Where do we belong, where did we go wrong If there's nothing here, why are we still here? Fallulah — Give Us a Little Love
Сделав первый шаг за пределы замка, Гермиона Грейнджер инстинктивно зажмурилась. Пылающие оранжевые лучи солнца нещадно слепили привыкшие к приглушенному освещению глаза, и она обреченно вздохнула. Закусив губу, Гермиона все равно не смогла сдержать громкого стона. Это было невозможно. Статичный сухой воздух безжалостно пылал. Он врывался в легкие раскаленными толчками, царапая эпителий, словно крупный песок. Раздирая все, чего касался. После царившей в стенах школы комфортной прохлады нехарактерная для начала июня жара казалась совершенно непереносимой. Слишком мучительной. Липкая духота тут же противно обволокла тело, и Гермиона с горечью осознала, что незамедлительно покрылась бисеринками пота. Грейнджер ненавидела жару. Всем сердцем. И видимо, это чувство было взаимным, потому что в глазах начало стремительно темнеть. Тепловой удар приближался к ней со скоростью Убивающего проклятия. Вяло взмахнув палочкой, она наложила охлаждающие чары и направилась в сторону виднеющегося вдали Черного озера. Грейнджер вытерла рукавом мантии выступившую на лбу влагу и выдохнула. Стало легче, но лишь немного. Гермиона на ходу воровато осматривала местность в надежде, что никто из знакомых не встретится на ее пути и полуденная прогулка останется незамеченной. Хотя внутренний голос настойчиво убаюкивал чувство тревоги тем, что в такую погоду из замка выйдут только безумцы. Такие же, как и она сама. Здравый смысл был прав. На территории Хогвартса не было ни души. Спустя несколько минут быстрой ходьбы Гермиона опять начала изнывать. Легкая завеса прохлады предательски рассеялась вокруг нее, и дурнота снова накрыла мучительной волной. Даже магия не справлялась с такими экстремальными условиями. Проклятие! Самый отдаленный от замка берег озера прятался в насыщенной тени величественных столетних дубов и дразнил гриффиндорку спасительной свежестью. С каждым шагом он все отчетливее выступал среди зарослей густого высокого камыша, и Гермиона невольно ускорилась. Сократив расстояние до цели за считаные мгновения, она с трепетом осмотрелась. Царапающее чувство смятения моментально сдавило ребра железной хваткой и сбило учащенное дыхание окончательно. Тяжело вздымающуюся от физической нагрузки грудь прострелило тоской, и ремешок расшитой сумки безвольно соскользнул с плеча. Его не было. Он не пришел. Опустившись на землю, Грейнджер прислонилась к широкому стволу дерева и извлекла из кармана мантии блестящий галлеон. Монета была холодной, и Гермиона остановила взгляд на ребре. Вместо серийного номера там была отчеканена надпись, не изменившаяся с того момента, когда она прочитала текст впервые.«Наше место у озера. Полдень».
— Ничего не понимаю. Может, его задержали? — растерянно пробормотала себе под нос Гермиона, просто чтобы отвлечься от лавины обрушившихся на нее догадок и теорий. Она чувствовала, как жажда мешает трезво мыслить, и, трансфигурировав сухую ветку в стакан, наполнила его водой. Три больших глотка поправили положение, и Грейнджер снова обрела способность рассуждать логически. Взмахнув палочкой еще раз, она вывела руну времени. В воздухе немедленно повисла проекция циферблата с Часовой башни. Пять минут первого. Раньше он никогда не опаздывал. Гермиона обернулась через плечо и раздосадованно нахмурилась. На горизонте никого не было, и, не отводя глаз от зеленой поляны, она снова потянулась к стакану, пытаясь как-то занять руки. Притупить покалывание на кончиках пальцев прохладой стекла. В этот момент прямо из ниоткуда раздался громкий хлопок, и знакомый насмешливый голос протянул: — Думала, я не приду? Гермиона испуганно вскрикнула и рефлекторно прижала к груди руки. Туда, где металось сердце, угрожая проломить тонкие ребра. Стремительно обернувшись на звук, она