Карточный домик

На кровати в тусклой, темной комнате парень заинтересованно открывал посылки и коробки, разрезая скотч на поверхности канцелярским ножом. Из ванной доносились шорохи, звуки воды и уборки. Сзади парня, что открывал посылки, послышались тихие шаги, которые подкрадывались все ближе и ближе. Он сделал вид, что не слышит, как кто-то со спины медленно приближается, пока его шею не обвили теплые руки. —Скарамучча, тебе нравится? Легкий чмок ощутимо остался на щеке парня, который отложил нож для посылок подальше. Скарамучча развернулся и взяв обеими руками Кадзуху за щеки, наклонил того и поцеловал нежно парня в лоб. Теперь уже со спины подошел Хейдзо, но его шаги были громче, чем у Кадзухи. Он наклонился к Скарамучче, и на ухо прошептал: —А меня поцеловать? И Хейдзо тоже благополучно не остался без поцелуя. —Ты больше не обижаешься на нас, что мы оставили тебя тут одного? Скарамучча рухнул спиной на кровать, проигнорировавши этот вопрос. Его парни уезжали на неделю в Сан Франциско, недалеко от Лос Анджелес, где как раз и находится лечебница. Врач Кадзухи в Сан Франциско выписывал ему дорогие лекарства, и кто-то должен был поехать вместе с ним. Ради шутки он сделал вид, что немного был обижен, но как же Скарамучча мог на них обижаться, когда они — это все, что у него есть. Каздуха это тот, которого хочется обнять за талию со спины, дышать в затылок и нежно оттянуть резинку спортивных штанов. Хейдзо это тот, чью шею хочется обвить руками, шептать на ухо пошлости и рядом с которым хочется быть тем, чью резинку штанов как раз и оттянут. Все в них казалось одновременно таким знакомым, но таким неизведанным до кончиков пальцев. Хейдзо, который вечно придирается к мелочам, у которого самые невыносимые шутки что выскакивают из его рта всегда ой-как не во время. Он всегда идет по центру во время прогулки, всегда спит по центру кровати, всегда обычно он в центре внимания. Кадзуха, который не пройдет мимо котика на улице которого не погладит, который пьет чай только с медом, который любит быть тем, кого держат за руку. Он всегда извиняется первым, даже если не виноват, всегда прав в любом споре, даже если абсолютно не разбирается в этой сфере. Скарамучча же — полная противоположность им двоим. Всегда опаздывает, никогда не соблюдает субординацию, словарный запас из одних только матов. Тот самый человек, под которым будет ходить психиатрическая лечебница, тот, который доведет до психолога и доведет самого психолога. Необычайно знакомой за короткое время стала для них трехместная комната в лечебнице с жутко странной расстановкой, где три одноместные кровати соединены в одну большую, где пледы и подушки валяются на полу так, будто именно на полу они и спят и кровати им совсем не нужны. Окна всегда зашторены, но кое-как в них умудряются просачиваться выжившие линии солнца. В комнате витает еле ощутимый запах табака, на балконе стоит сушилка для вещей, единственная в комнатах клиники. Внизу есть прачечная, но кое-кто боится отдавать свои пропахнувшие сигаретным дымом шмотки. Ванная выглядит как место подвергшееся зомби апокалипсису, где зараженный бинтовал свое место укуса и молился дожить до утра. Потайной ящик за зеркалом, который совсем не потайной — в нем обычно хранятся тяжелые медикаменты как Сорафениб, зажигалки, бритвы — которые в лечебнице не допускаются. Иногда, если повезет, можно увидеть самокрутки и пакетики травки, но это только «по праздникам». На полу засохшая кровь неизвестного происхождения, уборщицы в клинике то есть, но все знают, что дверь в их комнату отворяется только избранным. *** Люмин сидела на твердом и неудобном стуле, скрестив ноги, стараясь не шевелиться, но это было очень сложно. Спина уже затекла, Лини ровными мазками кисточкой проводил по ее корням волос, Ху Тао сидя в коленях блондинки, пилила ей ее ногти на руках маленькой розовой пилочкой. —Ого, что это у вас тут за СПА салон? В дверном проеме стояли Скарамучча, Хейдзо и Кадзуха, которые только что пришли. Лини уже докрашивал черные волосы Люмин, а затем она пошла в ванную смывать краску. Ребята ждали, пока девушка выйдет и покажет им свой новый цвет волос. Послышались звуки фена, которые длились недолго, затем стало