Кончится лето

Остаток августа был прекрасным. Раскаленное словно самородок солнце вынырнуло над горизонтом, озаряя лучами синее озеро, чистое как блюдце на дворянской кухне. Дул ветер, к земле клонились кроны альпийских елей и дубов. Летом Немецкая деревня напоминала сказку: побеленные домики блестели под лазурными небесами, серый асфальт раскалился от жары, где-то мяукал кот. Колокольня пробила полдень и солнце взошло в зенит – время, когда кубанская погода зажаривает почву и высасывает последние капли влаги. Семен сидел у озера и курил. Юноша сжимал сигарету, затягивался и сбивал пепел, повторяя своеобразный ритуал. Перед ним проплывали молочно-белые лебеди и серые утки, а сзади – за спиной мерцала вывеска с надписью «Гейша», которая должна была внушать интерес, аппетит и возбуждать любовь к японской кухне. Он выпустил дымок. Задул теплый ветер. Парень встал, прошелся по раскаленному асфальту и сел у двери. Он был уставшим. Черная футболка липла к потному телу, пальцы ели двигались, кожа обгорела, а из-под темных бровей смотрели холодные словно арктический лед глаза, вымотанные и полные истощения. Он выругался. Солнце раскаляло все черное. Его штаны были черными, а смолянистые волосы покрывала темная бандана, украшенная кроваво-красным кругом, словно солнце на японском флаге. Черный фартук испачкали пятна соевого соуса, а кожа на ладонях покрылась паутиной трещин, словно изнывающая от засухи почва. Юноша вздохнул и достал смартфон. Замерцал экран, через миг открылись заметки, после папка «заказы», в которой были записаны все блюда, так или иначе желанные гостями. «Том Ям, тобико, анаго, нисида и еще пару темпура, три бокала нефильтрованного пива. Стандартно. Без фантазии.» Семен достал наушники и вставил в гнездо смартфона. Динамики заиграли группой «Кино», песней «Кончится лето». В полдень, у озера играли дети, родители жарили шашлык, а старики ловили рыбу. Казалось, летними деньками нужно отдыхать. Зеваки погружались в сказочный мир, словно маленькая черепашка зависла среди озерной глади. Сеня покосился на летник. Кафе «Гейша» имело большую площадку, огражденную кованной решеткой. От дневного зноя камень накалился, а за столами умостились жирные гости - мужчины и женщины, что будто борцы сумо заняли позицию и ожидали поток пищи. Это были его клиенты – любители фастфуда. Их дети выглядели бледными и больными. Казалось, каждый из них наследовал с десяток генетических болезней и угрожал оборвать собственный род. Парень посмотрел на столы. Те ломились от пищи: суши на черных плитках, салаты с соусом и дорогие супы, сеты и пропеченная в духовке пицца с зажаренными кольцами копченной колбасы. От голода заурчал живот. «Один заказ равняется моей недельной зарплате.» Юноша посмотрел на гостей и ощутил отвращение. Неожиданно над ним нависла тень. Рядом появилась девушка – высокая, с черными кудрями, что смотрела на него со смесью печали и презрения. Гибкое тело скрывала черная синтетическая ткань, а грудь обтягивал грязный фартук. Прямой нос и серые глаза выдавали поволжскую немку. Сеня услышал тиканье часовой стрелки. На левой руке девушка носила массивные часы, которые пробивали полдень. Он узнал импортную марку, а под ними заметил серебристые ожоги от духовки. -Почему не за посудой? -Перекур. -Ты на смене один. Никаких перекуров или штраф. Хочешь две тысячи положить в кассу? Семен поежился. -Так можно и сгореть на работе. -Плевать. Я слежу за дисциплиной и выработкой нормы. Официанты обязаны каждый день приносить фиксируемую сумму и ни рублем меньше, работать по методичке и мыть посуду. Артем докурил, отшвырнул сигарету, затушил подошвой и вернулся в кафе. Он открыл тяжелую деревянную дверь и оказался среди грязного зала, миновал перепачканные столы и вышел на кухню. Во всю накалялись печи. Духовки разогревали воздух словно вулкан и коптили, выжигая кислород до последнего атома. Кухонную плитку покрывал липкий рис и соевый соус. Повара были