Исчезновение Вайсс Шни

      Запись №1.              Дорогой дневник.              Сегодня я наконец приняла решение тебя завести. Я долго размышляла о подобной необходимости и металась в сомнениях, но в конечном итоге пришла к выводу, что хуже от этого точно не будет. Это широко известная практика, которую рекомендуют множество специалистов в области психологии и психотерапии. Не сказать, конечно же, что мне нужна помощь в этих областях. У меня всё хорошо. Почти. С натяжкой. Но определённо не так уж и плохо, чтобы думать о приёме. У меня хорошая команда. Почти. С натяжкой. Мне не удалось стать её лидером, но Руби, несмотря на свой возраст и общую незрелость, доказала, что, по крайней мере, имеет право попытаться проявить себя на столь ответственной должности. А также меня отчитал профессор По Профессор Порт помог мне это понять. Поэтому я доверюсь Руби, её сестре Янг и Блейк, а также приложу усилия в поисках общего языка с ними.              Запись №2.              Сегодня Блейк убежала. Мы поругались. Она оказалась Фавном. Я сказала то, что о них думаю. Она сказала, что думает обо мне. Мы не пришли к соглашению. Белый Клык терроризирует мою семью годами, они публично казнили не только сотрудников Пыльевой Компании Шни, но и членов моей семьи! Они устраивали покушения на меня! Как можно принимать сторону террористов? Всё встало на свои места, когда мы узнали, что Блейк не только Фавн, но и бывший член Белого Клыка. Если, конечно, террористы могут быть «бывшими».              Блейк убежала в неизвестном направлении. Не могу сказать, что горю желанием её искать. Пусть проваливает.              Запись №3.              Сегодня Блейк нашлась. Мы помирились. На её поиски ушло двенадцать часов беготни, два дня переживаний, склока в порту и один сбежавший криминальный авторитет. В перечень можно включить неопределённое количество ссадин и синяков, но, к счастью, серьёзно никто из нас не пострадал.              Возможно, я ошибалась. Все могут допускать ошибки, включая меня саму, включая Блейк Белладонну. Мне не стоило обвинять её в грехах, которые она не совершала. Не все Фавны одинаковые, не все террористы, не все они поддерживают Белый Клык и жаждут крови моей семьи, и если Блейк хочет оставить свои ошибки позади, то не мне её судить. Я это понимаю, но злость и разочарование взяли верх. Винтер учила меня не поддаваться эмоциям и оставаться рассудительной. Это был последний раз, когда они диктовали, кто я есть.              Разговаривать с Блейк по душам было страшнее, чем охотиться на первого Гримм. Я рада, что с ней всё в порядке.              Запись №4.              Дорогой дневник.              Начался мой второй семестр в Биконе. Признаться, дневнику я уделяла весьма мало внимания и времени. Если быть ещё откровеннее, я о нём забыла. Прости. Надеюсь, тебе не было одиноко. За эти месяцы прошло многое — мы побывали на вылазке в лесу Вечной Осени, провели десятки спаррингов, остановили, как оказалось, одно из крупнейших ограблений в Вейле и… Устроили драку едой в столовой. За что ещё два дня будем оставаться после занятий с мисс Гудвич. Она не выглядела особенно воодушевлённой нашей выходкой. Не самый яркий момент в моей биографии. Определённо не тот, которым я горжусь.              Было весело. Было весело.              Запись №5.              Сегодня хороший день. Не только потому что я получила максимальный балл за тест по Гриммологии, я практически всегда получаю максимальные баллы, но сегодня должен был быть последний день дополнительных занятий с мисс Гудвич и нам его отменили. Судя по всему, у неё и без того дел невпроворот — как-никак приближается фестиваль Виталь, а Бикон является его принимающей стороной! Боюсь представить организационный и бюрократический ад, который профессорам Гудвич и Озпину приходится проходить. Быть может, мне стоило вызваться помочь? Может быть даже приобщить к активности всю мою команду. Не уверена, впрочем, что они воспримут моё предложение с большим энтузиазмом. Однако, перед фестивалем планируется бальный вечер. Он может заинтересовать Янг. Нужно будет заказать из дома платье — нельзя опозориться перед студентами из других академий. Некоторые из них весьма привлекательные.              Шни никогда не согласится на полумеры!              Запись №6.              Я хочу поделиться двумя новостями. Одна из них хорошая, другая — не очень. Начну с хорошей — Нептун согласился нам помочь! Признаюсь честно — когда он посмотрел на меня и улыбнулся, моё сердце пропустило удар. Я ещё никогда себя так не чувствовала… Я растерялась! А он только посмеялся. По-дружески, естественно. Я хотела отправиться на прогулку в Вейл вместе с ним, но Руби, пустоголовая дурында, мне не позволила. «Мы же партнёры, мы должны всегда держаться вместе!», сказала она. И ведь с её щенячьей физиономией даже не поспоришь!              Плохая же новость — Блейк опять на взводе. Точнее, была на взводе последнюю неделю — мешки под её глазами уже больше походят на подводку! После происшествия в порту Белый Клык мерещится ей в каждой тени. Поэтому, дабы инцидент не повторился, Руби предложила занять активную гражданскую позицию и найти их самим. Гениально. Согласились все, кроме меня. Всё равно пришлось идти. Опять нашли Торчвика. И угнанный прототип Паладина-290 из Атласа в пять раз больше меня размерами. Нонсенс.              Размазали его по проезжей части.              Запись №7.              Сегодня мисс Гудвич не пришла на занятие. Это звучит так странно. Как правило именно она пристальнее всего следит за соблюдением распорядка дня и правил в академии. Полагаю, даже у лучших из нас могут появиться неотложные обстоятельства. Или может она попросту заболела. Жаль, но Аура не делает нас неуязвимыми к вирусам и инфекциям. Но с другой стороны, сегодня спарринги курировал сам профессор Озпин, и я была одной из участниц. И победительниц, конечно же. Мой успех не ускользнул от его взгляда. Как и мои незначительные неудачи, само собой, о чём он не постеснялся высказаться, и это хорошо! Нужно приложить усилия и устранить их в кратчайшие сроки — наша команда один из фаворитов своего года в фестивале Виталь, я не могу позволить себе ударить лицом в грязь на весь мир… Если, конечно, мне не придётся столкнуться с Пиррой. Я, несомненно, выложусь на все сто, но, боюсь, их будет недостаточно, чтобы избежать столкновения с грязью. Несмотря на весь прогресс за эти месяцы, между нами всё равно лежит пропасть… Против неё мне придётся выложиться на все 150 процентов своих возможностей. Но это если только придурок Арк не похоронит свою команду ещё на отборочных.              …О нет, он опять что-то воет под дверью…              Запись №8.              Арк пригласил меня быть его партнёром во время бала. Опять. Я отказала. Опять. Он расстроился, но лицу было видно, что мой отказ его не убедил. Как сделать так, чтобы он оставил меня в покое? Нептун уже позвал меня первым! …Почти. С натяжкой. Он не позвал, но, уверена, вот-вот это сделает. Ему нужно собраться с духом. Полагаю, не так уж это и просто — пригласить наследницу Шни на танец. Подхалимы и пройдохи таких сомнений не испытывают.              Мисс Гудвич всё ещё отсутствует. Интересно, поправится ли она к балу?              Запись №9.              Я позвала Нептуна сама и горжусь собой. Он немного растерялся, наверняка от неловкости ситуации, но согласился! Если хочешь что-то сделать хорошо, сделай это сам. В этом даже нет ничего зазорного — мы живём в современном мире, где пол уже не имеет решающий вес в жизни человека. Ныне куда ценнее личные качества индивидуума: его целеустремлённость, способность добиваться своего и интеллект. Все качества, которыми я, безусловно, обладаю. И вот моя награда. Наш танец будет волшебным, уже не могу дождаться! Хм… Но что делать, если он захочет продвинуть наши отношения немного вперёд? Нужно подумать.              Запись №10.              Платье наконец-то приехало. Сшитое на заказ личным портным нашей семьи, оно сидело на мне идеально, подчёркивая всё, что должно было подчеркнуть и скрывая, что должно было скрыть. Не то чтобы мне было что скрывать! У меня идеальная фигура, я строго соблюдаю диету и, само собой, регулярно практикую физические упражнения. Я же Охотница, в конце концов, как может быть иначе.              До бала остался один день. Мы почти закончили украшать актовый зал. Профессор Озпин всё же не отказался от моего предложения помочь с организацией банкета. Со мной даже пошла Янг. Её вкусы и представление о публичных мероприятиях… Так скажем, варварские. Оставь ей всё на попечительство и завтра мы окажемся на дискотеке, на пару с армией захмелевших студентов. Неприемлемо. Я слышала, присутствовать будет даже делегация из Атласа во главе с генералом Айронвудом! Нельзя позволить дикарям растоптать своими ужасными ритмами и вульгарными вкусами репутацию Бикона!              Запись №11.              Бал закончился, а моя команда уже легла спать. Это был насыщенный день и я, в силу сформировавшейся привычки и свежести впечатлений, решила не откладывать запись в долгий ящик.              Мы с Нептуном потанцевали. Это было… Не так, как я себе представляла. Начну с того, что половину четверть бала я провела стоя перед парадными дверьми и приветствуя нескончаемый поток студентов и профессоров — небольшая формальность, кто-то должен был ею заняться. Чередовали место с Янг. Несмотря на свои сомнительные вкусы, она оказалась куда надёжнее, чем я думала. Самой нелицеприятной частью банкета оказалась её вторая четверть. Мне пришлось сидеть на стуле в углу и наблюдать, как танцуют остальные пары. Нептун не пришёл. Сразу. Он появился спустя час, на протяжении которого мне пришлось отмахиваться от назойливых взглядов и случайных предложений «провести время вместе». Как оказалось, в последний момент он струсил. Потому что не умеет танцевать. А я успела посчитать, что он потерял интерес. Не самая приятная эмоция, что мне пришлось пережить за сегодня, но я была рада, когда он всё же набрался смелости сознаться. Моя радость, впрочем, не длилась долго. Вместе с Нептуном пришла правда, к которой я, как оказалось, была слепа. Причиной, по которой он смог набраться храбрости оказался Жон Арк. Явившийся на бал в платье, потому что проспорил Пирре, а «Арк никогда не нарушает своего слова». Наблюдать за ним, осмеянным всеми, было… Неприятно. Но что оказалось ещё более неприятным, так это зависть. Совсем немного. По крайней мере он не струсил. И умеет танцевать. И теперь я чувствую, будто должна извиниться перед ним. Нужно подумать. Займусь этим завтра.              Помимо всего прочего кто-то проник в Межконтинентальную Башню Передачи. Конечно же, мы не остались в стороне — Руби, имея талант находить неприятности там, где их быть не должно, тут же сунула нос туда, где ему не место. Она встретились с неизвестной женщиной, мотивы которой остались нам неведомы и успешно её прогнала. Или, вернее сказать, успешно её задержала, пока не вмешался директор Айронвуд и не прогнал её. Он не был доволен ни результатом, ни её самодеятельностью. Как выяснилось, половина взвода, приставленная к Башне, серьёзно пострадала. Среди них могла оказаться и Руби. Глупая девчонка даже не сообщила нам об этом, сразу побежала геройствовать в одиночку! Директор Айронвуд и профессор Озпин уже сделали ей замечания по этому поводу, но завтра я хорошенько пройдусь ей по мозгам дополнительно!              Запись №12.              До фестиваля Виталь всего две недели, а с нашими боевыми практикумами продолжает твориться непонятная ерунда. Мисс Гудвич так и не вернулась, профессор Озпин слишком занят политикой и бюрократией, профессор Порт курирует полевые занятия старших курсов, а профессор Ублек слишком загружен теоретическими уроками, чтобы вести ещё и практические. Поэтому сегодняшние занятия у нас проводил некто профессор Бранвен, бегло представленный профессором Озпином. Преподаватель в подготовительной школе Сигнал, профессионал с двумя десятками лет стажа, «наикрутейший Охотник в Вейле, нет, во всём Ремнанте» по заявлению Руби, «безнадёжный холостяк и алкоголик» по словам Янг. По совместительству их дядя. Он не выглядел воодушевлённым перспективной проводить нам занятие. На самом-то деле, чудом был тот факт, что он стоял на ногах. Янг не шутила про алкоголизм. Это вообще законно, допускать такого человека до студентов? Он точно работает в Сигнале?              