Глава 1
6 ноября 2023 г. в 00:00
06.12.1935
Полумрак заполнял все пространство, проникая в самые дальние уголки комнаты. Массивные часы, стоящие у двери, пробили ровно полночь. В кабинете висел сигаретный дым, поднимавшийся тонкой струйкой от сигареты одного из присутствующих, пахло одеколоном, смешавшимся с запахом коньяка, выпитого другим человеком, находящимся в комнате. Массивный стол из настоящего красного дерева, на котором стояла бутылка, был длинным и одной стороной уходил к выходу. Расписанные потолки с лепниной на них напоминали об эпохе возрождения, белые шторы были плотно зашторены. По ту сторону окон разносились слабые звуки колес проезжающих автомобилей, которых в этот час было мало.
В кабинете находились четверо. По правую сторону стола сидел Адлер Шиллер — офицер. Его зеленые глаза стеклянно смотрели в пустоту. Он держал кружку с горьким кофе, попивая из нее маленькими глотками. Его подняли среди ночи, и он сидел в полузабытьи, пребывая где-то на границе между сном и реальностью. Он ждал, все быстрее и быстрее стуча кончиками пальцев по столу, меняя позу — то откинувшись на спинку стула, то снова садясь ровно, то проводил рукой по темно-каштановым волосам.
С ним рядом по правую руку сидел Эрман Вебер — капитан. Он сжимал сигарету между пальцев, и смотрел, как та тлеет у него в руках; его длинные, худые пальцы больше напоминали пальцы художника, чем военного. Рыжие волосы, чуть выцветшие на солнце, он обычно старательно прятал фуражкой, но в кабинете ее нужно было снять. Он, откинувшись на стуле, перекладывал ногу на ногу и о чем-то думал яркий свет ламп раздражал его светло-серые глаза. Посередине стоял графин с водой — он отделял его от еще одного присутствующего в этом кабинете.
На другой стороне стола, между Адлером и Эрманом сидел Виланд Ланге — мужчина, разглядывавший белые стены, потолок с орнаментом и картину, висевшую в кабинете. Его блондинистые волосы стояли торчком. Он потер карие глаза и взглянул на начальника отдела убийств в гестапо — мужчину, который и собрал их всех тут.
Все присутствующие вздрогнули при звуке телефонного звонка, который, подразумевая что-то страшное, прервал тишину в кабинете. Начальник снял трубку, ему что-то очень быстро говорили, на том конце провода он только медленно кивал и соглашался. Потом, повесив трубку, он повернулся к приглашенным. Его громкий и четкий голос эхом разносился в стенах комнаты, что привело присутствующих в чувство.
— Как вы догадываетесь, я собрал вас тут не просто так. — Все молчали. — Я не люблю подключать к делу слишком много людей, однако тут дело громкое и необычное, — он сделал паузу, давая время переварить информацию, — а именно — убита дочь генерального директора компании Farben, — он раскрыл тощую папку с делом, и положил на стол, фотографией к трем мужчинам. Все трое мигом подались вперед. На фотографии была милая девушка с красивыми большими глазами и очаровательной улыбкой. — Вам, как лучшим следователям, дан месяц, чтобы раскрыть ее убийство. Есть вопросы?
— Почему нас подтянули из разных отраслей? Причем тут СС и СА? — Виланд задал вопрос. — Ну ладно СД, мы имеем к этому отношение, и то если дело идет про безопасность государства, но причем тут они? — он посмотрел на коллег. Адлера это возмутило, Эрман никак не отреагировал.
— Логичный вопрос, Виланд, — начальник сел в кресло. — Потому что руководство решило, что так будет эффективней. К тому же у них есть много каких знакомств, так будет быстрее, и дело, как вы все трое понимаете, явно непростое. К тому же, как многие предполагают, ее убийство было совершено специально, чтобы спровоцировать Германию, а вследствие чего и международный скандал. И посеять панику среди верхушки рейха.
— Скажите тогда, почему гестапо не занялось им? Ведь это напрямую ваша обязанность. Или же вы просто не хотите проигрывать дело? — Адлер переложил ногу на ногу.
— Пока не наша, Адлер, руководство решило, что, распутав это дело незаметно и с небольшой оглаской, мы сохраним равновесие. Если к этому делу подключить гестапо, оно приобретет оборот не просто убийства, а еще и международного заговора. Только если вы это дело не раскроете, оно будет нашим.
— А что будет с нами? — Эрман подался вперед.
