Застыв, как статуя, Марина старалась абстрагироваться от мерзких ощущений потной руки на своём теле. Запах крови в машине вызывал только тошноту, и она гипнотизировала взглядом едущий впереди автомобиль. Не дышать совсем — не получалось, и она очень старалась не вслушиваться в разговоры бандитов. Того, что прижимал её к своему раненому телу, спасибо, что с неповрежденного бока. И того, кто вёл машину и только и делал, что матерился. Вершинина пожалела о том, что знала английский язык. Но, с другой стороны, это была возможность хоть что-то узнать.
Пока что, исходя из разговоров, было понятно одно: ей, как и остальным девушкам, уготована слишком ужасная судьба. Оставалось только надеяться, что Никита, Паша и остальные смогут их найти и что-то придумать, чтобы вызволить из этого плена. Но всё же падать духом раньше времени Марина не собиралась. Хотела рвануться из хватки противного ей мужчины, может, даже попытаться ударить. Но головой понимала, что после этого ей может стать в разы хуже.
— Сиди в машине и не думай даже сбегать, сучка, — когда автомобиль остановился около домика, водитель грозно посмотрел на неё и стал помогать своему другу выбраться на улицу.
Марина, едва захлопнулась дверь, резко повернулась: через окно пыталась разглядеть девочек, которые наверняка были напуганы сильнее, чем она. Когда все три бандита отошли от машин к крыльцу, двое из них вместе с ещё одним появившимся мужчиной скрылись в доме, а последний остался на улице, Вершинина махнула руками перед окном, чтобы привлечь внимание Ани и Насти.
Переговариваться жестами было сложно, даже невыполнимо. Но кое-как поняв друг друга, Марина облизнула пересохшие губы и стала осматриваться в машине, руками залезая везде, где только могла. К своей удаче, она нащупала завалявшийся под водительским сиденьем нож. Провела пальцем: заточен хорошо, пусть и неострый.
— Для защиты сгодится, — кивнула она самой себе и спрятала под кофту нож так, чтобы не пораниться случайно.
Марина проследила взглядом за тем, как оставшийся на улице бандит приблизился к соседней машине. Пригляделась. Аня что-то ему говорила, после чего он грубо выволок её на улицу и потащил за собой в сторону. Лучше момента и не придумать. Сделав несколько глубоких вдохов и выдохов, Вершинина бросила взгляд на пустое крыльцо и осторожно открыла дверь, после чего так же тихо выбралась на улицу, сразу же пригнувшись. Приложила палец к губам, говоря Насте молчать и оставаться на месте, и стала красться в ту сторону, где скрылся мужчина вместе с Антоновой.
— Вот же… — она поджала губы, чтобы не выдать себя. Но хотелось ругнуться, очень.
Видеть то, как этот бандит расправил плечи и наблюдал за тем, как снимала низ своей одежды Аня, было до жути неприятно. Как его обезвредить — Марина не представляла. Всё-таки, он был слишком крупным. Залезла рукой под кофту, дотрагиваясь до ножа, и задумалась. Способна ли она причинить такой вред живому человеку?
Но, снова посмотрев на то, как он морально издевался над Аней, Марина к чертям послала всю нравственность с принципами. Приблизилась еще немного и сгруппировалась, как дикая кошка, после чего набросилась со спины на мужчину.
Сдавила его живот ногами, чтобы удержаться, и свободной рукой зажала ему рот, тут же другой вгоняя нож со всей силы в его грудную клетку. Антонова, в ужасе распахнув глаза шире, спешно поправила одежду и всё-таки кинулась на помощь.
— Сука, — на английском прошипела на ухо орущему в её ладонь мужчине Марина, — таким, как вы, жить на этом свете просто запрещено, — резким движением вытащила нож, сильнее сцепляя свои ноги, поскольку бандит закрутился и замахал руками, пытаясь её достать.
— Быстро спрыгивай! — на русском громко и торопливо произнесла Аня.
Вершинина решила послушаться, падая на бок. А следом, рядом с ней, рухнул без сознания бандит, которого Аня ударила со всей своей силой крепкой палкой по голове. Посмотрев на него несколько секунд, девушки столкнулись взглядами. У Марины огонь горел в глазах и чистая ярость, Антонова же всё ещё пребывала в шоке, пытаясь восстановить дыхание.
— Он мёртв?