злыми, белые фартуки перекрасились в грязно-желтый, а руки покрылись ожогами. Воздух дрожал, глаза наливались кровью, а сами повара напоминали азиатов на одежной фабрике, которые клепали дешевые вьетнамки с утра до вечера и получали в конце смены пол доллара. Сеня окинул взглядом рабочие места поваров, посмотрел на доску, которая была прикручена к стене железными шурупами. На ней висели смятые чеки. Сорок длинных бумажек трепетали под вытяжкой, словно флагштоки советского аэропорта. На них были распечатаны заказы – от простенькой филадельфии с лососем до изощренных сетов. Каждый раз повара смотрели на чеки, и, казалось, испытывали боль, будто их ударяли плетьми. Семен поднял взгляд. Над кухней жужжала муха. Заиграл будильник. Повара замерли, словно роботы и как единый организм оставили кухонные инструменты, достали сигареты и маршем вышли на улицу. Сеня только и видел, как куховары чеканят шаг по грязной плитке, становятся за окнами и как по команде зажигают сигареты. На перекур отводились фиксированные пять минут в сутки. Из-за стекла прорывался диалог: -Не могу так. Зарплата маленькая, а работы как за пятерых. Устал. Единственная отрада - жена уехала к матери и могу напиться. -Пошли. Нажремся на выходных. Резко прорвался третий, женский голос. -Я сделала татуировку на ляжке. Хотите увидеть? -Где? -На ляжке, - ответила повариха и задрала юбку. Повара приковали взгляд к бледной выбритой ноге и рисунку, который был выбит на коже пепельно-черной краской. Семен отвернулся. Он подошел к раковине, достал фарфоровую тарелку и принялся мыть. Моющее средство брызнуло на руки, кожу защипало, а ногти покрылись тоненькими трещинами. Через миг парень вытирал посуду. Горячий пар бил в лицо, кожа покраснела, ногти становились мягче, а химия въедалась в плоть и делала ее похожей на высушенную почву. Юноша отставил тарелку и взял следующую, после выдавил моющее. Фарфор заскрипел. В зале царила полная тишина. Гости ушли, и Сеня остался один – наедине с тарелками и горой грязной посуды, от чашек и супниц до железных поварских инструментов. Слышалась только тихая музыка и журчание воды, а он отдирал металлической мочалкой остатки пищи, жира и сгоревшего теста. «Нужно менять работу.» Подобные мысли возникали часто. Мышцы болели, энергия истощалась, а каждые выходные ты отсыпался и восстанавливал силы перед сменой. Втиснуть саморазвитие в такой образ жизни было трудно. Многие оставались на одном уровне годами. Молодой человек приходил с энтузиазмом и огнем в глазах, хотел работать, трудиться, создавать будто демиург и был готов посвящать себя новому роду деятельности, пока не сталкивается с непрофессионализмом начальства и грубостью, которые гасят энтузиазм и делают из юноши посредственность. Неправильный труд перемалывает человека и превращает в зомби без воли, а работа становится ненавистной рутиной. Семен помыл супницы и принялся за чашки. Завибрировал телефон. Парень выключил воду, вытер руки грязной тряпкой и посмотрел на экран. «Ваша кандидатура одобрена. Ждем послезавтра на собеседовании в картинной галерее.» Парень улыбнулся. Он отошел от раковины, присел, перечитал сообщение снова, после сделал скриншот с адресом. Мечта сбывалась. Сеня вдохнул полной грудью – даже разогретый пар перестал раздражать. «График с девяти до шести вечера. Зарплата – пятьдесят тысяч рублей. Нужно рисовать муралы и иллюстрации для книг.» Он улыбнулся сильнее. Невольно юноша вспомнил о тех грошах, которые зарабатывал официантом. Каждая смена заканчивалась в полночь, после он приходил домой и заваливался спать, на следующий день все повторялось будто заезженная пластинка. Серая монотонность убивала, одни и те же лица начинали раздражать и вызывали агрессию. «Собеседование послезавтра в рабочий день.» Парень выругался. «С другой стороны, я ни разу за лето не брал отгулы и не пропускал смену. Уверен, имею право попросить о таком единожды.» Дверь заскрипела и в кафе вернулись