Потепление

Я поднимаю левую руку и хватаю ей партнершу, держу ее слега ниже лопаток. Прямая спина, поясница и живот вытянуты, грудь приподнята — я источаю уверенность, нахально улыбаюсь, глядя в глаза моей, так называемой спутнице. Она смотрит на меня с такой нежностью, что мне даже становиться чуточку стыдно, что я не могу вспомнить ее имени. Впрочем, оно мне и не нужно, ведь мои движения из-за этого не станут менее чувственнее. Она лишь инструмерт в моих руках. Тройка поворотов уничтожит дистанцию между нами, по коридорам разлетится стук каблуков о деревянный пол, и начнется ритмичный синхронный танец. В движениях наша связь легка и энергична, искрятся эмоции, возникающие искусственно, возможно, из-за азарта. Я протягиваю руку, и наши пальцы встречаются. Поворачиваясь, она вновь попадает в мои объятия. Музыка ускоряется, она задыхается то ли от наплыва наиграных чувств, то ли от скорости нашей пляски. Я плавно провожу рукой по ее бедру, она кусает нижнюю губу, и я задаюсь вопросом, означает ли это что-то или она просто играет для окружающих? Мы останавливаемся, партнерша в моих руках опускает голову, вокруг поднимается шум. Я улыбаюсь, увожу ее прочь. — Надеюсь, как нибудь мы сможем повторить это. — Она подмигивает, рукой касается моего бедра и я искренне надеюсь, что нет. Играю в гляделки с бутылкой виски. Напитка в ней практически не осталось, за последние пару дней я выхлебал все. Я должен быть сильным, однако получается лишь плеваться желчью и хлебать обжигающий напиток, страдая. Телевизор шумит, сам не знаю зачем включил его. ≪Заебало.≫ — стакан летит со стола, когда я со всей дури бью по нему кулаком, уже устал от всего дерьма, что на меня свалилось. В свои двадцать три вынужден жить на горбушке хлеба, ведь родители заботились лишь о драгоценных бутылочках водки в шкафах. За это я их ненавижу. Больница для меня стала вторым домом. Моя сестра тяжело больна и я вынужден работать до потери сознания, мне нужны деньги. Очень много денег. На танцы времени практически не осталось, лишь иногда я прихожу в небольшой, но популярный бар, там много танцовщиц, готовых не только выйти на сцену вместе со мной, но и составить компанию на ночь, вот только я никогда не соглашаюсь. Не хочу потом слушать истерики по поводу ≪Подлец, неужели я лишь кукла для тебя? ≫ Кукла, личность ты только для своей мамаши, не знающей, что ты работаешь почти проститукой. — Ты опять не спал всю ночь? — меня мучают проблемы со сном, и я ненавижу себя за это. Моей сестре и так не сладко, так она еще вынуждена из-за меня волноваться. Вру, она молчит, и я ужасно ей за это благодарен; оба знаем, что мои красные уставшие глаза сами все за меня говорят. — Врачи говорят, что я иду на поправку. — Легонько сжимаю ее руку, она настолько сильно похудела, что кажется, будто любое лишнее движение может разрушить ее хрупкое тело. Сломать ее, и без того, ненадежные фарфоровые кости. — Они всегда так говорят. — А я всегда надеюсь, что на этот раз не солгали. Выхожу на сцену, приковываю взгляды женщин и некоторых мужчин, моя сегодняшняя партнерша плавно вытекает из-за кулис. Музыка становится громче, я уже не слышу шума толпы. Она вокруг меня ходит, словно лебедка; я выпрямляюсь, натягиваюсь, как стрела, смотрю на нее, приятная внешность, волосы собраны в аккуратный пучок. На ней отвратильного розового цвета платье, с рукавами фонариками. Сам я одет просто, рубашка заправлена в коричневые брюки, туфли на ногах. Я протягиваю ей руку, она кланяется, легонько вкладывает в неё свою, вторую опускает мне на