заскользила взором по тому месту, откуда раздался голос Малфоя. — Мерлин, Драко, ты хочешь, чтобы я отдала душу твоему любимому Салазару?! — крикнула Гермиона, чувствуя, как злость моментально закипела в ней, отчаянно прорываясь наружу. — Зачем так пугать? — на выдохе уже тише спросила она после секундной паузы. Гнев выгорел молниеносно, уступив место глубокому возмущению. Малфой громко рассмеялся и, хлопнув в ладони еще раз, снял с себя Дезиллюминационные чары. Драко стоял по пояс в воде под прикрытием густых зарослей камышей. Весь его облик говорил о том, что до появления Гермионы он плавал. Мокрые пряди, потемневшие на несколько тонов от влаги, небрежно разметались в художественном беспорядке. Срывающиеся с них крупные капли стекали по обнаженному торсу, очерчивая умеренно выступающие мышцы под бледной кожей. Он проворно крутил между пальцами древко с таким коварным видом, будто в его голове зрел план еще одной хитрости. — Извини, но ты так пугливо озиралась, пока шла, что я не удержался, — продолжая тихо посмеиваться, Малфой двинулся к берегу. Драко сделал невыразительно взмах, и рядом с Гермионой материализовались вещи. Его школьная сумка, форма Слизерина и туфли из драконьей кожи. Проверив, что все в порядке, он кинул палочку поверх вороха. — Ты невыносим! — еще на повышенных тонах произнесла Грейнджер, поднявшись с земли и сделав крошечный шаг к кромке воды. Но, несмотря на громкость, голос звучал уже беззлобно. — Мало того, что назначил встречу в самый пик жары и я теперь на грани того, чтобы получить тепловой удар, так еще и до сердечного приступа чуть не довел! Улыбка Малфоя приобрела иной характер, когда он приблизился к ней вплотную. Стала более хитрой. Расчетливой. — Привет, Грейнджер! — еле слышно произнес Драко и оставил неуловимый поцелуй на ее скуле. — Ты же сама просила выбрать такие место и время для встречи, чтобы ни одна душа не могла на нас наткнуться. Забыла? — пока Малфой говорил, он прокладывал влажную дорожку от подбородка к уху, расстегивая мелкие пуговицы школьной формы. — Сейчас обед, и в такое пекло все находятся в Большом зале. Чем ты недовольна? — приспустив мантию, Драко спрятал лицо в выемке между плечом и шеей Гермионы и положил руки ей на талию, притягивая ближе. Глубоко вдохнув ее запах, Драко издал удовлетворенный звук, будто в этот миг он получил то, чего так сильно и долго жаждал. И этого было достаточно, чтобы весь воинственный настрой Гермионы моментально улетучился, не оставив после себя ничего, даже намека на полупрозрачный тонкий след. Стерся точно так же, как и влага на плечах Драко под ее руками. Грейнджер сдавленно простонала сквозь зубы от удовольствия и скользнула ладонями по его гладкой спине. Такой прохладной. И это было почти спасением. Температура тела Малфоя казалась на несколько градусов ниже, чем ее собственная. — Просто мне так жарко, — все внятные и здравые мысли исчезли вслед за недовольством, когда Драко прошелся языком по ходу ее сонной артерии вверх, к мочке уха. — И после последнего дежурства Гарри уже не подозревает, он почти уверен, что между нами что-то происходит. Он тайно наблюдает за мной, но я сказала, что пошла в… — Библиотеку, конечно, — закончил за нее Малфой, пока Гермиона прижималась щекой к его плечу, остужая разгоряченную кожу. — Может, пора уже рассказать правду твоим друзьям? — со смесью нежности и злости спросил Малфой. — Мне надоело пять месяцев прятаться по всему замку, как крыса, вздрагивая от каждого звука. — Нет! — отступив, она почти закричала, потому что одна только мысль о признании наводила на нее кристально-чистый ужас. Гермиона с силой тряхнула головой, отгоняя панику от себя, потому что физически начала чувствовать рассыпавшиеся по телу острые крошки страха. — Нет. Они еще не готовы. Они не примут. Особенно Рон. Его хватит удар. Драко поджал губы и нахмурился. Опять. Он всегда