повара, а за ними чеканила шаг администратор. При виде мокрой посуды девушка напряглась и кинула на Семена осуждающий взгляд, но через миг молча протирала тарелки. Заскрипел фарфор. Парень подошел к девушке и неловко откашлялся. -Я хочу взять послезавтра отгул. У меня важные дела и учитывая, что я ни разу не брал больничных или отпусков, думаю, имею право. Тем более, есть кому выйти на замену. Ксюша и Ира просили подменить несколько раз на прошлой недели, и, - он замялся, - я хочу ответную услугу. -Нет, - отрезала девушка. Парень выругался. -Почему? -Потому что. Я не обязана объяснять причину. Официантов на замену нет. Ирина делает ногти послезавтра, а Ксюша взяла выходной, к ней парень приезжает. Зачем тебе отгул? -Поход к врачу. Парень заглянул ей в глаза, а в голове промелькнули строки из песни «больше не могу смотреть на дерьмо, почти нет сил, я почти запил». -Во внерабочее время, - ответила девушка. -Я раньше шел на уступки, - парировал Семен, - выходил на смены вместо других и откладывал личные дела. Почему не могу просить о том же? -Нет замены. А теперь работай. Снова потекла горячая вода, снова на ладони брызнула разъедающая химия. Сеня стоял у раковины и мыл посуду. Через миг он замер, вставил в телефон наушники и включил «Кино». Заиграли строки: «И так идут за годом год, Так и жизнь пройдет, И в сотый раз маслом вниз, Упадет бутерброд, Но может будет хоть день, Может будет хоть час, когда нам повезет.» Семен молча стоял у раковины и смывал мыльную пену. В голове промелькнула единственная мысль: «Я должен что-то менять. Меня засосала работа.» Следующий день напоминал прошлый. Рутина превращала труд в монотонную деятельность. Семен стоял у раковины и намывал тарелки. Рядом лежала гора мокрой посуды, а дальше сухой – вытертая до блеска. Повар время от времени что-то забирал, швырял в раковину и так было до бесконечности – будто жизнь состояла из постоянной мойки посуды, выжимания остатков моющего и редких химических ожогов. Когда гора чашек заканчивалась, повар швырял новую, будто жизнь добавляла порцию дерьма. Но как сказал мудрец: «если жизнь имеет вас по полной программе, значит – вы чертовски сексуальны». Других официантов на смене не было. День обещал быть коротким. Обычно в понедельник гости не нахаживали. Заскрипела дверь. В кафе проскользнула девушка. Она была одета в шелковую рубашку и юбку, кожа бледнее молока, а волосы – рыжие словно осенние листья. Меж локонов поблескивала брошь в виде кленового лепестка. Незнакомка вошла в кафе и при виде Семена улыбнулась. У нее были красивые белоснежные зубы и нежный взгляд – смотрела как старая подруга, с который ты давно прервал связь, но неожиданно столкнулся на людной городской улочке. Сеня улыбнулся в ответ. Он вытер руки и подошел к кассе, а девушка стала с другой стороны. Их разделяла только барная стойка, и они целый миг смотрели друг на друга, ни проронив ни слова. Резко зазвенел металл. Повар уронил ложку. Семен откашлялся. -Здравствуйте. Вам предложить меню? -Нет, спасибо. Я знаю, что заказать, - ответила девушка и улыбнулась. -Например? Она окинула его оценивающим взглядом. -Кавай пожалуйста. С собой. Который с большими креветками. -Улица? -Баварская восемь. Застучал карандаш. Парень записывал адрес на сенсорной панели кассы. -Подъезд? -Третий. -Квартира? -Десять. -Телефон? Девушка положила на стол визитку с номером. -Я живу рядом. Мы пересекаемся утром, когда вы идете на работу. Семен мог поклясться, что не замечал ее раньше. -Понятно. Парень забрал визитку, вбил номер и через миг чековый аппарат выкашлял смятую бумажку, на которой маленькими черными буквами был написан адрес, телефон и заказ. Он оторвал чек и вложил в ее бледную ладонь. Визитку хотел выбросить, но неожиданно для себя положил в карман. Она это заметила и ели заметно улыбнулась, будто ждала такой реакции. -Этот номер для вас. -Для меня? -Да, для вас. И еще, меня зовут Алиса. Не забудьте это имя. Она улыбнулась