***
На улице тяжёлый ледяной воздух. Я делаю глубокий вдох и беру ладонь Пауля в свою. — Кто-то может нас увидеть… Я отмахиваюсь от него и молча смотрю на небо. Снег белыми хлопьями падает на землю, хрустит при каждом шаге. Мы молча стоим на детской площадке. Вдруг Пауль крепче сжимает мою руку и тянет за собой. Он садится на качели и раскачивается. Я улыбаюсь. В душе он ребёнок. Старые, почти покосившиеся здания. Все серые и квадратные. Одинаковые. Только что выпавший чистый снег блестит в ночи, и ветер хлещет по лицу. — Знаешь… — начинает он шёпотом. — Когда ты со мной, мне не так страшно.Kapitel 1
24 августа 2023 г. в 23:33
Ещё один день потерян. Я молча закрываю за собой дверь. Уже много лет я говорю себе, что уйду с работы. Возможно, когда-то я так и сделаю, но явно не сейчас. У меня нет столько денег, чтобы вот так взять и уволиться.
Я надеваю чёрную шерстяную шапку, тёплый пуховик и повязываю на шею широкий однотонный шарф. Наконец-то я могу пойти домой. Я выхожу на улицу и уже дрожу от холода. Наступивший январь очень холодный.
Я предлагал Паулю переехать в Москву или Санкт-Петербург, где не так холодно, но он не хотел. Мы живём в маленьком некрасивом городке, что в Сибири. Город находится недалеко от Новосибирска, мы ездили туда покупать дешёвую мебель, потому что ничего дорогого позволить себе не можем. Раньше ездили. Теперь «Икеи» нет.
От ледяного ветра прерывается дыхание, из-за мороза болит нос. Слишком холодно.
Стараясь не дышать слишком глубоко, я стою на остановке в ожидании автобуса. Руки сильно дрожат. И наконец, подъезжает полный автобус. Я плачу водителю 27 рублей и ищу свободное место. Год назад проезд в автобусе стоил 22… С шумом и вонью автобус останавливается, а потом уезжает.
— Извините, а это место еще свободно? — спрашиваю я у женщины, которая косо смотрит на меня и пожимает плечами вместо ответа.
Вздохнув, я сажусь рядом с ней и смотрю в грязное окно. В какой-то момент я чувствую на себе чей-то взгляд и поворачиваюсь, столкнувшись взглядом с мужчиной, который смотрит на меня и гримасничает от отвращения. И я вспоминаю, что забыл снять лак с ногтей. По его губам я прочёл слово: «Пидор».
Через двадцать минут я выхожу из вонючего автобуса и вдыхаю свежий ледяной воздух. Вскоре я снова чувствую холод. Вдруг я вспоминаю, что Пауль просил меня сходить в супермаркет.
Сейчас они всегда полупустые. Я покупаю яйца, пакет молока и хлеб. Этого достаточно, чтобы выжить. Кассирша устало смотрит на меня и вздыхает.
— Сумку?
— Нет, спасибо.
— Карта магазина?
Я покачал головой.
— С дисконтной картой цена снижается еще на 10 процентов. Не хотите ли получить её?
— Нет, спасибо.
— Собирайте…
— Нет.
Кассирша закатывает глаза и говорит:
— Четыреста тридцать один.
— Что, я только что… — шепчу я, делая неопределённый жест рукой. -… Купил?..
Она пожимает плечами. Вздохнув, я расплачиваюсь за продукты и выхожу на улицу.
Мы живем в старом доме, где мне по наследству досталась квартира. Квартира очень старая и стрёмная, но у нас нет денег на её ремонт. Там на стенах висят ковры, которые я хочу выбросить, но мама не разрешает, потому что они дорогие.
Здания в городе все старые, построенные ещё в Советском Союзе. Я считаю их уродливыми, а вот правительство нет.
Дрожа, я иду по пустой улице и прикуриваю сигарету. Медленно идёт снег, он будто висит в воздухе.
— Братан, закурить не найдется?
Я поворачиваюсь к маленькому мальчику и качаю головой.
«Не слишком ли ты мал?»
— Так куришь же, — он выглядит разочарованным, но подходит к другому человеку и теперь спрашивает его.
Я молча иду дальше. Тело дрожит, я всё глубже зарываю руку в карман пуховика, стараясь сохранить хоть немного тепла. Начинается снегопад. Я натягиваю шерстяной шарф чуть выше на затылок. И наконец стою перед входом в здание. Лифта здесь нет, поэтому я поднимаюсь пешком по узкой лестнице. Пятый этаж. Тяжело дыша, я открываю дверь.
В квартире кромешная тьма, но слышен звук телевизора. Тихонько захожу в спальню. Пауль, лежащий на кровати, кротко смотрит на меня и только кивает. Вздохнув, я сажусь рядом с ним.
— Мы начали это, потому что не хотим, чтобы у наших детей был родитель номер один и родитель номер два, потому что мы…
— Пауль! Выключи это дерьмо!
— Я знаю, что это неправда, — отвечает он сухо.
— Они нацисты, а мы хотим денацифицировать страну. Мы не убиваем людей…
— Слушать невозможно!
Я тут же выключаю телевизор и вздыхаю.
— Не могу поверить, что мы там живëм… — тихо говорит он.
Я молча смотрю на него. Его глаза наполняются слезами.
— Эй… — вздыхаю я и прижимаюсь к нему поближе. — Всё будет хорошо…
Он кивает и даёт волю слезам.
— Хочешь кофе? — спрашиваю я.
Получив в ответ молчание, иду на кухню и включаю чайник.
Когда это началось, все стало ещё хуже. Цены растут, мы становимся всё беднее. Каждый день я выхожу на улицу и чувствую опасность. Никто не чувствует защищённости. Люди боятся, что их посадят, поэтому никто не протестует. И я тоже. И Пауль. Все. Никто этого не хочет. И в тюрьму никто не хочет.
— Ваш кофе, — я ставлю чашку и удобно устраиваюсь на кресле.
— Беспилотник влетел в башню, — тихо говорит Пауль.
— Не ебëт… Мы живём в Сибири, тут ничего не происходит.
— Хочешь сказать, что тебе не страшно?
«Боюсь, но тебе нужен человек, который тебя поддержит…»
— Я хочу прогуляться, — говорит он. Внезапно.
— Сейчас? Ночью?
— Похер же, — он слегка улыбается и смотрит на меня. Но глаза у него грустные.