***
Куда деться от назойливых мыслей, когда ты буквально прикован к кровати? Даже чтение со временем наскучило Аль-Хайтаму. Как же хотелось прямо сейчас встать, пройтись по этому маленькому дому, приготовить кофе. Чем-то, в конце концов заняться. Но он не может. По крайней мере, без чьей-либо помощи. Все, что двигает сейчас стрелки часов в голове — это чтение и наблюдение за действиями Кавеха, который сейчас не дома. Увы, второй вариант сейчас не сработает. Возможно, Аль-Хайтам мог бы себя занять раздумыванием над какими-то интересными темами, прийти к новым умозаключениям. Только вот один и тот же пейзаж перед глазами в виде желтого деревянного потолка, оконной рамы и цветастого одеяла рвал все мысли в клочья моментально. От скуки и подавленного состояния клонило в сон.***
Аль-Хайтам все-таки уснул. Этот факт все еще можно отнести к плюсам — больные элеазаром перманентно страдают бессонницей. Разлепив глаза, он повернул голову вправо и увидел перед собой сидящего на кровати Кавеха, который, судя по всему, только недавно вернулся. Счет времени возобновился. — Что же, я больше не беру заказы, — начал внезапно Кавех, смотрящий куда-то на постель. — По крайней мере, пока. — Заказчику разонравился проект? — Аль-Хайтам был не удивлен такому повороту событий, ведь Кавех слишком мягок по отношению к заказчикам, которые, в свою очередь, умудряются садиться ему на шею. — Нет, проект принят, — Кавех взглянул на озадаченного Аль-Хайтама и продолжил. — Я сказал, что его претензии не оправданы. Он предлагает другую древесину точно такого же оттенка, а она, между прочим, намного хуже. Я сказал, что раз уж он так хочет, то я могу пересмотреть проект, но это затянется еще на неизвестное количество времени, а цены на материалы растут. В его интересах было закончить этот проект уже сейчас. Он ответил, что ничего больше менять не нужно. Аль-Хайтам внимательно слушал архитектора и удивлялся тому, что Кавех в этот раз не потерялся и не пришел домой с очередными правками. — С чего вдруг ты решил, что больше не будешь исправлять проект? — Аль-Хайтам попытался перевернуться на бок с помощью рук, чтобы быть поближе к рассказчику. — Не было никакой информации, из которой можно было бы сделать вывод, что цены на материалы подорожают, не так ли? — Почему я должен тратить на это время? — Кавех вслед за словами вскинул руку. — У меня есть более важные дела. Важные дела, говоришь? Какие дела могут быть у Кавеха, особенно сейчас, когда они находятся не в городе? Впрочем, Аль-Хайтам не должен лезть не в свое дело. Кавех поднялся с кровати и прошел в сторону кухни, а секретарь остался лежать, развлекая себя, опять же, наблюдением за соседом. Он заметил, что Кавех вытащил из сумки тот заварочный чайник, из-за которого они день назад спорили. Наверное, он очень горд собой, что сумел отстоять его. Затем взял со стола какой-то тканевый мешочек — когда он только успел появиться там? — и, зачерпнув немного сушеной зелени с желтыми листочками, засыпал в чайник, следом наполнив его кипяченой водой, которую, судя по всему, подготовил, пока Аль-Хайтам спал. Через минут пять Кавех наполнил одну чашку чаем и принес Аль-Хайтаму. Последний вопросительно глянул на соседа, ведь никакого чая он не просил. — Это чай из лотоса Нилотпала. Я узнал, что он облегчает симптомы. Аль-Хайтам постарался усесться на кровати, упираясь на руки и подтягивая ноги всем телом, а затем взял двумя руками кружку. В нос ударил терпкий, слегка кислый чайный аромат. — Еще я узнал, что есть некая мазь из этого лотоса, но забрать ее я смогу только завтра. — У Тигнари заказал? — Аль-Хайтам рассматривал кружку с темно-коричневой жидкостью, отливающей оранжевым цветом. — Да, — Кавех немного повременил, перед тем как ответить. Он все еще помнит, что Аль-Хайтам против того, чтобы об этом кто-то знал. — Я не говорил ему об этом напрямую. Аль-Хайтам обреченно вздохнул, а после сделал первый, слегка аккуратный глоток. На языке почувствовался горький, немного кисловатый вкус, из-за чего лоб секретаря напрягся. — Да, он специфичный, но к нему можно привыкнуть, — Кавех старался успокоить своего соседа, которому, очевидно, теперь придется пить этот чай. — Конечно, можно, — выдохнул Аль-Хайтам, потирая нос от такой терпкости. — Ко всему можно привыкнуть. Еще недавно у меня работали все десять пальцев на руках, а сейчас я о четверых даже не помню. Кавех заметно помрачнел. Еще раз оглядел ноги соседа, пока тот, кривясь, пил чай. — Ты опять потратил свои деньги на то, что тебе не нужно, — в голове у Аль-Хайтама вновь была буря мыслей. Он чувствует себя какой-то обузой, привязанным камнем, который тянет за собой. Само собой, будь он в нормальном состоянии, он бы никогда так не подумал о себе. Только