— Скорее всего вас уволят с ваших должностей, поэтому советую поработать вместе.
— Как была убита жертва? — Виланд, взяв папку в руки, внимательно читал, что есть.
— Причина смерти — ножевое ранение. Но очень странное. Жертву при обнаружении нашли с признаками яда во рту.
— Хотите сказать, что она пыталась покончить жизнь самоубийством, но ее убили раньше. — Эрман произнес вслух теорию. Виланд передал папку Эрману, тот мельком взглянув передал ее Адлеру.
— Может ей угрожали и дали выбор, а когда она не захотела — прикончили ее, — начальник жестом остановил Адлера.
— Вы сами будете разбираться с этим. На этом у меня все. Вы свободны.
На этом начальник закончил свое совещание и, выставив их за дверь, занялся другими насущными делами. Теперь всем троим предстояло смириться с этим. Они так и продолжили бы стоять в коридоре с белыми стенами и красно-черными флагами, напоминающими ядовитые цветы, однако время было позднее и все понимали, что чем скорее они начнут, тем скорее окажутся дома.
— Я предлагаю, — начал Виланд, — познакомиться поближе. Давайте зайдем в ближайший бар и возьмем по стаканчику, не будем в долгий ящик откладывать приветствие.
— Ну, мне спешить все равно некуда, к тому же завтра мы точно не будем тратить на эту ерунду время, поэтому я только за, — Адлер надел фуражку и стал спускаться по крутой лестнице, наступая с силой так, чтобы его эхо его шагов заполняло пространство.
— А вы, как насчет моего предложения? — Виланд обратился к Эрману.
— Ну, у меня выбора нет. К тому же в чем-то вы оба правы.
Эрман пошел вслед за Адлером, скучающим взглядом он обводил стены, увешанные флагами и насвистывая себе под нос песенку. Виланд же глубоко вздохнул, поняв, что ему еще много чего придется натерпеться от этих двоих. Из коридоров стали высовываться часовые, удивленно смотря на Виланда. Мужчина понимал, что вызвал раздражение: тут нельзя шуметь в такое время. Он молча показал, что уходит, и быстро спустился, стараясь идти тихо по мраморной лестнице, где внизу его ждали уже двое, надевая пальто.
Когда они сели за стол, официант предложил им меню. Остановив свой выбор на закусках и крепких напитках, они сделали заказ. Оставалось ждать. Виланд рассматривал ассортимент меню, Эрман смотрел на официанток, Адлер обвел глазами старое и обшарпанное заведение. Тут не шумно, и посетителей практически нет. Музыка не играет, слышно только тихое позвякивание посуды. Это место не для гражданских лиц, однако на нем настаивал Эрман.
Кто он? Адлер косо взглянул на мужчину. Ему нет и тридцати, как он попал в штурмовики? К тому же они ведь вообще не занимаются этим, только и делают, что распространяют пропаганду да следят за порядком. В этой обязанности они почти срослись с полиций.
В это время подошел официант с напитками. Взяв к руки бокал с виски, Адлер почувствовал, что мысли начали постепенно отступать. Он положил ногу на ногу, случайно задев ботинком Эрмана; извинившись, он принялся смотреть в окно, снежинки то и дело бились об окно, пытаясь проникнуть внутрь сквозь оконное стекло. Желтоватый свет придавал помещению загадочную атмосферу.
Эрман же махнул рукой на его извинения. Количество стульев с его последнего визита тут явно уменьшилось, значит все же их продолжали разбивать о головы посетителей в случае перебранки. Он счел поведение Виланда недоверчивым. В его глазах Эрман прочел твердое желание испытать его на прочность. Для Эрмана Виланд был суровым человеком с железным характером, который не желал этого дела, да и в принципе ничего не делал бы. Он скорее бюрократ, а не воин, зачем он пошел работать в тайную полицию? Или же его туда перевели из какого-то другого отделения? Официант поставил на стол закуски и удалился, пожелав приятного времяпрепровождения.
Виланд ковырялся в закусках. Они были невкусные и холодные, а вино не походило на достойное. От скуки он рассматривал Адлера. Этот мужчина, в отличие от Эрмана, был Виланду непонятен. Он не похож на тех идиотов, что сидят в отрядах охраны. Он вряд ли желал власти, так почему?
Молчание затянулось, и Адлеру это действовало на нервы. Он не на это рассчитывал.
— Виланд, вы позвали нас поговорить или помолчать? — Адлер, развернувшись в пол-оборота, обратился с мужчине.