и таинственно пошагала к выходу. Семен только и видел ее тонкую фигуру и лучи солнца, которые проникали сквозь двери и будто лились через нее, будто незнакомка была звездочкой, которая пришла в мир, чтобы осветить его и развеять тьму. У выхода она обернулась в последний раз. Дверной механизм заскрипел, и незнакомка исчезла, а Семен стоял один и завороженно смотрел на визитку с ее номером. «Ее звали Алиса», - промелькнуло в голове, и эта мысль была самой приятной за смену. Семен шел домой глубоким вечером. Царила ночь, город окутала мгла, а небесное полотно сменилось с лазурного на темно-синий, будто пролили перьевые чернила. Медленно загорались звезды. Тонкие серебренные точки зажигались в небе и через миг космическую сферу наполнили созвездия, прекрасные и далекие, словно в огромном вселенском планетарии. В лицо подул ветер. Деревья колыхались от прохладного сквозняка, который тянул ветви к земле и заставлял потрескивать, словно заламывая конечности. Казалось, приближается осень. Лето покидало края и август истончался словно свечка, а на его место приходил сентябрь. Не сейчас. Но достаточно скоро. Все-таки это были последние дни лета, и когда кончится пора, тогда листья покроются позолотой, древа будут готовится к спячке, а белогрудые лебеди улетят в теплые края. Внимание привлекла неоновая вывеска на углу. За ветхим дубом поблескивала надпись «Спортзал» и висел плакат с Арнольдом. На изображении ему было лет тридцать, и мужчина находился в рассвете сил – с идеальной фигурой и огромными, бугрящимися мышцами. Семен замер у плаката. Он всматривался в мерцающие пиксели и невольно в голове промелькнули фильмы из восьмидесятых. Часы показывали полночь. Небо озаряла луна и хотелось спать, но что-то заставило коснуться дверной ручки. В лицо ударил запах пота и металла. Спортзал работал. У стойки на входе стояла молодая девушка. Она была одета в красную футболку с надписью «СССР», а лицом напоминала Алису – рыжие локоны, собранные в подобии сопла ракет и огромные голубые глаза. При виде парня она улыбнулась. -Доброй ночи. Решили записаться в спортзал? Он посмотрел на плакат Арнольда, после достал из кармана ту самую визитку с номером Алисы. Казалось, за него решало подсознание. -Да. Хочу. -Пять тысяч. «Это же две твоих смены! Как ты можешь совершать подобные необдуманные поступки?!» Он вытащил смятую красную купюру и положил на стол. Это были пять тысяч, на которых алой краской пропечатали памятник Муравьеву-Амурскому, стоявшему у Хабаровского утеса. -Идет. Я хочу записаться в качалку. Зал пустовал. Стены завешивали зеркала, стоял кулер и десяток чугунных снарядов – штанги, стальные грифы и пудовые гири царских времен. В спортзале никого не было, но ощущался мерзкий смрад пота и мускуса. Кондиционер не работал. Сеня подошел к пустому грифу, сжал комок магнезии, раздавил и растер по коже. Белый порошок просыпался сквозь пальцы и впитал остатки пота. Юноша провел ладонью вдоль грифа, сжал обеими руками и поднял. Тогда начал качаться. Сеня совершил один подъем, другой, третий, и ощутил, как кровь напитывает мускулатуру. Вены вздулись. Юноша тяжело выдохнул. Он отложил снаряд и нацепил на него два больших черных диска – прорезиненные куски железа. Гриф потяжелел на шестнадцать килограмм и Семен начал его поднимать. Раз за разом парень накачивал руки кровью, пока тело не ощутило прилив силы и желание бороться. Он ощутил гормональный всплеск. Выделился тестостерон. Кости получили нагрузку и окрепли, а в зеркале юноша видел себя – но иного, того, кто через год упорных тренировок обязан преобразиться в другого человека и отрастить стержень. Когда Семен закончил, он пошел в душ и стал под горячую воду. В лицо ударил пар. Юноша прикрыл глаза и ощутил спокойствие. Тренировка длилась десять минут, но, казалось, прошли тяжелые три часа. Он нашел смысл и внутреннюю силу. Семен мыл посуду с утра. Мышцы изнывали, словно тело наполнилось жгучим ядом. Он стоял перед