Карточный домик

Все смеялись и проводили свой завтрак за разговорами, как неожиданно голос подала Люмин. —А где Лини, почему он не пришел на завтрак? Сказала светловолосая, положив пустую тарелку на траву. Скарамучча окинул ее хитрым взглядом вспоминая сегодняшнее утро, но ему тоже показалось странным что Лини куда-то удрал. —В комнате его не было, скорее всего он в палате. Думаю что ему плохо стало, стоит спросить у медсестер. Люмин вспомнила слова Лини о том, что он тут находиться дольше всех. У него лейкемия, рак крови —смертельная болезнь, прописывающая тебе ужасные условия, и если он тут уже торчит раньше всех, то по идее он в лечебнице уже месяца три так точно. Девушке стоило только предполагать, что еще скрывается под его маской, — человека, который видел как его друзья умирают. И знал, что умрет так же. В этих стенах. В окружении этих людей. Оставляя все чувства в больничной палате с зашторенными окнами и запахом спирта. И именно эта мысль ее сейчас и беспокоила. Девушка резко встала, чем разбудила рядом спящую Аяку и заставила остальных бросить непонимающие взгляды. —Значит, пойду и спрошу. Босыми ногами Люмин по холодной траве направлялась ко входу лечебницы. Горничная подсказала ей, куда направляться к медсестрам за вопросами про Лини. Оббегав первый этаж клиники и порасспрашивав персонал, она узнала что парень сейчас лежит в одной из палат. Чувство волнения подступило сразу-же после услышанного, оно неприятной дрожью бегало по венам в крови, оставляя неприятный тревожный осадок. Сердце постукивает быстрее обычного, все еще босые ноги неуверенно шагают куда глаза глядят. —Ему стало плохо, и пока что ты не можешь его навестить. Приходи через пол часа, когда он примет медикаменты. Медсестра увидела, что своим ответом не удовлетворила любопытство девушки, вызванное волнением, и чтобы успокоить ее женщина передала Люмин стакан воды и несколько раз заверила ее о том, что с ним все будет в порядке. Погруженная в мысли с головой она тихо и не спеша поднималась по скрипящим деревянным лестницам, которые от ее воздушных касаний бледными оголенными стопами даже и не скрипели. Сама не заметив она уже была в своей комнате, и неподвижно стояла у прохода еще каких-то пару минут пока не пришла в себя. Две кровати в комнате которую она разделяла с Ху Тао были очень мягкими, с небольшими шторками наверху. На тумбочке у соседки лежали таблетки, блокнот, холодный чай и скомканная бумажка с еще небольшой горкой мусора. У Люмин же было намного чище — из-за того что там ничего и не лежало кроме карт и легкого слоя пыли на деревянной поверхности. В тихой, темной ванной комнате на белой раковине все еще были едва заметные кровавые разводы, в зеркале как только она увидела себя вспомнила несколько уже размытых фрагментов с Лини из головы. Вспомнилось их первое знакомство, вечер в лесу и сегодняшнее утро. Но в этой ванной сейчас она оставаться больше не хотела, ноги вели обратно к выходу из комнаты. Как бы то ни было, а здесь не так уж и плохо, и если эту дурочку спросить почему она здесь находится и почему хочет видеть все эти смерти, ответ будет — «Сама не знаю…». Пробыв в этой лечебнице несколько дней, светловолосая влюбилась в эту атмосферу — выглядит клиника как большой особняк, огромная библиотека, двор и лес неподалеку. Звучит как мечта, пока не вспомнишь, что тут умирают дети и ей тоже недолго осталось. И как бы сейчас Люмин не пыталась забить свою голову пессимистичными мыслями о скорой смерти — в голове только «он». *** Снова забыв про обувь, девушка из комнаты побежала на лестницу и перепрыгивая ступеньки одну за другой Люмин летела в другое крыло здания, где находились палаты. Вроде получаса еще не прошло, но она готова была стоять у двери и ждать, пока ей разрешат войти. Пробегая холл, периферическим зрением она увидела два незнакомых силуэта, и обратив взор на двух стоящих парней увидела, что они тоже смотрят прямо на летящую блондинку. —Люмин, ты очень вовремя, я не могу найти остальных ребят, видимо еще завтракают. Хотелось бы тебя познакомить еще с одними ребятами, которые тоже находятся на лечении здесь. Они не новенькие, но отсутствовали пару недель. Возле управляющей стояли два парня на вид