Конечно, Руби поспешила за него вступиться, в красках (в основном на своём лице) поясняя насколько он силён и «вообще классный», и что у него сегодня выходной, но, всё равно, это недопустимо! Даже возмутительно!              …По крайней мере он действительно оказался умелым Охотником. Все команды первого и второго курса по очереди выступили против него в спарринге, четыре на одного. К концу занятия его Аура не опустилась даже до 70%, в то время как мы лежали на полу.              Не совру, если скажу, что во многом это заслуга его «уникального» амбре.              Запись №13.              Профессор Бранвен продолжает проводить у нас «практические» занятия. Они больше похожи на систематические избиения в надежде, что мы научимся чему-то новому. Сегодня его аура не упала даже до 80%. Возможно, это связано с тем, что на занятие он явился трезвым. Янг рассказывала, что в повседневной жизни он весьма добродушный и смешной. Янг не смеялась, когда он шутил над её навыками во время спарринга. Янг интимно познакомилась со стенкой, вылетев за ринг, едва успев активировать своё Проявление. Мы втроём вскоре последовали следом.              В отличие от мисс Гудвич мистер Бранвен не даёт комментарии к нашим поединкам. «В поле никто не будет пояснять вам ваши ошибки», «учитесь учиться на своих косяках». И хотя подобный подход вызывает ряд вопросов, я не могу сказать, что он лишён рационального зерна. Сегодня мы с командой проведём совещание и постараемся найти бреши в его обороне. У нас есть преимущество — Руби и Янг явно лучше знакомы с его стилем боя и смогут указать мне и Блейк, где искать изъян. Это нечестно по отношению к другим командам, да, но, как верно отметил профессор Бранвен, «и жизнь не сахар».              Это всё равно не оправдывает привычку топить себя в алкоголе.              Запись №14.              Янг и Руби бесполезные. Абсолютно. Их «информация» оказалась фикцией! Это он всё знает о них, а не наоборот! Бранвен в лицо высмеял меня за попытку «воспользоваться гравитационной Пылью и ускориться Глифом, чтобы парировать и компенсировать его выпад»! Он рассёк мой Глиф, как бумагу! Меня будто грузовик сбил! А когда я попыталась встать, он просто схватил Руби за ногу, едва она выскочила из Проявления, и швырнул в меня на полной скорости, мы обе вылетели за ринг! «И в горе, и в радости, партнёры огребают в равности»…!              Я ненавижу его! Надо мной смеялась вся аудитория!              По крайней мере Пирра смогла продержаться чуть дольше. На пару секунд даже могло показаться, что они сражаются наравне, пока казаться не перестало. Оказалось, Пирра Никос страдает «классической болячкой начинающего Охотника» и не так хороша в рукопашном бою. И пусть мы учимся в академии, где определённое рукоприкладство и сопутствующие травмы являются нормой, но наблюдать, как преподаватель голыми руками мутузит студента было… Странно. Возмутительно странно. Но всё ещё рационально, как бы это не звучало и как с каким бы трудом не признавалось.              Возможно, стоит попросить Янг провести нам пару занятий?              Запись №15.              Дорогой дневник.              Прошла неделя с тех пор, как профессор Бранвен нас избивает тренирует. И у нас наконец начало что-то получаться! Сегодня мы опустили его Ауру ниже 50%! Это всего лишь потребовало коллективного сговора всего потока первого и второго курса. Мы договорились раз за разом целенаправленно атаковать его три самые уязвимые, по нашему мнению, точки: спину, ноги и подсумок на поясе. Из хороших новостей — он определённо оценил наши усилия. Из плохих — когда понял, что подсумок под угрозой, озверел.              За нашей тренировкой наблюдал профессор Озпин. Выглядел он на сто лет старше, чем был на самом деле. Стресс и недостаток сна читались с его лица, как с листов открытой книги. Ожидаемо, учитывая количество ответственности и работы, упавшее на его плечи. Приятно видеть, что наш директор отдаёт всего себя своему делу. Это вдохновляет. Или, наверно, вдохновило бы, останься у меня силы чувствовать себя вдохновлённой, ибо сейчас ничего вдохновлённого я в себе не ощущаю. Всё болит.              В следующий раз мы будем фокусироваться только на двух точках.              Запись №16.              Профессор Озпин исчез.              Боевые практикумы отменили — Бранвен не пришёл на занятие в силу «неотложных обстоятельств крайней важности». Гриммология с Портом и история с Ублеком тоже были отменены и заменены на самообучение. Что-то происходит. Нептун и его друг, Сан, пришли к нам с вопросами, но нам и самим ничего неизвестно. Большая часть студенческого лобби восприняла этот день как дополнительный выходной и немедленно разбежалась, но как же подготовка к фестивалю? Списки команд-конкурсантов уже опубликованы, и мы среди них. Нам нужно готовиться, как никогда раньше!              Руби предложила заниматься самостоятельно и даже позвать команду Джунипер, но Арк отказался. Я не поверила своим ушам, но, по его мнению, раз уж мы соперничаем за призовое место на фестивале, то он не может позволить своей команде (в частности, Пирре) раскрывать свои козыри перед конкурентами. Нонсенс! Я лично втопчу его в землю, если мы встретимся на арене!              Впрочем, на его месте я бы поступила точно также.              Запись №17.              В столовой закончилось кофе и в этот же день профессор Ублек объявил забастовку и заперся у себя в кабинете. Это какая-то дурная шутка. Я попыталась достучаться до него, но в ответ я услышала ультиматум — кофе или учитесь сами. Я настолько опешила от столь инфантильного требования, что следующие полминуты стояла перед дверью в его кабинет, хлопая ртом как рыба вне воды. На языке вертелась тысяча слов, но мне так и не удалось объединить их в осмысленное предложение. Он серьёзно? Это что, шутка? А как же подготовка к фестивалю? А семестровая контрольная работа? Да какая к чёрту контрольная работа, какой позор перед учениками из других академий, перед всем миром! К счастью, многие из студентов начали разделять мои беспокойства, а не воспринимать происходящее, как внеочередные выходные. Что-то нужно делать.              Мы продолжаем тренироваться самостоятельно. До турнира всего пять дней. Команды обособились друг от друга, продумывая тактику и стратегию. Тем же занялись и мы. Руби продолжает придумывать несуразные названия для «крутых супер-пупер-убийственных комбо». Сегодня отрабатывали «Монохром», «Шмель», «Ледяной Цветок» и «Открывашку». На фоне происходящего в Биконе абсурдные названия меня даже не возмутили.              Запись №18.              Дорогой дневник.              Сегодня очень двоякий день. Нелепость происходящего стремительно приближается к идиотизму — профессор Порт объявил, что начинает организацию «первого и крупнейшего» в Реманате Гриммопарка. В стенах Бикона. Прямо на территории парадного холле. «Чтобы, моя дорогая, с первого взгляда было понятно, куда попали наши посетители!».              После услышанного силы спорить с ним у меня улетучились.              Профессор Айронвуд временно взял на себя обязанности директора Бикона. Об этом объявили, собрав нас в актовом зале. Событие должно было успокоить студенческое лобби, но эффект оказался не таким успешным, как, предполагаю, задумывался. Военное присутствие Атласа в Вейле и без того нервировало многих, а теперь главнокомандующий их армии и флота взял под свой прямой контроль и академию Охотников.              Добром всё это не кончится.              Запись №19.              Генерал Айронвуд уже сутки не покидает офис профессора Озпина. Про него самого нет никаких новостей. О мисс Гудвич также ничего неизвестно. На моих глазах профессор Ублек отверг предложение генерала о поставках «Атлисианского Чёрного» кофе и предложил ему «пить эти помои» самому. Генерал заметно оскорбился на высказывание. В Гриммопарке появился первый экспонат — Беовульф. Профессор Порт лично утром отправился в лес Вечной Осени и поймал его. Надеюсь, решётка клетки достаточно крепкая и он не вырвется из неё посреди ночи…              Три дня до турнира. Конкурсанты начинают нервничать, это видно по их поведению: очереди в тренировочный зал удвоились, полки библиотеки с пособиями по тактике опустошены, даже в столовой команды всё больше изолируются друг от друга. Не помню, когда в последний раз мы сидели отдельно от команды Джунипер. Руби пытается вести себя, будто ничего не происходит, но получается у неё не убедительно. Янг и Блейк, к счастью, сие пока удаётся.              Запись №20.              Турнир был перенесён на неделю. Директор Айронвуд обосновал это необходимостью обеспечить надлежащий уровень безопасности студентам и гостям от возможной террористической атаки. Конечно же, террористической атаки. Блейк, ожидаемо, взъелась в ту же секунду, как услышала два волшебных слова. Янг бы сказала, что у неё «шерсть встала дыбом». Я боюсь, Блейк опять попытается сунуть нос не в своё дело. Этого нам не хватало. Завтра придётся инициировать очередной разговор на тему вреда спонтанных и необдуманных действий. Предыдущий же прошёл настолько успешно, наконец-то дождалась возможности повторить.              Если вчера студенческий коллектив можно было назвать неспокойным, то сегодня он, откровенно говоря, перешёл в состояния кипения. Большая часть Атласианцев тут же заняла сторону генерала, лишь немногие из них восприняли его речь со скепсисом. Аналогичного нельзя сказать о представителях других академий, особенно моей собственной.              Что за чертовщина происходит?              Запись №21.              Генерал разместил два взвода Атласианских Рыцарей-200 на территории академии для обеспечения безопасности и поддержания порядка. Это просто уму непостижимо! Вооружённые военные подразделения в Биконе! Как Совет Вейла мог это допустить?! Это такая глупость, кому он собрался обеспечивать безопасность, армии Охотников? Медиа сошли с ума — Атласу выставляют обвинения всех мастей и значений: от государственного переворота и политического шантажа, до узурпации власти и попытки аннексии! И самое страшное — учитывая количество военной силы, которое генерал привёл вместе с собой, возможно так оно и есть! Это безумие! Где профессор Озпин?!              Студенты организовали налёт на оружейную и силой изъяли из неё своё оружие, несмотря на требования Айронвуда разойтись по общежитиям. Я и моя команда к ним присоединились. Оружейная была напичкана Атласианскими Рыцарями, но, слава богам, они не предприняли попытку остановить нас. Это не помешало ряду недовольных студентов в последствии разнести их на части.              Руби и Янг получили звонок от родителей — их отец намерен вытащить их из Бикона в кратчайшие сроки. Он также предложил временно забрать и меня с Блейк. Думаю, я приму предложение. Какой бы дурдом не творился, я не хочу иметь к нему никакого отношения. Некоторые студенты уже косо на меня смотрят просто потому, что моя фамилия — Шни.              Запись №22.              Весь воздушный транспорт Бикона перешёл под юрисдикцию временного управления Айронвуда. Это значит, что единственный способ покинуть академию лежит через лес Вечной Осени. Который уже как неделю усиленно патрулируется военными силами Атласа. Мировые СМИ считают, что Айронвуд сделал из Бикона тюрьму, и с каждым днём я соглашаюсь с ними всё больше и больше. На замену уничтоженным Рыцарям прибыл ещё взвод, состоящий, в том числе, и из нероботизированного военного персонала. Генерал провёл ещё одно собрание, на котором попытался объяснить необходимость принимаемых им мер. В любой другой ситуации я бы посчитала их обоснованными, но не сегодня, когда у меня за спиной стоит десяток вооружённых солдат, которым выдали новый приказ — «разрешение на использование Пыльевых шоковых боеприпасов для вывода из строя потенциально опасных диссидентов». «Потенциально опасных диссидентов» будут задерживать и отправлять прямиком на линейный корабль Айронвуда для «проведения воспитательных работ». Как оказалось, его выступление транслировалось на весь мир и уже через час Атлас получил официальные ответы от Вакуо и Мистрала — требование немедленно прекратить вооружённый захват власти, освободить Бикон и покинуть Вейл, иначе королевства применят все возможные меры по противодействию агрессии Атласа. Совет Вейла объявил чрезвычайное положение. На улицах города проводятся массовые акции протеста, появляется всё больше и больше новостей о столкновении гражданских с представителями Атласа.              