Когда над Берлином взойдет луна

      Поздний вечер охватывал город в свои объятия, машин становилось на улице все больше, люди забивались в троллейбусы, вызывали такси. Немногие лишь решались дойти до дома пешком.       Адлер был в весьма возбуждённом настроении. По короткому звонку Петера им передали, что взяли английскую девушку по имени Холли. Если все было правильно сделано, то это та самая Холли, которая упоминается в допросе Вильяма и Вернера. И почему они сразу не обратили на это внимание? Почему они сразу не ринулись наводить справки, а вместо этого отбросили ее как ненужный элемент? За эту невнимательность Адлер корил себя, ему нужно было несколько раз послушать запись допроса, прежде чем относить ее в архив. Он ходил из угла в угол в надежде, что сегодня им наконец-то станет многое известно. Ходя, он действовал на нервы Виланду, который устал от мельтешения в глазах, Эрман тоже не был в восторге. Однако молчал, понимая, что все сейчас на взводе. Фриц, Петер и Отто уехали по своим делам закрывать документацию по жертвам.       — Адлер, перестань ходить туда сюда! Хватит, сядь и успокойся! — рявкнул Виланд.       — Извини Виланд, но нет. Сейчас привезут Холли, и я исчезну с твоих глаз.       Адлер прислонился к окну. Виланд закатил глаза. Энергии сегодня в Адлере было через край, а вот применения ей не было.       Внезапный звонок разбавил тишину комнаты, и по одному взгляду Виланда, Адлеру стало понятно, что жертва прибыла. Он взял кожаные перчатки, и тихо вышел за дверь. ***       Виланд и Эрман тихо сидели на своих местах. Не было сомнения, что они близки к разгадке, однако Виланд, перебирая у себя в голове всевозможные варианты теорий, отбрасывал одну за другой. Перед ним лежал расписанный листок бумаги, на которой Виланд то и дело записывал одну за другой мысль и перечеркивал сразу, как только в ней находились противоречия.       Эрман курил в долгий затяг сигарету, морщась от некачественного табака. Каждый думал о своем в тишине кабинета. Эрман сверлил глазами окно, смотря на уличный фонарь, освещавший улицу. Он не сразу заметил мужчину, тихо проходившего в кабинет за стол к ним двоим. Позже, когда незнакомец расположился, Виланд обратил, как и Эрман, на него внимание. Незнакомец был очень худой, высокий, похожий больше на столб, чем на человека. Его большие и впалые глаза пугали, однако Виланд сверлил его взглядом недоброжелателя.       — Здравствуйте. Вы Виланд Ланге? — мужчина с любезностью обратился.       — Да, это я, — четко и без запинки проговорил Виланд.       — Очень рад, что я вас так быстро нашел. А вы, как я понимаю, — обратился он к Эрману, — Эрман Вебер.       — Да, правильно. Простите, а кто вы? Вы вошли без стука.       — Нет, я постучался, и не один раз. Но вы были так погружены в свои заботы, что не услышали моего стука, — незнакомец достал блокнот и ручку.       — Так, собственно, по какому вы вопросу к нам? — Эрман не унимался.       — Я Фриц из РСХА, — представился незнакомец, наклонился к столу.       — Ммм, имперская безопасность… — медленно произнес Виланд. — Ну и что же вам нужно? Вы просто так из своего здания не высовываетесь, значит что-то серьезное. — Виланд развалился на кресле более вальяжно.       — Если я не ошибаюсь, то с вами должен был быть еще один? — мужчина показал на кресло Адлера.       — Он сейчас в подвале, проводит допрос, — отозвался Эрман.       — Ах, вот оно как. В общем-то, я вот по какому делу. Скажите, как мне известно, вы занимаетесь делом Ингрид Бауман, верно? — оба в знак согласия покачали головой. — Я к вам пришел вот по какому делу. Скажите, кто допрашивал Вернера Баумана? — Виланд и Эрман переглянулись. Такие разговоры нужно вести только в присутствии Адлера, не за его спиной.       — Адлер Шиллер, он ведет допрос всех свидетелей, — ответил Виланд и напрягся, пододвинув стул к столу. — Скажите, а вам это зачем?       — Три дня назад Вернер Бауман пропал, — Фриц говорил спокойно и размеренно, эмоции в его деле были лишними. Он пришел к Виланду и Эрману попросить уточнений.       — Пропал? — Эрман удивился. — И вы решили прийти к нам? Почему не просились на поиски его?       — Мы просили, но в окрестностях Берлина, как и в самом городе ничего не нашли. Мы предполагаем, что он мог сбежать в Америку.       — Спасибо за информацию, — влез Виланд, перебив Эрмана.       — Он пропал с достаточно большой суммой денег, вы понимаете чем это может обернуться? — Фриц давил, Виланд и Эрман сразу поняли, в чем дело.       — Конечно. Я думаю, он исчез не просто так. Думаю, он сбежал с кем-то еще. Но сейчас Адлер проводит допрос и, думаю, когда он придет, то мы все уточним. Спасибо, что вы нам сказали.       — Я думаю, вам стоит его проверить. Мы займемся его поисками, а вы проверьте его, — проговорил Фриц, давая им бумажку с адресом дома Вернера. Фриц удалился так же тихо, как и пришел. А Виланд и Эрман решили, что не будут без Адлера ничего делать и решать. ***       Адлер спускался все ниже и ниже, здороваясь с каждым. Чем ниже он заходил, тем холоднее становилось, подвалы не отапливались, там было полно крыс, а еще неприятно пахло из-за постоянного потока осужденных, некоторые из которых так и умирали там. Адлер подошел к двери. Отодвинув окошко, он увидел маленькое перепуганное существо, съежившееся на деревянных подстилках.       Значит вот она какая эта Холли Остин, она не похожа на женщину возраста Ингрид, может, просто маленького роста?       Внезапный кашель со стороны вывел его из дальнейших размышлений.       — Что вы тут делаете? — спросил он только что подошедшего Петера.       — Как и вы, готовлюсь к допросу, — мужчина вытянулся по струнке.       — Да, но допрос буду проводить я, она имеет прямое отношение к моему делу.       — Так же, как и к моему.       — Давайте не будем рядиться, и поступим так: сначала я поговорю с ней, а если она не расколется, будете вы ломать ее физически. Делайте все, что захотите, — тихим полушепотом произнес Адлер, собеседник согласился. — Кости мы ей всегда успеем сломать, а вот поговорить после этого не получится.       — Полностью согласен с вами. Хорошо, начинайте Адлер, — Фриц отошел в сторону и рядовой открыл Адлеру помещение.       Внутри пахло кровью и смертью, а также холодной водой, капающей с потолка, плесень покрывала почти все стены камеры. Единственная светящая лампа светила вполсилы, делая еще более страшной обстановку. Адлер остановился возле пленницы, как бы нависая над ней. Холли, дрожавшая, медленно поворачивала голову, и, лишь мельком взглянув на Адлера, тут же затряслась, как мышь. Адлер кивнул рядовому, чтобы он посадил ее на стул. Руки у Холли, до этого туго связанные, были вывернуты назад, и теперь она крикнула от боли, когда руки оказались сзади.       Адлер ждал, когда он сможет с ней поговорить. В такие моменты он вспоминал Ингрид, которая категорически была против пыток, неважно, кого пытали: убийцу детей или же кролика, для неё не было разницы. Он всегда смотрел на неё виноватым взглядом, когда рассказывал, что сегодня в их подвалах кричали особенно громко, даже звукоизоляция порой не спасала.       Когда Холли успокоилась, Адлер поставил стул напротив неё одной рукой, и, включив магнитофонную запись, стал ждать, когда девушка перестанет дрожать.       — Холли Остин, вы знаете, почему сюда попали? — тихий голос Адлера был больше похож на медленный яд, разливавшийся в камере, чем на человеческий голос.       — Неее… Нееет, — запинаясь, еле-еле произнесла девушка. Глаза ее были полны слез, однако Адлер был непреклонен. Он помнил слова Виланда, что нельзя давить на девушку, однако, если она не будет говорить, ему придётся применить силу. Точнее не ему, а Фрицу, гестапо в этом отношении никогда не знали меры.       — Холли Остин, вам знакома женщина на этой фотографии? — он протянул фото Ингрид. Девушка улыбнулась вымученной улыбкой.       — Да. Знаю, — тихим голосом произнесла Холли. — Её зовут Ингрид Бауман.       Холли впервые решила взглянуть в глаза своему мучителю и палачу, как она считала, но яркий свет лампочки светил ей в глаза. И она, жмурясь, опустила их на его сапоги.       — Да, правильный ответ, — Адлер развернул фотографию к себе. — Вы знаете этого человека? — он протянул ей ближе фотографию Вильяма.       Холли, взглянув на его фото, стала плакать. Он был изображен так еще до его отъезда в Берлин в свой последний раз, таким, каким его запомнила Холли.       — Да, — через волнение проговорила девушка. — Это Вильям Бауман.       — Правильно. Двое этих людей были убиты, сначала Ингрид, потом Вилья,. — Адлер протягивает ей фотографию Генриха, и она подтверждает, что тоже его знает. — Вы знали всех этих людей, вы были с ними в одной команде. Вы знаете почему вас схватили?       — Потому что я пересекла границу? — голос Холли внезапно надломился, стал хриплым, а глаза смотрели в одну точку, Адлеру на миг показалось, что он уже ее убил, просто воспоминаниями об этих людях.       — Нет. Вы незаконно участвовали в продажах на черном рынке, вам грозит смертная казнь. Однако, если вы посодействуете расследованию, которое ведется в отношении этих троих людей, мы можем рассмотреть тюремное заключение. Даже закрыв глаза на ваши предыдущие кражи.       Холли мотала головой. Ей было плохо. И не просто потому, что ей грозит смерть, а потому, что ей было горько, что именно она должна за всех говорить, больше всего ей хотелось сейчас в объятия Вильяма и Ингрид, она хотела именно этого. Она не хотела забывать их. Она хотела сейчас быть где угодно, но только не здесь. Адлер ждал, Холли оказалась послушной и мягкой девушкой.       — Я скажу, — медленно промолвила Холли. — Но не потому, что я хочу вам помочь, а потому, что я люблю Ингрид, люблю Вильяма и Генриха с Артуром, который тоже мертв, жаль, что я слишком поздно это поняла.       Адлер прислушался, каждое ее слово будет очень ценно для них. Да, пусть она и не поможет им, она поможет Ингрид, ведь в конечном итоге они тоже работают не ради справедливости, а ради Ингрид.       — Я вас внимательно слушаю, — произнес Адлер.       — Вильям. Все началось с Вильяма. Он всегда желал больше денег, чем ему давал его отец. Они были в ссоре, и Вильям постоянно жаловался нам на отца. Вильям как-то украл у отца вазу и продал ее на черном рынке, получив большие деньги, и с тех пор его затянуло. Он стал все больше и больше продавать, а потом, когда в доме было уже нечего брать, он заключил сделку, я не знаю с кем, по которой стал перевозить товары по всей Европе, даже бросил университет.       — То есть Вильям вступил первый туда?       — Да. Потом вместе с ним пошел работать его знакомый, Генрих. Он в прошлом связист, однако ему ничего не оставалось, кроме как тоже начать этим заниматься.       — Кто он был? — встал, нависая над ней, Адлер. Холли, трясущаяся от страха, говорила, но голос ее прерывался.       — Он был связным между всеми точками. Германия была как бы центром что ли… — девушка продолжала говорить как в небытие, не моргая глазами, ее тихий голос был близок к шепоту, но Адлер в тишине стен его слышал достаточно хорошо. — Вильям узнавал, когда прибудет товар в Германию от Генриха, и уже он увозил его в Британию. Ингрид занималась деньгами, она должна была переводить деньги покупателям и продавцам, это было ее главной задачей в Берлине.       — Тогда кем были вы в этой цепочке? Недавно убили еще одного человека, Артура. Вы ведь и с ним знакомы.       Холли покачала головой.       — Мы с Артуром были приемщиками. Нам привозили товар, и Артур уже переправлял его либо в Америку, либо в Канаду. А я продавала внутри самой Британии, поддерживая маленькие коллективы, — Холли вдруг умолкла, Адлер удивленно на нее посмотрел.       — Что было дальше?       Холли молчала.       — Что было дальше?       Последовала тишина. Холли молчала, казалось, что теперь она решила испытать его терпение.       — Так вы вспомнили, что было дальше? — металлическим голосом произнес мужчина.       — В какой-то момент все пошло не так. Вильям внезапно перестал выходить на связь, и Ингрид не звонила, мы думали, мало ли, может быть, они забыли, но потом, когда перестал выходить на связь еще и Генрих, мы поняли, что тут что-то не так. Мы и приехали в Берлин за этим, выяснить, что произошло. Перед отъездом мы договорились с Хельмутом, что, если мы не привезем товар, то он приедет сам, и, когда я поняла, что Артур погиб… — девушка продолжала плакать и сотрясаться. — я позвонила Хельмуту.       — Да, Холли, ваших друзей убили. Скажите, кто такой Хельмут? — Адлер наклонил голову, его серые глаза отдавали чем-то дьявольским и ужасающим. Адлер сел.       — Это самый главный заказчик. Он платит за самые дорогие товары, необычные. Он считается самым престижным клиентом, если он у тебя что-то заказывает, ты должен привезти ему товар. Думаю, это он убил Ингрид с Вильямом.       — Значит Хельмут. И о какой сделке вы договорились?       — Мы договорились, что он сам приедет в дом к Вильяму, за золотом, если мы не привезем деньги. Но я не думала, что все так обернется… — со хрипом говорила девушка. Было видно, она боялась за свою жизнь.       Адлер тихо вышел, и дверь закрылась. К нему подошел Фриц с вопросом, как прошло, но Адлер только ответил, что ее не надо мучить, она сказала все.