Противоположность боли

Тупое солнечное утро, славу богу тëмные шторы загораживают свет.Темень = уединение, покой. Свет = боль глазам,беспокойство.Впринципе, вся жизнь это боль. Жизнь = боль. Боль = жизнь. Мы живëм ради боли, но боль не даëт нам жить. Жизнь = Бессмысленные боли и страдания. Смерть = Выход из жизни. Но смерть больна как и жизнь. И как же теперь жить? И как же теперь умерать? Как жить с мыслью о том, что жить больно? Как умерать с мыслью о том, что умерать больно? А вот никак. Остаëться только существовать. _____________ Тупое солнечное утро, славу богу тëмные шторы загораживают свет.Ах точно, забыли.Бога не существует. Люди придумали Бога чтобы хотя бы кому-то поклоняться. Люди придумали Бога что бы внушать грехи другим. Люди придумали Бога чтобы молиться каждый день с надеждой что он поможет. Люди придумали Бога что бы производить картинки с его изображением и купаться в деньгах, зная, что Бога не существует. Люди придумали Бога что бы говорить :: «Бог простит, а я нет».Люди придумали Бога чтобы говорить :: «Бог всë видит».Люди придумали Бога, что бы хотя бы что то их объединяло кроме жизни и смерти. А может, жизни и нету? А может, смерти и нету? А может, мы сейчас все мертвы и отбываем время в аду? ____________ Тупое солнечное утро, славу богу тëмные шторы загораживают свет.Генриетта просыпается, а может и открывает глаза на смертный тусклый потолок. Генриетта берëт сумку и открывает окно. О мой Бог. Мой выдуманный Бог. Как же ярко светит солнце. Мне это не по душе. Генриетта выходит через окно,спускается вниз и топчет уже засохшую траву. В еë сумке ярко красуются сигареты, красная помада, чëрная помада, чëрный карандаш, чëрные тени, тушь,небольшое ожерелье-крест, небольшой чëрный блокнот, который пропитан кофе и в котором написано множество стихов. Генриетта встречается со своей компанией детей-готов, хотя они уже не дети, уже как давно, им уже по 16 лет. Наверное так их зовут тупо по привычке. Тупые люди. Генриетта встречается со своей компанией готов, они утихомиренно курят, делятся мыслями и цитатами, читают друг другу свои стихи, хотя они все уже давно знают, что жизнь боль. Перекантовавшись они собираются по домам, они уже сделали свои повседневние дела. Покурили, сходили на кладбище, поделились стихами, поели конфет с могил, поделились мыслями и цитатами. –Генриетта.– Выходит хриплый голос из темноты. – Не хочешь завтра вместе устроить свидание на кладбище? – Это был Майкл, он был старшим и главным в группе готов. – –Майкл-л, – раздался протяжный голос и стук огромных бутсов по земле. Генриетта начала ход домой, а Майкл увязался за ней. – мы и так каждый день организовываем свидание на кладбище. – –Я имел ввиду мы вдвоём. – Хриплый голос не отставал. Хриплый голос = голос смерти. Смерть хрипла, больна, но она существует и будет существовать. Смерть всегда рядом. Смерть на каждом шагу. Свою смерть ты можешь встретить дома, в школе, на улице,в кафе,в магазине, в зоопарке, а может даже в баре или кальянной. – Ты и я. – Хриплый голос продолжил. Хриплый голос раздал кашель, Майкл поправил чëлку. –Готы держаться компанией, Майкл. – Генриетта была не против Майкла, но куда деть остальных готов? Неужели, Майкл ради уединения отменит одно собрание готов? – –Я знаю. – Майкл кашлянул ещё раз. Наконец-то ещё голос хотя бы немного перестал хрипеть. Майкл достал помятую сигарету из своего кармана и поджëг чëрной зажигалкой. – Остановись на минуту, у меня перекур. – Они оба остановились около какого-то магазина детских игрушек. Майкл начал нервно покуривать, Генриетта протянула руку Майклу, мол «дай курнуть».