Я была настолько шокирована, что попросту смотрела в экран своего Скролла, разинув рот. И Блейк тут же обвинила меня, будто я лично виновата в происходящем. Я! Потому что конечно же моя семья — источник всех бед в Ремнанте!              Мы вновь сцепились, Янг и Руби растащили нас по углам, но Блейк решила проблему единственным известным ей методом и убежала. Опять. Трусиха! Вносит раздор, когда мы должны держаться друг друга! Инфантильное дитя! Пигалица! Как ты меняДа чтоб теПропади ты              Уже вечереет, она до сих пор не вернулась. Ночью Рыцари патрулируют коридоры академии, если она учудит какую-нибудь глупость, клянусь, я достану её даже из проклятого линкора и сделаю так, что она захочет попасть в него обратно!              Запись №23.              Блейк не вернулась ни ночью, ни утром. После полуночи мы покинули общежития и, прячась по углам, осмотрели половину академии. Её нет. Далеко уйти она не могла — все входы и выходы заблокированы, но сама она как сквозь землю провалилась! Мы не спали полночи. Я в бешенстве! Янг в бешенстве! Даже Руби немного рассердилась! И это выглядит довольно мило, особенно когда она надувает щёчки, но в порыве ярости я этого совершенно не заметила!              Подняли на уши команду Джунипер. Они сразу согласились помочь найти её, спасибо им за это. «Только ниндзя может найти другого ниндзя!» предложила Нора, очевидно, под «ниндзя» имея ввиду своего партнёра. Который, впрочем, не разделял её энтузиазма.              Блейк мы так и не нашли. Она, однако, прислала Руби сообщение, в котором просила оставить попытки ей обнаружить и что она способна позаботиться о себе самостоятельно. Ответное письмо писала Янг, вырвав у сестры Скролл из рук. Думаю, Блейк это поняла — сомневаюсь, что Руби способна на столь вульгарные ругательства.              Я тоже получила сообщение и она стало одним из немногочисленных островков покоя и ясности за последние несколько недель.              Винтер будет в Биконе через два дня!              Отец поручил ей вытащить меня отсюда любыми способами, даже если придётся воспользоваться её положением в военной структуре Атласа. Мне хотелось бы думать, что это проявление родительской заботы, а не попытка прикрыть горящую филейную часть.              …Страшно представить, что сейчас творится с акциями ПКШ.              Запись №24.              Атлас до сих пор не дал официального ответа на обвинения стран, а вместе с тем его военное присутствие продолжает нарастать. Новости в прямом эфире транслируют, как Солитас покидают десятки военных судов и транспортников! Единственная причина, по которой не началась полномасштабная война — отсутствие официального призыва о помощи со стороны Совета Вейла!              Студенты начали бойкот. Требования Айронвуда и приставленных к академии офицеров нарочито игнорируются. Только за сегодня были выведены из строя ещё шестнадцать Рыцарей. Один из них был мой. Один из них был мой. Не знаю, почему мне стыдно писать об этом, но «демонтировать» его мне жалко точно не было. Я не животное и не преступница, чтобы сидеть в клетке, сколько бы узорчатой она не была. Я только выбралась из предыдущей!              Янг всецело поддержала моё начинание, прибрав в карман «новенький аккумулятор для байка!», в то время как Руби, неожиданно, оказалась куда более сдержанной и настаивала, чтобы мы не искали неприятностей. Что интереснее, в любой другой ситуации я бы её поддержала. На самом-то деле, я до сих пор удивлена собственной храбрости решимости. Я не испытывала такого заряда бодрости с тех пор, как… Да даже вспомнить не могу! Мне понравилось! Да и что может произойти в худшем случае? Нас задержат и уведут на «воспитательные работы»? Пусть попробуют!              Осталось только найти Блейк, дать ей по ушам, дважды, и хорошенько проехаться по ним, тоже дважды. Мерзавка всё ещё отказывается выходить на связь! Неужели она не понимает, что вынуждает всех беспокоиться о ней? Меня в том числе?              Пусть только попробует влезть в передрягу!              Запись №25.              Сегодня терпение наконец-то лопнуло.              По интеркому генерал объявил комендантский час и бойкот превратился в восстание.              Даже сейчас, глубокой ночью, оно в самом разгаре. Я понимаю, что в последнее время говорю повторяюсь слишком часто, но это уму непостижимо. Айронвуд, Озпин, остальные профессора, совет Вейла: как все они могли позволить ситуации настолько выйти из-под контроля? Это безумие!              Но это ещё не всё — МКСС вышла из строя, и это не попытка ограничить нам доступ к источникам информации из внешнего мира, это самый настоящий саботаж! Взрыв можно было и услышать, и увидеть из любой точки города! Окна в нашем общежитии ходили ходуном!              Я только надеюсь, что это не результат действий какого-нибудь безмозглого обозлённого студента. Какой нам смысл уничтожать свой единственный способ коммуникаций? С другой стороны, если это было сделано не руками студентов, то выходит меры генерала не оказались такими необоснованными?              Впрочем, после взрыва в МКСС церемониться он перестал. Атласианским Рыцарям дали команду стрелять по всем, кто, в соответствии с их алгоритмами, может представлять угрозу. Слава богам только электро-парализующими патронами. Они уже задержали ряд излишне рьяных учеников. С линейного корабля на площадь Бикона высадились ещё подкрепления, я не знаю точного числа — мы не осмелились приблизиться. Но и со стороны, с расстояния сотен метров, было видно, каким непрерывный потоком они высаживались. Десятки, если не сотни боевых единиц! Наверняка среди них есть и Охотники-специалисты, как Винтер.              …Она должна прибыть уже завтра. Надеюсь, ей удастся вразумить генерала… Или, по крайней мере, вытащить нас отсюда. Отец Руби и Янг не смог добраться до Бикона общедоступными методами. Он, однако, Охотник и, по заверению дочерей, весьма способный, а потому объявил, что будет прорваться через лес Вечной Осени силой, если потребуется. МКСС взорвали вскоре после его звонка, они не договорили.              Из хороших новостей — Блейк вернулась. У нас не было времени как следует треснуть ей по загривку, но теперь и не до того. Я Мы рады, что с ней всё в порядке.              Я пишу это в потёмках, не прекращая отбиться от назойливых глаз. Свет мы выключили, дабы не привлекать внимания. Команда Пирры решила переждать вместе с нами. У Янг хватило задора, чтобы назвать наше положение «вечеринкой». Без напитков, еды, развлечений, зато в ограниченном пространстве и с оружием. По крайней мере, пока мы вместе нам вряд ли что-то угрожает.              Запись №26.              К утру «восстание» было подавлено. Примерно шестая часть студентов оказалась либо уведена на линейный корабль генерала, либо отправлена в госпиталь. Это не решило корень проблемы, конечно же, насилие редко венчается долговременным успехом, однако моментальный порядок был восстановлен.              Этой ночью по-человечески выспаться нам не удалось. Всем, кроме Янг — она захрапела уже через пару часов после полуночи в обнимку со своими наручами. Как работает её голова — мне не понять.              Равно как я никогда не пойму модус операнди профессора Порта. Впрочем, компенсировать сей недостаток у меня нет ни малейшего желания. К утру мы обнаружили, что «Гриммопарк» был завершён. Теперь Бикон может похвастаться живыми экспонатами Беовульфа, Беовульфа Альфа, Борбатаска, Битла, Берингеля, Гриффона, Лансера, Невермора средних размеров, Урсой, Урсой Альфа и чучелом Виверны размером 1 к 5, едва вместившимся в холл.              Я не знаю. Я не хочу знать. Руби понравилось.              Винтер не понравилось. Отцу Янг не понравилось.              Профессор Порт был в восторге.              Ох да, прибыли Винтер и мистер Тайянг Сяо Лон (как же многое это объясняет). Не так я представляла себе встречу с сестрой. Увидев воочию, что произошло с академией за последние несколько недель, она крепко меня обняла и пообещала отправить домой сразу же, как только сможет. То есть, сегодня. Но сначала ей нужно было отчитаться перед генералом.              Отец Янг и Руби выглядел же, будто тоже не спал этой ночью. Так оно и было — что по его словам, что по внешнему виду. Ему пришлось в одиночку с боем прорываться сначала через орды Гримм в лесу, а потом через эшелоны Айронвуда. Есть надежда, что ни первых, ни последних больше не существует и мы со спокойной душой можем отправляться в лес Вечной Осени на пикник.              Загляну в будущее и скажу, что сегодня домой я не отправилась. И Янг с Руби тоже. И завтра не отправимся. И послезавтра вряд ли. Последние из-за потребности мистера Сяо Лон перед отбытием «начистить рыло железножопому» (прости меня за вульгарность) и истощения, а в моём же случае…              Винтер получила приказ остаться в Биконе и поспособствовать восстановлению порядка, а также отказ на предоставление эвакуационного шатла. Мне неизвестны подробности их разговора, но могу представить, что Винтер приказ по вкусу не пришёлся. Однако генерал, судя по всему, помимо таланта принимать «решительные» меры также был способен продемонстрировать и навык убеждать — из его кабинета из кабинета профессора Озпина она вышла не в духе, но с готовностью исполнить свой долг. Более того, она проигнорировала мою попытку завязать разговор — лишь скомкано отмахнулась от меня, сославшись на неотложные обстоятельства.              Не могу сказать, что меня это не задело. Я так давно её не видела… Впрочем, меньше всего на свете мне хочется быть обузой и мешать ей. Уверена, когда ситуация улучшится она сама меня найдёт и мы наконец сможем хотя бы немного поговорить. Теперь, когда Винтер лично взялась за вопрос безопасности академии, я не сомневаюсь, что этот момент вскоре настанет.              Запись №27.              Ходят слухи, что глубоко под Биконом таится некое хранилище. Это глупая байка, которую я услышала от Коко Адель в душевой, которая услышала это от своей подруги второгодки, которая услышала это от подруги с четвёртого курса и так далее. Цена таким слухам — меньше льены, однако, по крайней мере, мне ясна причина их зарождения. Генерал Айронвуд ведёт себя, за неимением более точного сравнения, как наседка в гнезде. Всё это время его действия казались мне, сказать мягко, нецелесообразными, если не откровенно безумными, но что если у них есть конкретный мотивирующий фактор? Не привёл же он половину армии Атласа в чужую страну просто, чтобы потрепать нервы мировому сообществу и взять в заложники одну из немногих академий Охотников в Ремнанте? Кто в своём уме пойдёт на это без веской на то причины? Безрассудство и оппортунизм никогда не были чертами генерала, по крайней мере публично. Конечно, люди редко являются тем, что выставляют напоказ, однако мне до сих пор с трудом верится, что Джеймс Айронвуд способен на столь маргинальную авантюру. Хотелось бы мне расспросить Винтер о происходящем… К сожалению, она проигнорировала все мои попытки с ней связаться.              Мистер Сяо Лон отдыхает в нашем общежитии — Янг уступила ему свою постель, на ночь перебравшись к Руби, во многом к недовольству последней. От присутствия постороннего мужчины мне несколько неуютно, но учитывая, что ещё вчера академию патрулировали вооружённые боевые роботы с приказом стрелять на поражение (пусть и парализующими снарядами), я готова мириться с временным дискомфортом. Возможно, хотя бы ему удастся докопаться до правды.              