Колебания

      Курильщик боится вожака Птиц, поэтому видя жёлтые глаза, давящие своим взглядом, в собственном сне, он решает, что спать этой ночью больше не будет. Дело мирно шло к утру. Пока вся Четвёртая видела долгие сны, Курильщик решил прокатиться до туалета и умыться прохладной водой, заодно и привести мысли в порядок.       Всё таки сны со Стервятником — последнее, что хотелось бы видеть, и Курильщик надеется, что этого больше не повторится, что это чистая случайность, но вот подсознание кричало — это не так. Эта ночь не первая, когда во снах к нему являлся Птичий Папа.       Сны были до жути странные. Хотя само в них появление вожака Птиц было самым что ни на есть странным. Ничем не отличающиеся друг от друга сны плавно сменялись друг другом. Короткие и запутанные, и уж разбираться в них не было ни малейшего желания.       То он увидит просто хромой силуэт Стервятника, то издалека услышит стук тростью, почует присутствие за собственной спиной, а этой ночью сон обошёл все предыдущие махом, когда показал томный и глубокий взгляд Вожака Третьей. Давящее чувство в груди разрасталось с сокрушительной скоростью, и нужно было как-то его приостановить, поэтому не найдя ничего лучше — Курильщик решил прийти в себя в гордом одиночестве где-нибудь в туалете.       Аккуратно поднявшись с постели, тихо вылезая из-под крепко спавшего Табаки, Курильщик попытался нащупать фонарик на полу, тихонько, не задевая посторонние предметы. В темноте, пусть и не такой кромешной, разглядеть что-то было просто невозможно, поэтому пожмурив глаза, он подождал, пока они привыкнут ко тьме вокруг.       Завидев под кроватью одинокий фонарик, он готов был улыбнуться от радости. Ползком Курильщик медленно старался дотянуться до цели, но сбил локтем какую-то пустую бутылку, которая с грохотом покатилась куда-то в сторону, устраивая ненужные звуки.       В страхе, что сейчас абсолютно каждый проснётся, посчитав своим долгом осудить Курильщика за лишний шум, он сжался в комок, кажется, до последнего надеясь испариться на месте. Но никто даже не поднял головы, все продолжили мирно посапывать на кроватях, кажется, даже не обратив внимание на шум. Только Лэри захропел громче.       Фонарик благополучно, и даже без потерь, оказался в руке, сжав его покрепче, Курильщик пополз в сторону коляски. А вот сесть в неё будет затруднительно, а учитывая то, что при этом нельзя издать и звука — задача становится почти непосильной. ***       Облегченно выдохнув, Курильщик выехал в коридор, бросив последний взгляд на спящую Четвёртую. Прикрыв за собой дверь, он включил фонарик, и тусклый свет озарил ближние стены. Свет фонарика был приглушён, говоря о том, что устройство скоро перестанет функционировать. Освещение было хоть и мутным, но многом лучше, чем ехать в полной темноте.       Холодная вода привела сознание в порядок, приятно стекая по лицу, по рукам, к локтям и капая на пол, немного намочив штаны. Курильщик взялся за край раковины, всматриваясь в своё отражение. Нового он ничего там не увидел: немного потрёпанный и заспанный вид, и всего лишь. Он закрыл кран, и вода перестала капать.       В следующую секунду, когда Курильщик поднимает голову, смотря в мутное зеркало, он инстинктивно вжимается в коляску от увиденного. Сзади, ровно на него, невозмутимо смотрел Вожак Третьей. Он не двигался, ничего не говорил. Просто стоял и смотрел.       Курильщик постарался повернуть на него голову, отъезжая в сторону, ближе к выходу, но эта попытка была пресечена, и в мгновение ока Стервятник оказывается вплотную к спинке коляски, не давая проходу.       И тогда Курильщик испугался по настоящему: он один, посреди ночи, в тёмном туалете, один на один с Птичьим Папой, без шанса скрыться, так ещё и фонарик скоро перегорит, оставляя его во тьме.       