Наш школьный быт

Внезапно Джайро вскочил и как будто набросился на него — Джонни едва успел отпрянуть, чтобы златовласая голова не разбила ему нос. Он ударился затылком о спинку кровати и в инстинктивном порыве самосохранения положил руки на бока Джайро, останавливая его. Последний же навис над ним с довольно сумасшедшим видом: его волосы были растрёпаны, рубашка помялась, лицо окрасил густой румянец, глаза горели нездоровым блеском, на щеке был след от импровизированной подушки, то есть от коленей младшего. — Мужик я или нет?! Джонни растерянно моргнул. Сумасшедший продолжил: — Если мне нравится лежать у друга на коленях, то какого чёрта я должен этого стесняться?! Это моё дело, на ком я хочу лежать, — он запнулся, пытаясь поверить в сказанное. — Верно же? Джонни тоже обдумал услышанное и осторожно кивнул: — Совершенно верно, — он бегло оглядел нависшего над ним парня. — Ты настоящий мужчина, Джайро. — Вот-вот, ты тоже так думаешь? — горячее отчаяние на его лице сменилось чем-то вроде отчаянной радости. — И, если мне нравится, чтобы Джонни меня гладил по голове, и кого-то это не устраивает — пускай идут к чёрту! — Правильно, пусть идут к чёрту! — честно согласился Джонни. Он медленно провёл большими пальцами по бокам Джайро. К его крайнему удивлению, они не встретили никакого сопротивления. — И... Та даже если я хочу поцеловать лучшего друга, кому какое дело? Пусть не суют нос куда не следует. Делать мне нечего — переживать, кто что обо мне подумает! — Это точно! Всем не угодишь, что не делай, поэтому надо делать то, что считаешь нужным, — его пальцы юркнули под помятую рубашку и робко прошлись по торсу, исследуя новые границы дозволенного. — Вот и я об этом! — Джайро разгорячился и то ли нарочно, то ли на самом деле не замечал касаний Джонни. — Да хоть если бы я хотел трахнуть своего друга, кто сказал, что это делает меня плохим человеком, а? — Джайро, погоди! — Джонни отвернулся к окну, пытаясь скрыть улыбку; нервный смешок предательски вырывался наружу. — События развиваются слишком быстро. Джайро присел на кровать, смущённо моргнул и поджал губы. В тот момент он вспомнил, что нужно вначале думать, а потом уже говорить. Пелена помешательства сошла с его лица, и теперь он не походил на безумца. Просто на очень уставшего Джайро. Руки друга всё ещё лежали на его торсе, мешая ему придумывать объяснение. Сам Джонни погрузился в свои мысли, хмуро вглядываясь во что-то за окном. — …Да я пошутил. Я имел в виду, типа, теоретически, если бы было такое, то… — Закрой дверь, — твёрдо сказал Джонни, не отрывая взгляда от окна. — …то мне, например… А? Дверь? — он поднял тёмные брови от удивления. — Да, — Джонни наконец-то посмотрел ему в глаза. — Закрой дверь. — …Лады, — длинноволосый встал с кровати, подошёл к двери на ватных ногах и запер её. Он вернулся и в нерешительности сел на край кровати. Он понятия не имел, что должно было произойти дальше, но у него было предчувствие чего-то грандиозного. Джонни поднялся в сидячее положение, опёршись руками о спинку кровати: — Поцелуй меня. Губы Джайро растянулись в глупой, недоверчивой улыбке: — Ты шутишь? По угрюмому лицу младшего было невозможно сказать точно, шутил он или нет. Приходилось ориентироваться исключительно на слова. Тот пожал плечами: — Ты ведь сам сказал, что хочешь меня поцеловать. Ну так давай. Старший опустил плечи и с трудом подбирал слова: — Погоди, я же не имел в виду, что ты должен что-то… — Всё нормально. Я тоже хочу, — Джонни сжал простыню в кулак. — Я имею в виду, что мне интересно. Когда я целовался в последний раз?.. Пару лет назад, наверное. Джайро ехидно усмехнулся: — Не с лошадью, я надеюсь? — Нет, с какой-то девочкой. Встретились на ипподроме. Ну, это неважно, — он потянулся к Джайро. Тот понял намёк и сел совсем близко, лицом к нему. Их глаза встретились, и оба остановились. Джайро опустил взгляд на приоткрытые губы голубоглазого, но какое-то внутреннее препятствие не давало сделать первый шаг. Эта немая минута казалась бесконечной. Терпение Джонни вышло — он схватил галстук Джайро и рванул на себя. Джайро прикрыл глаза и подался вперёд… Но перед тем, как их губы встретились, галстук треснул и слетел с его шеи. Джонни застыл с порванным