Вершинина подползла к нему, игнорируя колющую боль в боку, и надавила пальцами на артерию на шее.
— Пока ещё нет. Но, надеюсь, успеет сдохнуть прежде, чем мы свалим отсюда. Спрячься пока в машине с Настей, а я что-нибудь придумаю.
Быстро, оглядываясь по сторонам, они, пригнувшись, вернулись к машинам. Аня только успела прикрыть дверь, а Марина обойти другое авто со стороны, как из дома вылетел тот самый, что был за рулём. Громко матерился, пнув какие-то жестяные баки, ударил кулаком по капоту и дернул себя за волосы. Наблюдая за ним, Вершинина подумала, что ему точно не помешало бы сходить к психиатру.
Из оружия у неё был только нож, который она попыталась спрятать в рукаве кофты, а острие сжала пальцами, чтобы он не выскользнул. Поймала себя на мысли, что совсем не волновалась о том, что, вроде бы, убила человека. Вспомнила о тех охотниках, которые гоняли Пашу и его друзей как зверей, но тут же отмахнулась. Сейчас не время для воспоминаний.
Плана у неё никакого не было, но спастись было важнее. Ведь от аэропорта до этого дома они доехали на большой скорости, и вряд ли ребята смогли бы найти какую-то машину на том кладбище самолётов, чтобы добраться до них поскорее.
Марина нарочито громко хлопнула задней дверью автомобиля, за которым пряталась, и выпрямилась, попадая в поле зрения бандита. Он оскалился и стремительно приблизился к ней, хватая за волосы.
— Вам сказали сидеть и не дышать, сучка, побыстрее сдохнуть захотела? — зашипел он ей в лицо.
— Побыстрее сдохнешь здесь только ты, — ответила ему в тон Вершинина и дернулась вперед.
Острая боль от того, как он держал её за волосы, пронзила голову. Но Марина только подняла руку и схватила мужчину за рубашку, потянув на себя, и укусила его в шею. Противный привкус кожи, пота и убийственный аромат дешевого алкоголя вызвали приступ тошноты, но она только сильнее сомкнула зубы, пока бандит орал ей на ухо и как только не называл. И пока он пытался оторвать её от себя, дергая за волосы с такой силой, что у неё слёзы на глазах выступили, пока сдавливал плечо рукой, точно оставляя после себя синяки, Марина судорожно пальцами вытащила нож из рукава, поудобнее перехватила его и замахнулась.
Ударила острием сзади в шею этого бандита, одновременно с этим размыкая зубы, чтобы случайно не задеть себя. Она увидела следы крови на месте укуса и неосознанно прошлась языком по своим зубам. Остался металлический привкус, который окончательно сейчас её добил.
Взбрыкнувшись и оттолкнув от себя орущего от боли мужчину, Марина, поджав губы и борясь с тошнотой, подняла с земли крупный камень, отправляя его в голову бандиту. Ей не было его жалко. Да и здесь не было никакой полиции, чтобы её арестовать. Это была зона отчуждения, где не то что жить, а просто находиться было запрещено. Здесь не действовали законы. Сейчас для неё это было вопросом выживания.
Мужчина упал на спину, из-за чего нож, который он так и не успел вытащить, глубже вошёл в его шею.
Вершинина отвернулась и только сделала несколько шагов в сторону, как её вырвало. Всё тело бросило в дрожь, и она рухнула на колени. Тошнота не прекращалась, и Марина зажмурилась, одной ладонью опираясь на землю сбоку от себя.
— Тише, только не падай и не теряй сознание, — неожиданно с другой стороны к ней кто-то опустился и придержал за плечи, рваными движениями убирая волосы за уши.
— Вы в порядке? — сделав короткий вдох, Марина слегка повернула голову, чтобы увидеть своими глазами Аню, которая её держала, а после вновь отвернулась, опустошая взбунтовавшийся желудок.
— Да, да, — торопливо зашептала Антонова, поглаживая её по спине. — Ты… Ты нас всех спасла.
— Ты тоже молодец, — через силу усмехнулась Вершинина, стараясь поглубже вдохнуть носом. — Надо бежать. Угнать их машину и найти ребят.
— Я не умею управлять автомобилем, — ответила ей Аня, периодически посматривая в сторону входа в дом.