Изначально он надеялся что это не больше чем игра воображения, вызванная в ходе очередного сна с участием Стервятника, но образ Большой Птицы никуда не исчез, и был вполне реален.       Курильщик постарался отшатнуться в сторону, когда жаркое дыхание опалило его ухо. Через отражение в зеркале он увидел как Вожак Птиц наклонился к нему, кладя руки на плечи. Прикосновение к плечам было мягким, тёплым, совсем не грубым или рваным, как он ожидал. — Бедный мальчик, — прозвучал полу шёпотом голос Стервятника, и Курильщик был готов поклясться, что в этот момент его сердце остановилось, а дыхание перехватило. Сейчас с ним точно что-то сделают. — Не спится, — скорее констатировал факт Птичий Папа, — не бойся, не обижу, — последние слова Стервятника прежде чем он покинул Курильщика. И это всё? Он просто ушёл?       Когда шаги Стервятника отдалились настолько далеко, что слышно их уже не было, сердце плавно возвращалось в прежний ритм, переставая стучать громкими ударами.       Напоследок умывшись водой повторно, Курильщик поехал обратно в Четвёртую, в надежде не наткнуться на кого-то по дороге, и его молитвы были услышаны, доехал он без происшествий. И так же тихо добрался до кровати, только вот уснуть уже не получилось. ***       Сидя за завтраком, Курильщик выслушивал очередной поток информации от Табаки, параллельно с этим тяжело вздыхая. Кусок в горло не лез, и Курильщик решил себя не мучить этим, отложив свою порцию.       В раздумьях о ночном происшествии, Курильщик почуял на себе чужой взгляд, стало некомфортно, что его так детально рассматривают, тем более что этот кто-то был вовсе не из Четвёртой. Спустя мгновение Курильщик встречается глазами с Вожаком Птиц, который всё также невозмутимо разглядывал его. Сердце застучало быстрее и резче. Курильщик занервничал.       Он так хотел, чтобы эта странная ночная встреча была не больше чем игрой его больной фантазии, или в крайнем случае — дурацкий сон, но, увы, всё было наяву. И уверенный взгляд Стервятника красноречиво говорил об этом. ***       Поймав несколько минут тишины и одиночества в Четвёртой, во время отсутствия состайников, Курильщик достал свой альбом, принимаясь за рисование, а точнее — закончить прошлый набросок. Неожиданное желание пришло прямо за завтраком (откуда он практически сбежал) после гляделок со Стервятником.       Открыв альбом на нужной странице, где простым карандашом были выведены не замысловатые линии: когда то Курильщик решился (вернее, осмелился) нарисовать образ Вожака Птиц, но сделав этот набросок отложил идею в дальний ящик, и вот сейчас его посетило сильное желание завершить начатое и дорисовать рисунок. Конечно, его никто не увидит (и слава богу).       Карандаш крепко держался в руке, ловко чертя по листу бумаги линии. Пару раз смазав ластиком нарисованное в некоторых местах, Курильщик провёл еще несколько раз по рисунку, решив пока закончить на этом. Всё таки рисовать Стервятника было не из простых, особенно выражение его лица и без того холодные глаза.       Как оказалось, закончил он как раз вовремя, потому что в дверь постучали, что несвойственно для состайников, это немного напрягло Курильщика. Через мгновение дверь открылась и внутрь прошёл Птичий Папа, появившийся на пороге.       В этот момент Курильщик подумал что ему точно показалось, ибо что Вожаку Птиц делать в Четвёртой? Зачем он здесь? Тем более когда в комнате никого кроме Курильщика и нет, а вероятность того, что Большая Птица явилась по его душонку хоть была крайне мала, но пугала достаточно сильно.       Стервятник встал у входа, он внимательно оглядел комнату, и его взгляд остановился ровно на Курильщике. Почувствовав дискомфорт под пристальным наблюдением Вожака Третьей, Курильщик поежился, сидя на кровати.       