Мегахудовские посиделки

Ночь. Около полуночи. Все давно находятся в мире грëз и видят десятый сон, но не они. В окне каменного дома, стоящего посреди пустыни и похожего на склеп, горит свет. Две молодые девушки и мужчина лет сорока сидят в маленькой комнате, держа во ртах трубки от устройства для пускания "мыльных пузырей". Они ничего не говорят, лишь изредка переглядываясь между собой. Только одна из них временами истерично посмеивается, когда "мыльные пузыри" выходят из её рта. - Вхх... и что же привело вас сюда? - хозяйка дома нарушает молчание, попутно выпуская изо рта "мыльные пузыри". Мужчина достает трубку изо рта, ухмыляется и вздыхает. Сначала он замолкает на некоторое время и ловит непонимающие взгляды от своих собеседниц, но вдруг начинает говорить. - Моя жизнь была ужасна. Вы даже не представляете, каково это - жить с двумя чокнутыми братьями, которые только и мечтают, чтобы их зондировали! - несмотря на то, как срывается его голос в конце, он остаётся спокойным. - Я говорил им, что они ведут себя как педики, но они лишь насмехались надо мной так, будто это я странный! - он начинал выходить из себя настолько, насколько это было возможно, учитывая его умиротворенную натуру. - Они не понимают, что в жизни есть ещё радости помимо того, чтобы торчать у телескопа ночами напролет, надеясь, что тебя заберут зелёные человечки на летающей тарелке. Как можно не понимать, что есть такие прекрасные вещи, как пицца! - на последнем слове его голос дрогнул, даже через его темные очки было видно, что слезы счастья от одного упоминания этого блюда наполняют его глаза. Он тотчас же достал кусок пиццы и жадно откусил его часть. Было видно, как каждый рецептор его языка наслаждался этим вкусом, а его ноздри вдыхали аромат этого божественного блюда. - Эм, спасибо, Лазло... - хозяйка покосилась на своего перевозбужденного "друга" с некоторым непониманием и опаской. Затем она взглянула на Анджелу, как бы передавая ей жребий. Сначала она нервозно улыбнулась, а затем опустила глаза в пол и истерично завопила. - У меня было всё, что могло пойти не так?! Всë было под моим контролем! - эти слова Офелия слышала далеко не в первый раз и уже успела пожалеть о том, что спросила. С тех пор, как они познакомились, такие нервные срывы были не редкостью для Анджелы. Она страстно рассказывала, какая прекрасная у нее была жизнь раньше, об идеальных отношениях, оценках и невиданных амбициях. Но стоило ей поступить в университет, как резко весь еë мир рухнул, - Я не смогла приспособиться, - продолжала Анджела, неаккуратно поглаживая своего кота, отчего тот изредка шипел. - Запомни, либо ты уничтожишь всех на своём пути, либо уничтожат тебя, - она бросила на Офелию безумный взгляд (пожалуй, эти налитые кровью глаза Нигмос запомнит надолго). В комнате вновь повисла тишина. Старая лампочка замигала. Расслабленность Лазло и сумасшествие Анджелы смешались в голове Офелии в непонятное месиво, которое не позволяло ей отчётливо мыслить, хотя, может, тут свою роль сыграли и выдунные пузыри. - А что насчет тебя? - спокойный голос Лазло вдруг вывел её из транса, и поначалу она замешкалась. - Я... А что сказать обо мне? Я просто попала в дом своей чокнутой тёти, который населен призраками, - Офелия понимала, что это не единственная захватывающая часть её биографии, но вспоминать те события она совсем не хотела. - Да ну, - Анджела выпустила из своего рта очередную порцию пузырей и залилась звонким смехом. - А как же Джонни? Офелии тут же стало не по себе: ну кто её за язык тянул рассказывать всë этой чертовке Анджеле (хотя она не удивилась бы, если бы об этой ситуации знал весь Стрейнджтаун благодаря прохвосту Рипу Гранту). Все воспоминания нахлынули разом. Вот они с Джонни впервые познакомились в школе, вот они подружились с теперь ненавистным для неë Рипом Грантом, а вот они впервые целуются и он знакомит Офелию со своими родителями, а вот... она видит его в одной постели с Рипом. Многие скажут, что жить прошлым глупо, но такое не забыть, и она больше не намерена терпеть. Офелия резко встала с пола и вышла из комнаты, стараясь не смотреть никому в глаза. Из-за чувства стыда? Нет. Из-за ярости? Нет. Эта эмоция была необъяснима и непостижима, будто только она одна может чувствовать это. С каждым скрипом закрывающейся двери её сердце вновь разрывалось на куски, как тряпичная кукла, доставшаяся от мамы. Недоуменные Лазло и Анджела переглянулись. Лампочка снова замигала. А затем потухла.Они так и остались недоумевающими гримасами в этой тьме и в голове Офелии.