Идеальный способ отвлечься

Сны, как считала Шарлотта, — это идеальный способ сбежать от реального мира. Там никто не обижал её, не делал ей больно. Там не было бесконечного кашля по утрам, не было жестоких одноклассников, так и норовящих поймать её и избить за углом, не было удушливого чувства одиночества, разъедающего душу изо дня в день. Там, в конце концов, её всегда ждали, встречали с тёплой улыбкой и крепкими объятиями. Именно поэтому каждый день она спешила после школы домой, чтобы сделать уроки и поскорее уснуть. Вот и сегодня тоже. Сегодняшний день для Шарлотты выдался особенно трудным. Сначала она долго-долго кашляла, как только проснулась утром, потом её едва не сбил велосипедист по дороге в школу, а уже в классе над ней как обычно издевались. Но на этом неприятности не закончились. Когда она вернулась домой, то оказалось, что в холодильнике почти не осталось продуктов, и потому ей пришлось идти в магазин. Там она простояла в длиннейшей очереди, а после ещё тащила тяжёлый пакет обратно. Всё это ужасно вымотало её, и потому, как только она очутилась в своей комнате, сразу же обессиленно упала на кровать. Она даже не стала садиться за уроки: настолько сильно устала. Вместо этого она только закуталась в одеяло, словно гусеница в кокон, и закрыла глаза. Уже через пару минут она провалилась в глубокий сон. Фрей как всегда встретил её с добродушной улыбкой. Выглядел он довольным, однако, заметив её подавленное состояние, мгновенно поменялся в лице. Тут же подлетел к ней, обеспокоенно взял за руки. Он спрашивал, всё ли в порядке, а она только качала головой и тихонько отвечала, что всё хорошо. Врала. Она всегда бессовестно врала ему прямо в глаза обо всём: и о собственном состоянии, и о том, как прошёл день, вообще обо всём. А он, впрочем, и не настаивал: видимо, не хотел давить. Вот и сегодня тоже. Он только посмотрел на неё внимательно, будто пытался заглянуть в душу, а затем покачал головой и снова улыбнулся. Сейчас же Шарлотта лежала у него на коленях, закрыв глаза, а сам Фрей неспешно перебирал её светлые волосы пальцами. Делал он это настолько ласково и нежно, что у неё на душе мгновенно становилось по-особенному тепло. Все плохие мысли и болезненные ощущения отходили на второй план, уступая место блаженному умиротворению. Именно этого ей так сейчас не хватало. Именно за этим она приходила сюда, во сны, к нему, Фрею. И она наслаждалась столь редкими минутами полнейшего спокойствия, лёжа у него на коленях. Ей хотелось бы, чтобы так было всегда. Хотелось, чтобы этот упоительный момент никогда не кончался, хотелось навечно остаться здесь, во сне, с Фреем, который любил её и заботился о ней. Однако ничто, как известно, не могло длиться вечно. Вот и умиротворяющая тишина между ними в конце концов закончилась. — Эй, Шарлотта, ты уверена, что с тобой всё в порядке? — наконец повторил свой вопрос Фрей. Шарлотта не увидела, но почувствовала, как все четыре его чёрных глаза внимательно уставились на неё, отчего неуютно поёжилась и обхватила плечи руками. — Да, — стараясь звучать настолько убедительно, насколько это только возможно, негромко ответила она. Ложь. Это наглая ложь. Она не в порядке. Никогда не была в порядке. — Тогда отчего же на тебе лица нет? И отчего грустная такая, раз хорошо всё? — вновь спросил он. В голосе его сквозило беспокойство, и оттого ей сделалось стыдно, что она так бессовестно обманывала его. Но ничего не поделаешь. Говорить о своих проблемах она была не намерена: не хотела его волновать. — Я просто… — тут она сделала паузу, раздумывая, как лучше всего ответить. — Я просто немного устала, вот и всё. День сложный был. Не переживай, Фрей. — Вот как, — задумчиво протянул Фрей. По его тону чувствовалось, что он всё ещё ей не доверял, однако давить он всё-таки не стал, за что Шарлотта была ему благодарна. — В таком случае, кажется, я знаю, что может помочь тебе отвлечься. — Правда? И что же это? — она наконец открыла глаза и заинтересованно посмотрела на него. Он каждый день придумывал что-то новое, и ей стало любопытно, что он предложит на этот раз. — Вальс, — коротко ответил он и растянул губы в тонкой улыбке. Вальс был самым любимым танцем Шарлотты. Он понравился ей ещё в тот самый момент, когда она впервые прочла о нём в какой-то детской книжке. Тогда она, ещё совсем маленькая девочка, с восхищением представляла, как принц и принцесса из сказки грациозно кружились по блестящей зале, и мечтала, что когда-нибудь у неё будет так же. Принца, к сожалению, у неё до сих пор не появилось, однако у неё был Фрей. И сейчас она с радостью приняла его предложение потанцевать. Как только они оба поднялись с пола, Фрей бережно обхватил её талию рукой и закружил по комнате. Делал он это настолько легко, даже как-то воздушно, что Шарлотта напрочь позабыла обо всём: и об ужасном трудном дне, и об отвратительных одноклассниках, и даже о том, что она совсем не умела танцевать вальс. Она просто двигалась в такт мелодии, звучавшей у них обоих в головах, и наслаждалась. В голове сделалось совсем пусто, и там не осталось ничего, кроме приятной музыки и образа его, Фрея. Он улыбался ей так нежно и любяще, что внизу живота начинали порхать бабочки. Сотни, нет, тысячи чёрных, прямо как его четыре глаза, бабочек. Они приятно щекотали её изнутри своими маленькими угольными крылышками, и оттого на душе становилось отрадно. Ещё никогда она не чувствовала себя настолько счастливой. Ей в какой-то момент даже начало казаться, будто у неё за спиной выросли большие белоснежные крылья, которые были готовы вот-вот унести её вверх, к небесам. Это было настолько приятное ощущение, что ей хотелось, чтобы оно не кончалось никогда. Вальсировали они так долго. Шарлотта даже не знала, сколько именно: она с самого начала не считала. Ей, увлечённой волшебным танцем, было совсем не до того. А потом, когда они оба устали, Фрей снова уселся на пол, а она, в свою очередь, улеглась к нему на колени. По телу разливалась приятная истома, ноги немного побаливали от долгого движения, но она осталась довольна. Сегодняшний сон она провела даже лучше, чем все остальные. И теперь уже было неважно, что завтра будет такой же ужасный, трудный и одинокий день, как предыдущие. Главное, что сейчас она счастлива, а всё остальное — мелочи.