрака. Лето перед одиннадцатым классом было последним островком спокойной школьной жизни, ведь впереди учеников ждали выпускные экзамены. Поэтому подростки наслаждались теплыми днями, проводя как можно больше времени с друзьями. Ленивое спокойствие парило в воздухе. Только вот Антон спокоен не был. Они с Ромой встречались уже год. Все было как в самых сладких романтических комедиях. Если бы не одно «но», довольно сильно волновавшее Петрова. Подростковые гормоны затуманивали разум. Проще говоря, Антону хотелось трахаться. Но Пятифанов безбожно тупил, из-за чего дело дальше горячих поцелуев и поверхностного исследования тел друг друга не заходило. Антон чувствовал, что Рома тоже хочет его, но предпринимать ничего почему-то не спешит. Петров даже пару раз сам предлагал перевести уже, в конце концов, их отношения на новый уровень, на что Пятифанов философски замечал: «Еще не время». Пришлось идти на крайние меры. В один прекрасный летний день Рома с Бяшей отправились на рыбалку. Антон остался дома, сославшись на какие-то семейные дела. Парни мирно сидели на выступе у берега реки, тихо переговариваясь, дабы не спугнуть привередливую местную рыбу. – Ну, и мы, короче, забились с ней завалиться ко мне послезавтра, – Бяша рассказывал про Дашу из параллели, которая последние пару месяцев волновала сознание подростка. – Я думал, что вы уже мутить начали, – проговорил Рома, не отводя взгляда от поплавка. – Мутить-то начали, но тут другое, – хитро сказал бурят. – Ебаться удумал, так и скажи, – усмехнулся Пятифанов. Рыба клюнула, и он аккуратно потянул удочку. К сожалению, улов оказался слишком крохотным, и несчастного карасика было решено вернуть в воды реки. – Я хотя бы удумал, на, – насмешливо прокряхтел Бяша. – Что ты имеешь ввиду? – хмуро спросил Рома, поворачиваясь в сторону друга. – Ой, как будто я не знаю, что ты все в девственниках ходишь. – Ты охуел? – прозвучало грубо. – Тебе Тоха растрепал? – Ты Тошика не трожь. Просто, если бы у вас что-то и было, то ты бы мне первому и рассказал, – заключил Бяша. Его отношения двоих из их компашки нисколько не смущали. Раньше бесили странные недомолвки и постоянные переглядывания, но, когда эти два придурка догадались во всем друг другу признаться, дышать рядом с ними стало легче. – Спорим, Ромыч, что я первым потрахаюсь? – Бяша улыбался беззубым ртом, подначивая лучшего друга. Пятифанов вздохнул, задумавшись. Условия спора были очень простыми, да и Антон уже не раз намекал на секс. Рома просто боялся сделать что-то не так, оттого и затягивал. Хотя хотелось пиздецки. – Хуй с тобой, спорим, – парни пожали руки. Рыбалка, судя по улову, не задалась. Однако суть была не в количестве пойманной рыбы, а во времени, проведенном в дружеской компании. Зайдя домой, Рома сразу же направился к домашнему телефону и набрал заученный номер. – Алло, – в трубке раздался знакомый голос, от которого Пятифан сразу улыбнулся. – Привет, Тош. – А, Ромка, привет, – через трубку можно было слышать, что Антон также улыбался, здороваясь с парнем. – Слушай, – нерешительно протянул Пятифанов, – есть планы на вечер? – Вроде бы, нет. Родителям я уже помог, они вон к тетке собираются уезжать. – Я приду? – от услышанного в груди Ромы волнительно закололо от предвкушения. – Конечно. Приходи где-нибудь через час, – Пятифанов не мог видеть коварную ухмылку на лице Антона. – Договорились, – парень положил трубку и пошел прямиком в ванную. В назначенное время Рома подошел к дому Петровых, предварительно покурив по дороге, надеясь хоть так успокоить нервы. Помогало слабо. Дверь открылась сразу же, являя взору фигуру Антона. – Привет, – поздоровался он, целуя Рому в щеку. – Поднимайся в комнату Оли – посмотрим что-нибудь или в приставку поиграем. Я сейчас. Пятифанов только кивнул, выполняя приказания парня. Он недолго сидел один, рассматривая знакомую обстановку. Волнение, беспокоившее его душу последний час, начало отступать в стенах дома, в котором он последнее время бывал довольно часто. Антон вошел в комнату с парой кружек любимого черного чая, протягивая одну из них Роме. – Приставка или фильм? – спросил Петров, дуя на горячий напиток. – Давай что-нибудь посмотрим, – «для начала» мысленно дополнил фразу Пятифанов. – Как пожелаете, – кокетливо проговорил Петров и отправился выбирать подходящую кассету. Рома не мог оторвать взгляда от