Сквозь время

      Небольшая вспышка, и магия уносит меня. Наткнуться на археспору в лесах Туссента близ винодельни Корво Бьянка было сложно, с учётом того, что владеет винодельней Геральт из Ривии. Мужчина тщательно следит за территорией, простирающейся по соседству с его домом. Или следил. Потому как именно на археспору я и напоролась.       Свой день я планировала провести в тени деревьев на небольшой, но ставшей любимой лужайке. Держа в руках первый том «Весёлых приключений Мюриэль, прекрасной мерзавки», я не спеша пробиралась через лес, но чёртова археспора испортила всё. Меч мой остался пылиться в комнате, а упражняться в высшей боевой магии желания не было, особенно после того, как Йеннифэр дала мне несколько дней на отдых. Так что решила не тратить время и просто перенестись домой, параллельно же рассуждала о несправедливости мира. Желание пожурить Геральта за ужином прочно обосновалось в голове, но все мысли мгновенно улетучились.       Как только магия переноса активировалась, я почувствовала невыносимую боль, и меня закрутило в водовороте перемещения. Такого никогда не было раньше. В пространстве я перемещалась легко, ведь это было моей сущностью, и последнее, что я ожидала почувствовать — боль.       Когда вращение прекратилось, я на мгновение ощутила падение, но тут же столкнулась с землей. С трудом разлепив глаза, я поняла, что лежу на каменном полу. Я точно оказалась не дома, ведь полы Корво Бьянко были сделаны из добротного дерева и застелены мягкими коврами, которые Йен заказала в Зерикании. С трудом я подняла глаза.       Я оказалась в окружении развалин и небольшой группы людей в доспехах. Ситуация была непростой. О новом перемещении не хотелось даже думать. Голова раскалывалась от острой пульсирующей боли, а желудок уже был готов расстаться с завтраком.       Люди переглянулись и двинулись в мою сторону. Сверху послышался шум, и на меня что-то упало. Как подло нападать со спины, было последней мыслью, которая пришла мне в голову.       Я погрузилась в пустоту. Тёмную. Холодную. Пугающую. Но я была здесь не одна. Множество глаз смотрело на меня из этой пустоты. Я не видела, но чувствовала это. Множество глаз жадно смотрело на меня, словно я была экспонатом музея. Существо не приближалось, лишь смотрело, и в какой-то момент я почувствовала ужасную тоску.       Это чувство сковывало. Причиняло боль. Вызывало непонимание. Как кто-то или что-то может вынести такие чувства?       Просыпаться было нелегко. Тело все еще немного болело. Но самым страшным было ощущение пустоты. Я не чувствовала магию. Лишь слабые отголоски, которые были способны создать лишь самую маленькую искру.       Открыв глаза, я увидела каменный свод незнакомого потолка. Значит, то, что случилось, не было бредовым сном, и я действительно перенеслась в неизвестное место. Йен была права, когда говорила, что я слишком беспечна со своей магией. При переносе нельзя отвлекаться на посторонние мысли, но я отвлеклась.       С трудом села, отстраненно замечая, что все это время лежала на тонком походном одеяле, и, наконец, смогла рассмотреть, где нахожусь. Камера. Ни единого шанса на спасение.       Йеннифер рассказала мне, что чувствует чародей, закованный в двимерит, и то, что я ощущала сейчас, было очень похоже на это. Мои руки и ноги были свободны, что означало только одно: сама камера была сделана из этого проклятого материала.       — Ты очнулась, — раздался незнакомый мне голос с небольшим акцентом.       Повернув голову в сторону говорящего, я заметила ещё несколько камер. Со мной заговорил эльф, что сидел, склонившись над кем-то. Он не смотрел на меня, всё его внимание было сосредоточено на лежавшей девушке, точнее, на её руке, что внезапно засияла зелёным цветом.       — Где я? — спросила, удивлённо смотря на горевшую руку. — Кто ты?       — Меня зовут Солас, — так и не посмотрев в мою сторону, ответил эльф лишь на один из вопросов.       С правой стороны я услышала шаги. Слух у эльфов был хороший, как и зрение. До ведьмаков нам, конечно, далеко, но разобрать, что к нам приближается по меньшей мере трое, я смогла.       — Хватит с ней возиться! — от входа раздался раздражённый женский голос. — Если ты не разберёшься, как закрыть Брешь, я тебя прикончу.       На свет лампы, что тускло освещала помещение, вышла высокая женщина, следом за которой семенили двое одетых в доспехи человека.       — Брешь — необыденная магия, Искательница, и совершенно мне незнакомая, хотя у меня есть одна идея, но для этого нужно дождаться, когда девушка очнётся, — спокойным тоном, в противовес резкой женщине, ответил Солас.       — Мы не можем ждать, — тут её карие глаза повернулись в мою сторону, и она прищурилась. — Ты, немедленно объяснись!       Я не ожидала такого развития событий. Моей фантазии хватило, чтобы придумать оправдание моего нахождения в клетке. Кто-то узнал, кто я такая, узнал, чья я дочь. Это было логично. Они смогли выследить меня, вмешались в мое перемещение, это могло бы объяснить боль, и теперь держат меня в клетке, чтобы продать подороже.       Но этот возмущенный тон женщины, направленный на меня, совершенно сбивал с толку. Она смотрела на меня обвиняющими глазами, которые без всякой магии метали молнии. Смотрела так, словно я была виновна во всех грехах мира.       — Я не понимаю, — рассеянно отозвалась я.       — Все, кто был на Конклаве, мертвы, кроме вас двоих, — с запалом начала женщина, но что-то заставило её остановиться. Она снова посмотрела на эльфа и раздражённо выдохнула. — Впрочем, Солас прав, нужно дождаться пробуждения второй.       Она незаметно кивнула, и один из солдат двинулся в сторону другой камеры. Только сейчас я увидела в его руках связку ключей. Я смотрела на то, как он отпирает решётчатую дверь, и эльф спокойно выходит из заточения, а камеру вновь поспешно закрывают.       — Я даю тебе последний шанс закрыть Брешь, — сказала женщина и, развернувшись, направилась в сторону выхода. Эльф недовольно сморщил нос и отправился следом, бросив быстрый взгляд в мою сторону.       Стражники остались стоять по бокам от прохода, ведущего к долгожданной свободе. Я пыталась осмыслить произошедшее. Очевидно, меня в чём-то подозревают и обвиняют. Женщина говорила о какой-то Бреши и Конклаве, на котором погибли все, кроме нас двоих. Что это вообще значит?       Видимо, мне остаётся только ожидать пробуждения второй девушки. Стражники вести со мной беседы не захотели и лишь хмуро смотрели перед собой. Зараза. День ведь так хорошо начинался. Расщедрившаяся на отдых Йеннифэр. Любимая книга в руках. Когда вернусь домой, собственноручно зарублю археспору.       Время тянулось медленно. Минуты превращались в часы, а девушка в соседней камере не подавала признаков жизни. Изредка её рука вспыхивала и светилась приятным зелёным светом, отчего стражи каждый раз нервно вздрагивали. Внутренние часы подсказывали, что я уже нахожусь в этой опостылевшей камере около пяти часов. Живот пару раз жалобно урчал, напоминая о том, что с утра в нём, кроме завтрака, не побывало и крошки. И когда было это самое утро?       Мои вопросы все также игнорировались, кормить меня никто не собирался, и я уже почти смирилась с тем, что помру в этой неуютной камере от голода и скуки, когда услышала кряхтение.       Девушка очнулась и села, и я смогла разглядеть острые эльфийские уши, которые выглядывали из ее светлых взъерошенных волос. Да, кажется, эти люди не очень любят нашу расу. Соласу даже прямо угрожали. Не то чтобы в Туссенте было какое-то другое отношение к эльфам, но княгиня все же поддерживала политику Нильфгаарда и не одобряла притеснения моих собратьев по крови.       Эльфийка же тем временем вскочила и схватилась за прутья, смотря огромными голубыми глазищами на пространство, окружающее нас. Её испуганный взгляд метался из стороны в сторону, я же решила повнимательней её рассмотреть. Мелкая и щуплая. Лицо, обрамленное короткими волосами, было покрыто веснушками, которые были едва заметны в полутемном помещении, но они меркли на фоне татуировок. Сколько ей было лет? Судя по комплекции, не больше пятнадцати. Бладе дхойне! И что им сделал этот ребёнок?       Один из стражей торопливо покинул нас, видимо, чтобы позвать ту женщину.       — Что происходит? — тоненьким дрожащим голоском просипела эльфийка. — Где я? Где Маханон?       