галстуком в руке. — Ой, прости… — А, так вот чё с ним было! — Джайро забрал галстук из его руки. — А я-то думал, что разучился галстуки завязывать! Смотри-ка, — он указал на место разрыва: на стыке разошедшейся ткани отчётливо были видны следы ножниц. — Так вот почему я нашёл его в комнате Лоренцо… Решил поиграться с моими вещами, говнюк мелкий. Ну я ему задам, — Джайро не злился сильно на самом деле — на его лице была тёплая улыбка. Уголки губ Джонни дрогнули в подобии ухмылки. Порванный галстук разрядил скопившееся напряжение в комнате. Джонни положил ладонь на его шею и мягко потянул к себе. Джайро оторвал глаза от галстука и без колебаний подался вперёд. Их губы сошлись в коротком поцелуе. Итальянец быстро отстранился. Его взгляд был растерянным, но губы растянулись в удовлетворённой улыбке. Он пытался осознать, что только что почувствовал. Это не то, что Джонни имел в виду под «поцелуем». Он нахмурился и бесстыдно потянул Джайро к себе снова. Блондин не успел опомниться, когда парень снова накрыл его губы своими. Он удивлённо хмыкнул, но ему оставалось только закрыть глаза и продолжить; в конце концов, он первым начал говорить про поцелуи. Второй поцелуй был более серьёзным: Джонни нежно обхватывал то верхнюю, то нижнюю губу Джайро своими, последний инстинктивно подстроился под спокойный ритм и старался отвечать на поцелуй столь же инициативно. Его завораживало приятное тактильное чувство. Он закрыл глаза, постарался отключить голову и думать только о прикосновениях. Одна рука Джайро, на которую он опирался, невзначай касалась мягкого бедра голубоглазого, другая лежала между его рукой и торсом — они никогда не были так близко друг к другу. Он явно почувствовал запах парня: он не был чем-то противным или едким, наоборот, едва уловимым, но каким-то волнующим, отличающим его Джонни от любого другого человека. Он улыбнулся сквозь поцелуй, подумав, что мыслит, как собака-ищейка. В его животе что-то сжалось и затрепетало, он не мог заставить себя дышать спокойно. Рука младшего переместилась от шеи к щеке Джайро. Не отрываясь от его губ, Джонни подвинулся ближе к спинке кровати, облокотившись о неё, и положил вторую ладонь на его лицо. Его язык небрежно проскользнул между губ Джайро. — Ого! — эмоции, нахлынувшие на раскрасневшегося блондина, были такими сильными, что ради своей же безопасности он решил отстраниться. — Это было слишком? — Джонни поспешно убрал руки с его лица и сел прямо. Его дыхание тоже не было спокойным, алая кровь приливала к щекам. — Та нет, — соврал длинноволосый, — ничего особенного. — Тогда давай ещё? Мне понравилось. Джайро показалось, что безмятежный взгляд голубых глаз прожёг его насквозь. Его пугал бешеный стук собственного сердца. Он не мог придумать причину для отказа, хотя разум подсказывал, что продолжать нельзя: — Давай, почему нет. Проклиная себя, он сел ещё ближе, и на всякий случай повторял про себя слова: «мы тут одни, это наше дело, наше дело…». Джонни уверенно взял его лицо в свои руки и потянул к себе. Их губы опять встретились, но на этот раз ласки были живее. Почти сразу Джайро почувствовал горячий язык парня и впустил его в свой рот. Пальцы Джонни крепче сжали его щёки, язык прошёлся по внутренней поверхности губ. Он набрался смелости и тоже проник в рот парня. Его язык коснулся гладкой и влажной изнутри щеки, ряда зубов — дух перехватило от быстрой смены ощущений. Джонни открыл рот шире, прижал блондина к себе, и быть ближе стало невозможно. Их языки сошлись в подобии бурной пляски, вертясь вокруг друг друга. При этом все переживания Джайро имели кисло-сладкий привкус. Он пытался не поддаваться волне, захлестнувшей его, но из его горла донёсся глухой стон, заглушённый губами Джонни. Вскоре тот осторожно отстранился, его мокрые губы сложились в робкую улыбку: — Я не знал, что тебе так нравятся мальчики. Джайро возмущённо поднял бровь: — Не нравятся конечно, ты о чём? Джонни раздражённо опустил веки: — Ты уверен? — Абсолютно, — не менее раздражённо ответил старший. — Откуда тогда это?.. — Джонни провёл рукой по торсу Джайро ниже пупка, в том числе по твёрдой выпуклости под ширинкой. — Вот же блин… — блондин вздохнул и отдалился, подняв плечи. На его лице была отображена