Стервятник прошёл дальше, аккуратными тихими шагами он приближался к Курильщику, издавая глухие звуки тростью. И в этот момент Курильщик почувствовал себя загнанной в угол жертвой, над которой кружит хищник, в ожидании лакомства. — Что случилось? — только и смог выдавить из себя Курильщик, когда Птичий Папа подошёл ближе к кровати, оказываясь почти вплотную к ней. Зачем Вожак Птиц явился сюда? У Курильщика были некоторые вопросы на этот счёт, которые он бы предпочёл не задавать, он в принципе предпочёл бы чтобы этой ситуации не было вовсе, и Стервятник тут вообще не появлялся.       Но раз судьба всё решила за него, и Большая Птица стоит прямо перед ним, смотря с высока, снизу вверх, нужно было выкручиваться. — Здравствуй, милый птенчик, нужно поговорить, — проговорил Стервятник, садясь на край кровати, отложив трость в сторону. Курильщик подобное обращение в свой адрес воспринял близко к сердцу, по таковой причине слегка покраснев он отвёл глаза, не желая больше сталкиваться со взглядом холодных глаз Стервятника, — ты случайно не в курсе, где Слепой? — вновь заговорил Птичий Папа, осмотрев Курильщика с головы до ног, становясь на альбоме, который тот держал закрытым у себя в руках.       Курильщик, мысленно порадовавшись, что пришли не за ним, расслабился. Но вот прикованный взгляд собеседника к его альбому сильно напряг, будто Стервятник подозревал, и даже знал, какой рисунок Курильщик рисовал последним, перед его приходом. — Извини, не знаю, но я могу передать, что ты заходил, — Курильщик прижал альбом к себе ещё ближе, стараясь скорее спровадить непрошенного гостя. — Спасибо, Курильщик, сейчас ты многом милее, чем некоторые мои птенцы, — Стервятник поднялся на ноги, шикнув себе что-то невнятное под нос, (скорее всего от мелкой боли) он дотянулся до трости, и поковылял к выходу, не дожидаясь ответа.       Курильщик залился румянцем, на мгновение внутри загорелось приятное тепло.       Выдохнув, когда Птичий Папа отправился на выход, дышать стало проще, и сердцебиение пришло в норму. Выпустив альбом из рук, Курильщик внимательно наблюдал за уходящим, пока Стервятник, почти у самой двери не остановился, тихо повернувшись к нему, — Спи крепко этой ночью, Курильщик, — и ушёл. Курильщик хотел провалиться под землю. ***       Очередной вечер в Четвёртой проходил относительно спокойно. Курильщик уже более менее привык к такой обстановке, поэтому особо не обращал внимания на болтающего Табаки, который перебирал бисер, и что-то ещё.       Как только на горизонте появился Слепой, Курильщик сразу же доложил о приходе Стервятника, на что тот качнул головой и дал понять, что Курильщик свободен. — Ой, а это ещё что? — рядом оказался голос Табаки, и Курильщик обратил на него внимание. Оказывается, Шакал развернул листок, который судя по всему выбился из переплёта альбома Курильщика, на котором чётко были выведены черты Стервятника, говоря прямым текстом чей это портрет.       Сердце у Курильщика зашлось в диком вихре. И тревога накатила мигом, унося за собой с головой.       Курильщик быстро выхватил листок из рук Табаки, но было поздно, Шакал уже успел разглядеть рисунок, и мало того, оповестить об этом состайников. — Оу, детка, не знал, что ты в тайне Стервятника рисуешь! — отрываясь от дел, все замолчали, обратив внимание на разыгравшуюся сцену. Даже Слепой бросил внимательный взгляд своих блеклых глаз, прислушиваясь.       Хотелось сгореть со стыда, или стереть всем память, а лучше и то и то, чтоб наверняка. Шакал ещё что-то продолжил заговаривать подобное, но Курильщик уже не слышал, он поспешно смял несчастный листок бумаги, запрятав его в альбом. А вообще нужно было сжечь, или смыть в унитаз на крайний случай.       