Всё ещё никаких вестей от профессора Озпина и мисс Гудвич, да даже профессора Бранвена. Они все как сквозь землю провалились. Столько совпадений подряд просто быть не может. Под нашим носом происходит что-то серьёзное и мы к этому совершенно не готовы.              Запись №28.              Этой ночью часть студентов решила пробиваться через лес Вечной Осени с боем. В основном это были выходцы из Мистрала и Вакуо. Блейк с ужасом обнаружила, что Сан был одним из них. Я с ужасом обнаружила, что Нептун его поддержал! Это слишком опасно, пусть мистеру Сяо Лон и удалось каким-то чудом прорваться через эшелоны солдат и Гримм, но он — полноценный Охотник с двумя десятками лет боевого опыта за спиной! Нужно по крайней мере дождаться, пока он восстановится и поможет нам пробиться!              Сан заметно засомневался в своём решении, когда Блейк обратилась к нему напрямую. Ей пришлось прибегнуть к самой постыдной и бесчестной тактике, чтобы убедить его остаться — подкуп и шантаж. В двух словах, она закатила своего рода истерику и активно давила на его совесть, лишь бы он отказался от своей абсурдной идеи. Справедливости ради, Сан оказался крепче и смышлёней, чем я предполагала, и моё сердце едва не пропустило удар, когда он начал убеждать её присоединиться к нему в ответ. А вот когда он сказал два запретный слова и она мгновенно начала прислушиваться, оно всё же болезненно ёкнуло! О чём он только думал?! Это же Блейк! Скажи ей, что на луне расположена база Белого Клыка и уже на следующее утро она исчезнет без следа, а через пару дней соорудит украдёт проберётся на ракету и отправится прямиком на штурм. Её нельзя ни в чём убеждать, тем более так экспрессивно! И это было бы смешно, не окажись я вынуждена заниматься тем же самым в отношении Нептуна! Слава богам, он оказался куда более труслив неуверенным сговорчив и мне не пришлось опускаться до уровня Блейк применять свои навыки обольщения, чтобы убедить его отказаться от суицидальной идеи.              Но всё обошлось, они прислушались ко мне к голосу разума и вернулись в свою комнату. Блейк вздохнула с облегчением и предложила отобрать их Скроллы и запереть внутри. На всякий случай. Не уверена, что в шутку. Как бы то ни было, от этой идеи я её тоже отговорила. Всё ещё не настолько плохо. Наверно.              Ряд студентов, впрочем, всё равно решил пытаться пробиваться из Бикона силой. Флаг им в руки. Если них получится, то, быть может, завтра следом за ними отправимся и мы.              Мистер Сяо Лон намеривался отправиться к генералу, но Янг и Руби его остановили. Суток отдыха ему не хватило, чтобы полностью восстановиться — это было видно невооружённым глазом. Им удалось убедить его переждать ещё ночь. Надеюсь, завтра мы получим хоть какие-то ответы.              Запись №29.              Всех сбежавших отловили и утащили на флагман. Об этом нам рассказали те немногие, кто успел убежать обратно в академию, когда первая волна студентов с треском провалилась. По всей видимости, после прорыва эшелона мистером Сяо Лон (и, я подозреваю, профессором Портом, но по совершенно иной мотивации), Айронвуд лично распорядился укрепить периметр леса Вечной Осени. Они даже развернули автоматизированных турели и целый отряд полевых инженеров. И, быть может, не просто так — сбежавшие (и вернувшиеся) рассказывают об ордах Гримм по ту сторону леса, как будто их популяция увеличилась в разы. Учитывая, сколько негатива происходит в последнее время, я не удивлюсь, если слухи окажутся правдой.              Впрочем, уверенно о чём-то заявить я не готова.              С момента взрыва в МКСС у нас нет надёжного средства связи с внешним миром. Информация поступает к нам с задержкой и её достоверность оставляет желать лучшего. Слухи и байки обнаружили плодородную почву под ногами — теперь перешептывания об активной личной жизни какой-то третьекурсницы служат нам самым доступным развлечением. Это удручает. Но не Янг — она в восторге. Кажется, после переполоха количество «друзей» у неё увеличилось втрое. К сожалению, слухи также расползлись и обо мне. Все клеветнические и непроверенные, в основном про мою связь со специалистом, наводящем порядок с подачи генерала и мои «особые» условия. О каких особых условиях может идти речь? Я ем ту же пищу, что и они, мне не нравится происходящее также, как и им, я подчиняюсь правилам, как и все. Естественно, на всю эту грязь я не обращаю никакого внимания. С виду. После моей очередной попытке поговорить с Винтер, она на меня наорала. Или, скорее, сделала выговор. Ей приходится нелегко, но… Я всего лишь хотела поговорить.              Кажется, Руби это потрясло больше, чем меня саму. Иначе почему она даже сейчас продолжает смотреть на меня, как на забитого щенка? Даже расщедрилась на заначку с печеньем. Я не отказалась. Потому что действительно чувствую себя, как забитый щенок. А сахароза поднимает настроение.              Команда Арка держится особняком. Со стороны даже кажется, что у них всё схвачено и происходящее безумие их так и вовсе не коснулось. Пару раз мы заходили на блинчики. Но в основном мы стараемся не выходить из своей комнаты лишний раз.              Мистеру Сяо Лон стало лучше и вечером он направился прямиком в кабинет профессора Озпина. С тех пор так и не вернулся. Янг и Руби беспокоятся. Как бы и сами не решились отправиться за ним.              Хотя, может быть, и стоит.              Запись №30.              Их отец не вернулся и под утро. Мы решили отправиться к генералу Айронвуду. Идея суицидальная, но она сработала — нас не расстреляли при входе и даже не отправили обратно откуда пришли. Генерал согласился нас выслушать!              Янг удалось убедить не бросаться на него с кулаками при первой возможности, но я, на всякий случай, зарядила Мертенэстер ледяной Пылью. А она, между прочим, в стенах Бикона, стала необычайно дорогой.              Генерал поприветствовал нас с каменным спокойствием. Мистер Сяо Лон был рядом с ним, в кресле напротив. С разбитой губой и сломанным носом. Впрочем, к радости Янг, генерал тоже не остался без отметин — один его глаз был залеплен бинтом, но это не сильно спасало положение. Настолько заплывших и синюшных синяков я ещё не видела…              На удивление, на наши вопросы ответил отец Руби, едва ли, впрочем, проявляя энтузиазм. К сожалению, наших оправданий он не ожидал, озвучив теорию о подготовке террористической атаки рядом неопределённый лиц в академии. Янг и Блейк едва не взвыли от фрустрации, но кое-что интересное мне всё же выцепить удалось. По всей видимости, подозреваемый террорист находится среди студентов, прибывших на фестиваль Виталь (про который все уже забыли). Это, конечно, теоретически возможно, но каждый студент проходит обязательную идентификации по прибытию в Бикон, не говоря уже об официальных рекомендательных письмах от директоров других академии. Для этого оппортунисту понадобится подделать не один, а сразу два документа и рисковать разоблачением при любой их проверке! Вероятность подобного подлога крайне низка, а оттого низка и убедительность доводов генерала Айронвуда в глазах цивилизованного общества. Однако, тот факт, что мистер Сяо Лон, судя по всему, поддерживает его позицию, заставляет отнестись к словам генерала с настороженностью.              Вечером мы поделились новостями с командой Пирры. Они разделили мою нашу точку зрения. Подумать только, чтобы кто-то решился подделать документы и пробраться в академию Охотников. Это каким нужно быть идиотом оптимистом?              Арк, похоже, заболел. Весь вечер сидел зелёный, как капуста.              Из плохих новостей — Блейк опять сбежала.              Запись №31.              Блейк отправилась на поиски шпиона Белого Клыка. Это одновременно и смешно, и грустно, что она восприняла слова генерала близко к сердцу, а не разуму. К счастью, прогресс скорее есть, чем его нет. По крайней мере в этот раз она позвала нас присоединиться к поискам, пусть и с опозданием. К тому же, вполне возможно, что она права — даже на нашем собственном опыте Белый Клык проявлял избыточную активность, выпадавшую из паттерна их поведения. В одном только Вейле за последние месяцы налёты на магазины Пыли возросли кратно, не говоря уже о передовых военных технологиях Атласа, который мы нашли, а после столкнулись лично, на одной из точек сбора Белого Клыка.              К сожалению, мне придётся признать, что в своей паранойе Блейк скорее права, чем нет. Конечно же, ей об этом знать совершенно не обязательно.              Но этого всё равно недостаточно, чтобы оправдать действия Айронвуда.              Как бы то ни было, по крайней мере сейчас мы действуем сообща. Если среди нас действительно есть шпион, то наиболее эффективным инструментом в его поиске станет само студенческое лобби. Мы проведём собственное независимое расследование!              …Или хотелось бы мне так заявить, но мы понятия не имеем, что делаем. Сегодня начали расспрашивать знакомых о подозрительной активности их окружения. Пока что самым странным зафиксированным явлением можно считать только Винчестера, и, к сожалению, не по той причине, что он опять принял решение самоутвердиться за чужой счёт. Причина как раз-таки иная — он подозрительно затих. Вполне возможно, это как-то связано с тем, что не так давно им едва не отобедала Урса. Или же в том заслуга Норы — она может быть весьма убедительна, особенно когда дело доходит до выпрямления ног.              Сегодня наши поиски успехом не увенчались. А мой дневник заметно прибавил в объёме. Возможно, оно и к добру — по крайней мере он ведёт себя адекватно.              Запись №32.              Нам не удалось найти ничего стоящего. Мы искали день и даже раннюю ночь, но самое стоящее, что мы откопали — информацию о команде, которой всё же удалось, судя по словам очевидцам и отсутствию сей команды, вырваться из оцепления во время «Великого Тюремного Побега». Да, студенческое лобби, то, что от него осталось, придумало происходящему «подобающее» название и внесло его в «Хроники Смутного Времени». Не знаю, чья это идея, но над наименованиями им определённо стоит поработать. Энтузиазма, впрочем, авторам не занимать, мне довелось увидеть данный «том» — все события фиксируются с удивительной дотошностью: что подавалось на обед и ужин, сколько учеников забрали на линкор в каждый из дней, количество потерь среди персонала Айронвуда, даже приблизительная численность его прибывшей армии. К примеру, я прикинула, если продолжать в том же духе, то мы своими силами перебьём их всех всего лишь за 58 дней, при условии, что они не будут получать подкрепления. Не знаю, зачем мне эта информация.              К сборнику Повести Писанине К «Хронике» допускается лишь узкая группа лиц, что ограничит её кредитоспособность с точки зрения юриспруденции и международного права, но это лучше, чем ничего. Идея, какой бы нелепой, глупой, а то и ума лишённой она не казалась, в наших реалиях вполне себе обретала практическое применение. Благодаря ей мы выяснили имена студентов, которым удалось сбежать: Меркури Блек, Эмеральд Сустрай, Нио Ваниль и Синдер Фолл, все из академии Хейвен. К сожалению, их имена — единственное, что оказалось про них известно. Никто не знает их в лицо, в лучшем случае видел только мельком, никогда с ними не общался и в целом понятия не имеет, почему они здесь и откуда родом. Что само по себе вызывает вопросы. С другой стороны, не все рождаются со звонкой фамилией и мишенью на спине.              Но если я лишь подозреваю, то Блейк уже пришла к выводу. Не знаю как, знать не хочу, но среди этих четырёх имён она углядела тонкую красную ниточку, ведущую куда…? Да, туда. К Белому Клыку. Это раздражало в первый раз, раздражало во второй раз, раздражало в третий, раздражает и сейчас… Или как раз сегодня третий раз и был? Я сбилась со счёту. В любом случае, я рада видеть, что в лодке нахожусь не одна — вся наша команда согласна, что этому безумию пора положить конец. Не в общем плане, к сожалению, но так хотя бы в частном.              Предложение Янг подмешать ей кошачьей мяты в чай, чтобы упокоить успокоить звучит всё привлекательнее… И, признаться, мне любопытно поглядеть, что произойдёт. Но, к сожалению, судьба данной мысли — развлекать меня в моменты скуки. Ставить эксперименты над собственным товарищем ради любопытства — слишком подло и бесчеловечно. Какую статью об этом можно было бы написать.              