так делал, когда разговор касался этой темы. — Рыжего может хватить удар только в одном случае — если домовые эльфы устроят забастовку на кухне и откажутся готовить. — Драко! Он перебил ее, вызывающе хмыкнув, и притянул к себе ближе, вовлекая в требовательный поцелуй. Гермиона закрыла глаза, отвечая на его уверенные действия, и внутри все ломко затрепетало, как от подступающей лихорадки. Потому что она никогда не сможет привыкнуть ко вкусу его губ. Никогда не привыкнет к тому, что вообще знает, какие они на вкус. Никогда. Мелкая дрожь пронеслась по расслабленным рукам, покоящимся на его шее, потому что Малфой всегда так на нее действовал. Выбивал почву из-под ног всего лишь физическим контактом. Жар, жажда, нарастающая нехватка воздуха — все беспорядочно смешалось между собой в головокружительный пряный коктейль, натянув ее нервные окончания до предела. — У нас мало времени. После обеда мы должны быть на собрании старост, а Макгонагалл совсем не терпит опозданий, — Грейнджер отклонилась, отрезвляя себя и успокаивая глубоким вдохом жжение в легких. Она коснулась смущенным взглядом его ключиц, очертила грудь и косые мышцы живота, скользнула к низко сидящим черным боксерам и сделала вид, что совсем не заметила выразительно твердеющую плоть под мокрой тканью. Потому что это было слишком. Если поцелуи были просто чем-то непривычным, то каждый их секс обжигал ее рассудок своей недопустимостью и запредельностью происходящего. — Может, ты оденешься? — практически пискнула Грейнджер, понимая, что Малфой начинает терять нить здравомыслия и его глаза затягивала уже так знакомая ей пелена из похоти и желания, делая радужку не такой прозрачной и чистой. Драко с самодовольным видом покачал головой, разметав волосы еще больше и оросив лицо Гермионы мелкими каплями. — Вода идеальная. Пошли, освежимся, — слова были брошены невзначай, словно пришлись к месту, но чрезмерный блеск серых глаз выдавал истинные мотивы Малфоя. Он давно спланировал купание в озере. — Драко, ты от жары совсем с ума сошел? — Гермиона уперла руки в бока и шумно выдохнула, красноречиво показывая, что раздражение вновь затаилось между ребер, вытесняя смятение. — У нас от силы полчаса. — Нам хватит, — он неторопливо и дразняще расстегнул еще три пуговицы, словно давал Гермионе возможность остановить его в любой момент. Грейнджер не ответила. Не смогла. Только безотчетно подалась вперед, прогибаясь в пояснице, чтобы Малфою удобно было продолжать выверенные действия. Но все еще явно колеблясь. Она мысленно подкинула галлеон и начала следить за его полетом, внимательно прислушиваясь к своим ощущениям. Стараясь решить, какой же стороной должно упасть золото. Аверс — отпустит себя. Реверс — сохранит самоконтроль. Монета вращалась на задворках сознания некоторое время. Аверс. — Ты можешь хоть раз позволить себе сделать что-нибудь спонтанное и незапланированное? Драко не требовал от нее ответа. Вопрос был скорее риторическим, но сыграл роль финального росчерка в ее решении. Ненавязчиво подтолкнув ее к тому, чтобы Гермиона окончательно забыла о своих же правилах и позволила мантии соскользнуть на землю. Она предстала перед ним в коротком хлопковом топике на тонких лямках и школьной юбке чуть выше колен. — Могу. Драко, прищурившись, отступил на два шага и склонил голову набок, любуясь открывшейся перед ним картиной. Под его изучающим взглядом Гермиона чувствовала, что вся покрывается мурашками. — Ты чокнутый! — подцепив бегунок на молнии, Грейнджер дернула его вниз, позволяя очередному предмету одежды упасть на раскаленные камни. Скинув с себя легкие туфли на плоской подошве, она перешагнула через ткань, ступила на высушенную растрескавшуюся глину и зашипела от боли. Тонкую кожу обожгло, как огнем. Гермиона ненавидела жару, и та отвечала взаимностью как только могла. Жалила при любом удобном случае. — Иди сюда, — Драко протянул