Вот же чёрт! Как нарочно! Ему нужно было именно сегодня дорисовать этот дурацкий набросок! Сразу же после сна со Стервятником в главной роли, и ночного происшествия в туалете, после гляделок на утро, именно сегодня. Зачем он вообще полез рисовать Вожака Птиц! Курильщик хотел провалиться под землю в сотый раз за эти сутки, что за невезение! ***       Курильщик докуривал сигарету в туалете на ночь глядя, не имея ни малейшего желания возвращаться обратно. Он и так с горем пополам смог выбраться, уходя от лишних вопросов и совсем ненужных взглядов. Стыд плавно отступал, за место себя оставляя усталость.       Альбом с компрометирующим рисунком пришлось взять с собой (мало ли) ни то чтобы он планировал рисовать, совсем нет, также желание пропало вовсе. К тому же карандаш и ластик остался в Четвёртой. Ну а сейчас рисунок Стервятника, разорванный на куски, смылся в унитаз. Так и следовало поступить с самого начала.       Бессонная ночь сказалась на состоянии Курильщика, поэтому его начинало тянуть в сон. Лучше вернуться до темноты.       Докурив сигарету до фильтра, он бросил её в пепельницу, и собираясь к выходу, уложил альбом на колени. Но вот дорогу к выходу ему преградили. И снова Стервятник. Как он тут ни к месту. Птичий Папа зашёл внутрь, смерив серьезным взглядом Курильщика.       Ну вот и всё. Наверное, он уже обо всём знает, сейчас он и убьёт бедного Курильщика тут, по-тихому, без свидетелей и прочих неудобств, за этот чертов рисунок.       Стервятник, кажется на секунду, остановился у входа, внимательно проследив за эмоциями на лице Курильщика, и читались они с лёгкостью, в данный момент это было недоверие и лёгкий испуг.       Курильщик уже подыскивал пути побега, как вдруг Птичий Папа оказался почти вплотную к коляске. Как он преодолел такое расстояние незаметно и так быстро оставалось догадываться. Но вот рукоприкладствовать он не спешил, хотя Курильщик уже ожидал удара.       Но худощавая рука Стервятника оказалась на плече Курильщика, а далее — перебралась ближе к лицу, по шее, медленными движениями он перешёл к щеке, аккуратно поглаживая. Рука у него была холодной.       Но вместо внутреннего взрыва у Курильщика разыгралось спокойствие и умиротворение. Он вдруг перестал испытывать чувство опасности и успокоился, переставая ждать хлëсткого удара по лицу.       Взгляд Стервятника был четко прикован к Курильщику, и последний для себя отметил, что глаза вожака Птиц были вовсе не холодными, а наоборот — довольно тёплыми.       У Курильщика всё перевернулось внутри, когда Стервятник стремительно сократил дистанцию между ними, впиваясь в чужие губы. Пальцы Стервятника продолжили поглаживать щёки Курильщика, а Курильщик немного пропустил тот момент когда Птичий Папа наклонился к нему так близко, поймав в сети лёгкого поцелуя.       Сам поцелуй был не очень целомудренным, но и не особо страстным, что-то между. И это Курильщик, безусловно, запомнит на всю оставшуюся жизнь.       Быстро отойдя от оцепенения,       Курильщик запустил пальцы в волосы Вожака Птиц, ожидая повторных действий. Стервятник на это одобрительно хмыкнул и приблизился вновь. В груди у Курильщика разлилось приятное чувство тепла, а сердце готово было вовсе выскочить из грудной клетки, и это вовсе не от страха. Совсем не от страха.       На минуту Курильщика посетили сомнения и дрожь страха и опасения вновь пробежала по телу неприятной волной, но уже быстро сменилась на расслабление когда Стервятник отстранившись, прошептал тому на ухо: — Ну-ну, тише-тише, милый, не бойся, не обижу, — Птичий Папа провёл рукой по волосам Курильщика, когда тот слабовато кивнул, полностью доверившись Вожаку Третьей.