А также мне страшно представить, что будет, если мята даст обратный эффект.              День подошёл к концу, девочки уже отправились отдыхать, даже Блейк. Мы толком не спали уже трое суток. Мистер Сяо Лон не вернулся, но дал знать, что с ним всё в порядке. Должно быть, генерал выделил ему место под ночлег.              Запись №33.              Мы подсыпали Блейк кошачьей мяты. Она до сих пор лежит связанная по рукам и ногам и воет что-то малосвязное в стену. Вину свою я не признаю. Виноватой я себя не считаю, пусть идея и оказалась ошибкой. Мы ожидали, что мята её либо успокоит, либо вовсе не окажет значимого эффекта, она же, прошу прощения, не животное, но нет. О нет-нет-нет.              Как выразилась Янг, Блейк «сорвало резьбу».              Это было… Насыщенно. Даже под конец дня мне сложно подобрать эпитеты. Как описать состояние, когда человек хочет, испытывает крайнюю нужду делать три дела одновременно, пытается её реализовать, бесстыдно проваливается во всех своих начинаниях, но продолжает настаивать на своих действиях? Блейк пыталась использовать собственных клонов для расследования причастности Белого Клыка к «Смутному Времени» (просите меня), но, во-первых, её клоны появились на свет не менее агитированные, чем оригинал, во-вторых, они не предназначены для длительной автономной работы, в-третьих, Блейк умудрилась обвинить одну из них в пособничестве Белому Клыку (потому что «уж она-то знает, как выглядят террористы») и в-четвёртых, Блейк рухнула без сил, израсходовав всю Ауру на поддержание Проявления (после чего мы её связали и утащили в комнату).              В следующий раз мы воспользуемся классическими успокоительными. Было глупо слушать Янг. Ошибка, которую я раз за разом допускаю. Но должна признаться — я знала, что добром сея авантюра закончиться не может. Довод «Обычная кошка весит килограмм 5, значит необычная в районе 50, значит в 10 раз больше, значит нужно в 10 раз больше кошачьей мяты. Элементарно!» следовало удушить в зародыше.              Теперь я, цитирую, «самый расистский расист среди расистов». Потому что, очевидно, «От Шни ничего другого ждать и не приходится». И мы все «Дискриминируем фавнов за их право дискриминировать людей».              Завтра она будет долго и упорно извиняться за всё. Главное, чтобы не узнала про мяту.              Стоит ли говорить, что весь день пошёл коту под хвост?              Запись №34.              Сегодня произошло сразу несколько событий, но в первую очередь я хочу заметить, перечитав свои прошлые записи, насколько отвратительно чувство юмора Янг. Отвратительно. Вопиюще отвратительно. И крайне заразно. Оно вырождает в человеке чувство вкуса, подменяет его на ложь, разврат и декадентство! Я даже не заметила, как попала под её влияние!              К счастью, разговор с Винтер сгладил ощущение полнейшей безысходности. Точнее сказать, воспоминания о нём.              Винтер наконец-то поговорила со мной! И даже по собственной инициативе! Она много извинялась, за грубость, пренебрежение, общее положение вещей, но уверила, что у всего есть веские причины. Которые она, естественно, не может позволить озвучить. Все и так понимают, что происходящее ни с чем хорошим связано быть не может… Однако, она всё же обронила несколько зловещую рекомендацию в ближайшие дни оставаться в общежитии и не предпринимать необдуманных несанкционированных действий.              С одной стороны, это оскорбительно унизительно, что нашей команде делают отдельные замечания и берут «на карандаш». С другой, на их месте я что, поступила бы по-другому? Стоит ли мне стыдиться, что моя команда первая в списке проблемных? Потому что я не стыжусь. Я испытываю самую настоящую гордость! Не знаю почему, но гордость!              Клянусь, это всё из-за Янг! Даже сейчас, суя нос в мой дневник, не своё дело, я чувствую, как она давит лыбу! Притворяется спящей, когда я оборачиваюсь!              В остальном, отметить стоит только очередную волну слухов о нашествии Гримм, говорящихся террористических атаках, ограбленных магазинах Пыли и приближающемся судном дне. И всё ещё ни единого способа связаться с внешним миром. Даже мистер Сяо Лон отказался делиться со своими дочерями новостями.              Мы уже и без того не расстаёмся с оружием. Как ещё нам подготовиться к кризису, масштаб которого мы даже не представляем?              Блейк извинилась. Мы — нет.              Запись № 35.              С моей прошлой записи прошло два дня.              Это… Кошмар. Генерал был прав. В своей нетерпимости, в принципах, решимости довести дело до конца — он оказался прав во всём.              На Вейл напали. Террористическая атака случилась, нашествие Гримм случилось: заваленный железнодорожный маршрут к Горе Гленн был взорван, Гримм бесчисленной ордой хлынули на улицы города. Первыми погибли несчастные души, находившиеся в непосредственной близости от места взрыва. Поезд, доверху набитый Пылью, на полной скорости влетел в завал, разнеся вдребезги не только его, но и всё в радиусе двадцати метров. Я слышала, как выжившие рассказывали о столпе пламени, будто жерло вулкана, разразившегося после взрыва. Он сжёг в пепел всё, что было перед ним, не оставив и праха. Гримм разделались с остальными.              Сотни жертв в первые десять минут. Тысячи за первый час. Десятки — к концу первого дня. Почти пятьдесят тысяч к концу второго: гражданских, военнослужащих, Охотников.              Генерал сделал всё, чтобы направить свою армию и минимизировать потери: с первых минут боя были развёрнуты сотни боевых машин и мобилизованы десятки Охотников. Но он допустил ошибку. Он оказался предан. Превентивные меры, замедлившие наступление Гримм, оказались обращены простив нас самих — роботизированные солдаты, коими Атлас так сильно гордился, были массово перепрограммированы. Вирусная атака, как оправдывались техники в дальнейшем, нанесла урон, несильно уступающий таковому от Гримм — тысячи людей оказались попросту расстреляны теми, кто должен был их защитить.              Генерал дал приказал немедленно их деактивировать и запустить протокол самоуничтожения и приказ, с задержкой, дал результат, но урон уже был нанесён — оборона города оказалась подорвана.              Естественно, новости о катастрофе добрались до нас с задержкой. Мы слышали взрыв, его невозможно было не услышать, окна пошли ходуном по всей академии, но никто не мог сказать ничего конкретного, пока бесконтрольное пламя и чёрные тучи Гримм не стали видно даже нам.              Мы угнали почти все транспортные корабли, что были в Биконе. Профессоры Порт и Ублек уже были там и присоединились к нам, выразив солидарность нашему порыву, и организовали какой-никакой план высадки в город. Первокурсники, четверокурсники, все добровольно отправились исполнять свой долг, несмотря на приказы перепуганных офицеров Айронвуда, оставленных следить за кораблями. Мы разделись по районам, но едва нам стоило взлететь, как положение из «отчаянного» стало «безысходным».              Виверна непомерных размеров появилась, казалось, из ниоткуда и атаковала Бикон. На наших глазах она навалилась на башню академии и вскоре попросту повалила её замелю. Корабли Атласа, отвлечённые наземной угрозой, не смогли оперативно среагировать на неё, но и это оказалась не последней из их проблем — один из крейсеров армады оказался угнан, как бы нелепо это не звучало. Неожиданная диверсия нанесла серьёзное увечье боевой мощи флота — крейсер оказался беспощадно расстрелян, но он всё равно успел повредить два корабля и уничтожить один, взяв тот на таран при падении.              Первым на Виверну среагировал линкор генерала, открыв по ней огонь из, я предполагаю, всех орудий. Мы смогли увидеть лишь результат первых залпов, пока не прибыли к городу. Не было похоже, что они оказывали существенный эффект. За творящимся сумасшествием мы могли лишь наблюдать из иллюминаторов Булхедов. Мораль упала до опасной отметки. Но окончательно она оказалась уничтожена, когда мы высадились…              Это была бойня.              Мы не были готовы. Не каждый смог удержать в себе содержимое собственного желудка, глядя на останки несчастных. Я была одной из таких. Руби, на удивление, нет.              Крики, стрельба, рык, вой, плач: все крайне быстро смешалось в одну монотонную какофонию. Летающие Гримм нападали на нас уже на подлёте к городу, но на его улицах было попросту не продохнуть. Мы бились и бились, и бились, от одной улицы к другой, от дома к дому, пока едва не начали падать без сил. Янг едва не потеряла руку. А Пирра, как мы выяснили позже, — жизнь.              В конечном итоге нас спасли — женщина в красном, в маске Гримм, появилась из ниоткуда, буквально в последний момент и за шкирку вытащила истощённую Янг из лап Урсы Альфа, одним взмахом располовинив последнюю. Но даже она, без сомнений опытная Охотница, оказалась шокирована уведенным. Если подумать, Янг назвала её матерью. Тогда я не обратила на это никакого внимания, но сейчас… Всё начинает собираться воедино. Никто не ожидал её появления, Янг — больше всего.              Женщина в красном ушла также быстро, как и появилась, мне до сих пор не верится, но обратившись в ворону и улетев в сторону академии, с каждой минутой всё больше походящую на руины, что мы искали во время инициации. Руби бегло пояснила мне, что её дядя, мистер Бранвен, умеет точно также и это его некая семейная особенность, как моя с глифами, а стало быть он и та женщина родственники… Но что с того? Бесполезная информация. К тому моменту я её уже едва ли могла трезво мыслить.              Женщина искромётно ругалась перед… Улётом? В основном на профессора Озпина, своего, как оказалось, брата и Атлас в целом. Похоже, они меня впечатлили — иначе как объяснить, что запомнила их все, до малейшего оборота?              Иронично, но положение спасли не только подоспевшие подкрепления из Атласа, но и армии Вакуо и Мистрала, выдвинутые на границы с Вейлом после отказа генерала свернуть «оккупацию». Они действительно считали, что Атлас решил аннексировать Вейл и приготовились к силовому решению возникшего недоразумения.              Следующим событием, которое я отчётливо запомнила — падение линкора Айронвуда. Виверна разорвала его пополам, прямо как с башней академии. Я помню, как по моей коже табуном пробежались мурашки, как сердце ушло глубоко в пятки, а мой разум поглотило отчаяние. Что нам нужно было делать? Что мы могли сделать? Усталые, раненые… Мы не были готовы. Никто не был.              Мне до сих пор не унять дрожь в руках.              Впрочем, я… Мы смогли воодушевиться. Виверну сразили. Два кратковременные зелёные вспышки, похожие на луч, о происхождении которых я могу только догадываться, срезали твари голову — она полетела следом за пикирующими останками линкора. Должно быть, чей-то козырь в рукаве. Может быть генерала? Его Проявление? Он так и не дал ни одного комментария произошедшему, хотя нам достоверно известно, что он нападение он пережил. По последним новостям он находится под стражей, пока международная комиссия проводит расследование случившегося. Кто-то проклинает его на чём свет стоит, а кто-то называет едва ли не защитником человечества.              Свою лепту внёс и Белый Клык. Звучит смешно, но Блейк тоже не ошибалась. Когда мы покинули академию они в неё ворвались, первой волной спустив на оставшийся персонал пойманных Гримм. Их бойцы, по всей видимости, собирались зайти следом и добить выживших, но, судя по количеству их трупов, найденных на территории академии… И это одна из загадок для властей. После нашего отбытия академия оказалась практически пуста, исключая гражданский персонал и небольшое количество солдат Атласа, большую их часть спешно перебросили на передовую вскоре после нападения. Оказать сопротивление Белому Клыку было попросту некому, однако…              Адам Таурус был найден мёртвым в кафетерии. Его грудная клетка пробита насквозь острым колюще-режущим предметом. Возможно ли, что это работа женщины в красном, матери Янг? У меня больше нет валидных предположений. У властей их ещё меньше. Нас ещё никто ни о чём не расспрашивал.              