По сути на крики, которые издавал бандит, должен был выбежать последний. Но всё ещё никого не было, кроме них, на улице. На счету была каждая секунда, поэтому Марина медленно поднялась на дрожащих ногах, чувствуя сильную слабость, и запрокинула голову, чтобы подышать.
— Бегите пока с Настей куда-нибудь. Если он сейчас выйдет, то вас хотя бы не найдёт, — заговорила она. — А если всё получится, я догоню вас на машине через несколько минут. Только не стойте столбом, послушайте меня.
— Я запомнила дорогу, мы в сторону аэропорта побежим, — твердо ответила ей Аня и, бросив последний взгляд на дом, схватила Мадышеву и потянула за собой прочь, через секунды уже переходя на бег.
Тошнота никак не проходила, как и ком, что будто застрял в горле. Помимо дрожи Марина почувствовала, как тело бросило в холод. На лбу проступили капельки пота, и она ладонью оперлась на водительскую дверь.
— Марина! — послышался громкий голос Антоновой. — Марина, они здесь! Ребята!...
Вершинина повернула голову, сталкиваясь взглядами со своим братом, который выглядывал из-за угла дома вместе с Лёшей. Адреналин, благодаря которому она держалась все эти минуты, стал исчезать. Ноги больше не держали.
— Я бы так не смог, — знакомый искажённый маской голос послышался со спины, и надёжные руки крепко обняли Марину за талию, давая опору. — Постарайся не отключиться. Мы успели разобраться с последним, пока ты здесь показывала свою храбрость.
— Мне нужна вода, — прошептала Вершинина, затылком прижимаясь к Никите и позволяя себе эту минуту слабости, когда можно больше не думать о том, как спасти себя и других.
— Будет. Давай зайдём в дом, я тебя буду держать, — его голос успокаивал, а через мгновение с другой стороны её приобнял Паша, с беспокойством осматривая с головы до ног.
Марина выдавила из себя улыбку и с их помощью направилась в дом. Мужчина, живущий здесь, которого она видела из машины, вышел к ним из соседнего помещения, вытирая окровавленным полотенцем руки.
— Ник, — глухо произнёс он, обращаясь к Никите, — от тебя одни проблемы.
— Прости, Флорес. Ей нужна помощь, — Никита вместе с Пашей аккуратно посадили Марину в кресло.
— Вы знакомы? — спросил Вершинин, опустившись на корточки перед сестрой, и поднял голову.
— Да, — ответил ему Никита. — Я же говорил, Паш, что был здесь.
— Надо тела куда-то убрать подальше отсюда, — заговорил появившийся в доме Лёша в обнимку с Настей, которая испуганно к нему жалась, не обращая никакого внимания на Гошу.
Тот, впрочем, затаился у окна, посматривая на всех с неверием и какой-то паникой.
— Кто он? — спросила Марина, наблюдая за тем, как в ящиках на полках рылся незнакомый мужчина.
— Флорес раньше был врачом. Остался здесь после аварии, так как на заднем дворе у него похоронены жена и дочь. Он тебе поможет.
— Нет, — Вершинина вздрогнула, но Паша успокаивающе сжал её ладонь.
— Я сам тебе обработаю рану. Не бойся, ладно?
— Какую рану? — искренне удивилась Марина, посмотрев на брата.
Пусть этот мужчина и был каким-то знакомым Никиты, но, всё же, оставался незнакомцем для неё самой. А тем более врачом, с которым она виделась впервые. И даже дотронуться ватой или бинтом до себя Марина не позволила бы. Слова Паши её хоть немного, но успокоили. Не доверять ему у неё не было причин.
— Паш, вы пока оттащите их тела за дом в выгребную яму. А я сам Марине плечо обработаю.
— А что с ним? — сознание медленно прояснялось в присутствии близких ей людей. Она моргнула и попыталась осмотреть свою руку, но, коснувшись края кофты у шеи, удивилась, когда это место обожгло болью.
Паша медленно и осторожно вытащил её руку из рукава, позволяя Марине самой увидеть следы от пальцев, которые уже становились фиолетового оттенка.
— Около шеи, ты не увидишь так, порез. Чем он тебя так?
— Я… — она нахмурилась и качнула головой. — Вроде у него ничего в руках не было. Не помню.
— Ладно, я скоро вернусь, — Паша поднялся и кивнул Гоше с Лёшей в сторону выхода, а сам направился в соседнюю комнату.