В своих метаниях она всё же заметила меня и посмотрела с надеждой. Что же, если она надеется, что я отвечу на вопросы, то очень ошибается. Я сама ни черта не понимаю и не знаю. В помещение один за другим засеменили стражники. При их виде девушка отскочила от прутьев и спиной прижалась к каменной стене. Люди разделились. Часть направилась ко мне. Отперев решётку, меня довольно грубо подняли с пола и, немедля, заковали руки. Судя по возне в соседней камере, мелкую постигла та же участь. Проклятые дхойне действовали слишком быстро, и я не смогла оказать даже малейшее сопротивление.       Нас вывели в центр комнаты и, не церемонясь, поставили на колени. В коридоре, который открылся перед моим взором после смены местоположения, я увидела приближение уже знакомой женщины. За ней, отставая всего на полшага, шла другая женщина, рыжая, однако выражение ее лица было таким же суровым, как и у первой.       — Объясни мне это, — брюнетка преодолела расстояние до эльфийской мелочи и, схватив руку сопротивляющейся девушки, подняла ту. Как по команде помещение осветила зелёная вспышка.       — Я не понимаю, — умоляющим голосом с нотками нарастающей паники проговорило это дитя. Я же нахмурилась. Как можно быть такой грубой, она же совсем ребёнок. Не то чтобы я была шибко старше, мне исполнилось двадцать лет совсем недавно, но, смотря на эту мелочь, я чувствовала лишь жалость.       — Не понимаешь? — возмущённо спросила женщина, обойдя нас по кругу. — Конклав уничтожен. Все, кто там был, погибли. Кроме вас. И ты говоришь, что не понимаешь!       — Я не знаю, что это, — прошептала напуганная девушка, — не знаю, откуда это взялось.       Пока она лепетала оправдания, я думала, как выбраться из всей этой ситуации, а заодно и мелочь прихватить. Уж больно жалко она выглядела, чтобы оставлять её на распоряжение этих мантикор. В голову ничего не приходило, а допрос тем временем продолжался.       — Ты врёшь! — свирепо просипела женщина и кинулась в сторону эльфийки. Та вздрогнула и чуть не повалилась на спину, но рыжая успела перехватить руки взбесившейся.       — Она нужна нам Кассандра! — отлично, теперь я знаю её имя.       — Эт-то правда? — дрожащим голосом проговорила мелочь. — Все погибли? Значит, и мой… — она оборвала фразу, так и не договорив, а я краем глаза заметила собирающиеся в глазах слезы.       — Вы помните, что случилось? — рыжая посмотрела сначала на меня, потом на мелочь.       — Я помню, что бежала. За мной гнались какие-то твари, а потом… Потом была женщина. Она протянула мне руку и…       — А ты? — Кассандра уставилась на меня.       — Ничего, — я вздохнула, впервые подавая голос на этом нелепом допросе, — я не помню ничего.       Судя по всему, меня перенесло сюда случайно, и они понятия не имеют о моей крови. О Конклаве я слышу впервые, в отличие от моей остроухой подруги по несчастью, та явно была шокирована, услышав о смерти тех, кто там был. Говорить о том, что я тупая курица и при перемещении отвлеклась на посторонние мысли, не хотелось. Они явно мне не поверят.       — Лелиана, ступай в головной лагерь, — обратилась Кассандра к рыжей, — я же отведу их к разрыву.       — Что всё-таки произошло? — задала я вопрос, который мучил меня с момента пробуждения.       — Проще один раз показать, — весь запал женщины словно сдулся, и она неторопливо наклонилась сначала к мелочи, потом ко мне.       Кандалы заменились верёвками, и я поняла, что это мой шанс. Магию, когда нас вывели из клеток, я так и не почувствовала и предположила, что кандалы были двимеритовыми и сейчас Кассандра так опрометчиво их с меня сняла. Однако обрадовалась я рано. Пустота внутри не спешила заполняться. У них тут что, всё здание построено из проклятого двимерита?       Нас молча вывели из подземелья, где, как оказалось, мы находились. Впереди маячила дверь на улицу, и мои молитвы были услышаны, когда именно в этом направлении и двинулась Кассандра. На улице мне уже ничего не помешает. Как же я ошиблась. Магия не вернулась, а всё моё внимание привлекла зияющая воронка на небе.       