Дальний путь сопровождался мягко кружащимися по воздуху снежинками. Кроули уставился во тьму, раскрывавшуюся за лобовым стеклом. И она лишь сильнее служила отражением, показывала нелицеприятную суть прошедшего дня. Заставляла в неё уткнуться лицом.
Несмотря на приветливость Азирафаэля, его скромные попытки разрядить атмосферу и сгладить отношения с новой знакомой — Давина не отзывалась на них с энтузиазмом. Одного её ответа оказалось достаточно, чтобы ангел и демон осознали, насколько некомфортно ей было находиться рядом с ними. И обсуждать что-либо с ангелом, даже невинные вкусовые предпочтения — она не намеревалась. Благо, не спешила сбежать при удобном моменте. Неизвестно, каким пыткам её подвергли бы Наверху. И не факт, что стали бы возвращать в родной для неё мир.
Кроули мысленно признал, что погорячился. Возможно, Давина планировала уйти не столько от него, сколько от архангелов. И то, что она услышала от них… Демон сдержался от того, чтобы не стукнуть кулаком по панели управления. Всё же, Бентли без того неплохо досталось от Давины, пусть и неосознанно. Лишний раз огорчать авто истязаниями он не хотел.
В мгновение в их отношения ворвался раздор, словно ничего и не было. Пока они находились в закусочной, недалеко от заправочной станции, Давина попросила прикурить у левого гостя. Любопытно, но при Кроули она ни разу не обращалась к помощи сигарет, и не обмолвилась словом о том, что их предпочитает. Вдобавок, то, что она не обратилась с подобной просьбой именно к нему — выводило из равновесия. Он будто перестал для неё существовать из-за чистой случайности, за которую не нес ответственности.
Демон допускал мысль о том, что ей нужно обдумать произошедшее. Внутри девушки рушилось последнее, во что она верила. И наверное, ему не стоило отзываться так категорично. Тем не менее, её несговорчивость и холод медленно убивали его. Мисс «Справлюсь-Со-Всем-Сама». Она проявлялась так и до появления Кроули в её жизни, но с ним становилось спокойнее, в чем-то легче. Он не позволял ей взваливать всё на себя.
С другой стороны, это он продолжал проявлять инициативу, после того, как получил по лицу красноречивым: «я не желаю находиться рядом с тобой». И на то он имел вескую причину, не ограничившуюся защитой от существ, способных на любую непредусмотренную мерзость. Ему ли не знать?.. Давина и не догадывалась, с кем им пришлось иметь дело. Как бы она не воротила нос от демона, тот ни за что не позволит им прикоснуться к ней, пока он жив.
И как бы он не таил внутри обиду, не мог не переживать за своё мимолётное, прекрасное видение, уставшим, пустым взглядом обозревавшее ночную мглу за стеклом автомобиля. Кроули незаметно щелкнул пальцами. Вечером девушка отказалась от ужина, но вряд ли сумеет противиться сну. К тому же, ближе к ночи ей всегда становилось холоднее. Широкий плед мягко сполз на женское плечо. И Давина еле слышно укуталась в него, примкнув телом поближе к дверце. Предложи он ей напрямую — отказалась бы от небольшого кусочка тепла.
Взаправду нереальная. Женщина из другой вселенной. Слишком идеальна, чтобы оказаться доподлинно материальной. Чтобы остаться с Ним.
Демона вновь тоскливо затронуло ощущение, что до конца красивого, уютного сна оставалось несколько упущенных в ссоре мгновений, а покидать его он отчаянно не хотел. Но ощущал, как несговорчивая реальность расставляла чёткие грани, и практически подобралась близко, чтобы разделить их навсегда.
Кроули отказывался верить в то, что ему придётся попрощаться с Давиной, однако заранее рассчитывал возможные варианты, какими нелицеприятными они бы не были. Ведь способа остановить скорейшее сжатие их многострадального космического пространства он пока не нашёл. И неизвестно, наткнется ли на него.
Может и к лучшему, что девушка остыла к нему. Скорее притупились
бы воспоминания об их совместных приключениях. А после возвращения и вовсе бы вычеркнула из памяти как часть никчемного событийного ряда. И тем не менее, намеренно он не хотел её ранить и разбивать сердце сильнее. Он считал это нечестным по отношению к ней. И жалел, что им не удавалось прийти к простому душевному диалогу.