плечо, я крепко сжимаю ее бедро. Мы кружимся по сцене, музыка ускоряется. Шаг, один, второй. Я холоден, как обычно это бывает. Она танцует просто превосходно. Ножки ее быстро, легко пархают по полу, а лицо сияет восторгом счастия. Ее оголенные шея и руки могут бы очаровать любого, они делают ее по-настоящему элегантной. В другой момент, я бы решил, что она внеземная, волшебница из другого мира, что мы летаем над землей, и лишь чертящие рисунок на черной обшарпанной сцене стопы, отдающиеся болью, напоминали бы, что все это реальность, что мы все ещё на земле, а я вовсе не сказочный принц. Вот только я все еще Чхве Енджун, и забуду о ней, как только покину сцену. Я иду к выходу, попутно надеваю на себя черную кожаную куртку, меня останавливает рука, что с силой сжимает мое запястье. ≪Вы так потрясно танцевали! — пищит кто-то под ухом, я оборачиваюсь. Что за недоразумение? — Я вижу вас первый раз, но вы кажетесь таким теплым. — Юноша улыбается, я почему-то считаю его не таким раздражительным. — Простите за это, но не скажи я это сейчас — сожалел бы всю жизнь.≫ — Убегает. Я какое-то время смотрю ему вслед, у недоразумения, стоит сказать, лицо очень красивое. Уже будучи дома, я вспоминаю его вновь. Как только ему хватило наглости вот так схватить незнакомца за руку и что-то кричать? Думаю, что обязательно расскажу о нем сестре, улыбаюсь. — Он порадовал тебя? — Что? — Тебе ведь должна быть приятна похвала, разве нет? — Она улыбается, я всегда поражаюсь силе, что в ней таится. Даже будучи на волоске от смерти, она находит в себе силы улыбаться, шутить, не страдать от тоски. — Я и без бестактных идиотов знаю, что отлично танцую. — фыркаю, по палате разносится звонкий смех. — Но все же ты его запомнил и не говоришь, что он тебя раздражает. — молчание, не значит согласие. Я еще больше ненавижу то, как хорошо она меня знает. Я снова встречаю этого парня, когда после выступления сижу за столиком в углу и потягиваю виски. Он плюхается на стул рядом, также бестактно, нахально. ≪Вы снова здесь, как жаль, что я пришел не так давно и не успел на ваше выступление. ≫ Я не поддерживаю диалог, но, кажется, этому юноше плевать. Он болтает без конца, что-то о себе рассказывает. ≪Могу я узнать ваше имя? ≫ Любому другому я бы плюнул в лицо, ему же тихо отвечаю. ≪Чхве Енджун. ≫ — как зовут собеседника не спрашиваю, не вижу смысла. Он собственно в моем интересе тоже смысла не видит и без промедления представляется. «Хюнин Кай! Можно просто Кай, или Хюка. Меня так сестра называет!» Да завалился бы уже, чудной. Чумной то есть. Сон опять ко мне не приходит. Я встаю из постели и включаю свет на кухне, встречая его яркий свет шипением, ведь уже успел привыкнуть к темноте и, спотыкаясь, ступая по комнате, пытаюсь подобраться к чайнику. Пить ужасно хочется, обычная вода меня не удовлетворяет. За окном слышатся пьяные крики каких-то придурков. Ругаются они. Страдать вынужден я. Чай получается приторно сладким и я, без каких либо угрызений совести, выливаю его. Ненавижу сладкое. Чай, собственно, тоже, но говорят кофе пить на ночь вредно. Мне впрочем плевать, так что. кофе в итоге я выпиваю. — Значит ты не прогнал его? — Он не такой раздражающий. — Сегодня сестра попросила вывести ее на улицу, говорит, что ей становится намного лучше. Я начинаю бояться этого затишья симптомов. Как скоро начнётся буря? Когда я возвращаю ее в палату, и нам вновь приходится прощаться, она просит меня дать странному парню шанс. Я хмурюсь, зачем мне давать ему что-то, если мне он совсем не интересен. Он не так сильно