смесь глубокого разочарования и полного замешательства. Отрешённый взгляд смотрел куда-то сквозь Джонни, зацелованные губы открылись и тут же сомкнулись, не зная, что сказать. Его несчастный вид глубоко тронул Джонни. — Эй, Джайро, — он начал, — тебе не нужно так переживать. Подумаешь, встало на парня — с кем не бывает. У людей и не на такое встаёт. — А на что ещё?.. — Джайро надеялся, что Джонни приведёт пример, от которого ему стало бы легче. Но тот оставил вопрос без ответа, вместо этого снова проведя пальцами по его ширинке: — Оу, ты большой. Покажешь? — Обойдёшься! — выражение лица Джайро сменилось негодованием, но тело осталось в прежнем положении. — Если стесняешься, то не надо, — Джонни мягко улыбнулся. — Джайро Цеппели нечего стесняться! — он сдвинул брови, встал на колени и потянулся к ремню. Джонни оставалось только наблюдать и поражаться, насколько просто можно было манипулировать упрямым Джайро. С одной стороны, это было уморительно, с другой — ему стоило больше присматривать за длинноволосым, чтобы его горячая голова не вляпалась во что-то нехорошее. Тем временем Джайро закончил возиться с ремнём, слегка стянул чёрные джинсы и освободил свой половой орган от ткани боксеров. Всё ещё хмурый, с оттенком недовольства, он бросил на друга вопросительный взгляд: «Ну и что теперь?». Джонни с интересом осмотрел его и констатировал: — Да, ты действительно большой. — Ну, — он немного расслабился, вскинул волосами и закатил глаза, на его лице появилась широкая улыбка, выражающая торжество, — что есть, то есть. — Чего ты лыбишься? — суровое замечание парня разрушило самоуверенный настрой Джайро, — Как эта штука в меня влезет? — Чего-чего?.. — ошеломлённый парень подумал, что слух начал его подводить. Между тем Джонни без предупреждения обхватил его член рукой, стал беспечно проводить вверх-вниз и усмехнулся: — Хех, я давно этого не делал. Только не думал, что следующий раз будет с членом другого парня. — Эй, я не говорил, что можно трогать!.. Беглая ухмылка исчезла с лица голубоглазого, его терпение иссякло. Мрачный, он приблизился к его лицу так, что их носы почти коснулись друг друга, и ожесточённо пробормотал: — Скажи нет нормально. Если тебе так сильно не нравится, почему не оттолкнёшь меня?.. Джайро не нашёл, что сказать на такую дерзость. На самом деле, он как раз пытался собрать бардак в своей голове в нечто единое и ответить на вопрос — почему. Но каждое чувственное прикосновение лишь отдаляло его затуманенный разум от ответа. Рука парня скользила вверх и вниз, и Джайро смог только коротко вздохнуть. Джонни принял это в качестве ответа, и морщинки на его лице разгладились. С удовлетворённым вздохом он снова откинулся на спинку кровати. Он опустился ниже, опёршись на локоть, наблюдая как снова и снова плоть то прикрывает, то оголяет головку под его ритмическими движениями. Когда это зрелище наскучило ему, то его одолело любопытство. Он нагнулся ещё ниже, оттянул кожу вниз и медленно провёл языком по головке. Это стало точкой невозврата. Тогда Джайро решил, что насколько ужасным или ненормальным не было бы происходящее, пусть это будет проблемой для Будущего Джайро. А тот Джайро, который был там и в тот момент, пусть поддаётся чувствам. Тем более, в его мозгу не осталось достаточно крови, чтобы думать в принципе. Как только это облегчающее решение было принято, его плечи сами собой расправились, скованность в теле исчезла, он смог глубоко вдохнуть и позволил тихому стону вырваться наружу. Это ощущение лёгкости в голове и теле было таким прекрасным, как сходить в туалет после долгой-долгой поездки, только ещё лучше. Джонни заметил эту перемену. Он наблюдал её снизу, очарованный, не понимая, как обворожительный златовласый смог стать ещё красивее. Он спросил: — Ну как тебе? Нравится? Тот активно закивал. Джонни провёл языком по гладкой коже ещё пару раз, Джайро зажмурился от ярких ощущений. Когда он опомнился, Джонни уже слезал с края кровати. — Эй, куда ты?.. — поинтересовался недоумевающий Джайро. — Иди сюда, — коротко ответил парень. Он спустил ноги и тело на пол, держась руками за край кровати. Его колени громко ударились об пол, заставив сердце Джайро болезненно сжаться. Джайро немедля подполз к