— Прости, — тихо произнёс Никита, когда забрал поднос с лекарствами у Флореса и вернулся к Марине, — за столько лет успел забыть, что у тебя фобия.
— Ничего, — она наблюдала за тем, как он смачивал вату антисептическим средством, от которого в нос забился сильный запах спирта.
— Пойдемте, я покажу, где вы можете принять душ. И дам вам одежду, она осталась от моей жены, — заговорил с Аней и Настей врач на английском.
Антонова перевела его слова Насте, и они обе удалились следом за Флоресом, оставляя Никиту с Мариной наедине.
— Я убила их, да? — спросила она, пытаясь отвлечься от боли в шее, пока Никита обрабатывал рану. — Это как-то вышло… само собой. Просто казалось, что так и нужно сделать. Но…
— Ты защищалась.
— А тебе, — Марина замолчала на секунду, замявшись, — приходилось убивать?
— Да, — коротко и сразу, без раздумий, ответил он и потянулся за лейкопластырем, предоставленным Флоресом, но остановился. — Здесь еще есть обезболивающее. Выпей и сходи тоже в душ, а потом уже заклеим твою рану.
— Я никогда раньше не убивала, — она медленно покачала головой. — Я, знаешь, вспомнила тех тварей из Припяти, которые в вас стреляли. Хотя, ты, наверное, и не помнишь уже этого. Для меня это было недавно. Такое ощущение, что в этом мире не просто авария и зона переместились в другую страну, но и те же самые люди. Будто, знаешь, те охотники — это бандиты, которых я...
— Один из них, которого сильно ранили у самолёта, был братом Флореса, — Никита протянул ей стакан с водой и несколько таблеток. — Марин, ты защищала. Себя, Аню, Настю. Даже нас, хотя должно быть наоборот. Постарайся думать об этом так, будто ты очистила мир от заразы, которая его губила.
— Сложно сказать. У меня во рту до сих пор привкус крови того…
Вершинина выхватила из его рук стакан и сделала несколько больших глотков, после чего уже выпила таблетки. Никита, всё ещё сидя перед ней, терпеливо молчал, наблюдал.
— Спасибо, что не дал мне упасть, — Марина приподняла уголки губ в улыбке и взяла его за руку.
— Думаю, Флорес позволит нам остаться и отдохнуть немного, а потом поедем в Ласби. Я пойду, поговорю с ним, — Никита дотронулся до её здорового плеча и ушёл, оставляя одну.
Марина опустила голову, отстраненно рассматривая свои ладони, покрытые местами кровью. А после закрыла глаза, позволила себе помечтать, что все происходящее окажется сном. Что она все ещё в Москве, в своей квартире. Что не было никакого звонка с границы с Украиной, что у её семьи не украли большую сумму денег.
Все эти путешествия во времени, попадание в параллельную реальность могли довести человека до нервного срыва. Марина посчитала, что она ещё неплохо со всем справляется, как и её брат. Возможно, ей ещё помогали воспоминания о тех возможностях, которые год назад рассказывали учёные. Это все осталось в памяти, никуда не исчезло. Такое не забыть.
Но в чем она не была уверена, так в том, что у них получится вернуться домой. В свою жизнь, в исходную точку. Это казалось совсем невозможным. Придётся подготовить себя к тому, что как раньше уже не будет никогда.
Вскоре в просторную гостиную вернулись Аня с Настей, посвежевшие, в платьях, которые им предложил на выбор Флорес. И, по их указанному направлению, принять душ отправилась и сама Марина. Одежду, которую она с себя снимала и бросала в кучу у двери, было не жалко. Марина тщательно отмывала руки, пока кожа не покраснела, чтобы ни одного следа крови не оставалось. А после опустила взгляд на ноги, по которым хотела пройтись ладонями с нанесённым мылом.
И замерла, пока сверху лилась вода. Не веря своим глазам, она провела по левому колену пальцами. Кожа была гладкой, ровной, без какого-либо изъяна. Но каждый день, на протяжении года, Марина наблюдала шрам. Выпуклый, с неровными краями, пусть и не слишком большой. Касалась его каждый день и не раз.
А сейчас шрама не было. И сейчас Марина как никогда ощутила, что находилась не в своем теле. Да, в себе из параллельной реальности, но, всё-таки, это была не она. Тот шрам, пусть и принес сильную боль, всё-таки был также наполнен приятными воспоминаниями.