Если это то, что Соласу приказали закрыть, то я ему не завидую. Я никогда не видела такой магии. Воронка напоминала портал, только очень большой и, видимо, неконтролируемый. Йеннифэр меня убьет. Я вляпалась во что-то ненормальное.       — Это прорыв в мир демонов, — сказала Кассандра, смотря на небо, как и мы с эльфийкой. — Мы назвали его Брешью. Он не единственный, лишь самый большой. Они появились после взрыва на Конклаве.       — Взрыв не может вызвать такое, — скептично сказала я.       — Этот смог. Если ничего не предпринять, Брешь может разрастись настолько, что поглотит наш мир.       — Она растёт? — испуганно пискнула мелочь, продолжая таращиться на небо. Я же сглотнула, потому что Йеннифэр точно меня убьёт, потом воскресит и снова убьёт, а Геральт добавит. Или осуждающе хмыкнет в своей излюбленной манере. В детстве меня это пугало даже больше, чем гнев чародейки.       Внезапно Брешь вспыхнула ярче, облака вокруг заклубились с новой силой, и в землю ударила ярко-зелёная молния. Рука эльфийки вспыхнула, и она упала на колени в приступе боли. Отголоски боли почувствовала и я, но, судя по всему, не такую сильную, как мелочь. Падать на колени и кричать не хотелось. То, что почувствовала я, было похоже на ноющие после тренировки мышцы. Не больно, но неприятно.       Эта чёртова штука на небе влияет на нас обеих, и мне это совершенно не нравится.       — Когда Брешь растёт, — Кассандра помогла встать девушке, — растёт и метка на твоей руке, и… Она убивает тебя.       Вот уж неприятная информация. Особенно для мелочи. Но эта дрянь в небе оказывает влияние и на меня.       — Но, возможно, эта метка и поможет остановить процесс, — продолжила Кассандра, — но времени мало.       — Я сделаю всё, что смогу! — неуверенно проговорила эльфийка. — Я помогу.       Слишком быстро она согласилась. Особенно в свете того, что эта метка совсем небезопасна, как и Брешь. Да и что будет потом? Дхойне явно настроены против нас, хоть Кассандра и сменила гнев на милость.       Когда мы двинулись дальше, я окончательно убедилась, что нам тут совсем не рады. Люди смотрели враждебно, то и дело выкрикивая проклятья нам в спину. Один ушлый мужик даже плюнуть мне под ноги умудрился, на что я лишь повыше задрала подбородок и прошла мимо, не удостоив взглядом.       — Они считают вас виновными. Им это нужно. Жители Убежища скорбят по её святейшеству Верховной Жрицы Джустинии, главе Церкви. Конклав собрала она. Это был зыбкий шанс договориться о мире между магами и храмовниками. Она свела лицом к лицу их лидеров. Но теперь все погибли.       По мере того как Кассандра говорила, я понимала, что ничего не понимаю. Джустиния? Глава Церкви? Что эта женщина несёт? Остатки Церкви Вечного Огня на севере возглавляет иерарх Хеммельфарт, что совсем сбрендил на старости лет. После победы Нильфгаарда в последней войне влияние Церкви совсем ослабло. Из-за них погибло слишком много талантливых чародеев, что совсем не пришлось по душе Эмгыру, и тот сделал всё, чтобы Культ Вечного Огня канул в лету. Так что я понятия не имела, о ком говорит Кассандра.       И этот мир между магами и храмовниками. Что ещё за храмовники? Я по-новому посмотрела на окружающих меня людей. Мы были на севере, судя по снегу, окружающему нас. Но где именно? Судя по одежде некоторых людей, что выглядела нарядной, мы не в Империи. Нильфгаард требовал соблюдения чёткой моды от своих вельмож. Куда меня занесло?       Мы продолжали идти, а Кассандра пела хвалебные оды погибшей жрице. Мысль о том, что меня занесло к сектантам, прочно засела в голове. Мелочь её словам удивлена совершенно не была, значит, прекрасно понимала, о ком именно продолжает талдычить женщина. Либо просто делает вид, но насколько я успела заметить, она совершенно не умеет скрывать свои эмоции.       — Вас будут судить, — отвлёкшись от восхваления Джустинии, сказала Кассандра. — Большего обещать не могу.       Достав нож, нас, наконец, избавили от верёвок. Я с наслаждением растёрла кожу вокруг запястья. Пустота внутри всё не исчезала, значит, возможности переместиться у меня нет. Придётся играть по их правилам.       