Они передавали друг другу одну и ту же сигарету как эстафету,чëрная помада отпечаталась на сигарете. Это выглядело классно, Майкл любил когда помада отпечатывалась на сигарете, это выглядело изысканно, даже сексуально. Майкла всегда манили чëрные губы девушки-готки что была с ним в одной группе. Каждый раз когда они передавали друг другу сигарету он считал это за непрямой поцелуй. Наконец-то они докурили эту несчастную сигарету, хотя Майклу это даже нравилось... Нравилось что они курили еë вместе. Но вот... Сигарета докурена, докурена и его тяга. –Завтра собрания готов не будет, – Начал Майкл смотря Генриетте прямо в глаза, в эти два таинственных тумана. –буду ждать тебя около могилы моего деда. – Парень-гот поправил чëлку и пошëл. След простыл. Генриетта задумалась. Может это мальчик-гот не так уж и прост? Может, это действительно будет свидание которое она в старости будет вспоминать как в папке «счастье», а может и в папке «боль»? Да. Мы уже всё поняли что жизнь боль. Но хочу сказать вам это ещё раз. Хочу сказать, что Генриетта пришла домой, а мама говорит :: «как моя доченька провела день в школе??», даже не понимая, что сейчас суббота, и что даже в будние дни еë дочь не ходит в школу или ходит что бы разрисовать школьные туалеты в стихи и разные надписи посвящëнные еë одноклассникам? Хочу сказать, что Генриетта пришла домой, а еë отец даже не помнит еë имя? Еë отец не помнит даже в каком она классе? Еë отец не помнит о еë существовании? Еë отец пишет только в новый год в хлам бухой и с опозданием поздравляет еë и шлëт по ошибки нелепый стикер с тигром который трахает какую-то тëлку в новогодней мишуре? Хочу сказать, что Генриетта пришла домой, зная, что еë тëтя содержит героиновый союз и на день рождения подарила ей 200 грамм героина? Зная, что еë тётя когда то содержала героином и еë отца? Зная, что еë тëтя пишет ей каждый день какую-то дичь про взламывание пентагона, потому что она всегда под чем-то? Хочу сказать, что Генриетта пришла домой и выпила чашечку кофе, покуривая изредка в пустое окно, где мерцают лишь иногда светлячки. Всю ночь она задумавалась о смысле жизни, зачем ей жить, а зачем ей умерать. _________________ Утро доброе. Ночь добрая. Хотя совсем наоборот. Ужасное утро. Ужасная ночь. _____ Генриетта легла спать в 5:27 попивая чашки кофе одну за другой и покуривая сигареты роняя некоторые с окна, потому что дрожат руки от холода и страха. Что будет завтра? А может завтра за углом еë поджидает не Майкл, а смерть? Смерть, с таким же хриплым голосом как у Майкла, с такой-же бледной кожей и синяками под глазами, такой-же пачкой сигарет, что он нервно курит уже 2-ой час подрят уставившись на пустую улицу ища новую жертву. Может его новая жертва будет маленькая девочка с клыками которая вечно картавит и носит розовое платье заплетая косы? Может его новая жертва будет пожилой мужчина педо который носит белую рубашку и Красную бабочку с серыми джинсами, который вечно предлагает маленьким девочкам на площадке конфетки, а маленьким мальчикам не даëт, потому что они должны вырости мужчинами, а не потому что у них шорты вместо коротких девчачьих детских юбочек? Может его новая жертва это Генриетта, которая готка, которой 16,,которая может выкурить пачку сигарет за день,которую травили в школе, немного пухленькая, ненавидет свою семью, и возможно, вот что она выносит это еë группа готов и всë что с ней связано. __________ Генриетта проснулась в 16:18.Выпила две кружки кофе и выкурила две сигареты. Свидание через час. Стоит переделать макияж. Новые чëрные тени пронеслись по коже, новая тушь, новая чëрная помада, новый чëрный карандаш, который рассыпался сам под собой. Генриетта подожгла благовонию аромата кладбища, что бы промахнуть сразу, чтобы комната сама пропахла. Генриетта любила благовонию, у неë была коллекция этих ароматизированных палочек. Были разные вкусы-ароматы.Аромат кладбища, роз, скелетов, гроба, нирвана, завявшей травы, сигарет со вкусом вишни, сигарет с различными вкусами, а так же в потайном отсеке у Генриетты лежали конфеты с коньяком. Время выходить. Девочка-готка готова. Проходя по кладбищам она разглядывала лица людей на могилах, что ей уже стали как родные, ведь на это кладбище она ходит уже где то 6 грëбанных лет. –Хэй.– Раздался всë тот же хрипленький голосок.