— Ну почему же. Я позвал вас, чтобы мы познакомились. К тому же, что вы думаете насчет убитой?
— Во-первых, меня зовут Адлер Шиллер, я штурмбаннфюрер, мне двадцать восемь лет, и я женат. Отмечен за особые заслуги по открытию дела за поддельные брильянты. Не слышали? — Виланд покачал головой. — Оно известно только в СС.
— Кто бы сомневался, что вы будете превозносить свою организацию, — Виланд ухмыльнулся.
— Естественно, вас в СС только этому и учат, — Эрман отпил портвейна, и Адлер метнул в его сторону гневный взгляд.
— А чем вы можете похвастаться в СА, дорогие штурмовики? Кроме как стоять за спинами СС и СД, — Адлер хотел осадить Эрмана, но мужчина был готов к этому.
— Ну… Наверно начну с того, что меня зовут Эрман Вебер, мне двадцать семь лет, звание у меня труппфюрер, и я раскрыл громкое дело про краденые автомобили, вы не слышали про них, господа? — оба покачали головами, и Адлер почти скривил лицо, увидев, как засиял Эрман, когда он сказал про дело. Виланд, наблюдавший за этим, вздохнул — разговор принимал нехороший оборот, если эти двое сейчас вцепятся друг в друга, их будет не разнять. Они гордятся не собой, а, скорее своими должностями.
— Закончу я, — вмешавшись, прерывает их мужчина, — меня зовут Виланд Ланге, мне тридцать шесть. Я старше вас всех. Я являюсь оберштурмбанфюрером, и я, если уж хвастаться делами, раскрыл дело про незаконную продажу норвежских заключенных, но это не так важно. Я участвовал в Первой Мировой войне.
— Так вы солдат. Вы сменили работу воина на работу в кабинете, — Эрман выдохнул разочаровано. — Почему?
— Вас это не касается, — Виланд резко ответил. Он не намеревался открывать всю свою жизнь. Адлер, видя, что конфликт переходит от него к Виланду, понял, что Эрман — задира, как он и предполагал.
— Я могу теперь перейти к ответу на второй вопрос, — Адлер вмешался в их перебранку, чтобы надолго не задерживаться. — Во-вторых, — Адлер, сидевший до этого откинувшись на спинку стула, теперь же склонившись к столу, произнес: — про убитую я ничего сказать особо не могу. Думаю, я займусь допросом родственников, по крайне мере, это будет продуктивно и даст нам какие-то зацепки.
Виланд, согласившись, добавил, что отец и брат убитой скорее всего первые, кого надо допросить, Адлер ответил, что он не настолько глупый, чтобы не догадаться.
— Тогда я поеду на квартиру убитой, — Эрман почти выкрикнул это. Оба собеседника согласились, дав понять, что не желают выполнять данную работу. Виланд же сообщил, что пойдет в архив поднимать данные о всех передвижениях и обо всех знакомствах убитой.
Никто не стал в этот вечер спорить и протестовать, смысла не было. Все расселись по машинам, припаркованным при отделении, и разъехались.Под безлунным небом города
Адлер добирался до дома слишком долго, останавливаясь через каждые десять метров — эмоции брали свое. Он знал эту девушку на фотографии. Ингрид Бауман была его подругой, и вот сегодня он узнает о ее смерти.
Он не мог в это поверить. Слишком уж неправдоподобно. Он вел машину по темной мостовой и тяжело вздыхал, не давая слезам прорваться сквозь его самообладание, которое давало трещину. Он зашел в квартиру уже далеко заполночь, и лег на диван. У него не было сил сопротивляться тревожным мыслям. Он лежал, и тени, отбрасываемые от штор, навлекали на него картины ее смерти.
Виланд долго не заводил авто, понимая: то, что случилось с Ингрид — не просто смерть. Она была милой девушкой, и она просто не могла кому-то перейти дорогу. За что ее могли убить, Виланду не приходило в голову. Он достал из бардачка фляжку, но, вспомнив, как Ингрид отрицательно относилась к выпивке в больших количествах, отложил и завел ключ зажигания. Он найдет убийцу и накажет его.
Эрман долго еще стоял возле машины по приезде на парковку дома, вдыхая холодный воздух, и вспоминая ее раскатистый смех, который стоял у него в ушах. Мужчина смотрел на темное небо Берлина с проплывающими облаками. Эрман выяснит, кто ее убил, один или с этими двумя, но он это сделает.