ладони, и Грейнджер ухватилась за них, удерживая равновесие, заходя в воду. — О Мерлин, это прекрасно! — она издала тихий стон удовольствия. Изнывающее от одуряющего пекла тело моментально начало приходить в норму, будто спокойное Черное озеро лечило своей прохладой. — Я же говорил, — Малфой сделал всего пять шагов назад, и уровень воды резко достиг его груди. — Здесь намного глубже, чем мне казалось, — удивленно заметила Гермиона, отталкиваясь от мягкого дна и цепляясь за плечи Малфоя. Длинные волосы моментально намокли и, покачиваясь, невесомой массой двигались вокруг них. — Я не очень хорошо плаваю. — Держись крепче, — на выдохе произнес Драко, смотря Гермионе прямо в глаза. Он медленно провел ладонями по ее слегка выступающим ребрам, будто пересчитывая их, и крепко обнял за талию, притягивая к себе максимально близко. Практически впечатывая в свою грудь. Не оставляя даже дюйма пространства между ними. Ни малейшего расстояния на поверхностный вдох. Гермиона обхватила ногами его за талию. Неосознанно. Потому что при всей дикости и невозможности их отношений это действие показалось ей таким естественным, как и легкое трепетание длинных ресниц, когда Драко моргал. Настоящим и правильным, несмотря на полное отсутствие элементарной логики в их тайной связи. Они не двигались, каждый в этот момент размышлял о чем-то своем — личном. Гермиона тяжело сглотнула. Осознание того, что, если вдруг лишится опоры и прохладные темные воды Черного озера сомкнутся над головой, придавливая ко дну, ей не страшно будет утонуть, сделало слюну вязкой. Потому что Грейнджер уже тонула. Прямо в этот миг. Просто всматриваясь в серую гладь его радужек. Полное погружение в человека, с чувствами к которому Гермиона планировала бороться всеми силами. Ведь надежды, что их история, наполненная противоречиями, продлится долго, не было. Не было и никогда не появится. — О чем ты думаешь? — Малфой первый нарушил молчание, вырвав Гермиону из паутины мрачных мыслей. — О лягушках, — спустя мгновение Гермиона выдавила из себя уклончивый ответ. Глубокое изумление отразилось в глазах Малфоя, и она уточнила: — Они слишком громко квакают. Раздражают. Все эмоции сползли с лица Драко, и выдерживать его взгляд с поволокой стало практически невозможно. Он смотрел прямо и открыто, но пронизывал иглами. — А если честно? Опять начала задаваться вопросами о том, что у судьбы дурное чувство юмора, раз она нас свела? — пока Малфой говорил вкрадчивым голосом, губами легко касался ее губ, заставляя Гермиону дышать глубже. — Не говори глупости, — она рассмеялась наигранно беззаботно, стараясь разубедить Драко в верности его догадки. — Но раз поднял философские проблемы, то ты — моя карма, а не судьба, — спустя мгновение добавила она уже серьезно и повела плечами, подчеркивая смысл фразы, запустив этим легкую рябь. — Я твое наказание? — он нахмурился и сделал хватку на изгибе талии Гермионы крепче, демонстративно карая за произнесенные слова. — Именно так, — она закатила глаза и, желая закончить неприятный разговор, ребром ладони создала высокую волну, окатывая ею не ожидавшего этого Малфоя. Вода попала ему в нос, и Драко закашлялся, исторгая ее обратно из себя. Гермиона звонко рассмеялась и от избытка чувств растрепала волосы на его голове еще сильнее. — Ну все, берегись! — процедил Малфой сквозь зубы и освободил ее от захвата. — Ты же сам просил спонтанности! Гермиона закричала и разжала ноги. Она ринулась к берегу в надежде, что там сможет избежать расплаты за свою шалость, но ощутила, как рука Малфоя сомкнулась на щиколотке. Драко рывком дернул ее на себя. — Нет, стоп! Нам пора возвращаться в замок! — хаотично двигая конечностями, Гермиона старалась освободиться и набрать скорость, но безудержный смех разбирал ее все сильнее, лишая легкие кислорода. — Не выйдет, Грейнджер! — Драко держал ее с такой легкостью, будто это совсем