Сгорают в пламени познания яблоки

Мир для жителей планеты близился к печальному финалу. Проект Земли изначально планировался на недолгий срок реализации. Наблюдатели, являвшиеся по совместительству его достопочтенными архитекторами, регулярно спорили между собой, стоит ли сворачивать божественную комедию или же раскрыть землянам возможности для дальнейшего развития, пока силы Небес и Ада боролись за верховенство. Ранее противоположные конторы сошлись во мнениях, что можно было бы организовать финальную битву непосредственно на планете, ознаменовав событие Армагеддоном. Однако, им помешали двое непостижимых, невинно улыбавшихся и не признававших неправоты ангела и демона. Историю благополучно замяли, виновников отпустили, и что главное, не развоплотили и не обрекли на вечное скитание в небытии отдельных чёрных дыр. И теперь, когда ничего не предвещало беды, те самые трепетные души, что фигурировали при отмене Армагеддона… Приняли роль его благодушных швейцаров. Кроули жадно пил губами пылавшую агрессию, не давал вставить и слова. Напористо кусал, словно то помогло бы ему вернуться в прежнее спокойное состояние и забрать себе её всю, до последней упавшей звезды. Девушка воплощалась непрерывно летящей, раскалëнной кометой. Но её попытки вырваться оставались тщетными. Демон прислушался лишь к её сбивчивому дыханию и отстранился, продолжив обнимать сильнее, чтобы сдержать дрожь в ладонях. — Иди сюда… Иди ко мне… — хрипел потерянный голос. Пламя жёлтых глаз горело, несмотря на шторм эмоций. Кроули испытывал жуткий страх и не имел понятия, куда его положить. Кому его отдать… От Давины не укрылись перемены в его поведении. Её раздражала, мучила неизвестность, но сквозь рубашку так громко колотилось его бедное сердце, что на короткое мгновение она преисполнилась пониманием. —… Что же ты наделал, Кроули… — ангел обречённо шептал сквозь давящую пелену слëз. Сколько бы Азирафаэль не пытался быть сильным, держать под контролем то, что не желало попадать в его управление — события оборачивались против него. Дэви обратила на ангела вопрошающий, сочувственный взгляд. А Кроули обнажил зубы, являя горькую улыбку в самый неподходящий для того момент. —… Я чудовище, Азирафаэль. Неуместные сокрушения испытывали нервы на прочность. В конце концов, рядом с ней находились двое старших её во многих отношениях сущностей. — Вы оба, — на выдохе обратилась к ним Давина, — Живо собрали свои яйца в кулак. И сказали мне, что происходит! —… Апокалипсис. Просто… Долбаный апокалипсис, — нервно хохотнул демон. — Вы же ангелы, чëрт вас дери! —… так воодушевляюще, дорогая. Я аж буквально воспарил над небом, — иронично подметил Кроули, словно от его неприятного происхождения, по щелчку пальцев планета разом сонастроила бы конфликтующие миры. Он не ожидал, что брошенная им колкость обернётся обжигающим ударом по лицу со стороны оберегаемого им создания. Кроули поднял в удивлении брови, затем сильно нахмурился и медленно ступил к ней вперёд. — Понравилось? Рискнëшь повторить?! — внутри него дьявол горел распирающей злобой, проскользнул ядовитым шипением с губ. — Приди в себя, Кроули! Я не знаю, что вы от меня скрываете, но засунь свои заигрывания в задницу и исправь, что натворил!!! — Я НАТВОРИЛ?! — громом разразился демон. — Этому миру и без меня сулил ПИЗДЕЦ. Я ЖЕ БЛЯТЬ… РАДИ ТЕБЯ ВСЁ ЭТО ДЕЛАЛ! — Лгал ты тоже РАДИ МЕНЯ?! — О ПРЕДСТАВЬ СЕБЕ, ДОРОГАЯ МОЯ. ДО ТЕБЯ ДОШЛО? — Нет… Нет… Нет… Всё не должно так быть… Всё не так… — сокрушался Азирафаэль, выслушивая в стороне их крики. — НЕТ, КРОУЛИ. ЛОЖЬ Я ВООБЩЕ НЕ ВОСПРИНИМАЮ. КАК ТЕБЕ ТОЛЬКО В ГОЛОВУ ПРИШЛО СКРЫТЬ ОТ МЕНЯ, ЧТО ТЫ… — Ты ожидала что-то другое от Дьявола, Давина? — его грудь тяжело вздымалась, а на губах блестела ухмылка. Девушка прикусила губу. —… Меня вечно обвиняют во всех смертных грехах, даже когда я пытаюсь защитить. Не пошёл бы этот мир в пекло? — он сильно сжал её подбородок пальцами и нахально заглянул в растерянные глаза, расплываясь в довольной улыбке. — Надо же, он одной ногой там. Подтолкнëм? Или постоим, посмотрим? Покурим на его кончине? —… Какой же ты всё-таки лжец, Энтони, — твёрдо