You gеt on my nerves, You're so fuckin' annoying,
You could poison poison, You'rе the worst person on Earth, Forgiving you is pointless,
You could poison poison, baby
21 сентября Кабинет профессора МакГонагалл оказался на удивление уютным и, вероятно, в других обстоятельствах он был бы даже рад здесь оказаться. Но что есть, то есть, поэтому сейчас Римус сидел на мягком красно-жёлтом диване — тут ему сказали ожидать появления декана — и тревожно дергал ногой, осматривая всё вокруг себя в попытке отвлечься от навязчивых мыслей об отчислении спустя две недели учебы. Как и большинство аудиторий Хогвартса, кабинет был отделан каким-то тёмным деревом, однако ремонт здесь был значительно современнее относительно прочих помещений: больше источников света, белая обивка под балконами второго этажа (да, их было два), непонятные экраны в стенах… Вообще, кабинет декана первично напоминал библиотеку — книги тут разбегались рядами во все стороны, заполняя пространство от потолка до пола. Да уж, влияние МакГонагалл на оформление помещения считывалось кристально чисто, в этом сомнений не было. Солнце, резко выбравшееся из-за облаков, залило светом всю комнату сквозь огромное панорамное окно и на пару секунд ослепило Римуса. Погода была пугающе хорошей для позднего сентября, что лишь действовало ему на нервы ещё сильнее. Он никогда не отличался терпеливостью, но в моменте время тянулось убийственно долго. Ему казалось, что если МакГонагалл не появится в ближайшие несколько минут — он натурально взвоет. Живот медленно начинало крутить, голова, не отставая, тоже стала строить планы пойти кругом. Почему тут так душно? Не выдержав, он подошёл к окну и начал отчаянно искать способ его открыть. — Мистер Люпин, уже предпринимаете попытки сбежать от меня? Дурной тон, дурной тон… Голос декана застал Римуса врасплох. Он резко дернулся и чуть не уронил стоявшую на столике внушительных размеров вазу с пышными розовыми цветами, но успел сориентироваться и предотвратил катастрофу. — Я, э… Просто… Окно… Тут душно, я хотел… — язык его не слушался. Он обернулся и наконец увидел МакГонагалл. Она стояла, элегантно оперевшись на свой стол и с улыбкой смотрела на Римуса. Не изменяя себе, она была в брючном костюме: идеально сидевший белый комбинезон в тонкую серую полоску перетекал в накинутый на плечи широкий пиджак, из-под которого виднелись руки, облаченные в прозрачное белоснежное кружево. Вырез комбинезона заполняла рубашка, которую покрывал небольшой воротник-жабо. На груди сидела бледно-розовая брошь в виде лепестков роз, а седые волосы были собраны в тугой пучок на затылке. — Я вас поняла, — она быстрым шагом пересекла комнату и лёгким движением руки отворила сначала одно окно, затем второе. Комнату быстро начал заполнять прохладный лондонский ветерок, — Так лучше? — Э-э, да. Спасибо, — пробубнил Римус. МакГонагалл кивнула и рукой указала Римусу на кресло, стоящее напротив рабочего стола, а сама прошла к шкафу за ним и стала пристально изучать книжные ряды. Люпин неловко сел в кресло и резко ойкнул от боли — случайно оторвал заусенец на пальце. Декан, тем временем, вытащила с полки небольшой загадочный томик и опустилась в свой стул, спрятав книгу в ящик. — Что ж, мистер Люпин, — она скрестила руки на столе, — Расскажите мне, как проходят ваши первые недели в нашем университете? — Что? — выпалил Римус на автомате, но почти сразу спроцессировал вопрос, — А, э-э… Нормально? Нормально. Да, вполне… Неплохо. Вроде. — М-м… Вы, однако, красноречивы, — она усмехнулась, — Я рада слышать, что все нормально. Она встала со стула и двинулась к окну. В кабинете на какое-то время воцарилась давящая тишина. Римус нервно сглотнул, не понимая, что происходит, и почему декан выглядит такой спокойной и улыбчивой, словно она не собирается сейчас окатить его новостями об отчислении или отстранении от занятий. Пульс становился всё быстрее, в какой-то момент Римусу показалось, что стук его сердца можно услышать со второго этажа помещения. Зачем так растягивать