не составляло труда. Малфой больше не кашлял, и его голос звучал довольно мягко, но Гермиона все равно слышала в нем опасные нотки, преувеличенные воображением до предельных значений. Таких, что хотелось опереться на спасательный круг. Драко цокнул языком, и это подстегнуло ее, как удар хлыста. Она боролась изо всех сил, но быстро их лишилась. Визг и хохот обернулись икотой, усугубив картину. — Все, сдаюсь! — выкрикнула она наконец, цепляясь за предплечье Малфоя. — Сдаюсь! — повторила она, но уже шепотом и обхватила его ногами, обмякнув окончательно. — Даже не знаю, какой метод расправы применить, — Драко изогнул губы в хищной ухмылке и вернул руки на спину Гермионы, сбив ее дыхание окончательно. — Может, подскажешь? Он склонил голову, пробегая блестящим взором по лицу Гермионы, словно действительно прокручивал в мыслях возможные варианты наказания. Не обещая ничего хорошего. Карма. Желая отвлечь его, Грейнджер подалась вперед и осторожно коснулась кончиком языка уголка его губ. Легко и невинно, как и всегда. Но это стало спусковым механизмом. Катализатором химической реакции между ними. Драко прочертил ладонями путь от изгиба ее талии к ягодицам и крепко сжал их. Хватка воспринималась на грани боли, и Гермиона впилась ногтями в его шею у самой линии роста волос, возвращая ему острый спектр ощущений. Она выдохнула сквозь зубы, и этот звук напомнил шипение, но Малфой наклонился и скользнул в ее рот. Прерывая. Поцелуй с первой секунды был глубоким, жаждущим, рваным, сбивающим дыхание. Он внезапно отстранился, и именно это стало наказанием. Пусть даже Малфой и не планировал добиваться возмездия таким образом. Драко полновластно провел ладонями вверх по ее спине и медленно стянул бретельки, оголив грудь. Гермиона смежила веки, потому что не могла вынести тяжести пристального взгляда, запускающего по ее телу россыпь мурашек. Спустя несколько месяцев отношений она все еще стеснялась наготы. Еще секунду назад казалось, что дальше поцелуев они не зайдут, но после того, как Малфой перекатил затвердевший сосок между пальцами, Гермиона уже не была в этом уверена. Драко считал замешательство на лице Грейнджер и, переместив ладонь на ее бедра, надавил. Опустившись ниже, Гермиона промежностью почувствовала всю твердость его намерений. — Ты хочешь? — она растерянно огляделась вокруг себя, мягко намекая, что Черное озеро не самое лучшее место для секса. — Здесь? — Хочу, — голос Малфоя был тягучим и немного с хрипотцой. Словно острый нож, он рассекал выдержку Гермионы. — Я соскучился. Малфой оттянул ее голову за волосы назад и намеренно слишком медленно провел языком по тонкой коже, поднимаясь от ключицы к мочке. Его дыхание обдавало жаром, и Гермиона сразу почувствовала, как низ живота моментально откликнулся на ласку. Водоворот желания мягко затянул в себя, и она ощутила знакомое растекающееся вязкое тепло, так ярко контрастирующее с прохладой водоема. — Мерлин, Драко, — щеки заполыхали от смущения, когда она прикрыла глаза от удовольствия. Тонкие пальцы начали подрагивать, поглаживая Малфоя за ухом. — А если кто-то явится сюда? — Позавидует нам и пойдет дальше, — не меняя интонации прошептал он, будто расчленял ее вибрациями голосовых связок. — А если это будет Филч? — она закусила губу и дразняще захлопала ресницами. — Он тоже позавидует? — Пусть только попробует, — он стал мягко поглаживать клитор через ткань, и Гермиона забыла сделать вдох, полностью сконцентрировавшись на импульсах между ног. — Давай хоть применим Дезиллюминационное заклинание? — преодолев нарастающую стихию физиологии, предложила она в перерывах между стонами. Малфой едва заметно покачал головой, давая понять, что ей не удастся его остудить. — Палочки на берегу. Не хочу прерываться. Серые глаза горели похотью, когда он приспустил с себя боксеры и, сдвинув белье Гермионы в сторону, головкой члена провел сверху