надоедает, достаточно ли этого для шанса? Она медленно кружится, отдаляется от меня, руки ее то поднимаются вверх, то опускаются вниз. Движения легки и грациозны, она первая, с кем я танцую не в первый раз. Ноги ее элегантно передвигаются по полу, сначала она встает на носок, а затем только на полную стопу. Спина при этом остается прямой, плечи — расправлеными, а голова — слегка приподнятой. Руки мои резко взлетают вверх, очерчивают в воздухе круг. Я, слегка подпрыгивая, приближаюсь к ней, притягиваю к себе за талию, новый удар музыки заставляет нас двинуться дальше. Рука моя плавно скользит по ее телу, я сжимаю ее ладонь в своей. Мы пускаемся в пляс плотно прижавшись друг к другу. Она танцует необыкновенно, однако очередным поворотом я заставляю ее полететь вниз, со сцены. В глазах ее вижу страх, улыбаюсь, хватаю за запястье и вновь притягиваю к себе. Буря эмоций от зрителей, партнерша тяжело дышит, кляняется и удаляется, пыхтя что-то буйное себе под нос, меня оскорбляет. Я ухмыляюсь, подмигиваю гостям бара и по-павлиньи ухожу со сцены. Стою у входа, достаю из кармана сигарету. Сестра просила дать ему шанс, однако, как мне теперь найти этого нелепого мальчишку? Курю я редко, по крайней мере не так часто, как пью. Сестра моя против сигарет, говорит, что запах табака слишком тошнотворный поэтому за день до походов к ней я не курю, даже не прикасаюсь к сигаретам. ≪Не найдётся сигаретки? ≫ — нелепый мальчишка не требует объявлений о розыске, он просто появляется в самый ненужный момент. Я выгибаю бровь, тянусь за пачкой в карман. ≪Не рановато ли курить начал? ≫ — У мальчишки глаза по пять копеек и голос ужасно громкий. ≪Нет-нет! — стоит, руками размахивает. Идиот? — Я не курю, сказал это ради забавного приветствия. И вам бы тоже бросить, курение плохо сказывается на работе лёгких. ≫ Искривляюсь в самой своей гадкой улыбке, благодарю за непрошенную заботу. ≪Тебе лет то сколько? Не надоело по барам таскаться? ≫ — спрашиваю, просто потому что уже порядком устал от его кружения под ногами. ≪Мне двадцать! — улыбается широко, ослепительно. — Но в свое оправдание скажу, что в этом месте ужасно вкусные лимонады. ≫ Ужасные лимонады, в этом, наверное, что-то есть. Выбрасываю окурок в мусоку, не смотря на него прощаюсь и ухожу прочь. Я уверен, что он, как ненормальный размахивал рукой, как это обычно делают маленькие дети и ждал, что я обернусь. Я не обернулся. — Его зовут Хюнин Кай. — я дал ему шанс, как она и просила. — О, так ты узнал его имя! — сияет. — Я давно его знал, не считал нужным рассказывать. — принес ей фруктов и букет гортензий, говорят.они способны отгонять болезни и несчастья. Я не верю в приметы и прочий бред, просто сестре нравятся эти цветы, а мне нравится видеть ее счастливой. Он в очередной раз ловит меня на выходе из кафе и предлагает угоститься лимонадом, я соглашаюсь. Мальчишка довольный, он даже не идет, скачет в сторону бара. Девушка за стойкой на него ужасно похожа, я опускаю взгляд на бейджик. Теперь мне все становится понятно. Сестра. Она смотрит на меня со всей свой строгостью, оценивает. Я выгибаю бровь, мол, не попутала ли ты, сестренка? ≪Сделай нам два лучших лимонада!