чуть старше неё самой. У одного пепельные волосы с красной прядью были завязаны в хвост, он кинул спокойный взгляд на блондинку и вежливо протянул ей руку в знак приветствия. Затем пожимая руку второго парня, она осматривала его точно так же — вишнёвого цвета волосы, зеленые глаза которые смотрели прямо на нее, тоже изучая взглядом новенькую. —Люмин, а почему ты босая? И куда так рвешься? —Медсестры сказали что Лини стало плохо, иду его проведать. Резко двое парней стоявшие рядом изменились в лице, они смотрели на неё с удивлением, задавая немой вопрос. Та в свою очередь не понимала в чем дело, и что она не так сказала, но старалась не обращать на их реакцию много внимания. —Лини же все-таки меня проведывал когда я лежала в палате, я лучше поскорее пойду. От этих слов парень с волосами вишневого цвета закашлялся, и они стали подозрительно переглядываться между собой. Миссис Стентон видимо хотела еще что-то сказать, но Люмин не теряя ни секунды уже мчалась в другое крыло. До палаты ее сопроводила старшая медсестра, и дважды постучавшись в белую дверь с номером «4» блондинка вошла в комнату. Яркий свет из окна, белые стены, большая кровать — все что бросалось в глаза при входе в палату. Лини сидел на краю постели, ничего не делая — будто ждал что она придет. Правое запястье было забинтовано, из внутренней части был заметен катетер для капельниц. Вид у него был неважный, но как только Люмин зашла, сразу парень налепил на лицо уставшую улыбку. —Как ты? Это все, что смогла выдавить из себя девушка. Атмосфера нагнетала, ей хотелось поскорее уйти из этой палаты с тошнотворным больничным запахом, но без Лини уходить не хотела. Парень ей не ответил, слабо ухмыльнулся и пригласил ее к себе сесть на кровать. Как только они вместе улеглись на постель в обнимку — с ним хотелось говорить обо всем на свете. Да, уже запах лекарств не чувствовался, чувствовался запах Лини. Его естественный запах был каким-то необычным, но в то же время очень успокаивающий — пах он как мед, новая книга или тыквенные семечки. Еще его запах напоминал кленовый сироп и чай с корицей. Теперь ей хотелось завести разговор, чтобы сгладить тишину, только нужно было подумать о чем. —Я пока шла к тебе видела двух парней в холле. Странные какие-то, они так на меня уставились, когда я сказала что мчусь к тебе — а ведь я даже не обулась. Девушка тихо хихикала на ухо парню и подняла свои ноги, чтобы блондин убедился что она и вправду босая. —И я кстати так и не вернула тебе твои карты, будем проходить мимо моей комнаты — верну. Может быть, я посмотрю на твое поведение. Девушка снова хихикала как маленькая девочка, но на деле чуть не заплакала от боли. Голос уже подрагивал, но она не останавливалась — говорила что в голову придет, казалось, что она несет какой-то несвязный бред. Лини чуть приподнялся на локтях, но не стал смотреть на неё, лишь внимательно вслушивался в её слова, что с каждой секундой становились все тише и тише. Когда Люмин немного успокоилась, то смотря на него замолчала, и Лини заключил ее в свои объятия и легко, чтобы не спугнуть, поглаживал ее по золотистым волосам что сияли на солнце. Она тоже пахла очень вкусно — песком, морской солью и свежеиспеченным тестом. Пахла свечами, ракушками и жемчугом, который как казалось не имеет как такового запаха, но по мнению парня он бы прекрасно смотрелся на шее ее бледной кожи. —Тебе уже сказали что у нас у всех скоро совместный сеанс? Нужно вытереть слёзы и пошагать во двор к 12 часам, справишься? Люмин медленно подняла взгляд наверх, смотря в глаза парню и немного приходя в себя. —А ты что ли не пойдешь? —Кто сказал, что не пойду? Просто наверное опоздаю, голова до сих пор кружится. Они бы еще долго просидели бы в убаюкивающих объятиях, но за дверью палаты послышались голоса ребят. Отдаляясь, запах Лини который девушка успела запомнить — уже не чувствовался. Шаги становились все ближе, а парень все дальше. —О, Люмин, мы знали что ты тут. Выйдя из палаты, она сразу же почувствовала босыми ногами холод плитки, запах в воздухе витал уже другой и голоса тоже другие были. Не хочется влюбляться, хочется запереться в шкафу, обнять колени и плакать — вот только все слезы она уже давно выплакала.