вниз по скользкой промежности, распределяя смазку. Он несколько раз надавил на самый центр скопления нервных окончаний, и Гермиона задрожала всем телом. Наклонившись, Драко всосал ее нижнюю губу и прикусил. В таком положении его позвонки проступили отчетливее, и Гермиона мягко очертила их подушечками пальцев, создавая контраст между их действиями. Жесткость и нежность. Она даже не стала ментально подкидывать монетку, которая так и осталась лежать на задворках сознания лицевой стороной вверх. Внутренняя борьба не велась. Она выкинула белый флаг еще на берегу. Полная капитуляция. Аверс. Не дав возможности возразить, Малфой резко толкнулся в нее на всю длину, и Гермиона простонала что-то невразумительное, невесомо затрагивая губами его ключицу. Она хотела попросить его подумать еще раз, но было уже поздно — Малфой с каждой секундой возбуждался все сильнее. Его твердый член пульсировал, дополнительно стимулируя внутри нее эрогенные точки. — Ох, твою мать, — Драко откинул голову назад, и Гермиона сквозь пелену залюбовалась дернувшимся кадыком. Вода смягчала фрикции, делая их не такими грубыми. Более размеренными. Но факт того, что они могут быть застигнутыми в любой момент, будоражил Гермиону. Молекулы адреналина безжалостно понеслись в крови на одуряющей скорости, и они обожгли не только сосуды, но и каждый нерв, каждую клеточку ее организма. Пока Драко насаживал Гермиону на себя, он переместил их в тень зарослей камыша, скрывая из вида. Благодарно расслабившись, она всецело отдалась процессу. От безумства происходящего Гермиона начала отключаться от реальности, и только на краю сознания, в шаге от бездонной пропасти, она слышала Малфоя. — Вот так, детка! — Драко безжалостно терзал ее губы. Она судорожно хваталась за Малфоя, оставляя следы ногтей, и тихо постанывала, пока он продолжал вбиваться в податливое мягкое тело, с легкостью преодолевая сопротивление воды. — Вот так! Связь со временем была безнадежно утеряна, и только надоедливый писк насекомых, доносившийся из глубины зарослей, удерживал сознание на крючке, не давая сорваться окончательно. Вязкий секрет начал смываться, и проникновения стали ощутимее с каждой секундой. Мягкое скольжение превратилось в грубое трение, и это отрезвило Гермиону, заставив чувствовать все происходящее острее. — Нам нужно заклинание смазки, — честно призналась она, выныривая в реальность и отчаянно краснея. — Мне… Я уже на грани, — на рваном выдохе бросил Малфой, и его движения стали более хаотичными, абсолютно бесконтрольными. Гермиона поморщилась и сцепила зубы в надежде, что еще пара фрикций и Драко кончит, но он только набирал обороты. Боль усилилась, пронзая иглами тонкую кожицу у самого входа. Больно и стыдно. — Драко, мне некомфортно, — прошептала Гермиона, закусывая губу, пока он осыпал поцелуями каждый участок ее лица, куда мог дотянуться. Он перестал двигаться и внимательно всмотрелся в Грейнджер. Малфой прочитал в ее глазах искреннее напряжение и вытащил член. Он шумно дышал, пока горячая волна возбуждения отступала, возвращая затуманенной радужке ясность. Прохлада озера моментально облегчила саднящее чувство внизу живота, и Грейнджер с облегчением вздохнула. — Секс в воде прекрасен лишь в теории. На практике без палочки не обойтись, — пробормотала она, чтобы как-то заполнить неловкое молчание между ними. Оно повисло незримым барьером, разделяя их сомкнутые тела по разным полюсам. — В следующий раз учтем, — Малфой ответил мягко, но в его словах сквозило разочарование. Сжав зубы, он поправил топ на груди Гермионы и с досадой оторвал взгляд от торчащих сквозь полупрозрачную ткань сосков. То, что Малфой не проявил эгоизм, вызвало теплую волну благодарности. Такую щемящую, что маленькое пространство под ребрами не могло вместить его целиком. Она выплескивалось через край, и Гермиона захотела стереть горькое выражение с его лица. — Я