прошептала она. Рисовался перед ней морально опущенным, классическим демоном, чтобы скрыть, как дорого оплакивать судьбы людей. —… Да кто угодно, Дэви, — он шумно выдохнул в её губы. — Не хочешь вспомнить о том, как мастерски притворялась хорошей девочкой? — Прекратите… Пожалуйста… КРОУЛИ! — А ты действительно думал, что один сможешь вести эту игру? Честно, хотелось всё это время тебе плюнуть в лицо. — Нет, детка. Я изначально знал, какая ты. — Ты нихера обо мне не знаешь, Энтони. Энтони Кроули, успевший в своё отсуствие любовно пролистать каждый фрагмент её юности в целях спасения двух столкнувшихся вселенных. Несносный демон, слышавший её ночные молитвы, видевший, как мальчик кружится по комнате в белом платье и длинном кудрявом парике, и лелеет мечты вырваться на свободу. Привязанный к простому человеческому созданию идиот, наблюдавший тяжелейшие моменты, когда выхода совершенно не находилось. Она попала на приём к Норри, благодаря тому, что вздумала покончить с собой. Давине казалось, что даже если ей удастся исправить физиологию, она ни за что не будет счастливой. Не почувствует себя до конца настоящей женщиной. Тони, заскочивший в больничную палату, взволнованно ожидавший пробуждения у двери и не позаботившийся о разумном расходовании утекавших безвозвратно минут. Сползший по стене спиной, придавивший ею кудри, безмолвно просил для неё безболезненности. Осененный догадкой, по какой причине она рассматривала проекцию земного шара с ослепительно яркой, наивной улыбкой. Копию старинного глобуса, размещённого в доме дядюшки Билли. Когда желание прикоснуться к миру в буквальном смысле осуществилось — её детская радость затронула губы. Энтони Джентони Кроули. Ничего о ней. Совершенно не знал. —… Да. Я не знаю тебя, — ему невероятным трудом давалось признать неправоту. Давина взволнованно сглотнула, плотнее прижав к груди скрещённые руки. — Но я уверен, что не зря обратил всё живое в пепел. Аккуратная ручка коснулась его протянутой ладони. Кроули притянул девушку к себе, крепко прижал к груди и уткнулся носом в её макушку. Давина прикрыла глаза. —… Милая моя детка. На них медленно опустилась темнота. Кроули, Азирафаэль и Давина замерли, проследив за непредвиденной сменой дня и ночи. Демон почуствовал как крепко сжимается рука на его спине. — Затмение… — вполголоса прокомментировал Азирафаэль. —… Конец наступает… Кроули прорычал, резко дернув рукой, словно повернул переключатель. Свет неохотно отполз назад. Азирафаэль и Давина ошеломленно посмотрели на демона, не догадываясь о подобных его талантах. — Какое-то время продержится, — ласково усмехнулся Кроули. Он вдохнул запах любимых волос, затем оставил на них поцелуй и сомкнул глаза. Мир обязан был затихнуть на втором плане и позволить им побыть вдвоём. Столько, сколько потребуется. Отдать им бесконечность… Один обращённый вспять закат — и перед глазами по-прежнему жил тихий деревенский домик, временными хозяевами которого исполнились они. На подоконниках грелись в лучах солнца маленькие растения, позабывшие о существовании ругани. Бентли, припаркованная неподалёку от деревянной ограды, не жаловалась на погоду, отдыхая в тени, пока Давина вплетала в длинные волосы демона полевые цветы. И их лёгкие наполнялись чистым летним днём. Один оборот. И смертные, возвращаясь домой, готовились к совместным просмотрам фильмов. Они продолжали существовать, нарисованные на географических картах, являвшие из себя нечто большее, чем что-то, способное к увяданию. Один единый вздох. И она в его руках. Она всë ещё рядом с ним. — Тони… —… Кроули. Время во Вселенной остановилось. —… Наверное, аварийный режим, — безрадостно отозвался Кроули. —… Кроули, ты же осознаëшь, что это не навсегда?.. — расстроенно спросил ангел, не озвучив печальных реалий. Над Давиной нависла угроза исчезновения. Её параллельная реальность была причастна к Земле, и с уничтожением той пришел бы конец и чьему-то ценному существованию. —… Запретите эту фразу. К ëбаной матери, — голос змия пропитался усталой горечью. … Ведь в последний раз, когда ему довелось её услышать — мечты и надежды разрушились. — Не