сейчас нынешнее положение невообразимо давит ему на голову. Его даже больше не волнуют ноющие язвы. Им на смену пришло что-то более гнетущее. — Опять придрался, — недовольно выпалил моментально заведенный Кавех. — Вообще-то, мне это нужно. С этими словами он подвинул руки с недопитой кружкой чая к лицу Аль-Хайтама, который оттягивал каждый глоток из-за такого специфичного вкуса. В горле что-то сдавило, но на этот раз виновником был не элеазар. Аль-Хайтам нервно закусил губу и потер стенки кружки большими пальцами. Кавех выгнул бровь, удивленный из-за такой реакции секретаря. Чего он точно не видел, так это вот такого Аль-Хайтама. — Ничего, — Аль-Хайтам моментом допил оставшийся чай, жмуря глаза, и вручил пустую кружку архитектору. — Спасибо. Кавех еще сидел, всматриваясь в лицо соседа, который старательно отворачивал его, а потом приподнялся на руках, ерзая и пытаясь вернуться в положение лежа. Незадействованные ноги тормозили, когда он старался просто-напросто съехать всем телом вниз. Аль-Хайтам снова уселся, раздраженно хрипя себе под нос. — Подожди, — Кавех быстро унес кружку на стол, а затем вернулся к кровати, забираясь на нее и усаживаясь на колени. Он подхватил Аль-Хайтама, переводя его в лежачее положение. Ком из мыслей увеличивался в голове секретаря. Такое простое действие, как лечь, будучи уже на кровати у изголовья — даже здесь ему нужна помощь. Он никогда не отказывался от помощи, когда это действительно было необходимо, но именно здесь он хотел упрямо сказать «нет» и сделать это самому, даже если бы ему пришлось целый час безрезультатно вертеться на кровати. — Аль-Хайтам? Зеленые блестящие глаза были уведены куда-то вбок, подальше от взгляда Кавеха. Никакое серьезное и спокойное лицо больше не скроет той бури эмоций, что переворачивает внутри все вверх ногами. Кавех вздохнул и прилег рядом, укладываясь головой на плечо, покрытое темно-серыми пятнами, и поглаживая противоположное. Без лишних слов, просто в тишине. Аль-Хайтам лишь кусал губу и старался дышать ровно, только вот ничего не получалось, и грудь периодически вздрагивала. — Хочешь вина? Вопрос Кавеха был в каком-то роде внезапным. — Я уже лежу, — Аль-Хайтам говорил коротко, пытаясь скрыть подрагивающий голос, что, опять же, получалось плохо. — Ничего страшного. Я тебя посажу и потом снова уложу. Аль-Хайтам, немного промолчав, повернул голову в сторону Кавеха. Последний, наверное, впервые видит плачущего секретаря Академии. — В таверне были скидки? — Аль-Хайтам слегка улыбнулся, совсем чуть-чуть, пытаясь пересилить эмоции внутри себя. Кавех загадочно пожал плечами, а затем прошелся большим пальцем по щеке Аль-Хайтама, вытирая мокрую дорожку и затем невесомо поглаживая. — Так тебе налить вина? Я ведь могу все и сам выпить. — Я в этом не сомневаюсь, — Аль-Хайтам посмеялся в голове, увидев выгнутую бровь Кавеха, который, кажется, уже был готов отменить свое предложение. — Давай. — Ты был близок к трезвости этим вечером, — Кавех поднялся на ноги, переходя на кухню. Там он достал два бокала — удивительно, что они есть, а заварочного чайника в этом доме нет — и следом достал из ящика стеклянную бутылку с бордовым содержимым. Затем, откупорив бутылку, разлил вино по бокалам и принес их на тумбочку у кровати. Аль-Хайтам вновь уселся на кровати и взял из рук архитектора предназначавшийся ему бокал. — Кстати, я захватил мясные шарики в таверне, — Кавех быстро вернулся к пакету и вытащил оттуда картонную коробку с парой пятен от жира. Затем достал тарелку и выложил на нее золотистые мясные шарики и уже с этим блюдом вернулся к Аль-Хайтаму, захватив бокал с тумбочки. Блюдо пахло очень аппетитно, пусть даже оно не было приготовлено пару минут назад. Соседи звонко стукнулись бокалами и сделали первый глоток, после чего закинув в рот по мясному шарику. Аппетит снова пробудился у Аль-Хайтама, поэтому блюдо из таверны разлеталось быстро. Парни периодически перекидывались фразами, иногда смеялись, затевали очередные споры, которые быстро утихали и сменялись шутливыми ответами. В бокалы время от времени подливалась новая порция вина, которая через минуты три исчезала. — Представляешь? Он говорил, что лепнина слишком замудрившая, и что ее нужно упростить. Какая глупость! Лепнина не может быть простой в данном стиле! Кавеха заметно раскачало после выпитого вина. И пусть даже бутылка была давно пуста, складывалось ощущение, что его организм сам производит вино. Аль-Хайтам лишь слушал все, что срывалось с этого развязанного градусом языка и иногда кивал или дергал уголками губ. Если же первая половина дня ощутимо растягивалась, то вторая пролетела незаметно. Именно благодаря Кавеху. — Аль-Хайтам, ты, как умный ученый, ничего не хочешь сказать? — Спасибо тебе.