нему. Когда он спустил ноги на пол по бокам от Джонни, тот положил одну руку ему на ногу, а вторую обернул вокруг него, над его бёдрами. Тогда златовласый стал его опорой, и он интуитивно крепко сжал его руки ниже плеч, чтобы тому было проще оставаться в удобном положении. — Джайро, ты уверен, что запер дверь? — он поднял голубые глаза и его рука снова прильнула к его твёрдому члену. — Это будет очень сложно объяснить, если нас увидят. Джонни выглядел необыкновенно очаровательно. — Ага, закрыл, запер, — он отвёл взгляд и еле слышно добавил: — …вроде. — Что ты там сказал в конце?.. — Джонни нахмурился и всполошился. — Вроде?! — Да всё нормально! Определённо запер. Точно... — Джайро положил руку на белокурую голову и с подозрением кинул взгляд на дверь. — Точно?! — Говорю же, не волнуйся! — он раздражённо цокнул языком и надавил рукой на хмурого Джонни. После короткого колебания тот поддался и припал губами к его члену. Он несколько раз провёл ими по влажному концу, заставив Джайро задышать чаще и прикусить губу. Он отстранился: — Забавно. Такая гладкая поверхность, приятно водить губами. — А… Ага, — Джайро стало так жарко, он убрал руку с головы Джонни и быстро расстегнул пуговицы рубашки. Не прекращая поступательные движения рукой, парень снизу внимательно наблюдал, как перед ним открывается рельефный живот и грудь. — Ты красивый, — он завороженно проговорил. Джайро смутился: — Спасибо? А ты… мягкий. — Сомнительный комплимент… — Джонни невольно вспомнил о своём мягком, по сравнению с прессом итальянца, животе. — И очень красивый!.. — Хорошо, я понял, — он провёл языком от основания ствола до уздечки и взял его в рот. Длинноволосый спохватился и вернул руку на прежнее место. Он поморщился от того, как зубы парня проскользнули по его достоинству, но снисходительно промолчал, потому что достаточно быстро неприятное ощущение острого сменилось обжигающей влажностью. Он был так возбуждён — может, от того, что долго запрещал себе это — что трение нежных губ и языка ощущались в десятки раз сильнее, чем он мог себе представить. Вдруг он со страхом подумал, что, если кончит сейчас, рискует до конца своих дней прослыть «скорострелом». Будто назло, движения белокурой головы стали активнее, и когда Джайро был достаточно глубоко, он ощущал трение о его нёбо, приводящее его в трепет. Он ахнул и пролепетал: — Джонни, я тебя очень, очень, очень люблю. Младший бросил на него поражённый взгляд и, насколько ему позволял занятый рот, промычал что-то в ответ. Джайро перестал сдерживаться и надавил на голову парня, задавая свой ритм, которому, по мере своих возможностей и не без трудностей, Джонни следовал. — Я близко, — предупредил он. Джонни понимающе хмыкнул. Джайро в последний раз с опаской посмотрел на дверь: конечно же, он не был уверен, что запер её. В тот момент он мог поклясться, что убил бы любого, кто вздумал бы им помешать. Темп оставался прежним, но с каждым разом, когда его член исчезал за пухлыми губами Джонни, его накрывало новой и новой волной бурных ощущений, каждая — сильнее предыдущей. Он неосознанно подавался тазом вперёд, сокращая расстояние между ними. Он судорожно вздохнул, когда Джонни взял его так глубоко, как мог, и стал слегка водить головой из стороны в сторону. Рука Джонни, лежащая на его боку, с силой сжалась, головка Джайро тёрлась о вход в его горло и язык. Он подумал, что кто-то мог быть дома, так что прикусил губу, чтобы хоть как-то заглушить пронзительный стон. Джонни почувствовал, как тело блондина мелко задрожало, а рука крепко-накрепко сжала его волосы. Тихий протяжный стон, наполнивший комнату, заставил забыть его о тошноте и недостатке воздуха. Он постарался расслабить горло и позволил парню излиться в него, ловя каждый его горячий вздох. Когда дрожь в теле парня прекратилась, он аккуратно отстранился, прокашлялся и пополз к двери. Выбившийся из сил Джайро с отчаянием спросил: — Эй! Ты куда? Парень обернулся, предъявив его одичалому взгляду свои припухшие губы и алые щёки. Он махнул рукой в направлении двери: — Собираюсь помыть рот. — Потом помоешь! Ползи обратно. Я… — внутри у него всё сжалось, это было сложно сказать вслух, его кулаки неосознанно сжали простынь: — я хочу пообниматься. — Ты