навсегда. Кроули отклонился назад, ошеломленно разглядывая свою спутницу, но из рук не выпускал. — Пока этому миру не пришёл каюк — кто-то должен его спасти! Азирафаэль в удивлении поднял голову на девушку. Она словно была тем решительным, лучистым, жизнерадостным, рыжеволосым ангелом, с чертами, безнадёжно утраченными Кроули. Перехватывала инициативу, будучи несведущей в вопросах управления мирозданием. —… Давина, но что мы можем для этого сделать? — Ключ… У вас должен быть ключ! — догадки — верный способ борьбы с недосказанностью… и поджидавшим за углом концом света. —… Азирафаэль, какой ключ ты от меня скрываешь? В глазах ангела блеснуло смутное понимание, но как возникло, так и растворилось. —… Если ты о рычаге, запустившем вселенную — мы больше не можем им воспользоваться. — Есть риск остаться в дне сурка, пока остаточную память вселенной… Плющит и мотает. То же, что застрять в зажеванной ленте магнитофона. — Нет! Какой-то ключ… К перезапуску! Он должен быть… У кого-то из вас! Давина крепче сжала кулачки в нетерпении. Азирафаэль погряз в недоумении, обратившись взглядом к Кроули. —… Я не понимаю, о чем она говорит… — Зато я вижу, что вы оба схлопотали огромные неприятности. Со своим остатком трезвой рассудительности Верха должны были послать за ними кого-то более устрашающего внешним видом, однако, в их жизнь снова мимолётно вклинился знакомый ангел. И ничего кроме обыденного кремового костюма, умилительно хмурых бровей и решительного настроя — у неё с собой не было. — Мюриэль?! — Кроули моментально сорвал с себя очки. — Ты-то что тут забыла? — Мне придётся вас призвать к ответственности за содеянное. Давина уткнула правую руку в бок и поморщилась от нелепости происходящего. Ей казалось, что время растрачивать на пространные встречи, когда мир на пороге тлена — более чем нерезонно. —… Милая, играть в копа уже… Немножко не модно? Совсем чуть-чуть походи на курсы… Глядишь и… — Кроули… Ты грубишь… Старшему инспектору по земным делам, — не то чтобы ангел с подобной должностью мог им серьёзно помешать, однако некоторые рычаги давления он имел. Тактичное указание Азирафаэля поспособствовало бы мирному разрешению конфликта. — Ва? — Кроули пытался уловить, где в их разговоре утаился подвох. — И…зачем вам такие кадры? В последний раз, когда они виделись, ей лишь слабо отсвечивали тридцать шестой ранг и горы неизученных книг. — Я быстро учусь. А что касается вас — вы неминуемо пройдёте со мной. — Не поделишься, за какие обязанности тебе доплачивают? — За сохранение спокойной обстановки на Земле, но раз… Перевести Мюриэль в режим паузы для Давины не составило труда, несмотря на то, что действовала она инстинктивно и по большей части повторив за Кроули. Всё, что ей потребовалось — лишь представить силу намерений. И дать волю скопившемуся раздражению. В демоне её решимость пробудила восхищение и некоторое удивление. Сердце волнительно забилось. Тонкие пальцы с аккуратным маникюром проскользнули по рукаву его чёрного пиджака и крепко за него ухватились, одернув в сторону. Кроули не успел моргнуть, перехватив её ладонь и скрепив со своей. Она стерла для них обоих грань между запретным и вседозволенным. Вдохнула в него жизнь на момент тщетности бытия. И если для них вдвоём нет места в этом мире, почему бы им не наслаждаться исключительным правом вдвойне? — Скорее! Они оставили за спиной Мюриэль, застывшую в порицании. Азирафаэль неловко попросил у неё прощения и метнулся вслед за стремительно удалявшимися от него друзьями. — Итак, у нас что… Есть план? — Пробраться в головной отдел. К панели управления. И перезапустить ход событий. Ты же говорил про кнопки! —… Детка, полезем туда и мы — покойники. — А нам не приходится выбирать! —… Поправочка. Но… В головной отдел… Ещё никто не попадал… — скромно вмешался Азирафаэль, с трудом за ними поспевая. — Тогда мы будем первыми, кто его найдёт! Не ведая, что ожидало их в дальнейшем, и насколько верно выбрана стратегия — она стремилась вперёд и вела их за собой. Под кристально прозрачным полом продолжали мирно течь облака в предвкушении заката. Воздушно-кремовые, с лёгкой