Антона. Казалось бы, они встречаются уже год, пора привыкнуть к тому, каким милым может быть парень, когда они остаются наедине. Однако для темноволосого такие моменты были на вес золота. «Размяк», – как-то раз иронично заметил Бяша. Только вот Ромка ничего не мог с собой поделать. Он любил улыбку Антона, его глубокие голубые глаза. Обожал шевыряться в его светлых волосах, слушать все, что он рассказывает своим гипнотизирующим голосом. Был без ума от его смеха и объятий. Одним словом, любил самого Антона, с каждым днем все сильнее привязываясь к парню. И самому Роме это нравилось. Поэтому он и не хотел спешить, наслаждаясь любым моментом вместе. Хотелось Антона до боли, но Пятифан боялся. Кажется, пришло время наконец-то переступить через собственные страхи. Недолго они лежали в обнимку, смотря в экран старенького телевизора. Рома вообще не уловил ни крупицы сюжета фильма, выбранного Петровым. Он, скорее, втихую рассматривал профиль парня, ненавязчиво водя пальцами по его бедру. Антон делал вид, что не замечает этой маленькой провокации, хотя внутри у него уже зажигался огонек возбуждения. Рука Ромы в один момент забралась слишком высоко, задирая край домашних шорт блондина и приятно сжимая. Тот на подобный жест тяжело выдохнул и повернул голову в сторону Пятифанова, опаляя дыханием загорелую кожу шеи. Антон стал покрывать ее легкими поцелуями. Рома же повернулся к парню, рукой приподнял за подбородок, прикасаясь к таким желанным губам. Парни не могли оторваться друг от друга. Они и раньше могли целоваться часами, но этот раз все ощущалось по-другому. Горячими руками Пятифанов пробрался под домашнюю футболку Антона, легкими движениями оглаживая ребра. По телу пробежали приятные мурашки, реагируя на ласку. Поцелуй становился все глубже. – Не здесь, – прошептал Антон, нехотя отрываясь и поднимаясь. Он порывисто взял Рому за руку, ведя его в свою комнату. Антон нетерпеливо толкнул парня на кровать, седлая его бедра. Пятифан положил руки на ягодицы и крепко сжал, вырывая из уст блондина первый стон и перехватывая его своими губами. Антон прижался сильнее, чувствуя чужое возбуждение. Руки потянулись к краям футболки, снимая. Необходимость избавить Рому от одежды была как никогда острой. Пятифанов же аккуратно стянул очки с носа Петрова, разглядывая родные черты. – У тебя такие красивые глаза, – хрипло проговорил он и едва ощутимо провел пальцами по щеке и ниже, останавливаясь на губах. Подобная нежность завела Антона пуще прежнего, он надавил на плечи Ромы, заставляя того лечь. Бледные руки шарили по чужому телу, не упуская ни одного участка кожи. К рукам присоединились и губы, жадно повторяя маршрут. На шее и ключице Пятифана осталась пара засосов, которые еще неделю будут напоминать о происходящем в доме Петрова. Рома выгибался под чужими прикосновениями, низ живота горел. Темноволосый притянул Антона к себе, снова целуя. Стянул футболку и отбросил в сторону. Одна рука ненавязчиво массировала бледную кожу шеи, пока другая спускалась все ниже. Рома через одежду сжал член Антона. Раздался особо громкий стон, голова парня задралась, а глаза закатились от удовольствия. Все предохраняющие механизмы в голове Пятифанова слетели к чертям, он прижал парня к себе, меняя их местами. Приподнялся и снял штаны, вслед за ними полетели и трусы. Руками огладил бедра лежащего перед ним парня, добираясь до резинки шорт, стягивая их вместе с бельем. Открывшийся вид завораживал, Рома клял себя за то, что столько времени тормозил. Антон похотливо смотрел из-под полуопущенных ресниц. Стеснения не было совсем. Только желание. Руки Пятифанова немного грубо раздвинули шире чужие колени, и парень удобнее устроился между ними. – И откуда в тебе столько нетерпения? – насмешливо проговорил Антон, дьявольски улыбаясь. Рома в ответ лишь слабо шлепнул парня по бедру, но его это только больше распаляло. Тогда Пятифанов повторил движение чуть сильнее и провел другой рукой по члену Антона, слыша в ответ протяжное мычание, переходящее в стон. Собственный орган требовал внимания, и Рома терся о промежность Петрова, но этого было чертовски мало. – Есть смазка? – спросил Пятифанов, заглядывая в глаза напротив. Антон выгнулся, доставая откуда-то из-под простыни тюбик и презерватив. – А ты готовился. – Еще бы, – язвительно ответил Петров, протягивая все необходимое. Рома выдавил необходимое