≫ Хюнин болтает без конца, так я и узнаю, что его сестрички работают в этом баре. С одной я уже знаком, вторая же сейчас скрывается за кулисой. ≪Я прихожу сюда чтоб посмотреть на ее выступления! ≫ Мы берем стаканы с напитками и уходим за уже излюбленый дальний столик. ≪Так значит старшая Хюнин не позволяет тебе пить что-то кроме лимонадов? ≫ — голос хрипит, я смеюсь, хотя сейчас это больше похоже на скрип. Начинает оправдываться, смущаться. Действительно думает, что мне не плевать? А так ли это? Я начинаю сомневаться во всем. В себе, в своей мерзкой непоколебимой натуре, в своем равнодушии. В стене, что выстраивал годами. — Тебе нравится кто?! — Бахи вот-вот растянется на полу, так она удивлена и взволнована. — Ты вообще понимаешь. кто он? — Кай искренне не понимает почему его сестры так не любят Енджуна, почему обе запрещают иметь с ним связь. — Многие девушки пытались подобраться к нему, но он был довольно агрессивен. Недавно он вообще одну чуть со сцены не столкнул. — Но поймал же! — Хюнин переходит на крик, он уже устал от постоянной опеки. Обожжется он или нет, какое право имеют его сестры, что запрещают даже просто общаться с ним? И теперь он все для себя решил, ему нужно только увидеть Енджуна. Я снова прихожу туда, как обычно смотрюсь в зеркало с минуту, поправляю волосы, крашу губы блеском. Ко мне приближается айсберг, стоит признать, довольно красивый. Чуть клюющий с небольшой горбинкой нос, длинные ресницы, пухлые губки — младшая Хюнин. ≪Я так понимаю мой сегодняшний партнер — ты? ≫ Она кивает, даже не улыбается, видать наслышана. К ней я отношусь с большей осторожностью, нежели к другим девушкам в этом заведении. Мягко держу ее за талию, мы встаем в променад — наши тела смотрят друг на друга, а головы повернуты в сторону. Все движения ее остры, отточены до идеала. Она чувствует танец, живет с ним одну жизнь. Медленно, медленно, быстро, быстро, медленно. Шаг назад, она смотрит на меня, я безразличен, девчушка зла. Обычно я не говорю с девушками во время танца, после размуется тоже, однако гляда на такую бурлящую и к тому же хорошо танцующую Хюнин мой интерес немного, да повышается. Она откидывает руку назад, выгибается всем телом, я нависаю над ее ухом: ≪Чем я так заинтересовал вашу семью, сначала старший братец, теперь ты.≫ Я улыбаюсь нахально, в своей манере, обжигаю ее своим шепотом. Обе мои руки на ее талии, обе ее руки на моих плечах. Вот она уже кружится под моей поднятой рукой, я заключаю ее в объятия. Девчушка шипит на меня: ≪Отвали от моего брата.≫ — бестактна, как и мальчишка. Пламенно взвивается ее воздушное платье, музыка затухает. Она еще многое хочет сказать, но я знаю, что встречи со мной уже жаждет ее брат, двух Хюнинов в один час — я не потяну. ≪Твоя сестра сумасшедшая.≫ — измученно выдыхаю, когда наконец встречаю его. Он хохочет, опять пьет свой ужасный лимонад. ≪Я хочу сбежать отсюда.≫ И он вовсе не против. Мы гуляем по безлюдным темным улочкам, с нами лишь гул ветра и противный желтый свет фонарей. Он, как и всегда много болтает. ≪А вообще, как она тебе? ≫ Я не скрываю, что танцует она хорошо, стойко. ≪До меня ей все же далеко.≫ Кто нибудь уже умирал из-за слишком громкого смеха? Позвольте, я буду первым. Я, довольный, возвращаюсь домой. Сестра определённо будет рада таким переменам. Вот только не успеваю зайти в квартиру, в кармане трещит телефон, вибрирует. ≪Кому приспичило? ≫ — рычу. Сестре стало хуже. Она скончалась. Без края тоска съедает изнутри меня. Я больше не танцую, не появляюсь на работе. Я знал, что как только ей станет лучше — настанет конец. Говорят же, что перед смертью человеку становится лучше, однако настолько ей было хорошо, что я даже забыл о дурацком суеверии, пропитался надеждой. Вот-вот я прощусь с ней, по щекам бегут слезы. За окном бушует ветер, листья разносит по улочкам, гоняет мусор туда-сюда. На этот раз стакан намерено летит напол, я просто напросто хватаю его и со всей