Лицо Блейк утратило все краски, когда она услышала о его кончине. Она осела на пол, возможно и из-за усталости, но вскоре подскочила и убежала. Вероятно, чтобы увидеть его своими глазами. Это было вчера вечером, когда последние силы атакующих были отброшены, а большинство улиц очищены от Гримм. Блейк ещё не вернулась. Я пыталась с ней связаться по Скроллу, кто-то же должен, а Руби…              Подоспевшие подкрепления помогли нам отбиться от Гримм и обезопасить периметр. К тому моменту Янг уже была без сознания. Она потеряла так много крови, её рука… Янг унесли в реанимацию. Мы до сих пор ничего незнаем о её состоянии. Руби… Плохо перенесла потерю. Она не кричит, не плачет, не пытается пробиться к сестре силой. Она ждёт. Тихо, лишь изредка переворачиваясь с бока на бок. Я не знаю, что творится у неё в голове, и, говоря откровенно, не могу найти в себе сил, чтобы узнать. Я ужасная подруга. Проснувшись сегодня утром в своей кровати мне не хватило воли даже чтобы попытаться поговорить с ней. Полагаю, таких нас две.              Вчера я успела бегло заглянуть к команде Арка. Они были в порядке, но едва-едва. Пирра чуть не умерла. Им не повезло встретиться с «женщиной в красном с огненными клинками» и её приспешниками, одна из которых, Нора готова поклясться, сделала что-то с её рассудком. Она набросилась на Рэна и едва того не зашибла, хотя, по её словам, это был совсем не Рэн. Их битва закончилась скверно, однако им удалось сбежать, а женщина слишком торопилась попасть в Бикон, чтобы гоняться за ними. Как бы то ни было, Пирра бросила ей вызов и заплатила за это стрелой в грудь. Но она спаслась. Её спасли. Арк умудрился пробудить своё Проявление и каким-то чудом оно оказалось исцеляющим. По словам Рэна и Норы, он буквально вырвал её из лап смерти.              Я рада за них, пусть эта радость и продиктована разумом, а не сердцем. Пирру тоже забрали в больницу, на осмотр, но она поддерживает связь со своей командой. Возможно, Жон сможет помочь и Янг? Нужно узнать, где она лежит.              Возможно, сегодня студентов отпустят по домам и родственникам. Тем, кто к ним ещё может вернуться. Мы безвозвратно потеряли почти треть сверстников, ещё столько же распределили по больницам и госпиталям. Команда Винчестера… Они никогда мне не импонировали, но такой участи тяжело пожелать и врагу. Кардин остался один. О судьбе других команд детально мне неизвестно.              Нужно поговорить с Винтер, но…              Я так бессильна. Я так устала.              Запись № 36.              Винтер в относительном порядке. Она, как и все Охотники, сражалась на передовой, но на её плечи также легка ноша командования теми малыми силами, что у неё остались. Они исполнили свой долг, но заплатили за него немалую цену.              Генерал до сих пор отсутствует, и она временно исполняет его обязанности, будучи старшим Специалистом. Для меня это означало, что разговор наш будет коротким. Так оно и оказалось.              Через два дня, когда с границ снимут оцепление, прилетит мой отец. Официально — с благородной целью субсидирования города после катастрофы, но его истинные намерения, не стоит обманываться красивыми речами, — лишний раз обелиться в глазах инвесторов, клиентов и журналистов. Он также намеривается забрать меня домой.              В Вейл прибывает всё больше и больше помощи от других стран: от финансовой до гуманитарной.              Вокруг академии до сих пор держат оцепление, никого не впускают, никого не выпускают. По слухам, зачинщикам вторжения удалось скрыться.              Запись № 37.              Янг ампутировали руку. К вечеру нас пустили к ней в палату, но она не захотела разговаривать. Мистер Сяо Лон, и сам без живого места, остался с ней на ночь.              Руби не проронила ни слова.              Запись № 38.              Блейк до сих пор не ответила. Я отправила ей письмо и рассказала про состояние Янг и ситуацию в целом. Надеюсь, она вернётся.              Заставила Руби поесть. Она не сопротивлялась. Продолжает молчать, в лучшем случае отбрыкиваясь односложными «да» и «нет». Я… Хочу помочь, но не знаю как. Не могу.              Мы на армейских рационах. Сегодня на ужин было растворимое пюре и фасоль.              Запись № 39.              Удалось пообщаться с Руби по душам. Она кричала, выдвигая абсурдные обвинения, бросалась в меня чем попало, не зная, как справиться со злостью, а потом, наконец-то, разрыдалась. Заснула у меня на руках. Она почти не спала эти трое суток.              Конечно же, в положении Янг она обвиняет себя, что ей не стоило нас разделять, что нужно было отступить, что она не дождалась подкреплений. Я успела забыть, что она на два года младше меня. Руби глупая. Она куда сильнее, чем кажется с виду.              Я должна помочь ей больше. Мой разум диктует мне что делать, что сказать, где прикоснуться, но моё сердце? Слёз Руби оказалось недостаточно, чтобы снять с него оцепенение. Едва ли я их заслуживаю.              Запись № 40.              Под Биконом действительно всё это время существовал подземный комплекс. Об этом я услышала следующим утром от одного из офицеров с излишне трепливым языком. Одной моей фамилии хватило, чтобы тот посчитал меня за «одного из своих», а одного намёка на грозу — чтобы «невзначай» разболтал, фактически, военную тайну. И кто-то ещё дивится, как террористам удалось провернуть столь масштабную операцию прямо под носом Атласианской армии.              Учредителей нападения нашли там же. Одну из них, по крайней мере.              Смешно, но мы оказались куда ближе к истине, чем думали. В подземном комплексе обнаружили труп Синдер Фолл. Подобно Адаму Таурусу её грудь была проткнута насквозь острым продолговатым предметом, по всем приметам попадающим под описание слова «меч». Её соучастники, Эмиральд Сустрай, Меркури Блек и Нио Ваниль, впрочем, найдены не были.              Судя по всему, именно Синдер Фолл была той самой второй «женщиной в красном», чуть не лишившей Пирру жизни. По крайней мере, Пирра подтвердила её внешние приметы, что я предусмотрительно выпытала у офицера. Всё ещё не верится, что он оказался такой тряпкой.              Но кто её остановил? Профессор Озпин? Местоположения его и мисс Гудвич до сих пор неизвестны. Генерал? Винтер? Первый был слишком занят организацией армии и Виверной, вторая — командованиям фронтом. Бранвен? Очевидцы видели его на разных концах передовой, пока он не исчез куда-то… Что на счёт его предполагаемой сестры? На моих глазах она буквально улетела в направлении Бикона и она определённо оставила впечатление крайне опытного Охотника. Таурус и Фолл погибли, предположительно, от одного клинка…              Хотелось бы мне узнать про неё больше, но я сомневаюсь, что Янг что-нибудь мне расскажет. Как найти мистера Бранвена я тоже не знаю.              Запись № 41.              Что услышала одна ворона вскоре узнало вся стая и уже к обеду слухи о «тайном хранилище Озпина» бесконтрольно гуляли по всей академии.              Кто-то крепко получит за это по шее. Возможно, это даже буду я, когда вернётся Винтер. Она будет в ярости. Но по крайней мере мы сможем поговорить.              Нас держат в неведении слишком долго, слишком часто. Мы уже заплатили кровью за своё невежество.              Запись № 42.              Интересно, однако Винтер так и не явилась. Более того, почти весь приставленный к академии военный персонал покинул Бикон, оставив его на попечительство профессорам Порту и Ублеку. Которые, впрочем, не смогли оказать достаточного попечительства: их двух попросту недостаточно для нас всех. Опасная ситуация в перспективе, однако никто более никто не собирался ни бунтовать, ни с боем прорываться в город. Он в руинах.              Есть ощущение тревоги, но мне не страшно. Признаться откровенно, в последние дни я и вовсе особо не подвержена эмоциям. «Скверный признак», как подсказывает рассудок, но мне всё равно. Возможно, мне нужна профессиональная помощь? Возможно, она нужна нам всем. Им стоило организовать обязательные сеансы для выживших студентов.              Я бы сказала, что мы обречены, но рубикон уже давно пройден.              Запись № 43.              Оцепление обещают снять уже завтра.              Выспавшись Руби, кажется, приободрилась. Она натянуто улыбнулась мне и даже обнялась, когда мы проснулись на следующее утро. Было… Приятно. Тепло и спокойно. Клише, но островок безмятежности посреди бушующего моря. Близость с доверенными людьми несёт терапевтический эффект. Я поняла, как в ней нуждалась только, когда её лишилась. Она мне понадобится. Возможно, понадобятся и Руби. Янг…              Мы навестили её. Ей предложили и даже подготовили протез по последним Атласианским технологиям, но она его не носит. Руби пыталась её приободрить. Она не сопротивлялась. У неё отёкшие глаза.              Академия практически полностью на самоуправлении. Нам выделяют пайки и держат внутри, но не предлагают ничего более.              Полагаю, это конец. Пора задуматься об обучении в Атласе. Если отец и так не поставит точку на моей карьере. Я ловлю себя на мысли, что готова сделать это и сама.              Запись № 44.              Оставшийся день я провела в тренировочном зале. К счастью целыми остались несколько тренировочных ботов. Я отрабатывала на них технику фронтального боя. Мой стиль слишком предрасположен к уклонению от атак, завязан на акробатике, использовании Пыли, точных, быстрых и убийственных атаках, либо же, если последнее невозможно, на ослаблении и удержании противника. Всю свою жизнь Охотницей я гордилась своим стилем и навыком, своим происхождением — они позволяли мне вести бой сразу с несколькими противниками, будто то Гримм или человек, но всегда есть «но». Одно из таких я усвоила собственной шкурой — наследие навсегда останется на моём лице.              Если я не могу управиться с целью быстро, у меня не остаётся другого выбора, кроме Пыли. Если цель выдерживает Пыль, то у меня не остаётся другого выбора, кроме как затягивать бой. Если цель выносливее меня, то у меня не останется другого выбора, кроме как уповать на команду или бежать.              Что это значит в рамках нападения на Вейл?              Я ловлю себя на мысли, что моя рука не дрожит, выписывая эти слова. Ощущение, будто мне даже по силам сказать в слух то, что до этого момента я могла лишь шептать. Самого страха больше нет — лишь понимание неправильности его отсутствия.              Я допустила смерть тех, кого взялась защитить.              И я готова признаться. Никто не пришёл ко мне с обвинением или хотя бы упрёком. Подозреваю, что никто и не знает, а если и знает, то не может найти ту дюжину среди десятка тысяч тел.              Это преступление? Охотнику оказаться слишком слабым и немощным, чтобы исполнить свой долг? Следовало ли вместо них погибнуть мне? Первую ночь я не могла заснуть, застряв в лимбо, между страхом и оправданиями, раз за разом прокручивая в голове заевшую плёнку, в которой я была главной героиней неудачного дубля в дешёвом блокбастере.              Я увернулась инстинктивно — цель в несколько раз крупнее меня. А дальше: рёв, крики, так много крови и мольбы о помощи. Помощи, которая так и не подоспела. Помощи, которой оказалось недостаточно, чтобы расправиться с Гримм вовремя. Помощи…              Они всегда здесь, стоит лишь закрыть глаза.              Мне кажется, Руби меня понимает. Мне неизвестно наверняка, в один момент нам пришлось разделиться, но я узнаю выражение на её лице. Она ничего мне не сказала, умолчала и я. Мы не были готовы, не готовы и сейчас, но она меня понимает.              Мне стоило остаться выставочным экспонатом отца. По крайней мере мои пение и танцы не лишили бы никого жизни.              Запись № 45.              Ночью Блейк прислала нам всем сообщение. Мольба её простить, но отказ вернуться. «Долг перед её народом», «не может больше закрывать глаза», «Белый Клык это её ноша» и прочая, прочая, прочая чушь.              