1985 год. Припять.
Марина опаздывала. Задержавшись в лесу, выполняя еще одно поручение учёных, она совсем не следила за временем. Ведь хотела поскорее расправиться с делами и оставшееся время провести с Сергеем, в его обеденный перерыв. Который как раз подходил к концу. Она бежала по улицам в сторону парка, надеясь, что он всё ещё был там.
Они не виделись несколько дней, поскольку его отправляли в небольшую командировку. Но Марина всё равно каждый день приходила в парк, где они встречались в рабочие дни. Когда у Сергея были выходные, то он старался удивить её, хоть это и случилось всего несколько раз. Вершинина старалась не думать о том, что ей осталось провести в Припяти уже меньше недели.
Потому и хваталась за каждую возможность побыть с Костенко, запомнить как можно больше приятных моментов. Запомнить его прикосновения, улыбку, поцелуи. Потому что это единственное, что останется с ней, когда ей придётся оставить его, сообщив, что нужно срочно отправляться домой, в Москву.
Задумавшись и смотря перед собой, она не заметила брошенных в переулке между домами мусорных вёдер, которые, видимо, кто-то приготовил, чтобы сходить и выбросить. Или оставили дети, а сами побежали играть, пока была такая возможность, раз родители заставили сходить и вынести мусор из дома.
Марина запнулась, роняя одно из вёдер, и упала на колени, в ту же секунду вскрикнув от поразившей ногу боли. Прикусив нижнюю губу, чтобы не позволить подступившим слезам к глазам скатиться по щекам, она медленно поднялась и осмотрела себя.
На левой коленке, помимо свезённой кожи, появилась рваная рана. Около своей ступни Вершинина увидела острые камешки, на которые, видимо, и упала.
— Только этого не хватало, — она нервно убрала волосы за спину и попробовала осторожно шагнуть.
Было больно, но всё-таки терпеть можно, хотя левая нога, когда она ступила на неё, тут же подогнулась. Бежать Марина уже не смогла бы. Поэтому, прихрамывая, постаралась всё-таки идти не слишком медленно, мысленно умоляя Сергея её дождаться. Хотя бы увидеть его на несколько минут, сейчас она была бы рада и этому. Тем более, что до парка ей осталось недалеко — только дорогу перейти.
Она столкнулась с ним как раз у выхода и с облегчением выдохнула, замерев напротив.
— Что с тобой случилось? — Костенко искренне удивился, рассматривая её колени, и заволновался. — Марина, откуда это?
— Я упала, — Вершинина осмотрела свои ладони, на которых тоже было несколько ссадин от падения. — Очень торопилась, прости, что я так сильно опоздала.
— Тебе нужно ногу обработать, пойдём со мной в управление. Наш врач тебя осмотрит, — Сергей протянул ей руку, но Марина резко замотала головой.
— Я… Серёж, ты извини, но я не могу. Не пойду, — он непонимающе смотрел на неё, и Марина неловко призналась. — Я врачей боюсь. Очень.
Его глаза раскрылись ещё сильнее от неверия. А её щеки немного покраснели, и Вершинина отвела взгляд. Она мало кому рассказывала о своей фобии, считая её постыдной какой-то. Взрослый человек, а врачей боится.
Костенко улыбнулся и, что стало полной неожиданностью, подхватил Марину на руки. Она удивленно взглянула на него, рефлекторно обнимая за шею.
— Ты чего, Серёж?
— Ноги мне твои красивые жалко, — Сергей мягко рассмеялся, без каких-либо усилий неся её на руках обратно в парк, чтобы посадить на скамейку. — Подождёшь меня немного здесь, ласточка моя?
Марина не ожидала, что сможет смутиться ещё сильнее. Уже не впервые слышала это ласковое обращение от него, которое запало глубоко в сердце. Но каждый раз был как первый.
— А я сбегаю и принесу что-нибудь, чем тебе ногу обработать. Я, конечно, не врач, но всё-таки первую помощь оказывать умею, — закончил говорить Костенко, бережно усаживая девушку на скамейку.
— Спасибо, — улыбнулась Марина и коротким нежным поцелуем коснулась его губ.
2013 год. Америка, Зона отчуждения.