дури, вложив в это всю боль — швыряю. Становится его так жалко, так стыдно, я извиняюсь. С ума схожу, очевидно, говорю со стаканом. В кровати скоро образуется дырка. От меня воняет ужасно, я не помню, когда последний раз ходил в душ, более того, я не могу понять какой сейчас день. Я поднимался лишь для похода в туалет, изредка подходил к холодильнику. Ничего стоящего в нем не было, первое время делал себе бутерброды, потом надоело и я просто кидал себе в рот что первое попадется под руку. Телефон свой в руки не брал уже очень долго, мне кто-то звонил, настойчиво, но я не хотел разговаривать, закинул под кровать вроде, не понмю. Так и валяется где-то в безграничной пустоте. Подняться меня заставил настойчивый стук в дверь. Тэхен пришел. ≪Хен, что с тобой случилось? ≫ Я выгляжу, очевидно ужасно, пахну еще хоже, но он все равно обнимает меня, даже не морщится. ≪Она умерла.≫ Однако Тэхен пропускает это мимо ушей, а я отправляюсь в душ. В зеркало на себя смотреть страшно, мои волосы сальные, жирные, глаза красные от слез или недосыпа, понять сложно.Я медленно погружаюсь в воду, сегодня она ужасно горячая, сжигающая. За дверью становится шумно, что-то гремит, надеюсь, мой дом разрушается. ≪Ты в порядке? ≫ Оба знаем, что никакого даже вымышленного порядка во мне нет. ≪Если ты боишься, что я утопился, то увы.≫ Оба делаем вид, что я сказал нечто совершенно другое, не о смерти. ≪Я все понимаю, но она бы в любом случае умерла; ты сделал все возможное, врачи сделали все, на что их хватило и сама она тоже. — я начинаю кипятиться. — Енджун, по твоему таким она хотела тебя видеть? ≫ Оба понимаем, что Тэхен прав. Оба понимаем, что я еще не готов к этой правоте. Я вновь прихожу в бар, быть может…танцы смогут вернуть меня к жизни? Тэхен идет со мной вместе, мы двигаемся к моему любимому дальнему столу. Нечто несуразное чуть ли не сбивает меня с ног, бормочет что-то неразборчивое: ≪Почему тебя так долго не было? — Точно, нетактичный Хюнин Кай. — Я волновался! ≫ Я киваю Тэхену, мы с Хюнином удаляемся. Впервые ведомым становится он. Впервые говорить приходится мне. — Почему ты продолжаешь бегать за мной? — наверное, я искренне не понимаю чем завлек его. — Ты нравишься мне? — Ты глупый. — я тоже глупый, ведь стою сейчас рядом с ним, едва ли не плачу. — Сейчас я с другом…так что иди поприлипай к кому нибудь другому и запиши мой номер телефона, здесь я, наверное, больше не появлюсь. Тэхен удивлен. Я удивлен. Хюнин Кай не удивлен, но безумно доволен. ≪Кто этот парень? ≫ — он улыбается, подмигивает мне. Мы решаем воздержаться от алкоголя сегодня, я и так довольно помят, еще пьянки мне не хватало. ≪Я нравлюсь ему.≫ А еще ненавижу Тэхена за то, какой он до тошноты любопытный: ≪А он тебе? ≫ Мы сидим, я что-то ему рассказываю ведь последний раз мы виделись за долго до того, как моя сестра скончалась. Мой телефон неприятно жужжит в кармане, я отключаю звук, не смотрю что там и кому нужно. ≪Кажется этот твой Хюнин Кай мной не очень доволен. — Тэхен бросает это небрежно, я не сразу понимаю, что именно он имеет ввиду. Его взгляд направлен куда-то вдаль, за мою спину. Обарачиваюсь, мальчишка сидит у барной стойки. — Он очень недовольно смотрел в нашу сторону.