Я зябко повела плечами. После жаркого Туссента оказаться на заснеженных просторах было неприятно. Моя не самая плотная рубашка мало спасала от продирающего холода. Кассандра упорно двигалась вперёд, а мелочь жмурилась от боли в руке, моя очевидная проблема с холодом их не особо волновала.       Мы подходили ближе к мосту. К проклятому мосту, что обвалился из-за летящего с неба горящего нечто, когда мы пересекли почти половину. Лишь чудом не сломав ничего, я приподнялась и увидела, как в нашу сторону летит очередной снаряд из Бреши.       Врезавшись в землю, образовался небольшой взрыв, из которого на нас выскочила неведомая дрянь, не похожая ни на одного из чудовищ, которых я когда-либо видела. Когда тебя учит ведьмак, пугаться тварей, появившихся в мире после сопряжения сфер — глупо, но то, что было сейчас передо мной, вызывало ужас своей неизвестностью.       Я вновь посмотрела на портал в небе, надеясь лишь на то, что это не начало нового сопряжения.       Кассандра выскочила перед нами, велев держаться у неё за спиной, и с мечом наперерез понеслась на чудовище. Только вот расслабляться было рано, ведь из облака, оставшегося от взрыва, вылезла ещё парочка демонов, как назвала их женщина.       Мелочь явно была напугана. Её голубые глаза бегали из стороны в сторону, пока не остановились на длинной то ли палке, то ли трости, которую она тут же схватила. Заметив рядом с обломками моста меч, я так же поспешила его подхватить. С оружием в руках я почувствовала себя увереннее и приготовилась защищать мелочь, но та меня удивила. Из этой длинной палки вырвалось огненное заклинание, что знатно подпалило демонов. Не теряя времени, я быстро снесла парочке из них головы. Последнего добила эльфийка, использовав на этот раз молнию.       Долго пребывать в шоке мне не дала Кассандра. Закончив со своим противником, она направила меч в нашу сторону.       — Бросьте. Оружие, — раздельно процедила она. — Немедленно.       Испуганная мелочь тут же опустила посох и собралась его кинуть в ноги, но я не позволила.       — Нас двое, Кассандра, не стоит нам угрожать, — зло смотря на женщину, сказала я. — К тому же эти демоны явно не последние. Без оружия живыми мы туда не дойдём. Тебя одной для нашей защиты не хватит.       — Это должно меня успокоить? — гневно выдала она и вздохнула. — Ладно, ты права. Идём дальше. Мы совсем близко.       Женщина убрала меч в ножны и повернулась к нам спиной. Опрометчиво с её стороны, но, кажется, так она пыталась показать, что доверяет нам. Смело и безрассудно. Будь на моём месте Йен, от неё бы уже ничего не осталось.       Дальше на пути нам повстречалась ещё парочка неведомых тварей. Они были одновременно похожи на призраков и одновременно полностью от них отличались. Мысли о новом сопряжении я старалась гнать прочь из головы. Только этого не хватало. Я хоть и жаловалась порой на скуку, но моя размеренная жизнь мне всё же нравилась больше.       Мы приближались к развалинам здания, где, как сказала Кассандра, и находился один из разрывов. Около него должны были дежурить пара людей, но, судя по звукам боя, доносившимся оттуда, им нужна помощь. Не думая, женщина ринулась вперёд, а за ней резво пустилась мелочь. Выбора мне не оставили, судя по всему.       Поспешив за своими вынужденными спутницами, я поднялась на небольшой пригорок и увидела, как людей, одетых в доспехи, притесняют чудовища, лезущие из разрыва. Не зная, кому помочь, первым я заметила уже знакомого мне эльфа — Соласа, и только теперь обратила внимание на его рост. Он был порядком выше окружающих людей, хотя и показательно сутулился. Аэн Элле? Они после поражения Дикой Охоты и носа своего в нашем мире не показывают. Так что он тут забыл? В своих руках он сжимал посох, похожий на тот, что подобрала эльфийка, и так же, как и она, творил с его помощью магию.       Пока я рассуждала, битва потихоньку стихла, а Солас, внезапно растворившись в воздухе и оставив за собой морозный след, появился перед мелочью и схватил ту за руку, поднося её к разрыву.       — Скорее, иначе скоро полезут новые.       Не знаю, что Солас сделал, но разрыв был закрыт. Из руки мелочи прямо в центр висящего в нескольких метрах от земли нестабильного портала вырвался зелёный луч, который и закрыл прореху в пространстве.       — Как ты это сделал? — благоговейно смотря на Соласа, пролепетала мелочь.       — Я ничего не делал. Это всё ты, — ответил он ей и посмотрел на меня. — Метка на твоей руке сотворила та же магия, что и Брешь на небе. Я предположил, что она поможет закрыть разрывы, и оказался прав, — говоря всё это, эльф не сводил с меня внимательного взгляда.       — Значит, я всё же могу помочь, — сказала эльфийка. — Я…       — Главное — это закрыть Брешь, — прервала девушку Кассандра. — И метка может помочь.       — Слава Андрасте. Я уже думал, мы навечно застрянем с этими демонами, — услышала я незнакомый голос и обернулась на того, кого продолжала не замечать. Надо же, и краснолюд здесь есть. — Варрик Тетрас. Плут, краснобай и банный лист на заднице, — он задорно подмигнул Кассандре, отчего лицо женщины на миг скривилось, словно она съела дольку кислого лимона.        — Ты тоже из Церкви? — спросила мелочь, отчего Варрик издал необъяснимый звук.       — Ты серьёзно спрашиваешь? — усмехнулся Солас.       — Формально я такой же арестант, как и вы, — объяснил краснолюд.       — Я привела тебя, чтобы ты пересказал историю Верховной Жрице, — Кассандра вздохнула. — Теперь необходимость отпала.       — Но я всё ещё здесь…       — У тебя прекрасный арбалет, — невпопад ляпнула мелочь.       — Это Бьянка, — гордо произнёс Варрик.       — Ты дал имя своему арбалету? — всё же решила вступить я в разговор, всегда подозревала, что краснолюды — несколько странные ребята, но чтобы настолько.       — Я Эллана Лавеллан. Мне приятно с вами познакомиться, Варрик.       — Солас, — представился эльф, — раз уж мы решили познакомиться. Рад, что с тобой всё в порядке.       — Он хочет сказать: «Ты спала, а я не давал метке тебя убить», — с усмешкой в голосе сказал краснолюд.       И тут все взгляды странным образом сосредоточились на мне. Я приподняла бровь, не понимая, что от меня хотят. Я с самого начала диалога ощущаю себя лишней. Да что диалога, лишней я себя почувствовала ещё в момент пробуждения в той темнице.       — А как зовут тебя? — неуверенно прошепелявила мелочь, то есть Эллана, надо бы запомнить, как её зовут. Но как тут запомнишь, когда она была ненамного выше краснолюда, а если сравнивать её с Соласом, то… До меня, наконец, дошёл смысл вопроса.       — Я — Тэа, — назвала им сокращённую версию своего имени. Мело… Эллана тут же расплылась в улыбке и, кажется, даже собралась меня обнять, но я всё своё внимание переключила на Соласа. — Ты, кажется, хорошо разбираешься в этом, — я кивнула в сторону Бреши.       — Солас отступник, он… — ответила вместо мужчины Кассандра, — много знает про такое.       — Формально, все маги сейчас отступники. Однако мои путешествия помогли мне узнать о Тени многим больше, чем любому магу Круга.       Я совсем запуталась. Тень? Маги Круга? Он имеет в виду Ложу Чародеек? Но Ложа распалась много лет назад, попытки её возрождения ни к чему не привели, да и Йен бы сказала мне. Эти люди, а если быть точнее, один человек и кучка нелюдей, говорили о совершенно неизвестных мне вещах, от которых голова начинала пухнуть, ведь я так и не смогла в полной мере разобраться в происходящем.       Эллана задала вопрос Соласу, но я уже не слушала, погрузившись в свои мысли.       Что мы имеем? Конклав, где собрались некие храмовники и маги. Инициатором встречи была жрица Джустиния, тоже неизвестный мне персонаж. Произошёл большой взрыв, который убил присутствующих, кроме Элланы, на руке которой появилась неведомая хрень, которая медленно, но верно её убивает. По вине взрыва на небе открылся нестабильный портал в другой мир, где обитают неразумные твари. Пропорционально росту Бреши на местной территории так же открываются мелкие порталы, из которых твари прут наружу. Картинка происходящего более-менее в моей голове сложилась, однако такие понятия, как Тень или маги Круга, в это всё не вписывались.       Я хмуро посмотрела на собравшихся продолжить дорогу своих вынужденных спутников. Кассандра повела нас в головной лагерь, куда прежде направилась Лелиана. Интересно, смогла ли она пробиться через толпу демонов, что слишком часто появлялись на нашем пути.       