тарелками, в лицо бил пар, часы показывали полдень и, казалось, сутки будут длиться вечно – словно растянутая нить плавленого сыра. Администратор следила как цербер. Холодный взгляд сверлил юношу и выражал смесь раздражения и агрессии. Казалось, день будет мерзким. Заскрипела дверь. В кафе вошла Алиса. Девушка подошла к кассе и кинула на Семена ласковый взгляд. Он отложил тарелку и подошел. -Дайте пожалуйста… -Кавай? Она улыбнулась. -Да. С большущей тигровой креветкой. -Конечно. Юноша вбил заказ и кассовый аппарат выплюнул чек. -Прошу. Девушка чек не взяла, но посмотрела на барную стойку - в маленьком блюдце лежала стопка черных картонных визиток, на которых белой краской был отпечатан номер телефона и адрес кафе. -Доставляете по Западному обходу? -Да, - кивнул Семен. Девушка посмотрела на него своими большими карими глазами, будто чего-то ожидая. -Позвони мне наконец. Она спрятала визитку в декольте, после победно улыбнулась и потопала к двери. Миг, и незнакомка исчезла, словно ночное наваждение. Семен стоял у кассы и смотрел вслед. Внутри бурлило невысказанное. Резко над ним нависла администраторша. Ее взгляд был холоден, а лицо искажала грубая маска, лишенная эмоций, будто ее выточили из кривых обломков сибирского льда. -Ты не можешь флиртовать с гостями. -Я не флиртовал, - ответил Семен, - только продал суши. -Я видела, - девушка фыркнула, - и в вашем общении было нечто большее, чем обычная продажа. Мы обязаны действовать эффективно и не выходить за рамки методички, понятно? -Нет. Моя цель – индивидуальный подход. -И что это даст? – спросила администраторша. Сеня ели заметно улыбнулся, сунул руку в карман и нащупал визитку с номером. -Ее душу и тело. Алиса лежала нагая. Лучи солнца падали на бледную плоть и выделяли маленькие, ели заметные веснушки, что россыпью звезд укрывали грудь, плечи, лицо и милый носик. Рыжие волосы растекались по кровати, будто осенняя листва. Она тихо дышала, соски были тверды и розовы, как марципан, а веки опущены. Девушка спала. Семен был рядом. Он провел ладонью по ее животику, коснулся левой груди, соска, погладил ареолу, положил ладонь и ощутил, как тихо бьется молодое девичье сердца. Алиса в этот миг была прекрасна и напоминала нежнейшую деву, тоньше лозы и красивее летнего заката над Черным морем. Парень зарылся в ее локоны. Среди рыжих волос поблескивала брошь в виде клинового листа. Она перевернулась. Шерстяной плед спал с бедер и оголил промежность, которую покрывали мягкие волосы. Вид был томным, прекрасным и возбуждающим, от чего Семен ощутил возбуждение. Казалось, кто-то швырнул спичку в бочонок с бензином – маленькая горящая головка серы и вот, из металлический бочки струится химическое пламя, которое коптит воздух и сжигает тонны кислорода. Он закусил губу. После наклонился над девушкой и аккуратно, ели заметно поцеловал в уста. Алиса ответила на поцелуй. Тонкая девичья рука коснулась его запястья и направила на левую грудь. Сосок разбух. Кажется, она дремала, но чувствовала касания и наслаждалась ими словно дуновением прохладного ветерка. Прошел миг, и юноша взял презервативы. Захрустела упаковка, и Семен был готов. Алиса вздрогнула. Она держала веки опущенными, но ее тонкие ладони гладили мужскую грудь. Влагалище было влажным. Секунда, и девушка ощутила в себе Семена, его движения, тепло и силу. Они занимались сексом. Тела касались друг друга в томном возбуждении и жажде любви, желании получать, дарить, брать и отдавать и эти ласки были полны нежности, возбуждения и страсти. Через миг Алиса размякла, ощущая, как тела сплетаются в целое. Она положила ладонь на его затылок и приблизила к своим устам – заставила приблизиться, после страстно поцеловала. Их губы сплелись в романтическом поцелуе, а глаза смотрели в души друг друга – его, серые словно осеннее небо и ее, карие, как балтийский янтарь. Неожиданно она прошептала: -Почему ты был нерешителен? Юноша замер. -О чем ты? -Я была готова с самого