≫ Я хмурюсь, мы уходим. hugeshuks 22:36| 12.09.23 привет??? это хюнин кай hugeshuks 23:50 |12.09.23 как ты добрался домой? напиши как сможешь Я кидаю телефон на кровать, снимаю с себя рубашку. Мне нужно в душ, хочу освежиться. Горячая вода стекает по моему телу, я сжимаю руки в кулаки, неприятно немного, больно даже, температуру не меняю. На месте сестры должен был быть я, она смерти не заслужила. Чайник закипает. Я насыпаю неприличную дозу кофе в чашку, расстворимый из банки — отстойный выбор, однако на большее у меня нет денег. Время давно перевалило за полночь, я возвращаюсь к телефону. Спать хочется, впервые за долгое время, но вместо этого я звоню ему. — Не люблю переписки. — Вместо приветствия хриплю в трубку, на другом конце слышится сонный голос мальчишки. — Если ты уже лег спать, то я не стану тревожить тебя. — Не-ет! — как всегда до жути громкий. — Я рад, что ты дал нам шанс. — скорее себе, конечно. Я молчу. Он тоже. — Так. где ты пропадал? — Я пропадал? — утаиваю, не рассказываю. Мы не настолько близки, чтоб я ему рассказал; ситуация не настолько лёгкая, чтоб я трепался о ней с кем либо. Знаю, что парнишка очень пожалеет, когда узнает меня лучше. Сейчас он мал, окрылен. Ему кажется, что иметь отношения с кем-то, кто старше — это круто, весело. Мне кажется, что я травмирую его сильнее, чем мог это сделать кто либо другой, но все равно сейчас воркую с ним до поздна, даже засыпаю, слушая его болтавню. Уже утром вижу сообщение, мол, ты должен был просто сказать, что хочешь спать, а не мучать себя. Улыбаюсь. И бестактный Кай резко становится совсем не раздражительным, всегда спрашивает, прежде чем позвонить, волнуется за меня. Я никогда не спрашиваю можно ли мне позвонить ему, да мне и не зачем, я ведь не звоню. — Я бы хотел увидеть тебя, Енджун-хен! И я наконец убираюсь в своей квартире. Мою все те кружки, что скопились на столе около кровати, одежду наспех закидываю в шкаф, чтоб хотя бы вид чистого жилья присутствовал. Я даже пол мою, лениво, но мою и зеркало в ванной хорошенько протираю. Одежду свою наконец меняю на более приличную, надеваю серые штаны и футболку довольно большую, но не уставшую, без пятен. hugeshuks 18:45||27.09.23 Я подхожу к твоему дому. Ты заметил сообщение, хен? Енджун хен…! открываййй — Ты даже в сообщениях неприлично громкий. — он запускает его в квартиру. Он смеётся и мне на мгновение кажется, что мое сердце упало куда-то в желудок. Я, конечно, понимал, что мальчишка очевидно некто особенный для меня, но чтоб настолько. И вот я сижу с ним за одним столом, он что-то несуразное рассказывает, вопросы какие то задает, чай пьет и пирожные, которые с собой притащил ест. И как-то в животе то ли скручивает, то ли колит что-то, больно так, но отчего то приятно. И вроде как.хочу чтоб он замолчал и ушел поскорее, а вроде вот-вот схвачу его руками и никуда больше не пущу. ≪Я люблю тебя.≫ — перебиваю его, он краснеет. ≪Что ты сказал? ≫ Повторяю более громко, помедленнее, хоть и прекрасно понимаю, что он все услышал, ведь густо покраснел. Мальчишка мямлет что-то, честно, разобрать его речь не получается. — А тепепь четче и громче, ты со мной или со своим носом разговариваешь? — Возможно немного грубо, увы, иначе у меня не получается. Он мне что-то про счастье говорит, про радость. ≪Я тоже люблю тебя, наверное.≫ И я бы рад, что он меня любит, вот только вопросов становится так много и теперь приходится, игнорируя злополучное сердце и странные ощущение в животе, вникать, отвечать. ≪Могу я обнять тебя? ≫ И в его руках становится так тепло, так уютно. Я носом утыкаюсь в его плечо, мое дыхание обжигает его кожу и мальчишка хихикает, слегка шевелится. Он мою спину гладит, ласкает пальцами и я невольно выгибаюсь в его руках. И это так ценно, так важно сейчас. ≪Я рад, что увидел тебя танцующим тогда.≫ И не получается сказать ничего, кроме скомканого: ≪Я тоже рад, что ты увидел меня тогда.≫