Этот самый лагерь встретил нас всё теми же презрительными глазами. Помимо всего прочего, на нас с обвинениями накинулся некий Родерик, что, брюзжа слюной, требовал немедленно нас казнить. Уверена, будь у него в руках оружие, он и сам бы привёл свой приговор в действие. Кассандра с Лелианой его, конечно, осадили, но ему это не помешало смотреть на нас с Элланой как на мерзких тварей.       Встал новый вопрос, как именно нам подойти к Бреши. Через тайные тропы, где потерялся разведывательный отряд Лелианы, или лезть напролом с задействованием армии? Как по мне, лучше идти прямо. Рыжая настаивала на своём варианте, ей не хотелось терять своих людей, однако прямо сейчас солдаты сражаются рядом с Брешью и сдерживают демонов, что всё никак не прекратят лезть из прорывов.       Тот момент, когда женщины перестали спорить и посмотрели поочерёдно сначала на мелочь, потом на меня, я пропустила, но пауза затягивалась. Тогда-то я и увидела взгляд Элланы, направленный на меня. Чистый и невинный. Уж не знаю, что именно придавало её взгляду такое выражение. То ли пронзительный голубой цвет, то ли слёзы, что были едва различимы в уголках глаз. Бедняжка наверняка в ужасе. Тяжело вздохнув, я принялась излагать свою точку зрения.       Идти нужно было со стороны армии, хотя и перспектива подойти к Бреши незаметными была привлекательна, но прямо сейчас там гибнут люди. Много людей, судя по выражению лица Кассандры. Йеннифэр часто ругала меня за слишком мягкое сердце, вот и сейчас моё дурное сердце, по словам всё той же Йен, вылезло наружу. Потери и в том, и в том случае будут в любом случае. Выбор между меньшим и большим злом, очевидно, передаётся в моей семье вне зависимости от кровной связи. Лелиана нахмурилась, но со словами моими согласилась, а мелочь облегчённо выдохнула, поняв, что её освободили от выбора.       Пройти к линии обороны от демонов труда не составило. Проблемы появились, когда я увидела масштабы. Демонов было много, и все они лезли из нескольких разрывов, что способствовало притеснению небольшой армии людей. Кровь, вытекающая из тел поверженных солдат, меня не смущала.       Меня вообще мало что смущало после того, как я с шести лет стала помогать Геральту в препарации утопцев. Извлечение из них мутагенов — процесс весьма трудоёмкий, и не запачкаться, копаясь в смердящих кишках, невозможно. В первый раз меня вырвало. Во второй — тоже. Однако со временем любопытство пересилило брезгливость. Однако Йен после каждой такой процедуры заставляла отмокать меня в ванной, наполненной ароматными маслами из коллекции чародейки, по меньшей мере час. Геральт, к слову, так же подвергался водным процедурам, и если я испытывала от этого только удовольствие, то для мужчины это было сродни пыткам. Со временем утопцы сменились на других тварей, гнильцы, по моему скромному мнению, были самыми ужасными, их запах я так и не научилась спокойно переносить, но капаться по локоть в крови и непонятной жиже я привыкла. Так что да, вид обычной человеческой крови меня не смущал, чего я не могла сказать об Эллане.       Лицо эльфийской мелочи подозрительно позеленело, однако положение спас мужчина, что помогал одному из солдат покинуть поле боя, таща его на себе. Коротко представившись, он доложил обстановку, и я поняла, что приняла правильное решение. Очевидно, люди здесь совсем не справлялись.       Времени на долгие разговоры не было, и мы своей разношёрстной компанией двинулись по направлению к первому разрыву. В процессе закрывания портала я поняла, что демоны ослабевают от взаимодействия Эланны с разрывом, а когда тот закрывался полностью, то они и вовсе переставали быть опасными, отрубать им головы становилось на удивление слишком легко.       