Тогда Сергей и правда бережно обработал ей коленку, убирая кровь. А, вернувшись в свое время, Николай ей наложил швы, попутно с этим рассказывая лекцию об осторожности. Только в итоге рана зажила неаккуратно, но, всё-таки, этого шрама Марина не стыдилась. Пусть и получила его по собственной глупости, неосторожности, но воспоминания о том дне оставляли только тепло на душе.
Сполоснувшись, она обернулась полотенцем и покинула ванную комнату. За дверью ждала Настя, которая провела её к гардеробу с одеждой покойной жены Флореса. Марина решила не изменять своим привычкам и нашла брючный костюм из легкой ткани.
Флорес угостил их легким, но сытным ужином. В гостиной, где все они расположились, вёлся разговор сразу на нескольких языках, где Марина и Аня выступали в роли переводчиков. Так все и узнали о том, как именно познакомились Никита и Флорес. Но после, вместе с девочками решив вымыть за всеми посуду, Вершинина тихо вышла на улицу. Уже была глубокая ночь. По пути она вытащила из сумки Никиты пачку сигарет и зажигалку, обошла все машины, стоящие перед домом, и прошла немного вперед, опускаясь на крупный камень.
Сигареты принесли расслабление, но нервы точно не не успокоили. Марина запрокинула голову, выдыхая дым в небо, и наблюдала за звездами. Вот что оставалось неизменным во всех вселенных — звезды были одинаковы.
— Могу присоединиться?
Марина обернулась, замечая стоящего в метре от неё Никиту. Улыбнулась и кивнула, сдвигаясь немного в сторону, чтобы освободить ему место. Сев рядом, он неожиданно снял свою маску и забрал из её руки пачку с зажигалкой.
— Так и не бросил, — заговорил он знакомым голосом, не искаженным маской, и покрутил между пальцев сигарету. — Хотя пытался.
Больше он ничего не произнес, закурив. Сидеть с ним в тишине было уютно. Напоминало, как лет пять назад она, тайком от родителей, помогала младшему брату забираться вместе с ней на крышу их дачного дома. Как вместе они ложились на припасенный плед и наблюдали за звездами. Марине хотелось спросить, помнит ли он такие воспоминания о давно утерянной жизни, но не решилась.
— Как ты? — вновь нарушил молчание Никита, не поворачиваясь.
— Не знаю, — честно призналась Вершинина, смотря на тлеющую сигарету. — Стараюсь не думать и отвлечься.
— Слушай, я свой планшет переложил в твою сумку. Там ещё есть много информации, которую я собирал все эти годы. И есть несколько видео, но некоторые не для всех. Одно для тебя, другое для Паши. Они оба защищены паролем.
— И какой пароль? Почему ты отдаешь, когда можешь всё показать сам?
Никита промолчал. Чувствуя что-то неладное, Марина поднялась и встала перед ним, пытаясь поймать его взгляд на себе.
— Скажи мне. Пожалуйста.
— Утром мы отправимся в Ласби. Я проведу вас к точке перемещения. Но дальше вы отправитесь в прошлое без меня, — вернув маску обратно на лицо, он, наконец, посмотрел на Вершинину. — Поэтому я сразу все отдаю тебе. А ты передашь Паше. Думаю, посмотрев видео, он поймёт, что со всем этим сделать.
— Почему без тебя? — Марина нахмурилась. — Ты же…
— Я не смогу переместиться, потому что я и так из прошлого. Я нарушил это правило, позволяющее перемещаться туда-обратно сквозь года на определенное количество часов. Я остался там. И вернуться туда снова уже не смогу.
— И мы больше не встретимся? — растерянно прошептала Вершинина, бегая глазами по его маске.
Никита вновь промолчал, но Марина и так знала ответ. Что думать об этом — не понимала. В голове закрутилось множество вопросов. Что же с ним будет дальше? Как он будет жить?
А будет ли вообще? Ведь, он остался в прошлом, нарушив цикл, чтобы добиться цели — найти способ предотвратить аварию, все исправить. Он собрал их, дал информацию, тщательно проработав допущенные им самим ошибки. Он сделал всё, ради чего жил эти годы и ждал встречи с собой из другой реальности.
И вот: всё сделано.
А дальше что?
Марина судорожно выдохнула от пришедшего ей в голову ответа, с ужасом посмотрела на него внимательнее. Никита смотрел на неё с совершенным безразличием, которое в свете звезд и луны так четко прослеживалось в его уцелевшем глазе.