уверен? — голубые глаза недоверчиво блеснули из-под растрёпанных волос. Блондин хихикнул: — Ну да. Не волнуйся, тут все свои. Недолго думая, Джонни вытер рот тыльной стороной ладони и стал забираться обратно на кровать к Джайро. А он тем временем спрятал своё достоинство, застегнул ширинку и покорно ждал его. Джонни подполз к нему и неуклюже закинул руки ему на плечи. Златовласый тут же сжал его талию, и они рухнули на кровать. Джайро прижал его к себе так близко, как мог, и уткнулся в шею парня. Он глубоко вдохнул и почувствовал уютный непередаваемый запах. Его румяное лицо засветилось счастливой улыбкой. — Так… тебе понравилось, да? — начал Джонни. Джайро пробубнил ему в ключицы: — Ага, это было нечто. Вначале испугался, что ты решил откусить кусок, но потом всё было охрененно, — он отпрянул от его шеи, ухмыльнулся и заглянул в лазурные глаза. — А тебе? — Ну как тебе сказать, — Джонни показательно закатил глаза, но широкая угловатая улыбка раскрывала его весёлое расположение духа, — это было интересно. Правда, я думал, что меня стошнит, но в остальном нормально. — Настолько противно? — Та нет, просто, когда что-то близко к горлу… — То есть рвотный рефлекс. — Да, вот это. Они помолчали какое-то время. Джайро зевнул и подал голос: — Знаешь, что плохо? — Что? — в голосе голубоглазого слышались нотки беспокойства. — Мне теперь хочется вздремнуть пуще прежнего. Ты из меня все силы высосал. Джонни не стал оценивать недокаламбур и вместо этого выкарабкался из объятий расстроенного Джайро. Он подтянулся ближе к спинке кровати, опёрся о неё и распахнул руки: — Можешь поспать на мне. Зеленоглазый растеряно моргнул, поправил волосы и принял приглашение. Он положил голову на грудь парня и просунул руки под его поясницу, прижавшись к нему. Джонни положил одну руку ему на спину, второй погладил его голову. Джайро с трудом осознавал всё, что произошло в тот вечер, да и вообще в последние дни. Вот он избегал встречи с лучшим другом, потому что не мог взять себя в руки и нормально соображать, когда тот был рядом; вот он напрашивался на ночное дежурство, потому что надеялся, что работа поможет не думать о нём; вот он — в его объятиях… Но ему пока что не было стыдно, разум был затуманен послеоргазменным спокойствием. Он почувствовал себя очень маленьким в объятиях Джонни. Это было непривычно, но довольно приятно. Он просунул руки под футболку младшего, провёл по позвоночнику и нащупал на нём широкий рубец, прямо на стыке грудного и поясничного отдела. «Чудовищно» — пронеслось в его тяжёлой голове, и он сжал тело парня покрепче. Он повернул голову к окну: вечер медленно подходил к своему завершению, тени становились длиннее, а солнечные лучи окрашивали деревья и дома в оранжевый цвет. Джайро охватил животный страх при мысли, что вот-вот ему придётся отпустить его хрупкое тело. — Джонни, останься на ночь. — М-м… — он провёл рукой по его длинным волосам и глянул в окно. — Завтра выходной, так что могу остаться. Только у меня ничего нет с собой, ни зубной щётки… — Можешь взять мою. — Не буду. Джайро захихикал: — Ой, да ладно тебе, ты брезгуешь, даже после того, что делал сегодня? Не боись, я шучу, — он сладко зевнул, — у нас должны быть новые щётки в шкафчике в ванной. Ещё, если нужно, можешь звякнуть домой, сказать, что останешься у меня. Телефон в гостиной… — Спасибо, не нужно, — Джонни коротко ответил. Джайро утомлённо прикрыл глаза. В его полусонном сознании появлялись сказочные планы: стать выдающимся врачом, уехать с Джонни далеко-далеко, открыть свою клинику, купить большой дом для них двоих, завести собаку. В тот момент, когда они выбирали собаку в местном приюте в мечтах Джайро, ему показалось, что настоящий Джонни мог читать его мысли, потому что тот наклонился и поцеловал его в макушку, будто согласился взять щенка. Итальянец затрепетал и потёрся щекой о его грудь, выражая признание. Круговорот новых и ярких чувств взбудораживал, но он же и вымотал его окончательно. Вскоре трепет в его груди утих, и он вслушивался в биение сердце и дыхание парня, совсем ни о чём не думая. А тот продолжал гладить Джайро по волосам. Нежные касания рук действовали на него умиротворяюще, и он сам не заметил, как опять провалился в сон.