Если честно, то сражаться с мечом мне было сложно. Как бы прискорбно это ни звучало, но Геральта я попросила научить меня владению холодным оружием, будучи обиженной. Обиженной на мать. Всё это было грёбаной попыткой доказать ей, что я не хуже. Стиснув зубы, я упорно тренировалась, но со временем умерила свой пыл, сосредотачиваясь на магии в большей степени. Выводить волшебные формулы и плести заклинания мне нравилось намного больше. Обида никуда не ушла, напоминая о себе глухой болью в глубине сердца в те редкие моменты, когда мама всё же посещала Корво Бьянко, но я перестала что-то доказывать, видя, что это не вызывает и малейшего отклика. Так что, наблюдая за тем, как Солас и Эланна свободно пользуются магией, я испытывала чувство неполноценности.       Мелкие прорывы мы закрыли, не без труда, но закрыли. От людей, окружающих нас, слышались облегчённые вздохи, но уверенность в том, что это было не самым сложным, не покидала меня.       Оказавшись в развалинах Храма Священного Праха, как назвала это место Кассандра, я узнала то место, куда меня вынесла моя магия. Должно быть, раньше здесь было красиво, но предаваться мрачным мыслям я не стала, проследовав вслед за женщиной, что вела нас к спуску на развороченную от взрыва площадку, в центре которой крутилась небольшая воронка разрыва, что магическими нитями была связана с Брешью, зияющей в небе.       — Настал час нашей победы, — отовсюду и ниоткуда одновременно раздался грубый мужской голос. — Приведите жертву.       — Что это? — мелочь испуганно остановилась, заозиравшись по сторонам.       — Рискну предположить, — ответил ей Солас, — это голос того, кто создал Брешь.       — Кто-нибудь, помогите! — так же неожиданно мы услышали женский голос.       — Это Джустиния, — прошептала Кассандра. — Но как?       Голосов больше не было, и мы возобновили движение. Наконец, спустившись, я ощутила чувство тревоги. Разрыв был прямо перед нами, но из него не спешили выскакивать демоны, что было весьма подозрительно. Мелочь же весьма смело подошла к порталу и уже занесла руку для того, чтобы закрыть его, как тот неожиданно раскрылся, и нам навстречу выскочил большой демон. Не просто большой, он был огромен, и я, как и до этого, не могла его сравнить ни с одной тварью, что видела раньше.       Мы ринулись в атаку, но на эту глыбу не действовало ничего: ни наши с Кассандрой мечи, ни стрелы Варрика, что тот выпускал с завидным упорством, ни магия. Люди, что последовали за нами, впадали в отчаяние, я видела панику, что отражалась на их лицах. Сражение всё продолжалось, а гигантская тварь так и не получила ни малейшего урона.       Я выругалась сквозь зубы, уворачиваясь от очередного замаха огромной лапищи, и внезапно вспомнила о том, что заметила совсем недавно.       — Эллана! — стараясь перекричать звуки сражения, я позвала мелочь. — Закрывай портал! — увидев, как она неуверенно кинула взгляд на разрыв, я прибавила в свой голос нотки стали. — Быстро! Вы все, — обратилась я уже к остальным. — Отвлекайте тварь от Элланы!       Меня на удивление послушали. Мелочь, благо что она и правда миниатюрна, лавируя среди сражающихся, пробралась поближе к разрыву и направила магию метки на него. Мне же предстояло вспомнить всё, чему меня научил Геральт. Вне зависимости от происхождения и того из какой сферы они прибыли, у всех тварей было одно схожее уязвимое место. Шея. Сосредоточившись на этой мысли, я начала пробираться за спину демона, попутно отбиваясь от тех, что хлынули через портал следом за ним. Благо они уже были привычны.       Наконец достигнув того места, куда стремилась, я бегло оглянулась, прикидывая, как именно мне осуществить задуманное. На моё счастье, демон стоял достаточно близко с одной из разрушенных стен. Более не отвлекаясь на раздумья, я проявила чудеса акробатики и стремительно взлетела на стену, задержавшись там на пару секунд, чтобы прыгнуть монстру на спину. Мой меч вошёл в шею твари словно нож в масло, и под аккомпанемент рёва демона, я услышала звук, что сопровождал закрытие разрыва.       Туша накренилась и полетела вперёд. Вцепившись в меч, я полетела следом. Мгновение и мы с убитым демоном оказались на земле. Вся вымазанная в той жиже, что ему заменяла кровь, я с усилием выдернула из шеи меч и на дрожащих ногах поднялась с земли.       Люди смотрели на меня с восхищением и благоговением. Но самым выразительным оказался взгляд Соласа, что пожирал меня тьмой, беснующейся на дне его светлых глаз.