Окажись она рядом — я бы её задушила.              У меня болит голова.              Запись № 46.              Янг не восприняла побег своего партнёра спокойно. Она едва начала восстанавливаться от собственной потери, как Блейк решила свалить на неё ещё одну. Руби и я попытались с ней поговорить, но разговаривать было не с кем.              Физически Янг восстановилась достаточно и вернётся домой вместо с отцом, в Патч. Руби, конечно же, отправится с ними. Судя по выражению на лице, решение её рассудок не будоражит, но и сил сопротивляться в нём больше не осталось.              Они улетают уже сегодня, ко второй половине дня.              Это конец.              Запись № 47.              Отец прибыл. Винтер сообщила мне об этом письмом. А также приказала собирать вещи, так как ночью я и он возвращаемся домой. Она, естественно, останется в Вейле, пока не закончатся разбирательства.              Руби уже собрала свой небольшой чемодан. С минуты на минуту придут Янг и её отец, и… И всё.              Руби, добрая душа, даже понимая тщетность своих слов предлагает поехать с ними, хотя бы на некоторое время. Это приятная мысль, успокаивающая, утаивающая от невзгод. Каникулы с друзьями. Девичник где-то в глуши, в безопасности и комфорте.              Но кого из нас она пытается обмануть больше?              Запись № 48.              Они улетели.              Я их проводила. Руби закончила в слезах. Янг даже не попрощалась.              Я осталась одна.              Запись № 49.              Встретила команду Жона по пути назад. Когда они стали периферией внимания?              Жон заметно расстроен распадом моей команды. Вероятно, больше всего его огорчает отъезд Руби. Между ними много общего. Они предложили мне провести время в их компании, однако я отказалась. Хотелось бы сказать, что у них свои проблемы и мои им ни к чему, но нет.              Я всего лишь не могу справиться с завистью.              Запись № 50.              Я слоняюсь по академии без дела и не выпускаю из рук свой дневник. Не сомневаюсь, что со стороны это выглядит весьма странно. Я пристрастилась к нему, возможно даже слишком. Перечитывая предыдущие записи порой мне тяжело представить, что их писал один и тот же человек.              До моего собственного отбытия осталось несколько часов. От того становится немного тоскливо. Возможно, я ещё вернусь в эти стены. Возможно, делать этого не стоит.              Также пора признаться — нередко я лгала. Много кому, по разным причинам. Своей команде, чужим командам, друзьям, врагам, профессорам, дневнику. Если подумать, разве это меня не очеловечивает? Разве не все мы врём друг другу, самим себе? Возможно, это наша общая людская черта — обманывать? Причинно, беспричинно, велика разница.              Лгу я и сейчас, не знаю, право, кому. Или зачем. Так немного проще.              Думаю, от дневника рано или поздно придётся избавиться.              Запись № 51.              Жизнь полна сюрпризов, но в последнее время они меня не удивляют.              Только что я встретилась с женщиной в красном. Той, что спасала нас во время вторжения.              На неё я набрела совершенно случайно, заглянув в приоткрытую дверь. Женщина вальяжно расположилась на кресле мисс Гудвич, закинув ноги на стол, в её же офисе, чудом пережившим нападение. Вероятно, помог тот факт, что он не располагался на вершине часовой башни. Мать Янг лениво и без особого интереса перебирала документы на столе, бросая один за другим на пол, когда теряла к ним интерес.              Поначалу она даже не обратила на меня внимания, пусть я и была уверена, что моё присутствие она осознавала в полной мере. Я просто наблюдала за ней сквозь щелку в дверном проёме, как какой-то вор.              Что она здесь делает?              Вопрос, ответ на который мне не ведом, но я узнать я кое-что всё же узнала.              Повинуясь импульсу, я зашла внутрь, молча расположилась на гостевой софе и принялась наблюдать и… Писать. Это действительно плохая привычка, за гранью терапевтического эффекта. Должно быть защитный механизм. Или скука. Или отчаяние. Но сейчас не обо мне. Женщина в красном.              Какое у неё имя? Как, зачем и почему? Что дальше?              Вопрос, вопрос, вопрос, тайна, недомолвка, секрет. Я больше так не могу. Я их ненавижу.              Какая разница, как её зовут? Как, зачем и почему? Что будет дальше, что было раньше. Не плевать ли мне? Нужно собирать свои вещи. Транспорт доставят до посадочной платформы Бикона или придётся выбираться в город? Моя карта до сих пор заблокирована, что если—————       

***

             По кабинету раздался резкий шлепок. Небольшая записная книжка в твёрдом переплёте захлопнулась по воле своего читателя. Её содержимое не вызывало большого интереса, но проливало свет на ряд сбывшихся событий.              Рейвен хмыкнула, не тая презрения.              Они получили, что заслужили. Атлас, Вейл, Бикон, Озпин. Но, что самое главное, своё взяла и она.              Задержавшись в академии Рейвен надеялась найти ответы на ряд каверзных вопросов, возникших за короткий срок её пребывания в Биконе, но то скорее от любопытства, чем от нужды. Информация имела цену, а она определённо не из тех, кто откажется получить её задарма. Дневник девчонки едва ли сочился полезными фактами, но по крайней мере предоставлял общую картину. Поиск отгадок ко всем загадкам, к сожалению, займёт больше времени, чем она может себе позволить.              Трупы не говорят. А тот, что-таки говорит ещё найти надо. Не то чтобы она собирается тратить время на столь пустую авантюру — не тот ресурс, что ныне она может позволить себе тратить впустую. Пусть этим занимается её бестолковый брат.              Да. Уж чего, а дел у неё и без того поприбавится.              Но перед уходом… Остаётся одна маленькая нереализованная возможность. И она будет плохим лидером банды бандитов, если позволит ей утечь сквозь пальцы, разве нет?              Девчонка, к тому же Шни, какая удача, смотрела на неё снизу вверх с бессильной ненавистью в глазах. Навязанной, выученной, жалкой. Но всё ещё ненавистью.              Рейвен показательно поигралась с дневником в руке, повернув его в разные стороны, театрально осмотрев. Шни следила за каждым его движением в воздухе, как хищник следит за малейшим движением своей добычи. Впрочем, звать её «хищником» будет если не оскорблением всем плотоядным, то уж точно бесстыжей лестью.              — Милая привычка, — посмеялась Рейвен, ухмыляясь, — сэкономила мне время.              Девчонка продолжала молча смотреть. Если бы человек мог убивать взглядом, то в мире появилась бы новая Дева. Но раз уж они так не могут…              — Знаешь, а папочка за тебя много заплатит. Понимаешь, к чему я?              Заплатит, безусловно, а как иначе? Даже если представить, что Жак Шни — бессердечный тиран, готовый оставить собственную дочь на произвол судьбы, сможет ли он так же легко отказаться от репутации компании? Достаточно лишь толики внимания от СМИ, и одна паршивая фотография нанесёт больше вреда, чем все её ограбления вместе взятые.              — Конечно же тебя попытаются найти. Но пропасть между «попытаться» и «сделать» не так-то легко преодолеть. Ты и без того это прекрасно знаешь, не так ли?              Костяшки Вайсс побелели. Её скулы выпятились, а брови, казалось, едва не сомкнулись у основания переносицы.              Ну что за чудо.              Рейвен наклонилась и положила руку ей на щёку, мягко, нежно её поглаживая.              — Бедная, несчастная, никем непонятная. Оставленная. — Девушка не сопротивлялась, продолжая прожигать дыру в женщине напротив. — Слабая.              Движение. Всему есть свой предел, и девчонка его достигла.              Рейвен отказывает ей в попытке взбунтоваться, хватая ту пальцами за щёки и силой вдавливая в софу. Тонкие, бледные кисти в испуге бросаются на руку женщины в тщетной попытке ослабить её хватку.              Жестокий смешок вторит болезненным вздохам.              Женщина наклоняется ближе, параллельно притягивая к себе Вайсс, и даёт волю словам, уже давно плясавшим на языках их обеих:              — Не окажись ты такой немощной и твоя команда бы не распалась, — в неистовстве Вайсс впивается ногтями в запястье Рейвен, вынуждая ту покрыться багровой аурой, пока её владелица едко прижмуривается.              — Малышка Руби не осталась бы с разбитым сердцем. — Вайсс отчаянно сопротивляется хватке, что, казалось, сковала её цепью.              — Янг не потеряла бы руку. — Она тянется к своей последней линии обороны — Мертенэстер покоится у неё на поясе.              — Простаки, что по ошибке доверились тебе вернулись бы домой целыми и невредимыми.              Из пальцев, уже обхватившим рукоять верной рапиры, стремительно утекают последние силы.              — Живыми.              И наконец девчонка разваливается на части, как раздавленная пластиковая кукла. Её руки теряют всякую стойкость, безвольно свисая вниз. Глаза широко распахиваются, будто зрея откровение. Скулы, в миллиметрах до оскала, оседают и пускаются в дрожь. И вот вновь она не та, за кого так усердно себя выдавала. Не юное дарование, которому по силам любая задача, любая сложность, не ответственная молодая девушка, собственными руками верстающая судьбу, не Охотница, осмелившаяся взвалить на свои плечи ношу, посильную не каждому.              Дитя.              Потерянное, брошенное, раненое и, наконец, сломленное.              Она не рыдает, даже когда глаза предают её и слезятся. Она не кричит, даже когда кабинет озаряют сдавленные гортанные звуки.              Горделивое. Бессильное. Уязвлённое.              Озлобленное.              Рейвен толчком освобождает Шни, отбрасывая ту в сторону. Она едва ли сопротивляется, заваливаясь на бок и лишь инстинктивно опираясь на соседний стул, дабы не распластаться окончательно.              Женщина замечает, что её небольшая радость от мучений девчушки испаряется в ту же секунды. Она себя истощила. Неопровержимая правота была доказана. Какое ещё удовольствие может быть в издевательстве над ребёнком, лишённого своей конфеты?              К её собственному удивлению, ответ приходит сам по себе спустя всего пару мгновений.              Дневник подлетает вверх и шлепком приземляется на колени хозяйки, единожды вздрогнувшей от нежданного прикосновения. Она поднимает свои глаза, нерешительно, загнанно, не обладая пониманием. Вопросы, вопросы, вопросы: один, второй, третий находят отражение в её глазах, избавля от потребности в словах.              Пора заканчивать.              — Ты слаба, — продолжает Рейвен, разворачиваясь, возвращаясь к столу, усаживаясь на его край и лениво закидывая ногу на ногу. — но ты выжила. Не все могут похвастаться заслугой. Полагаю, ты можешь этим гордиться.              Размышляя объективно, падение Бикона это катастрофа мирового масштаба. Женщина не утруждала себя поиском информации о потерях и убытка — один раз пролететь над городом и пройтись по залам академии было более чем достаточно, дабы сделать приближения. Количество павших студентов исчислялось десятками, если не приближалось к доброй сотне — любимейшее публикой празднество оказало тому большую услугу. Кто же упустит возможность поглазеть, как детишки с каждого уголка мира избивают друг друга, сделать ставку? И они ещё её племя зовут варварами.              Но что сделано, то сделано, семена процежены от плевел: сильнейшие из остались, слабейшие — нет. Мрачный, грубый, но эффективный результат. Результат, коему, ожидаемо, отказали в рациональности. Пропустить поколение сквозь бурю и пламя и выбросить прочь, так и не закалив. Глупцы, но оттого ей только лучше. Она найдёт им применение.              — Что будешь делать? — наиграно зашевелила пальцами женщина, делая вид, что увлечённо рассматривает свои ногти. — Сдашься и будешь сидеть, как послушная девочка, пока папочка не заберёт тебя домой или… — непринуждённый взмах рукой и у неё на ладони оказывается небольшой флакон, доверху заполненный ярко-красной Пылью. — …Ты устала быть мёртвым грузом?              