Давина успела уплыть в рай крепких беззаботных сновидений, укрытая красным тартаном, переплетавшимся чёрными клетками и ненавязчивыми, жёлтыми прямыми линиями. Аккуратный носик спрятался в длинном плотном пледе, а сама девушка болезненно поежилась, продолжив сон.
Кроули одолевало желание впустить в себя никотин. Но в салоне сидел Азирафаэль, а при нём себе демон такой роскоши не позволял. Какие варианты он рассмотрел бы с единым тому блаженством? Разве что под землю провалиться и беспробудно оттуда не выползать. Тяжкий выдох не укрылся от его потерянного вида ангела.
—… Дорогой? — тихо, осторожно позвал его он.
—… Да, Азирафаэль? — выдержав небольшую паузу, хрипло и подавленно отозвался Кроули.
— Ты выглядишь уставшим. И за рулём уже столько часов провёл… Может, я лучше тебя сменю?
Азирафаэль тонко чуствовал его крайнюю необходимость в забытии.
— Нет, я не устал, — так же опустошённо ответил демон, его голос переходил в шёпот. Дорога казалась бесконечной. И бесцельной. И нужды в чем-либо он не ощущал.
Неожиданное, уверенное, и в то же время нежное прикосновение ладони к плечу бросило лукавого в дрожь. Азирафаэль сидел рядом, и так близко наклонился к нему, что внутри замерло сердце, прислушавшись. Ангел шептал.
— Поспи, Кроули. Я обо всём позабочусь.
Иногда даже самому сильному демону желанно положиться на родное плечо. Не в силах сопротивляться его власти, демон медленно кивнул. Он неспешно, крупицами рассеялся в пространстве, а затем оказался на заднем сидении Бентли. Кроули осторожно коснулся губами волос спящей девушки. Азирафаэль застыл на них обоих взглядом.
— Всё время вперёд. Никуда не сворачивай. Она тебе подскажет… — в голове Азирафаэля звучал еле слышный голос любимого демона, пока тот умиротворенно спал, сложив ладони под щекой. Он устроился на другом конце, поджав колени к животу.
Между ними явно что-то происходило, и ангел чувствовал себя неловко, догадываясь, что выступил причиной их разногласий. Его также мимолётно удручало, что у Кроули появился кто-то равный по важности. Произошло столько изменений. И к ним они оба не оказались готовы.
Автомобиль ехал медленно. Тягостные думы угнетали, и Азирафаэлю не доставало приятных мелодий чтобы успокоить дух.
— Как же там было… — бубнил он себе под нос, одной рукой придерживая руль, а другой плавно дирижируя в ритм музыке, оставшейся в памяти. Ноты оживали звучанием под подушечками его пальцев. Бентли подхватила мотив и продолжила проигрывать её, несмотря на отсутствие кассеты.
— Да… Вот так… — блаженно прошептал ангел, пустив скупую слезу. — Спасибо, милая.
Кроули погрузился вглубь подсознания. Издалека тонкой нитью скрипки, ведущей его вперёд, раздавалась чудесная музыка. Темнота озарялась рассветной туманностью, в которой он невесомо парил, подобно золотой рыбке, кружащейся в космических волнах. Расправленные крылья мелькали сквозь дымные, прерывистые облака с мерцающими огоньками. Они окутывали тёплыми волокнами. Мужчина вдохнул полной грудью, проплывая сквозь них. Смертные любили размышлять, что видели подобное перед своим рождением в утробе матери или отходя от состояния общей анастезии, они вспоминали о своём далёком путешествии.
А Кроули и в самом деле пребывал там, где сотворили Начало. Слëзы метеоритных осколков, отражавшиеся в его янтарных, ангельских глазах, отвлекли его от состояния полного умиротворения. Вдали, на краю туманного сгустка, виднелся спиной значимый силуэт.
«Значит, и ты здесь…»
Кроули серебристыми искорками метнулся к ней. Каштановые кудри заблестели звёздной пылью. Давина неохотно повернула голову к нему. Не произнесла ни слова.
«Давина…»
Он понял, что не мог говорить, и так же не способен был связаться с ней мысленно, ведь она не хотела слышать. Но перед ним без сомнения стояла Давина.
Девушка, опалив его промозглой стужей отвернулась. Кроули внимательно разглядывал её полупрозрачное платье, подобное живому воплощению ночи. В нём двигались по собственной оси Луны, искрились настоящие звëзды и слепили глаза ярчайшие Солнца. А её босые, аккуратные стопы утопали в пелене туманности. Она — сама Вселенная. У демона перехватило дыхание.