количество смазки на пальцы, аккуратно касаясь колечка мышц и проталкивая палец. Он внимательно следил за реакцией Антона, но тот лишь просил продолжать, прикусывая губы. Пятифанов рассматривал парня, продолжая подготавливать его. Ресницы трепетали, худые руки сжимали плечи, слегка царапая. Петров довольно легко принимал Рому, но тот решил это не комментировать. – Давай уже, – сквозь зубы проговорил блондин: безумно хотелось большего. – Потерпи хоть немного, тебе же будет больно, – Пятифан и так терпел из последних сил, Антон своими словами совсем не помогал. Когда уже три пальца входили довольно свободно, Рома потянулся за средством контрацепции, но его перехватил Петров, самостоятельно разрывая упаковку и раскатывая презерватив по члену парня. Пятифанов рвано выдохнул от приятного прикосновения и удобнее устроился между ног Антона. Добавив смазки, Рома начал аккуратно входить. Антон зажмурился, привыкая к размерам. Пятифан стал медленно двигаться, не входя полностью. Только после того, как блондин сам стал подмахивать бедрами, он вошел полностью. – Бляять, – протянул Антон, сжимая плечи Ромы, служившие своеобразной опорой. Останутся синяки. – Больно? – взволнованно спросил темноволосый, начиная отстраняться. – Охуенно, – развратно сказал Петров. – Сделай так еще раз. Дважды повторять не требовалось, и Рома стал резкими толчками входить в парня. Раз Антону нравилось, значит, и он сам мог расслабиться. Звуки шлепков тела о тело и стоны парней разбавляли тишину комнаты. Им было так хорошо в данный момент. Ничего больше не имело значения. Вдруг одурманенный Антон оттолкнул Пятифанова к стене, садясь сверху и начиная двигаться. Рома взял его за талию, помогая насаживаться сильнее. Кожа к коже. Глаза в глаза. Одно дыхание на двоих. Войдя особенно глубоко, Пятифанов попал по простате, вызывая дрожь в теле парня. Тот начал стонать еще громче, в потоке звуков Рома распознал собственное имя. Тогда он не выдержал и кончил в презерватив, но не прекратил движения, доводя Антона до оргазма. Ему хватило еще нескольких грубых толчков. Он прижался к телу Пятифанова и кончил, царапая спину и прикусывая его плечо. Еще с минуту парни просидели, обнимаясь и приводя в норму дыхание после такого бурного первого раза. Антон все же слез с Ромы, вытер углом одеяла свою сперму с его тела и плюхнулся на кровать, закидывая ноги парня на свои. Тот ожил, стягивая презерватив и кидая его на пол, но остался сидеть, облокачиваясь о стену. Они какое-то время молчали, думая о своем и шумно выдыхая. Антон взял Рому за руку и переплел пальцы, вкладывая в это касание рук всю свою нежность. – Какой же ты горячий, Тоша, – проговорил Пятифанов, большим пальцем поглаживая ладонь парня. Плечи покалывало от следов Антоновой страсти. – Обязательно нужно повторить, – уверенно проговорил Петров, хитро улыбаясь и нащупывая рукой под простыней запас презервативов. – Так, чего ждать? – Рома перенял игривое настроение. Накатившая было послеоргазменная слабость будто испарилась. – Вошел во вкус? – Ты себя видел? Как тут сдерживаться? – Пятифанов лег рядом с парнем, приподнимаясь на локте. – Ну, как-то год сдерживался, – Антон не мог держать свои подколы при себе. – Не начинай, – Рома предотвратил ехидные комментарии Петрова поцелуем. Не спали они долго. Следующий день выдался особенно жарким, и друзья решили спастись от зноя походом на речку. Они долго плескались в воде, прежде чем устало выползти на сушу. Антон отошел за полотенцем, пока Рома с Бяшей ребячески продолжали брызгаться у самого берега. – Кстати, – вспомнил Пятифанов, – ты проебал спор. Пока парень самодовольно улыбался, вернулся Антон, протягивая друзьям полотенца. Он прекрасно слышал, о чем говорили его товарищи. Бяша хитро посмотрел на Петрова, вытягивая вверх ладонь, на что тот отбил звонкую пять. – Не понял, – нахмурившись, проговорил Рома, переводя взгляд со своего парня на друга. – Не злись, Ром, – сказал Антон. – Но я не готов был еще год ждать, пока ты созреешь. Пришлось хитрить. – Вот вы... – Пятифанов не договорил, направляясь в сторону Петрова с намерением защекотать засранца. Бяша смеялся, наблюдая за усердными попытками Ромы нагнать прыткого Антона. Буряту и самому прилетело в ходе погони. Но это вовсе не значило, что после этого парни перестанут заключать пари. Кто знает, к чему приведет их следующий спор.