Вайсс мечется между алыми глазами женщины и пузырьком того же окраса. Его содержимое известно ей досконально: от зависимости плотности от цвета, до приблизительного взрывного потенциала. Обработанная, чистая огненная пыль. Лого её семьи на стекле. Украденная, наиболее вероятно. Её количества будет недостаточно, даже чтобы привести Мертенэстер в полную боевую готовность.              Но достаточно, чтобы поджечь им что-нибудь.              …Это предложение?              Легким движением руки флакон отправляется в полёт, в то время как Вайсс испытывает мгновенную панику, подобно любому человеку, видевшему огненную пыль в действии. Она рывком подскакивает на ноги и хватает его в воздухе, практически перед лицом. В мыслях тут же возникают обвинения и претензии — кто в здравом уме будет разбрасываться столь нестабильным и взрывоопасным материалом, но воля их озвучить испаряется быстрее воды под палящим солнцем.              И вот она. Стоит с, наверняка, глупейшим выражением на физиономии, держа в руке флакон, едва ли достигавший длиной её мизинец. Образец.              Под её ногами небольшая записная книжка, обёрнутая в узорчатую белоснежную обложку. Недавно она ревностно сдувала с неё пылинки. Сейчас она боится взять её в руки.              Спереди — женщина в красном. Наблюдает за ней, ждёт. Почти скучает.              Пальцем Вайсс скользит по гладкой поверхности стекла, пока не добирается до знакомой гравировки. Один зубец, второй, третий. У всего есть свой цена, разве не это постулат её семьи? Эта снежинка заплатила свою двенадцатью шипами.              Недолгое промедление, и едва слышимый хлопок — пластиковая крышка флакона отлетает в сторону, пуская в воздух едва заметное жгучее дуновение.              Вайсс знает, что от неё хотят, но к чему это приведёт? Слова женщины сквозят обещанием, но и не думают давать гарантий. Это испытание?              Всё её тело пробирает озноб, когда, приподняв рапиру, нажатием на курок она отделяет камеры для Пыльевых картриджей от гарды. Все пусты. Хранилища Бикона были разорены, поставки Пыли из Атласа приостановлены, остатки на полках магазинов либо украдены, либо реквизированы на нужды армии. У неё не было возможности пополнить собственные. Впрочем, в последние дни эта мысль едва ли её посещала.              Выверенным движением флакон с Пылью оказался опустошён. Картридж щелчком встал на место, индикатор загорелся ярко-красным лишь на четверть.              Больше ей и не нужно.              Секунда и остриё рапиры, едва заметно юлившее из стороны в сторону, оказалось в считанных миллиметрах от дневника.              Момент истины, настоящее испытание.              Её пальцы коченеют, а воспоминания о глубоком детстве заполоняют разум. Когда каждый новый день приносил что-то новое и интересное, а жизнь не казалась такой безразличной. Дедушка. Что бы он сказал, увидь её сегодня? Был бы он также мягок и радушен, как она помнит, или же разочарование за своего потомка всё же взяло бы вверх? Что на счёт отца и матери? Винтер? Кляйна? Она уже разочаровалась в себя, так почему же и остальные не должны?              Вайсс оборачивается к Рейвен. Женщина ещё здесь, но её терпение истончается. Какой у неё есть выбор? Сдаться ей на милость? Убежать? Если она согласится, что дальше? Хмурые глаза подсказывают, что ответ она получит, только приняв решение.              Спусти курок.              Мурашки пробегают по коже, от пят до головы.              Кто же она? Оригинал или отражение?              Она так устала быть последним. Манекеном, чьей-то разменной монетой. Она отправилась в Вейл, чтобы сбежать от своих оков, и что теперь? Вернуться обратно? Доказать им всем, своему отцу, своё бессилие, бесталанность? Подтвердить их правоту?              Бездна в животе становится всё шире, берёт всё больше, но никак не насытится.              Но Вейл больше не единственный её выбор. Она может сделать его сама, он есть всегда, это лишь вопрос воли. Ей не нужна золотая клетка. Она не хочет золотую клетку.              Глубокий вдох.              Едва слышимый металлический лязг и вспышка — с кончика клинка исходит багровое пламя, в считанную секунду поглощая белоснежный дневник. Он загорается мгновенно, будто только в том и заключалось его предназначение.              Вайсс делает шаг назад, не сводя распахнутых глаз со своего деяния, а бездна продолжает требовать больше. Но больше предоставить она не может. У неё и без того ничего не осталось, она не может отдать ещё…              — Наконец, — тут же, без насмешки, откликается Рейвен, вставая на ноги. — Я уже решила, что ты подожмёшь хвост.              Не то чтобы она сильно была против, струсь Шни в последний момент. Убежать от неё — задача не из простых, своё она получит — так или иначе. Однако, нынешний поворот событий определённо перспективнее. Кто бы мог подумать, что одна случайность оставит за собой открытыми такое количество дверей? Ненароком можно подумать, что сегодня её день рождения. Доложить о её вмешательстве во вторжение некому — единственные свидетели, приспешники Салем, мертвы — они явно не ожидали появления активной Девы. Неактивную же ей удалось украсть прямо из-под носа Озпина и Айронвуда, а те и понятия не имеют, что действительно произошло в Хранилище. Конечно, транспортировать её в таком… Состоянии оказалось той ещё задачей, содержать — ещё большая морока, но ей можно найти замену.              Алые глаза пристально следили за своим новым трофеем, продолжая его изучать.              Всегда есть Вернал, но ей давно пора заиметь конкурента. На крайний случай, Шни всегда сойдёт за дойную корову. Бесконечный мешок с деньгами, Пылью и мировым влиянием.              Но это позже. Ей пора удалиться, пока выходка Шни не привлекла внимания. Бикону больше ей предложить нечего.              Свист катаны, и перед глазами Вайсс раскрывается нечто, описуемое разве что словом «портал». Она безмолвно следит за женщиной в красном, скрывающей лицо маской Гримм, всё это время покоившейся с краю стола.              — У тебя десять секунд. — бросила Рейвен и, развернувшись, направилась внутрь.              Приглашение. Обещание. Риск.              — …Что на счёт Янг?              Сомнение.              Женщина замирает в шаге от другой стороны. Не дольше секунды она смотрит строго вперёд, в багровую пустоту, и маска поворачивается в пол-оборота:              — А что на счёт неё?              Вскоре в ней исчезая.              Вайсс Шни смотрит ей в след. Отсчёт пошёл. Незримые, неслышимые, неосязаемые часы отправили вниз свою первую песчинку.              Девушка подходит к порталу всё ближе, один шажок за другим, каждый предыдущий увереннее следующего. Она смотрит на него, подойдя настолько близко, что, казалось, в любой момент из него выскочит рука и попросту утащит внутрь. Возможно, она на это и рассчитывала. Возможно, она этого и хотела. Лишиться права выбора. Оказаться в чьей-то власти, остаться куклой на ниточках. Как бы всё стало проще, она могла ощутить почти физическое желание, если не потребность, одуматься и убежать, рассказать обо всём Винтер, отцу, матери, генералу, кому угодно, лишь бы не ступать на ту сторону, не переходить эту черту. Но она не шевелится. Костяшки вновь до хруста белеют, а на лице возрождается оскал.              И Вайсс позволяет себе возненавидеть.              Сколько можно бежать и прятаться за юбкой Винтер? Оставаться в её тени, быть её заменой, запасным вариантом? Она сделала свой выбор, она всегда права и успешна, она более не обременена тяготами семьи!              Вайсс ничего не может сделать с завистью и ненавидит Винтер за это.              Сколько можно слушаться и повиноваться этой высокомерной никчёмности, бездарной выскочке, что она зовёт своим отцом? Страдания и раздор — единственное его достижение, он паразит на гниющем и разлагающемся гербе всего её рода!              Вайсс ничего не может сделать с его уздечкой из власти и богатства, и ненавидит своего отца за это.              Сколько можно стыдливо отводить глаза, когда разочарование, что даровало ей жизнь в этом мире, осушает одну бутыль за другой? Где та теплота и поддержка, крупицы которых она успела сохранить в памяти, только чтобы тешиться ими в самые тёмные свои времена?!              Вайсс ничего не может сделать с призрением к собственной матери и ненавидит её за это.              Сколько можно поступаться собственными желаниями и целями ради безнадёжной мечты иметь хотя бы часто того, что имеют все остальные? Тот самый запретный и так томно желанный плод, друзья, что ворвались в её жизнь и перевернули её вверх дном, оказались именно тем, от чего она по глупости позволила себе отвыкнуть — фикцией. Что они стоили и где они сейчас? Испарились, оставили её одну, едва ли сказав хоть слово на прощание!              Вайсс ничего не может сделать со своим проклятьем, с удвоенным рвением взявшимся разлагать её изнутри, и ненавидит Янг и Блейк за это.              И Руби Роуз. Руби. Роуз. Воистину, роза, без шипов, но с обоюдоострыми лепестками. Мягкими и нежными для наблюдателя, острее любого лезвия для врага. Местами — непомерно нелепая, местами — не по годам мудрая. Чукча. Её партнёр. Ближайшее существо в жизни, что она могла назвать своей лучшей подругой. Трусиха, что сбежала, даже не попытавшись исполнить свой долг. Она была их лидером, их связующим звеном! Так почему же она позволила им развалиться на части?! Почему она сдалась, почему распалась сама, почему не боролась до последнего?!              …Она обещала не оставлять её одну!              В своём слепом гневе Вайсс ненавидит Руби Роуз и ничего не может с этим поделать.              Но больше остальных она ненавидит саму себя.              Мертенэстер издаёт жалобный скрип в хватке своей хозяйки, но миг и дрожь покидает её последней. Девушка закрывает глаза, и во тьме она лишает себя мук выбора. Бесконтрольное пламя горечи и злобы одномоментно ей вторит.              Глубокий вдох. Неподъёмная ноша падает на землю и разбивается вдребезги под собственным весом. Если никто не пожелал её разделить, то и она не будет ей подвластна.              Остаётся не больше пары песчинок, и Вайсс делает шаг вперёд. Багровое нечто обволакивает её с головы до пят, не предлагая ни тепла, ни холода, ни симпатии, ни отвращения. Оно держит девушку взаперти не более секунды, и её глаза тут же жмурятся лучам заходящего солнца, а холодный дикий бриз сдувает затхлость бетонных стен.              Едва слышимо портал схлопывается за её спиной. Позади, по ту сторону, в пламени, дотлевает её страх. Впереди — искушение алых глаз.              Возможно, она совершила ошибку, но это уже не важно. У Вайсс Шни более нет иного выбора, кроме как двинуться им навстречу.       

***

      

Омакэ

             В королевстве Мистрал поздним вечером мужчина возвращается с работы. Он размышляет о рисе: отварить его с соей или побаловать себя мясом? Неплохо было бы взять ещё и десерт, и пива! И вот не прошло и пары секунд, как мысли о рисе оказываются вытесненными мыслями о самом популярном напитке в Ремнанте. Тёмное? Светлое? Взять в магазине или всё же разливное?              Умозаключению мешает ветер, по воле природы подбросивший мужчине прямиком в умозаключительный аппарат на удивление свежую газету.              Ругнувшись в пустоту, тот срывает её с лица и окидывает раздражённым взглядом. Первоначально не имея намерений ознакомляться с содержимым, его глаза всё же цепляются за жирный заголовок, напечатанный Comic Sans:              «Лиза Лавандер: Не лучший день, чтобы быть заместителем директора академии Бикон!»              Под ним расположилась яркая фотография небезызвестного профессора Гудвич, обессилено стоявшей на коленях на фоне разрушенной академии. На её лице глубочайший шок, с широко распахнутых глаз наполовину съехали очки, а в ужасе распахнутый рот даже сквозь барьеры фотографии отчётливо передавал истошный крик. Небольшой охровый чемодан прекрасно подчёркивал её свежий Вакуийский загар.              — И смех, и грех. — Не без задора прихрюкнул мужчина, полюбовавшись на фотографию ещё пару секунд, после чего скомкал газету и отбросил её в сторону.              Пожалуй, таки разливное.