начала. С первого мига, как только тебя увидела. Мне казалось… Мы встречались когда-то. Будто знали друг друга из прошлой жизни. Семен ощущал похожие эмоции. -Некоторым людям нужен хороший толчок. -И что стало толчком для тебя? Он коснулся пальцем ее правого сосочка и аккуратно надавил. -Ты. И еще факт, что время конечно. -Скоро кончится лето, а я - твоя осень, - прошептала Алиса и обхватила его бедрами, - лето не бесконечное, но мы можем быть вместе всегда. И в этой жизни, и в следующей. Через миг Семен вошел в нее снова, и Алиса ощутила его каждой фиброй своего тела. Полдень плавно перерос в закат и солнце погасло, но оба также лежали в постели и ласкали друг друга – будто это было началом чего-то нового. Иногда стоит получить толчок, чтобы осознать – в какую стороны собираешься двигаться. Это тяжело, но результат стоит того. Иногда нужно прыгнуть в воду и почувствовать под ногами морскую бездну, но только затем, чтобы научиться плавать. Семен сидел на берегу озера и смотрел на уток. Дюжина птиц рассекала темную серебристую гладь, словно маленькие зеленые горошины котились по блюдцу. Солнце стояло в зените – адская жара пропекала Краснодар, а тело выпускало литры соленого пота. Семен посмотрел на пачку и сплюнул. Производители сигарет печатали на белых коробках фотографии уродств, патологий и мерзости для того, чтобы сохранить вид заботы о здоровье граждан. На самом деле фотографии инфаркта или гангрены вызывали эффект «какого черта» и курильщик выкуривал одну сигарету, после тянулся за второй. Зачем останавливаться, если сжег пол пачки? Все пути пройдены и остается идти вперед, продолжать накачивать легкие смолой и стачивать здоровье. Парень выпустил дымок, затушил сигарету и швырнул в урну. «Нужно завязывать курить.» Он глянул на озеро. День был погожим, а небо напоминало лазурное полотно, среди которого горела раскаленная лампочка. Резко воздух наполнился запахом дешевых духов. Юноша обернулся и увидел администраторшу. Девушка сжимала между пальцев сигарету и была как всегда недовольна – холодный взгляд выражал агрессию и раздражение. -Посуда сама себя не помоет. Сеня открыл календарь. Сегодняшний день был помечен красным. -Нет. -Что прости? – удивилась девушка, - ты что-то сказал? Я не расслышала. -Я сказал нет. Он встал, снял фартук и ткнул ей в руки. Парень не ощущал гнева или агрессии, был спокоен будто морской штиль. -Я увольняюсь. У меня сегодня собеседование на лучшую работу, а ты – выгорай сама. Ее лицо покраснело от злости. Казалось, девушка скажет что-то гадкое, но она повернулась и ушла прочь, а Семен стоял у озера и наблюдал за утками. Настроение было прекрасным. Ощущалось приближение новой жизни. Телефон завибрировал. Пришло сообщение от Алисы. «Я у фонтана.» Парень достал сигарету и хотел закурить, но сунул обратно в пачку. «Близится осень и время изменений.» Сеня вдохнул чистый озерный воздух и пошагал на встречу судьбе. Когда он подошел к фонтану, то увидел Алису – девушка стояла у мраморной статуи дельфина и смотрела на капли кристально-чистой воды, что напоминали горный хрусталь и брызгали из его клюва. Юноша поставил левую ногу на бордюр, правую на дорогу и шагнул. Он ощущал бурю эмоций. Казалось миг, он коснется ее плеча, и Алиса посмотрит на него своими темными, словно янтарь глазами. Загудел двигатель. Резко из-за угла вылетел большой черный автомобиль и помчался по дороге. Семен только и успел что застыть на месте, как машина врезалась в парня и протащила по асфальту. Послышался хлопок. Капот смялся, а вместе с ним треснул добрый десяток человеческих костей. Закричала женщина и начали сбегаться люди. Через миг машина остановилась, но было поздно – парень лежал на асфальте в луже собственной крови. Последним он видел блеск кленового листа среди рыжих локонов, а слышал песню «Кончится лето». Он лежал на асфальте с раздробленными костями, а в ушах пел Цой: Я жду ответа Больше надежд нету Скоро кончится лето Это.