подобные встречи? Неужели нельзя просто сказать нужную информацию и разойтись… — Вы же знаете, почему я вас вызвала? — подала голос МакГонагалл. Она вдохновенно смотрела в окно, наблюдая за проходящими мимо студентами. — Я догадываюсь. Она повернулась к нему и аккуратно облокотилась на подоконник. — Порадуйте меня своими догадками. — Из-за… — он помедлил, — Из-за драки. На самом деле, Римус не совсем понимал, почему драка со случайным парнем вне территории вуза привела его сюда. Ну, подрались, с кем не бывает? Что, мало потасовок случается среди учеников? Не каждого же к декану вызывают на разборки после этого. Это вообще не их собачье дело. — Бинго, — вновь с улыбкой ответила она. Люпина уже начал раздражать её нарочитый позитив, — Знаете, когда пару недель назад я сказала вам что-то в духе «не подведите нас», я и в самом деле надеялась, что вы избавите меня от разбирательств вот в таких ситуациях. — Профессор МакГонагалл, я… — Римус готов был начать двигать линию своей защиты, как адвокат в суде, но, видимо, пока что право голоса ему дано не было. — Чаю? — декан почти сразу прервала его. — Давайте… — он не был уверен, как ему стоит ответить, но решил, что принять предложение будет наименее грубым вариантом. МакГонагалл в очередной раз быстро пересекла комнату и подошла к относительно небольшому шкафчику со стеклянными створками, за которыми, как оказалось, скрывалась приличная коллекция чая. Недолго поразмышляв, она вытащила небольшую стеклянную баночку с травами и высыпала её содержимое в чайник, после чего вместе с ним скрылась в лестничном проёме, ведущем на второй этаж кабинета. Спустя несколько минут всё помещение залил приятный запах мяты. — Мята и мелисса. Отлично помогает успокоиться, да и в целом великолепен на вкус, — послышался голос профессора с лестницы. Через мгновенье она уже приближалась к своему столу с двумя чашками с одной руке и полным желтоватой жидкости чайником в другой. Поставив чашки на стол, она вновь опустилась на свое законное место и начала медленно разливать чай. — Профессор, меня отчислят? — выпалил Римус, исчерпав запасы вежливости и терпения. — О, нет, — она отставила чайник в сторону и подвинула Римусу его чашку, — Нет, что вы, мистер Люпин. Я никому бы не дала отчислить своего студента за потасовку на вечеринке. Она достала из столового ящика сахарницу и изящно добавила себе в напиток два кубика, после чего кинула вопросительный взгляд на Римуса, но тот отрицательно помотал головой. У неё что, по всему кабинету в случайных местах находятся принадлежности для чаепития? — Но честно вам скажу, конкретно в этой ситуации ставки подобного рода делать было можно. Вы ввязались в драку с достаточно сложным человеком. Если вам интересно, почему я попросила вас встретиться со мной лишь сегодня, то это потому, что предыдущие пару дней я активно вела переговоры с семьёй Блэков, которые, откровенно говоря, не были впечатлены всей этой историей. Римус неловко закашлялся и поспешил схватить чашку с чаем, попутно чуть не пролив всё её содержимое. Сложным человеком… Он уже понял, что фамилия Блэк тут произносится с каким-то ужасом и оттенком почёта, но пока что никто так толком и не объяснил ему, почему подбитый нос Сириуса Блэка имеет большую ценность, чем подбитый нос кого-либо другого. МакГонагалл тоже сделала глоток успокоительного напитка. — Скажите мне вот что, — она скрестила руки на груди и немного откинулась на спинке стула, — Я правильно понимаю, что ничего о вашем оппоненте вы не знаете? — Да, — Римус поставил чашку на стол, — До недавнего времени я даже имени его не знал, честно говоря. — Это, конечно, многое объясняет… — Что именно? МакГонагалл замолчала и, кажется, задумалась. Римус терпеливо ждал от неё какого-то внятного объяснения всего… Всего этого. — Что ж, — она вздохнула, — Если говорить кратко, семья Блэков очень влиятельна как внутри нашего заведения, так и в целом. Если вы знакомы, к примеру, с историей США, то можете знать о династии Морганов. Блэки — практически их английский аналог, они владеют одной из крупнейших энергетических компаний Англии. В развитии нашего университета они сыграли ключевую роль: фактически их семья спонсировала постройку зданий и в целом активно участвовала в разработке проекта. Конечно, лишь частично, о чём я беспрестанно всем напоминаю, однако это уже не имеет значения. Их имя зацементировано в истории Хогвартса и обрамлено золотом. В голосе декана было слышно осуждение, словно она знала обо всём этом что-то ещё, и, очевидно, была не согласна с таким слепым воспеванием Блэков. Интересно. — Большинство студентов знают об этой вековой истории, так что предпочитают держаться от Блэков на расстоянии, либо выстраивают с ними добрые отношения. Никому не нужны такие сильный враги, верно? — Да уж… — теперь паззл сложился воедино. Римус успел пожалеть о всех принятых решениях за последнюю неделю. — Поэтому я так удивилась, когда мне позвонила разъярённая мисс Блэк с требованиями отчислить какого-то студента за избиение её старшего сына. И представьте, во сколько раз возросло мое удивление, когда мне объяснили, что этот студент — это вы. В кабинете вновь повисла мерзкая тишина. В голове Римуса всплыла картина из детства, когда его мать отчитывала его за поломку какой-то дорогой игрушки. Он помнил, как еле сдерживал слезы и не мог ничего ответить, потому что в горле встал ком. Мозг стёр все слова матери, но оставил чувство обиды и это вязкое ощущение, что против тебя встал весь мир, даже собственная мама. А ведь ту игрушку сломал не он, а какой-то взрослый парень-задира на улице. — Это было не избиение, — пробурчал он, — Он вообще первый начал. — В драке, мистер Люпин, всегда виноваты оба, — она сделала небольшой глоток чая, — Именно это я пыталась донести до всех и, к нашему счастью, у меня это почти вышло. Отчисление вам не грозит, но общественные работы — да. Римус с облегчением выдохнул. Пронесло. Общественные работы? Да с радостью, хоть мусор у местной тюрьмы отправляйте собирать. Главное, что он остаётся на своем месте. — Вы с мистером Блэком должны будете отработать сто часов в студенческой газете. Начнёте со следующей недели. Чай практически полился у Люпина из носа от услышанной новости. Работать с ним? Может, отчисление всё же было не таким плохим вариантом… — Если у вас нет вопросов, то вы можете идти, — улыбнувшись добавила МакГонагалл. — Спасибо, — буркнул Римус. Вопросов было больше, чем можно было представить, но задавать их было себе дороже, — До свидания. — До встречи. Кстати говоря, позовите, пожалуйста, мистера Блэка, он как раз должен был подойти. Римус готов был взреветь от злости, но лишь слегка недовольно фыркнул и кивнул. Желание покинуть кабинет уже было невозможно прятать, поэтому он чуть ли не бегом пересек комнату и распахнул дверь, оказавшись в прихожей. Оглядев её, он никого не заметил и пулей вылетел в коридор. Практически упав на подоконник большого окна в холле, он просто стоял минуту-другую, уткнувшись себе в руки и глубоко дышал. Он уже было успокоился, как вдруг из-за спины послышался голос: — Тебе бы укол от бешенства сделать, знаешь. Кажется, ты совсем неуравновешенный, то на людей бросаешься, то, вот, окно сломать пытаешься. Сходи к врачу, проверься хоть… Конечно, на кушетке рядом с дверью галантно сидел Сириус Блэк. Вероятно, если бы они сейчас были чуть подальше от кабинета МакГонагалл, состоялась бы вторая драка, после которой на Римуса можно было бы повесить обвинение в убийстве. Один только вид этого худощавого сноба сейчас вызывал у него неконтролируемую агрессию, причем казалось, что тому это лишь в радость. Люпин отвернулся и еще раз глубоко вздохнул, напоминая себе, что в вопросе Блэков на кону стоит его место в Хогвартсе, и что ему нужно поумерить пыл. Он бывал в ситуациях страшнее. Справится. — Заходи, — прорычал он. Из-за спины он услышал тихое, но крайне ядовитое «припизднутый». Желание повернуться и плюнуть в его физиономию было велико, но успешно подавлено. Будут ещё возможности.