хмуростью, блуждавшие в персиковом мареве. Давина замахнулась на немыслимое безрассудство. Возможно, именно за это Кроули полюбил её сильнее. Она продолжала верить в его слова, когда у него вера в них угасала. Ни у кого больше не хватило бы дерзости для подобных поступков. И если бы не шаткое положение дел — демон бы ярче прочувствовал приступ веселья. Девушка затормозила у края пути, за которым помимо отдалённых облаков ждала лишь пустота. Дэви застыла, обратив завороженный взгляд вдаль. — Так, ну, восьмого этажа тут нет, поэтому… — скептически настроенный Кроули поспешно обернулся назад и приготовился начать обратный путь, пока Азирафаэль случайно не подтолкнул друга в сторону Давины, удумавшей неладное. Демон негласно занял его позицию в отношении того, что действовала она излишне самоуверенно, шагнув в неизвестность. — ДАВИНА, СТОЙ! — внутри ангела обрушилась наземь напуганная птица. Пережить её потерю, несмотря на непродолжительное общение, представлялось необычайно болезненным. Он не признался бы открыто в привязанности и если бы некто задал ему вопрос, почему он так обеспокоен — последовало бы очевидное, банальнейшее объяснение: «Это нужно для нашего замысла!» Давина обернулась в непонимании, твёрдо стоя одной ногой над пропастью, а другой — на невидимом возвышении. Слабый ветерок играл с кольцами её волос и развевал подол прежней юбки, в которой она любила появляться в пабе. Тёмные очки исчезли, вместе с беретом и длинным пальто. И её привычная простота закрадывалась глубоко в душу и укладывалась в ней мягким тёплым котом. Она была женственным капитаном корабля, поставившим ногу на фальшборт. — Вы не идёте?.. — совершенно искренне изумилась она. — Ты… Сейчас стоишь над бездной? — тонюсеньким голосом от нараставшего удивления осведомился демон, пережив потрясение, подобное чувствам Азирафаэля. — Азирафаэль, мы не переборщили с чудесами?.. Давина протянула ангелу руку, глядя на него с надеждой. — Хватайтесь, — трепетно шепнула она. Ангел, отошедши от панического состояния, не сразу, но доверился девушке и сделал шаг вслед за ней. Он крепко зажмурился. А когда вернулся к реальности и огляделся вокруг, заметил, как перед ним открылись очертания ступеней, собранных из слабо поблескивающих, мельчайших звёзд. —… Но как? — он тихо выразил недоумение, обратившись к Давине. —… Я не знаю, — она смущённо улыбнулась. Кроули неловко перепрыгнул на одну ступень вперед и еле удержал равновесие. Затем, вернувшись к образу прямоходящего, направился далее. Они поднялись вместе по ступеням и вышли на широкую дорогу, ничем не отличавшуюся от той, по которой героям ранее довелось бежать от инспектора. Пришлось сбавить темп шага, чтобы Азирафаэль не чувствовал дискомфорт. И когда они добрались до следующей лестницы, там их почти что настиг неприятный сюрприз… Кроули ревел благим матом, чтобы его подопечные «удирали» что есть сил и не оборачивались назад. И его слова об отсутствии при нём огнетушителя радости не добавляли. Впервые ему довелось увидеть, чтобы в качестве охранного мероприятия использовали адское пламя, способное заживо расплавить невинных ангелов. Что более удивительно, на одном из небесных уровней. Кроули предвещал, что они рискуют прослыть покойниками, но не ожидал, что смерть встретила бы их гораздо раньше предвкушаемого момента. Они втроём спешно миновали два несуществующих лестничных проёма (на одном из них Кроули чуть не распустил пальто ангела по шву, когда резко схватил приятеля за плечо и откинул на несколько ступеней выше) и выбрались на крайне бесконечный путь. Подошвы ботинок намеревались загореться от трения и пульс бешенно бился в висках. Казалось, что грудная клетка раскалена до предела, ещё немного лишних телодвижений и в ней что-то необратимо бы вспыхнуло. Скоропостижно добравшись до края, Кроули без раздумий совершил прыжок на другую сторону моста. На том его учащённое сердцебиение не собиралось успокаиваться, ведь Азирафаэль и Давина запаздывали. Первым из них выглянул Азирафаэль, он замешкался, взволнованно оглядывался по сторонам и не решался. — ПРЫГАЙ, АЗИРАФАЭЛЬ! — нутро Кроули вопило о