тихо. Люмин не узнала себя в зеркале, волосы были ей по уши, блонд переливался как натуральный. Черные волосы несли и крепко хранили много воспоминаний о ее тяжелом детстве, которое девушка провела не как другие нормальные дети. Самое страшное то, что самые болезненные воспоминания крылись не в волосах, а на теле. Снаружи, за дверьми ванной комнаты послышался голос Аяки, который призывал Люмин скорее выйти. Остальные тоже такой ее еще не видели, но блонд ей был определенно к лицу. За окном все еще шел ливень, в комнате Ху Тао и Люмин были уже все ребята, которые думали чем бы им заняться. В коридоре слышатся шаги, в дверном проеме показывается миссис Стентон. —На улицу вы в такую погоду не выйдете, но я принесла вам настольные игры. Можете пойти в библиотеку, но ведите себя тихо. *** Ребята спускались по ступенькам на первый этаж клиники, последними шли Скарамучча и Хейдзо. Ху Тао заварила себе чай, запах которого уже успел распространится по всему первому этажу. Люмин всегда было интересно, что же она туда добавляет. Миссис Стентон разрешала ходить ребятам в библиотеку только с позволения, знала бы управляющая, что они там обитают каждую ночь. Странно, как медсестры этого не слышат. Как они не слышат громкий смех Ху Тао и Скарамуччи, который невозможно ничем заткнуть, и остается ждать, пока они успокоятся. Как они не слышат, как Аяка своей неуклюжестью опрокидывает все книги с полок, и потом так же громко смеется с ребятами. Как они не слышат непрекращающиеся шутки во время историй, как ребята пугают всех, кто позже них заходит в библиотеку. Как они не слышат кашель Скары от туберкулеза, и как в первую ночь Люмин не слышали, что девушка тоже кашляла. Иногда, ей кажется, что только она одна подозревает, что никакой звук не укрывается в стенах этого места. Библиотека была бы солнечной, так как блондинка не видела ее никогда кроме ночи, но сегодня пасмурно, так что огромное помещение сохраняло свою жуть. Большой знакомый стол с 13 стульями так же и стоял посередине зала. Когда Люмин увидела, что Сяо, который и нес настольные игры, отложил их подальше, то она сразу догадалась, что никто в настолки играть и не собирался. —Люмин, у нас к тебе есть одно деловое предложение. Блондинка навострила уши, от Скарамуччи можно было ожидать чего угодно. —Просветите новенькую в наших темных замыслах, бедняжка уже трясется. Хейдзо говорил саркастично, с довольным лицом доставая из рюкзака бутылку спиртного. Все это было очень нелогично — если они сейчас будут бухать прямо здесь, то до ужина они не дотянут и медсестры все просекут. Он протянул Люмин бутылку, но когда она не протянула руки в ответ, чтобы взять, он поставил алкоголь возле неё. —Пей. Приказный тон еще больше ее разозлил, пить она категорически отказывалась. —Мы еще в комнате, пока ты была в ванной продумывали способ, как кто-то из нас попадет в «слепую зону». Тебе, как новенькой, нужно туда попасть — для этого мы все напьемся. —«Слепая зона», это билет в 24х часовой отпуск. Мы поможем тебе, а в обмен, ты поможешь нам. Сяо встал со стула, который находился напротив Люмин, взял ее за руку и увел за книжные полки. Сказав, «Я перетру с Люмин. Недолго.». Сяо смотрел на нее встревожено, пытаясь о чем-то предупредить. —Что значит «слепая зона»? И про какую услугу говорил Хейдзо? —Всех новичков парни спаивают. «Слепая зона» это изолятор, в который отправляют тех пациентов, которых невозможно контролировать. Чаще всего, мы туда попадали напившиеся, накурившиеся, подравшиеся. Изолятор тут на любителя. Если хочешь, они могут организовать тебе эту путевку, но цены у этой троицы огромные. —Что я должна дать им в замен? —По разному. Они могут задавать тебе вопросы, могут попросить проникнуть в лазарет и спереть медикаменты. —Ты был в изоляторе? —Был. Там не так уж и плохо. Если ты так сильно хочешь туда попасть, мы снарядим тебя контрабандой. После выхода из изолятора, тебе дадут специальное успокоительное и антидепрессанты. Это именно то, что Хейдзо, Скарамучче и Лини нужно. —Я могу это сделать, но скажи троице, что если плата будет ответами на вопросы, я отказываюсь. Послышался голос Кадзухи сзади, у Люмин были свои цели, и попасть в изолятор было ей очень на руку.