Генриетта повернулась, на одной из могил сидел Майкл. На могиле было заженно 2 свечи, лежала пачка конфет с лепестками роз. Конфеты с лепестками роз? Генриетта конечно всë пробовала и ожидала, но не это. Майкл оказывается постарался, хоть и гот который вечно твердит о боли и терзаний его души. – Генриетта подсела на могилу. Она засунула одну конфету в рот и прожевала. Вкус был необычный. Никогда такого не ела. –Ты постарался. – Раздался голос Генриетты. –Возможно.Хочешь узнать от куда я взял эти конфеты? – Майкл уставился в пачку конфет, что так мило выглядели. –Украл? А может спëр с чьей-то могилы? – –Нет.– Парень-гот поправил чëлку. – Я их купил. – –Впервые слышу, что бы готы покупали конфеты сами, так ещё и делились с кем-то. – –На самом деле я устал. – Майкл посмотрел в глаза Генриетте. – Пока я выбирал конфеты ко мне подошла консультант. Она помогла мне с выбором. Она так надëжно и радостно разговаривала. – Парень-гот поправил чëлку и отвëл взгляд на пачку конфеты, и на пальцы которые так изящно брали конфетки. – Даже заплатила за меня. – Майкл достал из кармана сигарету и поджëг, начиная покуривать. – Она сказала, что я очень милый, потому что хочу сделать подарок маме. – Майкл вдохнул сигарету и закашлялся. – Я ей про маму не слова не говорил. Но я так устал общаться с ней. Нет. Даже не общаться. Я наверное еë только слушал. Но это было тяжело. Очень. Я соскучился по твоему голосу. Такому подавлëнному и уравновешенному. – –Не люблю консультантов. – Генриетта позаимствовала сигарету у Майкла. – Как только захожу в магазин.... Они везде. Тупые суки. Вечно со своим «Хотите купить розовые тени? Они сейчас по акции, всего то 15 долларов!», по мне наверное сильно видно как мне нужны их тупые розовые тени? – Генриетта передала сигарету обратно. След еë чëрной помады остался на сигарете, как и вчера ночью. – –Генриетта, –Парень докурил и отряхнул пепел сигарет об плитку. – ты считаешь, что когда мир полон боли, то он может быть наполнен чем то не таким как боль?Совсем не таким как боль. Чем то другим, но точно уже не болью. – Генриетта девочка не из тупых, она понимает намëки и такие тонкие речи. Генриетта взяла всë в свои руки. Генриетта всë понимала. Генриетта всë знала. Генриетта встала с могилы.Генриетта провела бесчувственный взгляд по Майклу, а после подсела рядом, а не напротив. Девочка-готка никогда не думала, что мир Майкла может выглядеть чем то иным как готика и повествования о боли в этом тупом и ненасытном мире.Чëрные пышные губы вошли в чат. Генриетта села прямо на Майкла, что бы было лицо к лицу, она обвела своими руками его шея, а ногами его тонкую талию. Его тонкой талии могли бы позавидовать многие девушки. Его тонкой шеи могли бы позавидовать многие девушки.Генриетте могли бы позавидовать многие девушки, зная, что она одним тëмным свиданием была властью этого хрупкого тела и хриплого голоса, что вечно толковал о боли, о бесчувственном мире который так его не понимает. Губы соприкоснулись между собой, одни чëрные, другие бледно-розовые, чëрная помада отпечатавалась на губах бледных губах мальчика-гота.Генриетта наклонила голову. –Что скажешь? – Генриетта тихо улыбнулась так, что улыбка могла быть совершенно не замеченна, но Майкл замечал все разницы мимики лица Генриетты, он знал еë уже 6 долгих и ненасытных лет, 6 лет существования группы готов. Майкл ничего не сказал. Он даже не думал что сказать. Он даже не знал что сказать. Майкл прикоснулся рукой к бледной шеи подружки. Майкл сделал один небольшой багровый укус на еë не особо тонком плечике, но Генриетта была ненасытна. Генриетта расстегнула рубашку и ослабила бабочку, что так мешали.Прикосавшись губами к шеи Майкла она оставляла богровые следы, багровые засосы и свою чëрную помаду. Все могилы вокруг них, смотрели только на этих двоих готов, которые явно были счастливы почувствовать что то кроме боли, о которой они оба так часто говорили. О которой они оба так часто твердили.