том, чтобы ангел не смел медлить. — Я ПОЙМАЮ ТЕБЯ! Ангел испытывал страх перед пропастью. Он давно не летал на дальние расстояния и в случае, если бы ему не удалось перебраться своими силами — неизвестно, смог бы он рассчитывать на чудеса. Часть из них он вложил в их с Кроули энергозатратное действо по временному превращению Давины в оккультно-эфирное создание. И раз она стала наполовину ангелом — беда и её не обошла стороной. Кроули разразился повторным криком. Его гнев, сплетавшийся перетянутыми узами в неконтролируемое отчаяние, охватывал горло и подсознательно душил. Двое самых близких ему существ оказались на грани, а всё, что ему оставалось — лишь наблюдать со стороны и ждать, пока они не предпримут попытки к спасению без его вмешательства. Азирафаэль обернулся назад перед тем, как поддаться риску. Ангел крепко стиснул губы, сообразив, что спутница за ними не поспевала, и лишь вопросом времени стояло приближение пасти пламени к нему самому. Поддавшись секундному замешательству, Ангел вспорхнул над обрывом, и раскрывшиеся крылья не подвели, позволив ему благополучно спастись. Кроули принял его в свои объятия и сильно зажмурился. Фэлл притих. И когда он поднял взгляд, увидел сильное переживание на лице демона, его широко открытые в молебном выражении глаза, обращённые к той стороне. Он судорожно ждал появления в поле зрения Давины. Надежда ярким огоньком вспыхнула внутри него, как если бы давала жизненную необходимость, являлась крючком, за который он безысходно зацепился. И в то мгновение что-то обреченно оборвалось, ведь пламя безжалостно захлестнуло родной силуэт. Азирафаэль крепко обхватил Кроули со спины, удержав от рывка в пропасть. Подобно своему сердцу, демон беспокойно метался, рвался к краю и безутешно кричал. Покорительница бездны имела все шансы выбраться, если бы управилась немного быстрее. Энтони беспомощно пал на колени, но ангел продолжал его удерживать, уткнувшись носом в спину. До него ещё не дошло осознание, разбивавшее нутро Кроули вдребезги. И если он был в состоянии справиться с эмоциями — демона же следовало держать в отдалении от разного рода пропастей для его же блага. Ему не удалось её сохранить ни для самого себя. Ни для мира. Лучшей жизни, что ждала, когда девушка наконец в неё войдёт и растворит в прошлом былые проблемы. Он уничтожил последнее, до чего успел дотянуться… И ненароком обронил. — Дорогой… Милый, пожалуйста… — нежно, сдерживая всхлипы шептал его ангел. Им обоим ранее не доводилось терять нечто настолько важное. Боль наполняла демона и вкрадчиво шелестела его же голосом: «Это ты виноват. Ты. Ты мог оставить её в покое. В её мире. Но нет.» Шептала, чтобы он наслаждался последствиями эгоистичного выбора. И выбросил рычаг в бездну, раз Кроули проявил себя крайне бестолковым в вопросах повелевания временем. Азирафаэль недоверчиво поднял голову, заметив вдалеке движение. Тень сделала шаг, и огонь перед ней расступился. Вслед за ногой показалось туловище. Те же кольца волос, отливавшие в пламени медью, лежали на девичьих плечах, и светлая кожа не поддалась ожогам. Ангел замер в напряжении, от непомерного удивления крылья его носа раздулись, а кончик носа еле заметно дёрнулся. Желание высказаться в словесном непотребстве сдерживалось лишь потерей дара речи. Иронично сыграло ли ехидной иллюзией расстояние, или в действительности её пустые жёлтые глаза обращались к нему с печальной надеждой. Азирафаэль не понимал, хотелось ли ему, чтобы Кроули обратил внимание на факт её выхода целой и невредимой, но скрепил с ним объятие. В голове ангела перепутались все возможные объяснения, листами стихов вылетели из покорно хранившего тайны чемодана и с лёгкостью пустились по ветру, бросив его на растерзание. Он берег Кроули от правды, но та мельчайшая секунда приближала его к фатальному провалу. Давина медленно склонилась и потеряла сознание. Тогда его раненный потерей демон ожил, и сердце того заколотилось о тесные стены груди. Кроули не успел застать то, что зрительно подтвердил для себя Азирафаэль, однако объяснения потребуются, и простыми ангелу не утолить его неуëмного любопытства.