Давина высоко подняла подбородок, опустив надменный взгляд в пустоту.
«Я не стану тебя слушать. Я не хочу.»
Кроули аккуратно взял её под локоть и поспешил заглянуть в глаза, но девушка неспешно, крепко смахнула его руку.
«Оставь меня, Энтони.»
«В нашем распоряжении вечность, пока мы здесь. Услышь же меня.»
Он выпрямился, сдержанно выдохнув и широко раздув ноздри. Давина вновь ускользнула от него, и тогда он сменился в лице, жалобно глянув ей вслед.
Девушка обняла себя руками, расстроенно посмотрев в сторону. Глаза железной леди наполнились непрошеными слезами. Непослушные кудри упали на лицо.
«Здесь так одиноко…»
«Я тебя нашёл…»
Кроули мягко расположил ладонь между её лопаток. Она сильнее стиснула руки на груди.
«Я думала, что мы влюблены друг в друга… Но пришёл этот мужчина…»
Вселенная вырвалась за пределы его рук, уплывая в сторону, в надежде, что он не достанет…
«… Постой. Прошу, не избегай меня.»
Мужчина в движении успел ухватить её за руку, с сожалением заглянув в холод карих глаз. Он не жалил как ранее, был растоплен под натиском боли. Кроули не ведал её мыслей, но казалось, читал по лицу всë неозвученное между ними. Как и Давина. Его Вселенная застыла.
«… Эти дни ничего для тебя не значили.»
«… Ты глубоко ошибаешься. Я сейчас готов разорваться от того, что мне нужно тебя отпустить… Жаль, что ты не услышишь… Я хотел бы тебе рассказать о том, что вселенная конечна… Когда в ней нет тебя… Конечность означает пугающую пустоту, уводящую вдаль. А за ней ничего… Ничего нет.»
Ангел аккуратно приобнял её за плечи и печально окинул головой тьму, от которой их отделял лишь край заботливого, перистого полотна.
«… Почему ты так печален?.. Как же больно это наблюдать. Ты выглядишь так, словно… Чувствуешь что-то ко мне?..»
В её влажных глазах мелькнул крохотный огонёк надежды.
«… Ты наконец поняла?»
Энтони наклонил голову вбок, обнажив клыки в добродушной усмешке.
«… Мне до сих пор… Тяжело смотреть в твои глаза. Но если это сон… Так ведь?»
Без сомнений, в её взгляде звучал осторожный вопрос.
«Честно, я уже растерял все грани сна»
Он прижал её тонкие руки к своей груди.
«… Я хочу хотя бы здесь. Доверять тебе как прежде.»
Давина уткнулась лбом в его грудь, крепко зажмурившись. Кроули жадно поцеловал её в макушку, успев соскучиться. Он не ведал, как называлось это чувство. Возможно, и знал, но не хотел на него навешивать ярлыки. То, что он ощущал, выбивалось за пределы бесконечности. Готов был дарить прощение, понимание, и верность. И сломать мир пополам, если в нём её больше
не будет. Она не должна была в том усомниться…
Он нехотя отстранился, продолжив держать её за руку, и с мольбой в тёплой улыбке пригласил на медленный танец.
И она ответила согласием.
Золотые звëзды кружились на ткани, чернотой уходящей вниз, в причудливую туманность. Кроули крепко придерживал Давину одной рукой, наклонившись к её лицу. Длинные огненные пряди касались её плеча. Он был другим: без привычных змеиных глаз; в чёрной робе, плотно закрывавшей его тело; с величественным и подобным солнцу, лучистым, металлическим ореолом над головой и поблескивавшими в полутьме веснушками, словно кто-то рассыпал на его лице настоящие созвездия. Но внутри по-прежнему узнаваем ею.
«… Пожалуйста, улыбнись мне ещё раз…»
«… Ты — небо. И… Звëзды.»
«… Я никогда тебе не скажу того вслух. Но ты можешь прочесть.»
В их душе искрой зажёгся согревающий поцелуй...
Азирафаэль бросил заботливый взгляд за плечо, чтобы удостовериться в беззаботном сне подопечных. Он обнаружил неожиданную картину: рука Кроули лежала на талии Давины, сладко спавшей у него под боком.