могу сделать тебе приятно. Если позволишь, — от волнения во рту резко пересохло, и голос прозвучал надтреснуто. Переборов смущение, она опустила руку вниз и осторожно обхватила ладонью основание члена. Он был не таким твердым, как раньше, но как только Гермиона провела по бархатной коже несколько раз — возбуждение снова достигло пика. — Не дави так сильно, — Малфой выдохнул и прижался своим лбом к ее, прикрывая глаза. Гермиона изменила степень нажатия и снова легко прошлась по всей длине, осторожно поглаживая уздечку. Ответная реакция Драко подстегнула смелость. Он так красиво закусил нижнюю губу, сдерживая шумные выдохи, что Гермиона невольно залюбовалась им. Даже если вскоре их отношения закончатся, последние пять месяцев останутся ярким пятном в ее жизни. Драко с шипением дернулся, вырвав Гермиону из паутины мыслей. Малфою снова было неприятно, и она захотела спрятаться в камыши от стыда за свою неопытность. — Прости-прости-прости, — выпалила Гермиона и разжала руки, не желая больше причинять ему боль. Она обхватила его лицо и заглянула в глаза, надеясь узнать, насколько плохо справилась с задачей. — Нет, дело не в тебе, — Драко покачал головой и задумался, пытаясь разобраться в том, что произошло. Он открыл рот, чтобы произнести еще что-то, но вместо слов внезапно придушенно закричал. — Твою мать, — рявкнул он и снова дернулся. — Какого хрена?! Обхватив талию Грейнджер, он бросился к берегу. Она старалась не отставать и хаотично барахтала ногами, пока глубина не позволила уверенно ступить на глиняное дно. — Скорее, — поторопил он. — Драко, что случилось? — почти выбравшись, в нетерпении спросила Гермиона, вглядываясь в гримасу боли на лице Малфоя. — Я… — она в ужасе запнулась. — Гриндилоу укусил меня за бедро, — процедил он сквозь зубы, оглядываясь назад. Поверхность озера была спокойной. Нечисть отстала. — Гриндилоу? — на выдохе переспросила Грейнджер и ухмыльнулась. Облегчение пронеслось по телу и просочилось в каждую клетку. — Сильно? Покажи? Малфой не ответил и демонстративно отстранился. Он кипел. Гермиона видела это в его движениях. Раздражение, с которым он натягивал на себя одежду, говорило о том, что лучше его не трогать некоторое время и дать полностью остыть. Грейнджер явственно чувствовала на влажной коже вибрации его злости. Казалось, если поднести к Драко искру, всего одну-единственную, он просто взорвется и испепелит все вокруг себя. — Драко, его напугал твой член. Он всего лишь хотел защититься, — представив картину, которую узрело несчастное водяное чудище, она разразилась громким смехом и, не в силах остановить вспышку веселья, схватилась за живот. Он оделся за считаные секунды и заклинанием высушил волосы. Гермиона знала, что Малфой еще бесится, потому что избегал зрительного контакта. Понимала его и не осуждала. Гордость всегда была слабым местом Малфоя, и сейчас она сильно пострадала. Гермиона взяла под контроль свои эмоции и, вытерев выступившие от смеха слезы, принялась наблюдать, как Драко поднимает с земли сумку. Он бесшумно подошел к Грейнджер вплотную. Ощутимо схватив ее за ягодицу, оставил жесткий поцелуй на скуле. — Я иду на собрание, скажу Макгонагалл, что ты готовишь график дежурств и немного задержишься, — голос еще звенел от негодования, но Малфой уже успокаивался. — Она не поверит, — Гермиона выгнулась и покачала головой, ухватившись за нейтральную тему. — Плевать, — Малфой развернулся и направился прочь. — Обработай укус бадьяном, пожалуйста, — Гермиона с улыбкой смотрела в его удаляющуюся спину еще несколько секунд. Он проигнорировал просьбу, и Гермиона потянулась к земле, чтобы поднять с земли палочку. — Грейнджер? Она выпрямилась и увидела, что Малфой обернулся через плечо. — Что? — В восемь часов приходи в ванную старост. Аверс. Опять. Гермиона коротко кивнула. Малфой довольно хмыкнул и направился к замку, больше не оборачиваясь.